Старший дежурный Некифорова

Неподдельное чувство того, что Алиса поторопилась, ходило за ней по пятам, не давая и шагу в сторону ступить. Всё неправильно, всё не так. Слишком быстро и ненадёжно. Она была уверена, что он скоро отступит. Всё, что так быстро начинается – так же быстро и заканчивается. Тараканов в голове Алисы, как Вы уже могли заметить, вагон и маленькая тележка. И в то время, пока она была в вечных раздумьях и самобичевании, Рустам спокойно работал и старался выделять как можно больше времени своей новой пассии. Его не посещали мысли о том, что всё идёт не своим чередом или вообще как-то не так. Саидахмедов пустил всё на самотёк, что, разумеется, тоже было не самым правильным решением. Каждый справлялся с этими новыми чувствами как мог. Инициатива ебёт инициатора, помни об этом, Рустам. С Миланой он нашёл общий язык моментально. Девочка сама по себе была открытым ребёнком, поэтому Алиса не сомневалась в том, что с Рустамом они точно поладят, но чтобы настолько – и в мыслях не было. Кажется, Некифорова младшая была больше рада не матери, а её новому другу. Она то и дело спрашивала где дядя Рустам и частенько просила позвонить ему по видео в Instagram. Рустаму это нравилось. Не сказать, что он чувствовал себя прям отцом, но какая-то ответственность за маленького человека начала зарождаться где-то в подкорках его разума. Такие перемены ему нравились. Очень нравились. Наталья Александровна практически слёзно умоляла Алису разрешить Милане прогулять два дня садика и отпустить с ней на дачу. В этом, казалось бы, нет ничего такого, ибо какая разница, где ребёнок будет есть, спать и играть? Но нет, наша дисциплинированная Алиса как всегда решила продемонстрировать свой строгий характер и отказала, аргументируя это тем, что если Милане привить эту вредную привычку прогуливать сейчас – обратного пути уже не будет. — Алис, — Рустам, до этого некрасиво подслушивающий телефонный разговор девушки с мамой за дверью, зашёл на кухню в её квартире и уселся на кухонную тумбу, руками притягивая нервную барышню к себе. — Почему не отпустишь? И сама отдохнешь, и Милана хорошо время проведёт. Я могу отвезти их, если ты переживаешь. — Я переживаю не за это, — шумно выдохнула шатенка, придвигаясь чуть ближе к Рустаму и упираясь голыми ногами в металлический каркас тумбы. — Я хочу, чтобы она выросла собранной и организованной. Нет никакой нужды прогуливать сейчас, — уверенно выдала Алиса, поправляя растрёпанные из пучка тёмные волосы. — Ты никогда ничего не прогуливала? — Никогда, — быстро процедила Некифорова, опуская тяжёлую от мыслей голову вниз. И вот мы, дорогие читатели, наконец добрались до детской травмы старшего дежурного Некифоровой. Абьюзивное детство заметно спроецировалось на выборе её настоящей профессии и непосредственно воспитании ребёнка. Наталья Александровна – в прошлом генерал-майор полиции. Вам этого достаточно для того, чтобы понять, почему Алиса сейчас такая? Вдобавок ко всему вышеперечисленному воспитывалась Алиса только мамой, и то, конечно, если это вообще можно назвать воспитанием. В принципе, она – идентичность Натальи Александровны в молодости. Бойкая и строгая, готовая растоптать всех на своём пути и не принимающая эмоции ни в каком их проявлении. Всегда боялась быть такой, как мать, и в итоге стала ещё хуже. — Ты профессию выбирала сама? — Рустам, кажется, прекрасно всё понял и без её объяснений. Сам он, конечно же, воспитывался не так строго, но, прекрасно зная, что во многих семьях это достаточно частая практика, с пониманием относился к людям с покалеченной психикой и искренним желанием помочь. Не превратись в человека с синдромом спасателя, Рустам, пожалуйста. — Я хотела быть сильной, — кареглазая устало окинула понимающее лицо Саидахмедова и снова опустила голову. Конечно, воспитание своего ребёнка – это последнее, что Алиса хотела обсуждать с Рустамом. Не в тех они отношениях сейчас, чтобы вместе решать как будет лучше её ребёнку. — Стала? — Нет. — Стала, — более утвердительным тоном уточнил кабардинец, поднимая её подбородок двумя пальцами вверх. — Ты сильная и самодостаточная, но, скажи честно, ты хочешь, чтобы Милана стала такой же? — Рус, давай не будем, — на выдохе произнесла девушка, делая шаг назад. Разговор по душам не удался. — Я хочу, чтобы в будущем она смогла добиться чего-то сама, а не сосать богатым мужикам за цацки на шею и машины. — Радикальность в тебе зашкаливает конечно пиздец как, — Рустам сдался и, тяжело вздохнув, слез с твёрдой поверхности. Он не винил её в такой принципиальности. Она не знает, как мыслить по-другому. Она воспитывалась таким же жестоким человеком и не понимает, как правильно. Это не её вина. Когда Рустам молча ушёл в спальную комнату, Алиса вымученно прикрыла глаза и облокотилась руками на стеклянный стол. Она понимала, что требовать от маленького ребёнка полного соблюдения дисциплины не только неправильно, но и невозможно. Она понимала это, но ничего не могла поделать со своим вторым строгим «я». По крайней мере в одиночку. Потупив взгляд в стену около двух минут, Некифорова быстрым шагом направилась за молодым человеком. Алиса остановилась в дверном проёме, внимательно рассматривая развалившегося на половину кровати Рептилоида. Он что-то увлечённо записывал в заметки, почёсывая чёрную бороду. Наверное, шутки. Она аккуратно подошла к нему, и, стараясь не отвлекать, тихо легла рядом. Кабардинец сразу же отложил телефон в сторону и, подперев одной рукой подбородок, уставился на неё. Зрительный контакт продлился недолго, громкую тишину Алиса прервала первая. — Ты думаешь, стоит её отпустить? — тихо спросила Некифорова, словно сама боялась своего голоса. Она не любила признавать свою неправоту, но сейчас почему-то считала, что правда за Рустамом. Алиса не сомневалась в том, что он умнее её. Умнее и мудрее. — Я думаю, что тебе стоит отдохнуть, — Саидахмедов положил свободную руку ей на плечо и начал поглаживать пальцами бледную кожу. — Она ничего не потеряет за эти два дня в деревне, ты ведь сама прекрасно знаешь, что они в этом садике ничем толковым не занимаются. Ты в любом случае завтра работаешь, вернёшься поздно, она уже спать будет. — Наверное, ты прав, — едва слышно вздохнула Алиса и, погладив его по руке, встала с кровати, вспоминая, где видела свой телефон в последний раз. Нужно позвонить маме и сообщить радостную новость. Рустам всё-таки смог её переубедить. Пока неплохо держишься, Рептилоид. Так держать! К вечеру они вместе отвезли Милану к бабушке, заехали в супермаркет, накупили полный багажник еды и вернулись обратно домой. Рустам был безмерно рад тому, что сможет побыть с ней наедине. На самом деле, учитывая, что они в принципе виделись редко, один на один они оставались ещё реже. Этого он принимать не хотел, но был вынужден. Рустам сам подписался на это, он знал, что её график ещё более плотный, чем у него самого. Она не может внезапно взять выходной, не может пораньше уйти со смены, не может ни с того ни с сего оформить себе отпуск. Кажется, работая в полиции, она вообще ничего не может. — Какую шоколадку будешь? — Саидахмедов развернулся с тремя плитками разного шоколада в руках и широко улыбнулся. Алиса немного прищурилась и, хитро улыбнувшись, выбрала молочную с карамелью. Её любимая. Парень согласно кивнул и, быстро разломав её на квадратики, положил в небольшую тарелку и поставил на стол. Ему нравилось за ней ухаживать. Нравилось, когда после работы она уставшая сидела, вытянув ноги, а он заваривал ей чай с бергамотом, кормил, а потом уезжал домой. Когда Рустаму никуда не нужно было, он оставался на ночь, и тогда уже Алиса оформляла ему завтрак по полной программе, оставляла на столе какую-нибудь милую записку и, забирая с собой Милану, уезжала на работу. В любом случае ему хотелось видеть её чаще. А ей? — Рустам, ты замечательный, — пока он крутился на кухне и натирал винные бокалы, Алиса неотрывно глядела на его уверенные движения рук и широкие плечи, восхищаясь. — Мне так повезло. — Ты уже выпила что ли? — Нет, — Некифорова довольно улыбнулась. Она пыталась запомнить это нежное неподдельное чувство настоящего счастья. Пыталась запомнить это так же, как их первые встречи, когда она ещё не влюбилась, но уже прекрасно понимала, что воронка начинает закручиваться. Моё лето пришло ко мне раньше в виде тебя, Рустам. — Держи, — он поставил розовое вино перед ней и плюхнулся рядом, закидывая в рот спелую клубнику. Серьёзный мужик крутится у неё на кухне и, напевая себе под нос какую-то мелодию, нарезает крупными дольками фрукты. Это лучше, чем секс, лучше просмотра любимого фильма и лучше заученной до дыр песни. Это лучше, чем всё, что она видела раньше. Идеализирует ли она его образ в своей голове? Безусловно. Иногда даже перебарщивает, но в основном старается держать себя в руках и говорить только половину того, о чём думает. Он и сам всё видит. — Как на работе? — Алиса старалась не доставать его вопросами о работе, прекрасно понимая, что дома он хочет отдохнуть от всего этого, но ей так сильно была интересна вся эта тема с юмором, в которой до его появления в её жизни она даже не смыслила, что редко, но всё же приходилось вклинивать глупые, но до безумия интересующие её вопросы. А ему и не лень было рассказывать. Он не злился и не раздражался, наоборот, Рустам с большим энтузиазмом рассказывал о всей происходящей движухе на съёмках и обещал достать билет на одно из своих редких выступлений. — По ЧБД скучаю, — протяжно вздохнул кабардинец, болтая в бокале красную жидкость. Он устал от этого формата, был вынужден уйти для своего же блага, но всё равно безумно тосковал и иногда даже жалел о принятом решении. — А так стабильно, завтра вечером на Читку. Не хочешь, кстати, приехать? — глаза Алисы загорелись и сразу же потухли, как только она вспомнила, что завтра рабочая смена. — Я бы очень хотела, — грустно пролепетала шатенка, поджимая губы. — Поздно освобожусь, вряд ли успею. — У нас последний мотор в одиннадцать, я на перерыве могу приехать забрать тебя, если ты не устанешь. — Да я сейчас расплачусь, прекрати, — она до сих пор не могла свыкнуться с тем, что Рустам такой. Он всегда найдёт выход из любой ситуации, всегда поможет, всегда заберёт её с работы, если успеет освободиться раньше, а даже если нет, то обязательно вызовет такси и проконтролирует, чтобы она благополучно добралась домой. В этом их основное различие. Он – её полная противоположность. — Лиса Алиса, — улыбнулся парень, двигаясь поближе к ней. — Не реагируй на мои обычные действия вот так, я всегда готов сделать для тебя всё, что в моих силах. Безвозмездно. — Ты прекрасен, — заключила кареглазая, складывая руки на столе. Он слышал это уже не в первый раз от неё, но всегда так искренне радовался, как ребёнок, которому купили любимую конфету. Признаться честно, Рустам не привык слышать комплименты в свою сторону. Он привык говорить их всем и получать в ответ лишь «спасибо». Никто никогда не замечал его поступки, многие принимали это как должное, как что-то само собой разумеющееся. И вот явилась она – за всё, что он делает, она готова целовать его до смерти, до онемения губ, до потери пульса. Так они и встретились: человек, который дарит добро всем и вся и человек, для которого никогда ничего не делали. Алиса медленно встала из-за стола, попутно стягивая с себя его длинную футболку. Шатенка встала напротив него, завязывая волосы в тугой хвост. Это, разумеется, не первая их близость. Первый секс они оба не особо хотят вспоминать, ибо случился он на пьяную голову и не в самом подходящем месте - в машине. Ну, было и было. Считайте, что это официально их первый раз. Алиса аккуратно встала перед ним на колени, ловля его немного непонимающий, но вполне довольный взгляд и, недолго думая, разместила пальцы на резинке его спортивных штанов. Парень моментально уловил суть её намерений и чуть приподнялся, помогая девушке справиться с ненужной вещью. Она вообще не развратная, но с ним хотелось делать такие вещи, что даже в порнофильмах не всегда встретишь. Пробежавшись глазами по его накаченным ногам, натянутым от возбуждения боксёрах и слегка виднеющемуся из под футболки торсу, Некифорова облизнула нижнюю губу и разместила руку на его члене, слегка сдавливая возбуждённую плоть тонкими пальцами. Рустам едва слышно втянул носом воздух и продолжил следить за её движениями уже не таким уж и трезвым взглядом. Вино или..? Похуй. Она спустила нижнее бельё к его щиколоткам и, особо не церемонясь, припала губами к половому органу. Посасывания члена только до половины сменялись рукой и так по кругу, пока Рустам не захотел большего и не расположил крепкую руку на её затылке, уже беря контроль над ситуацией полностью на себя. Он уверенно подталкивал её голову в правильном направлении, сбавляя и наращивая темп. Она даже в таком положении выглядит прекрасно. Солёные слёзы одна за одной стекали по раскрасневшимся щекам, но Алиса и не думала останавливаться. Она только начинала входить в азарт. Правда, у Рустама были на неё совсем другие планы. Саидахмедов аккуратно достал пульсирующую плоть из её рта и, подняв девушку за локти на ноги, за бёдра усадил на стеклянный стол, на котором после останутся некрасивые отпечатки от пальцев и влажного тела. Тоже похуй. Беглым взглядом пробежался по её шикарному нижнему белью и, припав к худощавой шее губами, пальцами нащупал застёжку бюстгальтера, уверенно расстёгивая его и откидывая на стул. Целовал грудь, цеплялся зубами за ключицы, зализывал свои же укусы и крепко сжимал тонкую талию длинными пальцами. Она шумно дышала ему на ухо, поглаживая руками его напряжённую спину. Он двигался плавно, не разрывая зрительный контакт. Она так красиво закатывала глаза, когда он набирал темп, просто не описать словами. Эта девушка – воплощение всего самого нежного и чувственного на свете. Её не хотелось иметь, с ней хотелось заниматься любовью. Её не хотелось трахать, у неё хотелось спрашивать разрешения. С ней хотелось быть, а не существовать.