Я видел тебя в своем сне. И это было прекрасно.

       Высокий белый потолок был первым, что увидела девушка, когда очнулась в палате частной клиники. Ее даже ослепила эта стерильная чистота. Палата была обустроена в наилучшем виде. Довольно большая, как для больницы, кровать с белоснежным бельем, прикроватная тумбочка, сбоку располагался вместительный шкаф, в котором висело несколько халатов и лежали сменные одноразовые тапочки. Даже на окнах были тюлевые занавески, а подоконник был уставлен комнатными растениями. Был небольшой стол с кофеваркой. Девушка не понимала, как могла оказаться в таком, явно дорогостоящем заведении. Последнее что она помнит, так это неизвестный черный джип, внезапно оказавшийся в нужное время, в нужном месте, водитель которого любезно согласился доставить парашютистку в больницу, но не оплатил же он все ее лечебные процедуры?! Наверное...        Да, у ее семьи были финансы для лечения в клинике таких масштабов, но ситуация была не настолько критичной, чтобы везти ее аж сюда. Кстати о ситуации–увидев свою левую ногу в гипсе, на Фиби тут же навернулись события прошедшего дня: прыжок, парашют, вспышка, падение... При мысли обо всем этом по телу Хейнс пробегали мурашки. Она только начала осознавать то, что реально могла умереть. И нет, это не шутки и не страшные рассказы бабушки на ночь. Это происшествие, которое однозначно заставит девушку переосмыслить ее отношение к жизни и ценности, которых стоит придерживаться на своем пути.        Скорее всего было утро, но голова Фиби настолько раскалывалась, что она не была в этом уверена. Нет, по ощущениям, это не было сотрясением, у нее было сонное, черезчур расслабленное состояние, прямо как после наркоза. И тогда до нее дошло. Нога. Операция. Потерпев полнейшую неудачу при попытке пошевелить ногой, стало ясно, что ее оперировали. На глаза накалились слезы, не из-за боли, Хейнс была убеждена, что в нее вкололи огромное количество обезболивающего, ведь нога даже не ныла. Это были слезы осознания того, что ее ждёт ближайший месяц, и это в лучшем случае. Ей было трудно представить себя в роли полу-инвалида, шкандыбающего на одной ноге до туалета, кухни или двери, чтоб забрать доставку еды. Чувствовала она, что большего ей и не светит. Даже не потому что сама не сможет, Фиби знала, что она девушка боевая и целеустремленная, просто вот Зои не разрешит. Горько сама себе улыбнулась, взглянув в окно, она подумала о своей старшей сестре. Уж слишком она была опекающей , что иногда не нравилось младшей Хейнс, так как она уже была не ребенком.        Нащупав свой телефон, она набрала сестру, но ее перекинуло на голосовую почту, та же ситуация была и с телефоном Рои.        "— Где же они оба, когда так мне нужны ? Я не помню, чтоб Рои ехал со мной в больницу...Или может он уехал? Так, надо во всем разобраться и поскорее." – подумала Фиби, уже полностью успокоившись и попыталась встать с кровати. Не обнаружив кнопку вызова врача, который хоть как-то пролил бы свет на ее состояние, она была крайне удивлена, потому что даже в обычных больницах такие всегда имелись. Девушка все таки нашла в шкафу костыли, которыми оказалось маневрировать не так легко, как казалось со стороны. Она накинула на себя один из идеально выглаженных халатов, висящих в шкафу, и вышла в коридор.        За пределами палаты жизнь шла с невероятной скоростью. По коридору проносилось огромное количество людей, что Фиби даже не успевала запоминать их лица; это были и пациенты в однообразных белых халатах; и волнующиеся родственники, нервно расхаживающие перед палатами; и медсестры, которые ловко маневрировали между людей, протискиваясь в самые узкие щели, неся в руках капельницу, либо же поднос с медикаментами.        "— Вот это и правда профессионализм..." – Фиби то и делала, что рассматривала все вокруг, пока не дошла до стойки администрации, где сидела очень милая молодая девушка, судя по бейджику–Эдисон, которая тут же была готова помочь и принялась искать записи в своем компьютере. Так же Фиби интересовал вопрос, приходили ли ее сестра со своим женихом проведать ее.        — И так, Фиби Хейнс, 18 лет, неудачное приземление с парашюта... – пальцы Эдисон довольно долго что-то печатали на компьютере, затем ее лицо напряглось, но всего на секунду. Ведь буквально спустя секунду, словно по щелчку пальцев, она опять заулыбалась своей, уже пугающей, улыбкой, – .. Извините, но я не могу Вам ничего сказать , в базе данных нет нужной Вам информации. Если Вас что-то конкретно волнует, то можете поговорить с главврачом, я могу Вас записать на 15:00 на сегодня – произносила она очевидно заученную фразу, все так же наигранно улыбаясь. Вопрос про Зои администраторша составила проигнорированным.        Внутри девушки начала кипеть злость. Вот что-что, но это было бредом, чтоб в клинике такого элитного уровня за сутки, что она здесь находится, не появилась никакая информация про пациента?! Что-то тут было явно не чисто, и Фиби намеревалась это выяснить, и как можно скорее.        Увидев на телефоне время лишь 8 утра, Фиби ясно показала, что не собирается ждать ещё пол дня, чтобы просто узнать свой диагноз. Это даже звучало глупо. Поэтому развернувшись на своих костылях, она направилась к отделению, где находился кабинет главврача этой клиники, Клэр Ходсон.        — Фиби, подождите, миссис Ходсон сейчас зан... – но Хейнс уже этого не слышала, она тут же скрылась за поворотом, ведущему к заветному кабинету.        — Такое ощущение, будто от меня что-то скрывают...И мне это определенно не нравится! – бубнила себе под нос девушка, пока блуждала по больнице в поисках нужного кабинета.        ****        Адриан сидел в кабинете главного врача, по совместительству и хирурга, который зашивал ему рану на голове. Его мать, Джанин, сидела на диване скраю и обеспокоенно смотрела на перебинтованную голову своего сына.        — Тебе действительно повезло, сынок – уже который раз повторяла Клэр, просматривая какие-то записи в своем журнале. Главврач была женщиной средних лет, коротко подстриженная, с теплым взглядом, но твердым характером, – Тебя спас не шлем, а чудо. При таком ударе об землю с такого ракурса падения шлем бы не уберёг тебя от сотрясения, или как минимум, гематомы. А ты отделался лишь ссадинами, просто порезом на затылке и одним сломанным ребром. Сколько раз я говорю своему сыну, чтоб выбросил свой чертов мотоцикл, ни к чего хорошему это не приведёт. Вот, ты тому очередное доказательство. Я прочитала твое дело, про твои успехи, но все равно ты умудрился чуть ли не разбиться насмерть и до ужаса напугать свою мать – уже серьезным тоном твердила Ходсон, стуча ручкой по столу. Она кидала короткие взгляды на мать Джейкинса, после которых ее слова парализовывало, и она соглашалась с каждым словом Клэр, укоризненно глядя на сына.        Адриану эта ситуация показалась забавной, он сдерживал смех только из-за пристального взгляда матери, который показывал ему сосредоточиться, ведь речь все таки идёт о его здоровье. Не успела Клэр открыть рот, дабы заговорить о реабилитации и ограничениях в физических нагрузках, как в кабинет ворвалась молодая девочка, лет 19, как успел отметить себе Джейкинс, на костылях.        "–Что за нахалка? " - удивился он и просверлил недовольным взглядом девушку, осматривая ее с ног до головы, задержавшись в районе ее бюста. Мальчики...       ****        Вообще, Фиби была хорошо воспитанной, но вся эта странная, необъяснимая ситуация разбудила в ней те стороны, которые девушка предпочитала подавлять внутри себя. Но не сегодня. Не постучавшись в кабинет, Хейнс тут же распахнула дверь и с прохода, довольно повышенным голосом обратилась к врачу:        — Миссис Ходсон, по вашему это нормально, что спустя сутки после моего прибытия сюда, администратор не смогла сказать абсолютно ни слова того, что могло бы оказаться полезным.Почему неизвестно, что вообще со мной происходит? Почему я должна узнавать, что у меня была операция по ее завершению, почему все делают вид, будто меня здесь не существует ?! – запротестовала Фиби, играя в «гляделки» с Клэр, которая также пристально смотрела на нее, но в отличие от девушки, имела в себе терпение и спокойствие, которого Фиби сейчас явно не хватало.        — Мисс Хейнс, кхм, как вы видите, у меня сейчас пациент, и, прошу вас попросить покинуть кабинет, Вас позовут, когда я буду свободна – в своей спокойной манере объяснила Ходсон. Она говорила это медленно, выговаривая каждое слово, будто пытаясь загипнотизировать девушку. Но не одна мышца на ее лице не вздрогнула.        По всему лбу Фиби растянулась длинная морщина:       — Простите, что? Вы даже не спросите, как моя нога? И почему я должна была в гипсе обойти пол больницы, чтоб узнать свой диагноз. Разве в вашем «элитном» заведение не принято, чтоб врачи ходили к пациентам... – усмехнулась Хейнс, обводя взглядом дорого обустроенный кабинет.        Ходсон никак не отреагировала на такое язвительное замечание от девушки. Несколько минут никто не подавал звука, и Фиби поняла, что выставила себя полной идиоткой, вот так вломившись, как минимум перед другими пациентами. Но извиняться она не собиралась, все таки некая гордость, что в ней ещё осталась, не позволяла этого сделать. Так ещё и противный взгляд этого парня, который явно пялился на ее грудь, не давал ей покоя.        "– Что за нахал? " – фыркнула себе под нос девушка, и не имея больше ни малейшего желания там находится, предприняла решение удалиться, чтоб ещё больше не обострить ситуацию.        — Я подожду снаружи –тихо процедила Хейнс, и при выходе из кабинета, она кинула резкий взгляд на парня, который также был устремлён на нее в этот момент, и ее глаза опять пробила такая же вспышка. Она чуть не свалилась от внезапной потери равновесия, но костыли позволили ей не упасть. Выйдя из кабинета, Фиби тут же, даже не села, а упала на ближайшие кресло и не могла понять, что же произошло.        —Что за чертовщина? – выругалась девушка, протирая глаза. – Прямо как во время прыжка. – уточнила сама для себя Хейнс, все еще не понимая, при чем тут тот парень из кабинета главврача