Пора переписать сюжет под дочь Тёмного

      Это было одним из немногих пробуждений Хораса в Нетландии, которое принесло им облегчение. Открыв глаза, он сразу же увидел мирно сопящую подле себя Эмму, уютно, по-домашнему положившую белую рученьку под светлую головку. На ней не было и царапинки и, казалось, жизни девочки ничего не угрожало. Он даже невольно заулыбался своими неизменно пухлыми щеками, глядя на эту по-детски умиротворяющую картину, пока не вспомнил о брате, которого точно рядом не было. Хотя, может и был, ведь аура пещеры, где он очнулся, была поистине давящей и тёмной, стоило отойти от малышки Эммы на несколько шагов. Поэтому, к своему стыду, Хорас держался рядом с ней, но ужей стоя на ногах осматривался. М-да. Это точно была та самая пещера, вход в которую был строго-настрого запрещён для любого из Мальчишек, в том числе, и Феликса. Да и пиратов здесь не ждали. Почему тогда клетку с ним и Эммой оставили тут? И где все остальные? От беспорядочных мыслей в голове поднялась самая настоящая паника, что забрала весь цвет его лица, а тело его столь сильно затряслось, что каким-то образом потревожило спящую малютку, и та заворочалась, хмурясь. Она будто бы чувствовала его настроение, и от этого Хори стало не по себе. Да и сон Эммы вдруг показался ему каким-то неправильным… Жаль, что он был не сведущ в магии! Но, тем не менее, отсюда стоило поскорее выбираться и искать остальных, чтобы решить, что делать дальше. Хорас взял подходящую по крепости палку и сунул её между замком и прутьями, пытаясь сломать его. — Ты бы поберёг силы, толстячок, — с типичной для него ленцой протянул Пэн. Хорас сильно вздрогнул и в конец побелел, переведя ошарашенный взгляд на своего бывшего мучителя. А, может, и не бывшего. — Я серьёзно. Прекращай! — Пэн резко выбросил руку вперёд, и дверь в клетку сама открылась, а поток ветра вытолкнул Хори наружу. Что показалось Хорасу самым странным из поведения Пэна, так это то, что тот действительно выглядел серьёзным — не играл, не пытался повлиять на Потерянных, не издевался. Что-то и правда озадачило его. Хори это определённо не нравилось. Ещё один пас не по-детски грубоватой ладони, и Хорас «встал» в метре перед хозяином острова, вовсе не ощущая никакого превосходства от того, что стал за эти прожитые шесть лет в несколько раз крупнее Пэна. Сам же Питер окинул его пренебрежительно-равнодушным взглядом, почесал мальчишечий подбородок и встал, опасно приблизившись к отныне взрослому юноше. Он протянул ладонь в груди Хораса и наигранно ласково огладил область в районе сердца. — Прости, малыш, — без капли сожаления молвил Пэн и вырвал сердце Хораса из груди, тут же сдавливая.

***

Проклиная лес, остров, Пэна, своего отца и всех, кто хотя бы раз был удостоен её праведного гнева, Бэйлфаер задыхалась, но продолжала пытаться убежать от неведомого ранее чудовища. Точнее, её второе «Я» о нём не ведало, но Бэя слышала в детстве сказки о подобного рода чудовищах. И сейчас, пробегая мимо срубленного дуба, в котором раньше жили Потерянные мальчишки и Питер Пэн, она удостоверилась в том, что эта смесь ожившего дерева и гигантского льва, волка, быка и других животных, является никем иным как дубовиком. Существа это скверные, живут в дубах, заманивают путников вкусной едой и травят. Но стоит срубить их дом, как они приходят в бешенство, и, видимо, этого самого дубовика Пэн решил натравить на Фей. К слову, дубовики не должны быть такими огромными, как этот, но, во-первых, это чёртова Нетландия, здесь всё возможно, во-вторых, это дубовик своей мощью был под стать своему срубленному дому. Но зачем Пэн уничтожил своё логово, Бэйлфаер некогда было думать, ей нужно было срочно убежать хоть куда-то! Дубовик итак уже несколько раз чуть не схватывал её то челюстями, то лапой, а умирать её пока рано. Ей ещё Нила, Эмму, Хори и Джаса надо найти, победить беснующегося подростка-переростка и завалить к чертям собачьим всех долбанных пиратов. Да уж, грандиозные планы у неудачницы. Что может пойти не так? — Всё. Болезнь, «подаренная» Крюком дала о себе знать. Дышать стало в несколько раз тяжелее, кожа покрылась сыпью, которую до боли хотелось расчесать и оторвать вместе с кожей, лишь бы прекратить эти страдания. Отвлёкшись на эти ощущения, Бэй не заметила крупную корягу и споткнулась, кубарем покатившись со склона прямо в самую топь болота. Искры сыпались из её глаз каждый раз, когда она ударялась итак покорёженным носом, а ещё она, кажется, сломала пару рёбер и ключицу. Шевелить руками было невозможно больно, как и двигаться, в целом, но желание жить пересилило всё это. Бэя попыталась выползти из очередной западни, но только больше увязла в грязи, а с более менее твёрдого берега на неё голодно уставился (если можно было так сказать, ведь у него не было глаз) дубовик, то и дело ковыряя деревянными когтями землю. Варианта было два: умереть в болоте или умереть в пасти монстра. Из топи у неё всё равно не получалось вылезти, поэтому со временем остался лишь один. — Вали отсюда, пугало! Я не вылезу… — попыталась рявкнуть Бэйлфаер, но из груди вырвался лишь жалобный хрип. Её жутко знобило, глаза закатывались, а в ушах продолжало гудеть. И с каждой мучительно медленно проходящей минутой отчаяния голоса, кричавшие ей всякие гадости, становились всё громче, как тогда, когда она взяла тот злополучный ловец снов в руки, что было тоже своего рода иронией. Раньше ловцы снов спасали её от безумия, о чём Пэн, безусловно, знал, а теперь наоборот — один из них сводил её с ума. Дубовик то ли прорычал, то проскрипел, как доска о пилу, потоптался на месте и удобно устроился на бережку, продолжая ждать. Как будто он что-то понимал и чётко сейчас выполнял задачу отследить, чтобы Бэя умерла в муках. Вспоминая Пэновскую мстительность и извращённость его мозгов, Бэйлфаер охотно верила в эту теорию, но мириться с эти точно не собиралась. Крупицы гордости всё же существовали в её голове, и она крикнула: — Что? Даже не попытаешься достать меня? Измельчали нынче чудовища! — дубовик подобрался и оскалился — и правда, что-то он да понимал. — С виду такой огромный — гору перешагнёт, а сам лужицы испугался! — притворно истерически расхохоталась Бэй. Монстр зарычал и опёрся на лапы. — Ой-ой-ой! Пёсик Пэна расстроился! Лови косточку! — Бэйлфаер схватила рядом тонущую ветку и со всей силы кинула в дубовика, попав тому по предполагаемому уху. Монстр болезненно заскулил и ещё пуще раскрыл пасть. Когда он опёрся на задние лапы, будто готовясь к прыжку, всё внутри Фай похолодело. — Стой-стой! Я пошути… — но было поздно. Дубовик прыгнул на неё, но немного промахнулся из-за отсутствия глаз. Поднялась большая волна грязи, вместе с которой на берег выбросило и Бэю, чем та тут же воспользовалась, наконец-таки скрываясь от чудовища. «Интересно, в каком был отчаянии Пэн, раз позволил своей зверушке так покорёжить свой остров?» — периодически оглядываясь на разрушения, устроенные монстром, подумала Бэя, прячась в густоте уцелевшей части леса. К слову, за всю дорогу ей не встретились ни один зверь или птица, значит, либо они попрятались, либо вымерли. Тогда чем питались Потерянные уб… мальчишки? Где они живут сейчас, если логово разрушено? Что это за постапокалипсис в мире сказок?! Вопросов у Бэйлфаер была куча, но, тем не менее, разум ещё не совсем покинул её. Ей срочно нужно было найти хоть какое-то знакомое место, где она сможет передохнуть и собраться с мыслями, даже в случае нахождения там угрозы, как бы странно это ни звучало. И она выбрала «лучшее» место для этого. Пользуясь непонятно откуда взявшимися силами, Фай добежала до лагуны. Русалочьей лагуны. Пэн так и так везде её найдёт, а русалки не смогут вылезти на берег, так что там она будет в какой-никакой безопасности. Усевшись на первый попавшись камень на берегу, Бэйлфаер тяжело выдохнула и попыталась обдумать свои дальнейшие действия, но вдруг услышала урчание своего собственного желудка. — Вот чё-ёрт… — досадно протянула она и огляделась. Вокруг по-прежнему не было никого. Даже насекомые пропали. Возможно, в воде дела обстоят иначе? — Что здесь произошло?! Хоть кто-то объяснит?! — прорычала себе под нос Бэя, подойдя к воде. Раньше прямо у берега плавали мальки или лягушки, но, видимо, море Нетландии тоже умерло. Недовольно прыснув, Фай вырвала рогоз, помыла его, постоянно оглядываясь на воду, чтобы не пропустить шальную русалку, и закусила им. — И вольные птицы когда-то возвращаются на землю, — раздался мрачный голос хозяина этого безобразия, которое называлась Нетландией. Он сидел на том же самом камне, где пару минут назад отдыхала Бэйлфаер. — Может и ты когда-то постареешь, — колко ответила Бэй, о чём тут же пожалела. Грубая, ни раз ни детская рука сомкнулась на её шее, встряхивая. От испуга зрение девушки обострилось, но и без этого она смогла разглядеть заметно постаревшее лицо Питера. И вполне себе взрослые морщины и мешки под глазами, а также обвисшая в некоторых местах кожа и редеющие волосы на детском теле создавали поистине ужасающий образ. — Ты так и не поняла, кто здесь хозяин?! — Пэн воткнул изгрызенные ногти в кожу её шеи, не получив ожидаемой реакции крайнего исступления от девчонки, некогда боявшейся его больше всех. — Или ты думаешь, я не смогу вылечить капитана, чтобы он смог ещё раз поразвлечься с тобой?! — рявкнул он и ударил Бэй головой о землю. «Это всё-таки был он… он знал, что так будет!» — внутренне завопила Бэйлфаер, пытаясь откашляться и подняться на ноги. Пэн продолжал что-то орать, периодически пиная её, но из очередного удара по голове Фай с трудом разбирала его слова. — Да что тебе надо, чёрт тебя подери, мудачьё ты рыжее?! — не выдержала она. Пэн остановился и с ещё большей яростью уставился на неё. — Каким заклятием ты защитила её сердце, отвечай?! — угрожающе прищурился Пэн, для пущей ясности надавив сапогом ей на живот. «Он говорит про сердце Эммы. Значит, он всё-таки хочет её убить?! Чёрт!.. Но почему он не убил её другим способом, если сердце Спасителя нельзя извлечь без его желания? Или он всё же хочет занять её тело?.. Нет! Не о том думаю! Быстрее, дура! Соображай!» — панически размышляла Бэйлфаер. — Ну! — Пэн сильнее надавил на неё, и Фай выпалила на одном дыхании: — Это не заклятие, а ритуал! Ай!.. Для его снятия нужно начертить кольцо из рун на земле или камне, в это кольцо должны встать те, кто его сделал: я, Нил, Хори и Джас, а в центре должна расположиться Эмма. Мы должны будем прочесть контрзаклинание, чтобы убрать защиту!.. — она попыталась сделать выражение своего лица максимально трусливым и бесчестным, что, кажется, сработало, и Пэн поверил ей: — Хорошо же капитан подпортил тебя, дорогуша, — ехидно рассмеялся мальчишка и издевательски потрепал её по голове. От этих слов Бэйлфаер ощутимо вздрогнула и затряслась, на этот раз, не наигранно. — Вот только есть одна проблема, насчёт участников ритуала, — неожиданно выдал Пэн с очень серьёзным выражением лица. Фай замерла и подняла на него ошарашенный взгляд. — Только не говори, что… — Да. Бэй скорбно опустила взор на песок и сглотнула. Рядом с ней лежала ракушка, и она понадобится ей.

***

— Т.е. ты не можешь просто… перенести его к нам магией? — уже пятнадцать минут Бэйлфаер тщетно пыталась давить в себе слёзы, но влага всё равно каким-то образом омывала её красно-чёрные щёки от крови и грязи. Впрочем, Пэну было плевать на это, хоть что-то хорошее. — Таковы правила острова, — огрызнулся рыжий и сделал пас рукой, после чего в его руке появилась очень знакомая Бэе вещь. — Откуда?.. — одними губами произнесла Фай, принимая в руки бывший посох-клюку её отца. — Он тебе пригодится, — гадко усмехнулся Пэн и подтолкнул её в кромешную темноту пещеры. Чуть не вскрикнув от неожиданности, Бэйлфаер собралась и вскоре полностью скрылась во мраке, проверяя дорогу посохом отца, чтобы не споткнуться о какой-нибудь камень или хуже — упасть в пропасть. Это была та самая пещера, в которой в сериале был заперт Нил Кэссиди в клетке, и дабы его достать героям нужно было раскрыть некоторые свои секреты, но сейчас пещера выполняла несколько иные функции по воле своего хозяина. Не то чтобы Пэн распалялся в объяснениях (этот придурок оставался самим собой даже на грани жизни и смерти), но Бэй сразу поняла, что ей придётся нелегко, и убедилась в этом, когда мимо пронёсся кто-то очень лёгкий, словно ветер, еле-еле задевая её и шепча на неведомом языке: — Шау-ша-ха-а… — от неожиданности и парализовавшего её ужаса Фай уронила посох, не сумев удержать его в скользких от пота ладонях. — Твою ж!.. — громко цокнула она и тут же зажала себе рот, опасаясь, что привлекла чьё-то внимание ещё больше. Стоило ей наклониться и вцепиться похолодевшими пальцами в старое древко, как по ней снова что-то «скользнуло». — Сау-шха-са… — М-м-м, — чуть ли не плача, пискливым голосом промычала Бэя, зажмурившись. Хотя здесь итак видимость была нулевой, хорошо хоть посох упал рядом с ней, а не укатился в какой-нибудь угол, иначе она не смогла бы его найти. Но делать было нечего — ей пришлось двинуться дальше, несмотря на страх и мешающую передвижениям боль в конечностях, на лице и в районе рёбер. А ещё, ей казалось, что чем больше времени она здесь находится, тем дольше этот пещерный «шептун» задерживается около неё. Через пару десятков минут этот шептун опять пронёсся мимо, задевая Бэйлфаер, и вместе с собой вернул тысячи голосов, что разрывали её голову ещё совсем недавно, говоря всякие гадости. Если раньше к неё и прокрадывались мысли с желанием забиться в максимально защищённый угол, где её никто не сможет достать, и осесть там на пару ближайших столетий, то теперь весь её путь становился просто невыносимым, а желание из прихоти всё сильнее казалось необходимостью. Но Бэй знала, что это ловушка, и как бы ей не было тяжело, упорно шла дальше. — Те-ше-по-ха… — на этот раз пещерный монстр не просто проскользил по ней, а вполне ощутимо провёл по её лопатке пальцем (или чем-то похожим на палец), и Фай, не выдержав, сорвалась и рванула вперёд, не думая о последствиях. И, наверное, в кои-то веки ей повезло, ведь наткнулась она не на пропасть или какую-нибудь очередную ловушку, а на простой камушек, и споткнулась. Кое-как успев поставить перед собой руки, Бэйлфаер облегчённо вздохнула и прислушалась — нет, нет, ей не причудилось. Это точно было чей-то всхлип. И он отдавался таким отдалённым эхо, что говорило о том, что плачущий человек находился в довольно обширном помещении. Значит, она близко. Осторожно поднявшись, Бэя продолжила путь, на это раз не забывая проверять дорогу посохом, ведь пропасть была уже совсем близко. И в какой-то момент она чуть не упала в бездну, слишком сильно опершись на клюку, после чего отошла на несколько шагов назад и осторожно сказала: — Джас? Ты здесь? — Бэя? — хлюпая носом, прохрипел юноша, хватаясь за прутья клетки, которую Бэй не видела, но вполне чётко представляла. — Да, это я. И я пришла освободить тебя, — ничего более очевидного сказать было нельзя, но на данный момент Бэйлфаер было плевать на красоту речи так же, как и на всё остальное, не касающееся благополучия её семьи. — Кхм-кхм, нач… — Ше-у-шха-ш… — её перебил шептун, но на этот раз, он почему-то не коснулся девушки, а лишь прошелестел где-то рядом.       -…нём, — сглотнув, Бэя для храбрости подумала о том, что пророчества не врут, и Эмма в любом случае выживет и снимет проклятие, а труды Бэя не останутся напрасны, и чётко поговорила: — Я боюсь… своей матери. Милы, — на всякий случай уточнив, Бэйлфаер замерла в ожидании. Спустя несколько секунд впереди раздался грохот, и почувствовалось движение — это отстроилась первая часть каменного моста, ведущего к Джасперу. — Бэя? — испуганно пискнул юноша. — Не бойся, скоро я спасу тебя, — нервно ответила Бэя, покраснев от стыда. «Чёртов Пэн! Кто ещё способен придумывать такие унизительны испытания?!» — мысленно прокричала Фай. — Я б-боюсь к-ап… Киллиана Джонса, — просипела она, продолжая унижаться и крепче сжимая посох отца в руках. Мост доставал пересёк уже половину пропасти между друзьями. — Бэя? Что ты делаешь? — Джас дрожащим голосом снова сделал попытку разузнать причину действий подруги. — Это волшебный мост. Он отстроится, если я раскрою тайну своих страхов, а, конкретнее, расскажу о трёх людях, которых больше всего боюсь, как сказал Пэн. — П-пэн? И ты веришь ему?! — шокировано воскликнул Джаспер, заставляя стены пещеры затрястись, а шептуна зашелестеть в каком-то отдалённом уголке. — По крайней мере, насчёт моста он не соврал, — тяжко вздохнула Бэя. Конечно же, она не доверяла этому психу, но делать было нечего. Её посредственных способностей в колдовстве ни за что не хватит даже на мало-мальски опасное заклинание, а если вспомнить, что Пэн сильнее Тёмного… — Итак, я боюсь… — Бэя. — Ну, что? — раздражённо спросила Бэйлфаер. — Я тут спасти тебя пытаюсь, а ты отвлекаешь!.. — Если хочешь, я закрою уши, — серьёзно промолвил Джас, чем сильно тронул, казалось бы, очерствевшую душу подруги. — Закрой, — с лёгкой улыбкой на лице выдохнула она, и, внутренне поругав себя за неуместную сентиментальность, продолжила: — Я боюсь… Минута. Две. Три. Вздох. Удар. -… своего отца, Румпельштильцхена, — каменный мост врезался в островок с Джасом. Бэйлфаер аккуратно добралась по нему до клетки, с горем пополам разбила камнем замок и на ощупь вытащила оттуда Джаспера, чтобы увести за собой из пещеры. Но стоило им сойти с моста, как внезапно загорелись яркие факела, а с выступов на стенах к ним спрыгнули два десятка пиратов во главе с сально ухмыляющимся капитаном. Ну, а с потолка, естественно, медленно и важно спускался Питер Пэн. — Как жаль, что я не являюсь одним из твоих главных страхов, — наигранно ленно зевнул рыжий и с жёсткой усмешкой кивнул в сторону сушёной-воблы-Джонса. — И как же жаль, что я помог капитану избавиться от действий зелья, которым его угостила Динь-Динь, да? Бэй и Джас в ужасе не смогли вымолвить и слова, наверное, впервые в жизни тесно прижимаясь друг к другу и вздрагивая от каждого встреченного озлобленного взгляда.