SLVR - Сильвер (RWBY)

Праховая шахта. Вечер.        Была ночь. Холод пронизывал темную сырую каверну. Немногочисленные обитатели этого места забились в укромные закутки, чтобы пережить еще одну холодную ночь.             Каждый день они в поте лица трудились на ядовитых месторождениях, насыщая тех, кто направил их сюда. Они мечтают только об одном — чтобы гнев надзирателей минул их еще один день. Забитые, сломленные — они уже не надеялись ни на что. Все, что им нужно — это прожить еще один день.       В одном из самых темных ответвлений шахты лежало маленькое тщедушное тело. Худой, с выпирающими ребрами мальчик, весь покрытый грязью и синяками. Взглянув на него нельзя было точно сказать сколько ему лет. В спутанных темных волосах угадывались седые пряди. Глаза его были чуть приоткрыты. Из—за темноты нельзя было точно понять, какого они цвета, но одна деталь была очень заметной — глаза были похожи на змеиные. Взгляд мальчика был пустым. Мертвым. Он едва дышал, но все же в нем еще теплилась жизнь. И, как оказалось, этого было достаточно.       Прямо над мальчиком неизвестно откуда возникла темная фигура. Постояв над ним пару секунд, фигура запустила черную костлявую руку в свое нутро и достала оттуда серебряный флакон.       —Этого… — раздался хриплый шипящий голос, — Будет… Достаточно…       Неизвестный говорил с длинными паузами, и только благодаря этому его можно было понять. Мальчик, впрочем, никак не реагировал на внезапного гостя. Раздавив флакон в руке, фигура вылила на тщедушное тело густую, блестящую жидкость. Жидкость попала на кожу и волосы ребенка, впитываясь почти мгновенно и без остатка.       — В этой истории… Ты мертв… — прошипела фигура. — Но я… Перепишу ее… Ты… Расцветешь… Во славу мою…       Буквально выдохнув последние слова, неизвестный пропал также, как и появился.

***

Кто-то. Где-то.       Первое, что я почувствовал, был холод. Мне казалось, что меня опустили в пруд или озеро. Мне не хватало воздуха, я не мог дышать. Все тело болело. Еще не пришедшее в норму сознание заметалось в черепной коробке, заставляя сделать хотя бы один вдох. И я его сделал. Со свистом я вдохнул холодный, пыльный воздух. Я закашлялся, стремительно приходя в себя. Холод никуда не исчез, но он хотя бы стал терпимее. Я открыл глаза. Ну, или мне показалось. Вокруг была кромешная тьма. Я лежал на чем—то твердом и холодном.       «Лучше встать…» — подумал я и попытался воплотить эту мысль в реальность. Первые несколько попыток не принесли за собой ничего — я бессмысленно перекатывался по полу. Руки и ноги просто отказывались работать. Но «если я решил, то выпью обязательно», как говорил великий поэт. Так что спустя некоторое время я смог подняться. Неприятным открытием оказалось, что я был босиком. И, возможно, голый, так как на ощупь я на себе одежды не чувствовал. Попытавшись добраться хоть до какой—то вертикальной поверхности, я сделал шаг… И чуть не полетел лицом в пол. Ноги все еще плохо держали.       Не успел я хоть как—то выразить свое отношение к происходящему, как мою голову прострелила боль. А потом раздался гулкий, «железный» голос.       «Организм—носитель активен. Приступаю к инициализации протокола реанимации.» — провозгласил мужской голос.       — Э, стоп, какая реанимация? — я за озирался в поисках источника голоса. «Организм—носитель находится в состоянии «тяжело ранен». Организму необходима реанимация.» — любезно ответил голос.       — Но я не чувствую никаких ранений! — у меня закружилась голова и я закрыл глаза. — Просто… Холодно…       «Боль носителя была отключена для сохранения носителя в сознании. Носитель желает вернуть боль?» — мне показалось, или голос стал язвительней?       — Э… Нет, не стоит. — я покачал головой. — И… Когда начнется реанимация? «Протокол реанимации активен. Встречайте суровый новый мир!» — пафосно провозгласил голос. Мою грудную клетку прострелило болью и мир «скакнул». Точнее, я увидел то, что должен был.       Я лежал на сыром каменном полу, замотанный в какое—то подобие формы. Вид она имела чисто декоративный и от холода не спасала совершенно. Вокруг, куда не посмотри, были стены из темного камня, по фактуре напоминающие пещеру.       «Э… Где я?..» — шокированно подумал я. Ответ пришел незамедлительно. «Организм—носитель находится на территории государства Атлас, северо -восточная часть страны. Для более точной информации уточните запрос.» — голос никуда не пропал. С одной стороны хорошо, но… «Кто ты, черт возьми такой?» — я был несколько… в смятении от всего происходящего. «Запрос некорректен.» — лаконично ответили мне. «…Э?..» «Запрос некорректен.» «Ты издеваешься надо мной?!» — у меня начали сдавать нервы. «Издевательства над носителем не входят в перечень моих прямых обязанностей.» «…Ты издеваешься.» — я нахмурился. — «Что вообще происходит? Как ты оказался в моей голове? И вообще…» — тут до меня дошел один момент, который я как—то упустил из виду. — «А… А кто я?..» «Вы — Организм—носитель технического комплекса КУПР—АУ. Комплекс был помещен в организм—носитель Создателем.» — ответил неизвестный голос. «Я не помню ничего о себе!» — мне внезапно стало страшно. Проснулся черт пойми где, голоса в голове какие-то… И память отшибло начисто! «Память носителя была заблокирована комплексом.» «Зачем?!» — я окончательно перестал понимать, что происходит. «Организм-носитель участвует в эксперименте Создателя.» — «пояснил» голос. — «Для чистоты эксперимента память Носителя была выборочно заблокирована.» «КАКОГО ЕЩЕ ЭКСПЕРИМЕНТА?!» «Эксперимент по спасению и переписи мира.» — добил меня голос. — «Мир, в котором вы находитесь, находится на грани самоуничтожения. Создатель не желает этого. Вы — одна из основных действующих фигур в Эксперименте Создателя.» «Я не просил ничего подобного!» — я был на грани истерики. «Ваше нынешнее положение — милость Создателя.» — поучительно ответил голос. — «Ваше собственное мнение не имеет значения. Все ваши действия, которые пойдут во вред ходу Эксперимента будут ограничены. За их воплощение вы будете наказаны.» «То есть, как наказан?» «Болевые ощущения, случайные мутации, прямой контроль над вашим телом, если потребуется.» — голос был спокоен, будто обсуждал какую—то рутину. «Что—то я сомневаюсь.» — скептически подумал я. «Носитель запрашивает демонстрацию Взыскания?» — деловито спросил голос. мне стало немного жутко, но я молча кивнул. Хотя, «молча» я стоял уже минут пять, разговаривая мысленно сам с собой. «Запрос принят.» — мне почудилось удовлетворение в голосе. Или не…       Додумать я не успел. Все мое тело прострелила мощнейшая вспышка боли. Из глаз брызнули слезы, а дыхание перехватило. Но, также внезапно как появиться, боль ушла. Я проморгался и вытер мокрые дорожки на щеках. «Носитель удовлетворен демонстрацией?» — спросил голос. «Да… Более чем.» — я начал злиться. Чувствовал я себя крайне беспомощно. «Носитель сердится.» — заметил мой собеседник. «А ты бы не злился, окажись ты беспомощной игрушкой в руках какого-то «Создателя»? Приплюсуй к этому то, что тебя будут «наказывать» за то, что ты не хочешь быть игрушкой и ты поймешь мое состояние!» — меня слегка потряхивало. «…Запрос принят, ожидайте.» — сбил меня с настроя голос и пропал. Я пару раз моргнул и осмотрелся еще раз. Все тот же каменный мешок, разве что стало чуть светлее. Источником света была щель в стене. Учитывая, что иных отверстий в стенах и даже на потолке не было, попал я сюда через нее. Я осмотрел свое тело еще раз. Грязная форма с непонятными маркировками не скрывала только мои кисти. Кожа была светлой, серовато-белой. Ногти были в той же цветовой гамме. Но что—то скреблось в моем сознании. Что-то казалось мне неправильным… «Я что… Ребенок?..» — растерянно подумал я. Почему—то с ребенком я себя не ассоциировал совершенно. «Организм-носитель на данный момент прожил одиннадцать годичных циклов.» — «вернулся» мой внутренний голос. «Как прошла обработка запроса?» — ядовито поинтересовался я. «Решение проблем лояльности Носителя не входило в перечень моих возможностей. Я связался с Создателем. Он наделил меня такими полномочиями.» — отчитался голос. «…И как же ты будешь обеспечивать мою лояльность?» — аккуратно поинтересовался я. «За соблюдение хода Эксперимента, выполнение приказов Создателя и моих рекомендаций Носитель будет получать бонусы, облегчающие его жизнь в этом мире.» «Какого рода бонусы?» — это меня заинтересовало. Да и отвлечься от происходящего помогло. Чуть-чуть. «Полезные мутации, информационная поддержка комплекса, вариативно — помощь Создателя.» «Ясно.» — я кивнул. — «Пусть у меня и нет выбора, но это лучше чем то, что было пять минут назад.» «Принято.» — ответил мне голос и замолчал. Молчание затянулось. «Что мне делать дальше?» — неуверенно спросил я. «Носителю необходимо выполнять нынешнюю социальную функцию. Нынешняя социальная роль Носителя — «Фавн-раб Праховой Компании Шни.» — просветил меня голос. «…То есть я раб?» — я еще раз себя осмотрел. «Верно. До изменения этого статуса вам необходимо выполнять работу в шахте.» — голос был беспристрастен. «А что значит «фавн»?» — заметил я еще один момент. «Ваша расовая принадлежность. Фавн отличается от человека наличием тех или иных звериных признаков.» — выдал мне краткую справку комплекс… Как его там… «Э… Ладно…» — не найдя, что еще спросить, я начал выбираться из той пещеры, где я сидел. Выбраться было не очень трудно — я легко и непринужденно проскользнул сквозь камни. Моему взору предстал длинный каменный проход с неровными стенами. Не найдя ничего примечательного, я пошел по коридору. Где—то же должны быть другие работники, верно? Моя мысль оказалась верной. Несколько минут спустя я услышал шум голосов спереди. Повинуясь внезапному порыву, я ускорил шаг. Я увидел несколько людей, бегающих туда—сюда с различным инвентарем типа кирок, лопат, тачек и прочего. Прямо передо мной была развилка на три разных коридора, в центре которой стоял взрослый седой мужик лет… Не знаю. Он выглядел старым. и он меня заметил. — Змей! — крикнул он мне. — Опаздываешь! Давай сюда, пока вертухаи не явились. Я подбежал к мужику и уставился на него пустыми глазами. В памяти вообще ничего не шевелилось. Я его не помню. Мужчина был одет в туже форму, что и я, разве что рукава закатаны. Он внимательно меня осмотрел. — Крепко тебе вчера прилетело, но вроде держишься. — сделал он заключение. — Сегодня будешь работать в третьей группе. Вон та каверна, — он указал на крайний левый проход, — понял? — Да. — я кивнул. Глаза слегка слепило от усиливающегося света. — Что мне делать? — Как обычно. — он дернул плечом и перевел взгляд к источнику света. Я туда не смотрел — глаза резало. — Таскаешь камни и стараешься не попасться… Так. — он резко посуровел. — Бегом отсюда. Надзиратели. Услышав его, другие работники забегали быстрее. Я понятливо кивнул и проскользнул в указанный коридор. Ловко уворачиваясь от то и дело попадающихся работников, попутно уточняя направление, я добрался до той самой «третьей группы». Состояла она из молодых мужчин и женщин со звероподобным обликом. Кто—то имел кошачьи уши, кто—то хвосты, и так далее. Заметив меня, меня подозвал жестом один из мужчин. Этот был котом, как раз. — Жив? — он сочувственно, но устало посмотрел на меня. — Это хорошо, — мой ответ ему, видимо, не нужен, — бери тачку. Выполнишь сегодня норму и пойдешь отдыхать, синяки наверняка еще болят. — Я чувствую себя нормально. — аккуратно заметил я. Взгляд мужчины посуровел. — Снейк, мне сейчас откровенно не до твоей бравады. Тебя вчера избили. Я решил сократить твою смену, как твой начальник. Ясно? — он был хмур и раздражен. — Ясно. — я дурак что-ли перечить ему? — Приступать? — Да… И постарайся сегодня без инцидентов. Получив такое своеобразное напутствие, я взялся за ручки «ковша на колесиках». Работа была тяжелой. Все таки тело ребенка к физическому труду относилось не очень. Но я молча и упорно выполнял то, что мне говорили. «Комплекс» в голове молчал, значит пока все было правильно. Краем глаза я пару раз замечал приходящих и уходящих людей в более свежей и опрятной форме чем у нас. И у них было оружие, пусть и странно выглядящее. Они презрительно осматривали нашу работу, плевали в пол и уходили. Чего им было надо я так и не понял. Много часов спустя. Я сгрузил последнюю тележку и устало вытер пот. Руки дрожали, ноги тоже, было четкое осознание, что завтра болеть будет вообще все. Был конечно перерыв на «обед» (ту баланду, что нам дали я не скоро забуду, но «голос» требовал исполнения роли), но детскому телу было определенно мало. Последние пару часов я работал только на морально волевых. И очень хотелось бросить. Но «голос» предупреждал о своем наличии каждый раз, как у меня мелькали подобные мысли. Я устало плелся к тому закутку, из которого сегодня вылез. На том самом перекрестке мне на глаза попались тот самый седой мужчина неопределенного возраста, да пара надзирателей, как их называли другие работники. У ног «старика» (пометка в памяти — уточнить как его зовут) лежала девочка. На вид моложе меня, и сильно моложе. Надзиратели что-то презрительно цедили им. Я подошел ближе. —… Вы, животные, должны быть благодарны, что мы вас не перестреляли, как только увидели! — резко заявил один из них. — Мы даем вам возможность служить нашей стране путем упорного труда! Вы должны быть благодарны за это и валяться у нас в ногах, а не плевать нам в лицо как эта маленькая дрянь! — Она — ребенок. — сухо ответил старик, твердо глядя прямо в глаза надзирателю. — Я сам накажу ее, но не так, как это хотите сделать вы. Я старший по этой шахте, я сам это решу. — Не тебе указывать нам, Службе Безопасности Праховой Компании Шни что делать и как поступать. — процедил второй и сплюнул на пол. Старик никак не реагировал. — И я думаю, тебя тоже стоит наказать… Не успел я осознать, что происходит, как второй надзиратель достал какую-то дубинку и саданул ей по ребрам. Все вокруг затихли и постарались скрыться. Старик упал на пол, прижимая руку к груди. — А теперь очередь мелкой сучки. — с какой-то странной интонацией произнес второй и достал такую же дубинку. Совершенно не думая, я рванул к ним. Удар, предназначавшийся девочке с заячьими ушами, как я теперь заметил, прилетел мне по спине. Меня выгнуло дугой и я упал на четвереньки. — Ба! Да это ж тот самый сученыш! — радостно проговорил первый. — Вот ты и попался! — меня схватили за волосы и вздернули в воздух. Я зашипел от боли и зло уставился на этого урода. — Глянь как смотрит своими моргалами. — фыркнул второй. — Давай-ка его накажем. — А давай! — радостно согласился первый. — А как? — Есть у меня одна идея… — улыбка этих уродов мне не нравилась совершенно. Как оказалось позднее — правильно. Меня притащили в какую-то комнатушку наверху шахты. Стены были увешаны различным хламом, окна зарешечены, а в центре стояла жаровня с какими-то штырями. Меня подтащили к ней и задрали одежду на спине. Я пытался вырываться, но тщетно. — Ты — скотина, — предвкушающе проворковал один из них. Кто — я не видел из-за заломленных рук. — А скотина должна быть помечена. В следующее мгновение мою спину обожгло страшной болью и я вырубился.