Во имя порядка: на заре новой эры

Глава 24. Душевные разговоры

«

Не следует нам, чтящим Творца и стремящимся к совершенству, упиваться вином, ибо от него происходит блуд, страсть и беда». - Из книги Предание

Спустя час. Подгород. «Ложный пёс». Обстановка здесь привычно угрюмая, местами мрачная в освещении и удручающая. Старые полуразвалившиеся столы, табуретки и стулья, ходящие ходуном от старости, пол на котором раскинуты доски, сквозь которые продавливается грязь и влажная земля. Мы расселись за небольшим квадратным столиком, вдыхая смешанные ароматы сырости, вонь отходов, что тянется снаружи, прогорклого пива, кислого вина и сногсшибательный запах креплённой настойки. Возле меня сидят двое – темноволосая девушка в лёгкой одежде и светловолосый парень, в кожаной куртке с синими рукавами. Пред нами большая банка с тёмной жидкостью, три кружки, наполненные до краёв жидкостью, от которой в нос забивается «благоухание» солода, и две тарелки с грубо нарубленными кусками сыра. - Что-то ты какой-то пришибленный, - стал говорить Джеспар, держась за кружку. – Сегодня день великой победы. Вы спасли мир от безумства Арантеаля и отбили Арк. Мне же становится труднее с каждой секундой. Действие препаратов, которые мне давал апотекарий, медленно проходит и перед глазами встают картины бойни, перекошенные от боли лица, крики и вопли, перезвон клинков и разрывы артиллерии – звучат в ушах. - Зелья… то, что мне давал О’Брайенн стало проходить. Улицы, вымазанные кровью, оружие и поля тел. Фух, - мотнув я головой тут же залил горло горьким тёмным пивом, - я такое никогда не видел. Эти бомбы… страшное зрелище. И столько огня, столько всего видно было. - Ты слишком много придаёшь значения этому всему, - Джеспар приложился к кружке, - забудь. Главное, что ты выжил, что ты сейчас ешь и пьёшь и что в этой таверне кипит жизнь. - Главное, что вы спасли людей, - на этот раз заговорила Калия, ещё не разу не прикоснувшись к горькой жидкости, - а это главное. Не думай о битве. Думай о том, сколько жизней вы спасли. - Постараюсь, - я отпил ещё немного пива, и чувство теплоты разлилось у меня внутри, - в конце концов, они сами виноваты в том, что пошли на всё это. - Вот и чудно, - Джеспар посмотрел в сторону, где за другим столом люди радостно отмечали победу. – Я всегда говорил, что таверна — это прекрасное место, где звучит чудесная музыка, раздают выпивку и весело, хоть вне её может твориться сущий ад. - И то правда, - соглашаюсь я, допивая пиво, чтобы отогнать воспоминания о бое приятным охмелением. - Это хорошо, - тихо твердит Калия. – Нам всем нужно отдохнуть после произошедшего и как-то уложить это. «Высшие», Арантеаль, безумие и штурм. Я до сих пор не могу всё это осмыслить. Фриджидиэн, может расскажешь нам о том, как вы подготовились к войне? - Думаю, что наша история и дела не такие интересные, как ваши. Да и я слышал, что кто-то из вас двоих закрутил роман с «чудом» из Нерима. Честно, про это я не хочу сегодня знать, а вот про то ваши путешествия я бы послушал. Замок на севере, город звёздников, град тысячи заливов, исследование светоча, - я налил ещё пива. – Расскажите, что вы там видели? - Замок на севере, - голос Калии стал более раздражённый, - тут рассказывать нечего. Был один учёный, который пытался воскресить свою… умершую в детстве дочь с помощью чёрного камня. Или не умершую, как говорил Велисарий. Там…, - речь девушки ещё сильнее задрожала, и мне понятно, что для девушки, которая горит всей душой за благо обычных людей, не поднимет меча зазря или ради корысти, такое отношение к тому, что она увидела в замке естественно; но мне кажется, что есть что-то ещё, что причина её боли по той девочки куда глубже, будто бы она её лично бы знала... – Он стаскивал трупы животных, варил какие-то мази, большинство помещений у него было завалено телами людей, производил эксперименты на живом и даже отравил звёздника, чтобы никто не проник в комнату с его дитя, - Калия приложила лицо к ладоням. – Простите, мне трудно всё это вспоминать, - её рука потянулась к кружке и резко приложила к губам; пиво смочило её горло и тут же раздался кашель. – Как вы можете пить эту гадость? - К сожалению, «Кочевник» разрушен, а таверна в квартале знати теперь лазарет, - расстроено сказал Джеспар, встав с места и подойдя к держателю сего места; через пару секунд он вернулся, а на столе зазвенел бокал и тёмная бутылка. – Вот, для прекрасной дамы. - Что это? - Хорошее вино. Оно не часто здесь появляется, так что я отдал за него половину своих медяков. - Калия, что с твоим детством? Ты же выросла в Подгороде? Где твои родители? - Я не знаю, - дама наполнила бокал бардово-тёмной «водой» и немного отпила. – Помню, как очнулась посреди деревни, а она была разрушена. Выжжена, - Калия быстро оставила от вина в бокале только каплю на дне. – Простите, я не хочу об этом говорить. - Ладно, оставим этот замок. Джеспар, я слышал, что тебя видели на востоке Эндерала. Говорят, у тебя там раньше дом был. Как же ты его потерял? - Детство… - парень взглянул в кружку, где будто бы как в зеркале увидел прошлое. – Мой отец был идиотом. Он заседал в трибунале, был упёртым как баран и проклятым идеалистом. Трибунал вёл дело против парня, который убил двух шлюх. Его отец имел связи с Ралатой, но моему отцу всё равно. Двенадцать судей оправдали парня и только мой отец голосовал за обвинение. - В официальных документах, - стал вспоминать я бумаги из архива, - говорится, что поместье Даль’Варека было уничтожено группой бандитов. Но как я понимаю… - Да! – перебил Джеспар. – Бандиты не ходят с лучшими мечами, не способны перебить охрану поместья и сжечь его дотла. Отец… из-за его идеализма… Я с сестрой спасся потому что отправились в «экспедицию». Решили погулять вне дома и спаслись, вот ирония. - Сестра? - Это горькая история, - Джеспар опустошил кружку и поморщившись, продолжил говорить. – Адила, её звали Адила. После того, как поместье сожгли судьба нас разделила. Была она в апотекариях, а потом ушла. - Почему? Прежде чем Джеспар ответил бы, его рука обхватила банку и кружка опять полнится пивом, которое тут же исчезло за губами парня. - Недавно, совсем недавно наш «прорицатель» вышел на её след. Какой-то безумец убивал насильников, работорговцев и прочую шваль. Кого-то в кислоте утопил, кого-то крысам скормил. - Ты ведь не хочешь сказать… - Да! – стукнул кулаком об стол парень, его чувства выдают, что за каменной стеной безразличия, которую всегда выстраивал Джеспар, кроется чувственность и травма, которую он пытается задавить, его голос стал ровнее, он успокоился с остатками бесстрастия продолжил. – Она… я с «прорицателем» вышел на её след, и в пещере. Она сильно изменилась, стала проклятой фанатичкой. Она убивала, и готова была продолжить. При ней был чёрный камень. Проклятая реликвия нашей семьи. - Чёрный камень, - задумался я. – Нечистый артефакт, могущество тьмы. Что было дальше? - Она умерла. Не от моей руки, - словно успокаивая себя сказал это парень. – Ладно, я предлагаю сменить тему. Как вам идея? - Согласен, - с этими словами я снова отпиваю из своей кружки. – Джеспар, ты ведь раньше был на Киле и даже Кире? - Да. Но там творилось такое дерьмо, что и говорить об этом не хотелось. На Киле мы попали жуткое месиво из восстаний, боёв и интриг. А Кира… ну её. В таверне появилось ещё несколько человек, и они отлично одеты от большинства нищих. Их скрашивает доспех – кольчуга и поверх неё тёмно-лиловые тряпки, наспех отчищенные от грязи, крови и сажи. Один из них взглянул мне прямо в глаза, его сухие губы расплылись в улыбке, а горло выдало радостный возглас: - Вот и наш молодец! – мужики подошли к нам, их повёл тот, кто узнал меня. – Вы бы ведали, как он дрался. Сущий лев! - Конан, - узнал я вошедшего, - хорошо вы там поработали. - Да. Когда почил офицер этих тварей, мы ударили в северную часть фронта ихнего и надавали им по заднице. Как они драпали от нас! - Фриджидиэн, ты нам не рассказывал, как ты бился на улицах. Это так не по-дружески, - посмеялся Джеспар. - Пива, милсдари! - крикнул Конан. – Дайте нам бочёнок. Сегодня я угощаю. - Жалко с нами Лишари нет, - потянулась за сыром Калия. - Конан, благодарю! - уже чувствуя, что меня начинает дурманить алкоголь, вольность в поведении просыпается и желание выветрить память о словах Лишари бросает меня. – Давай выпьем за победу, что б её, - Калия неодобрительно взглянула на меня. - По-нашему! Конан попросил у держателя таверны две кружки по пол-литра каждая и налил туда душистого светлого пива до краёв в большие кружки. Подтянув к себе массивную тару, отягощающую руку, мы столкнувшись кружками, я облегчил её. В горло «рекой» потекло горьковатое пиво, вылилось за края и хлынуло на одежду, а у Конана оно потекло по бороде. Мы осилили его одинаково и стукнули кружками о стол да так, что он бедный заскрипел. - Хах-хах! – Конан ударил меня ладонью по плечу. – И даже не упал. А ты парень резкий. Я посмотрел на Калию и Джеспара, пока принимал «удар в голову» от пива. Мы втроём, израненные и с больными душами, сидим тут и заливаем эмоции. Кто-то горе, кто-то ненависть и боль, а я призрак обиды и образы боя, которые практически покинули меня. Души, все наши души изранены. Как по мне, Джеспар впал в отстранение от эмоций только потому, что в его душе травма, или множество «повреждений», старое ранение и единственная возможность больше не ощущать боли — это уйти в безразличие. А Калия? Я даже не знаю, что с ней было, не могу представить страдания души, но видимо они сильны. По крайней мере, она выросла в Подгороде, на её глазах умирали бедные люди и часть её жизни — это ревность о них, насколько я помню. Но все мы здесь, рассказали истории, и понимаю, что передо мной не эгоистичный наёмник, а несчастный человек, что Калия – ревностная служительница Святого ордена, но её усердие — это также уход от внутренних проблем. - Конан, - полупьяный я решил послушать историю старого бандита, а ныне целого короля. – Как ты дошёл до… преступности? - Да что тут говорить. Был я с родителями на ферме, рос прытким мальчуганам, помогал им. Но в один долбанный вечер пришли святоши из ордена и обвинили их в ереси. - А было основание? - Отец не кланялся Мальфасу, не появлялся в местном храме на службах, вот на него и донесли, - Конан отпил из кружки, вновь наливая. - И что дальше? - Один из этих недолюдей хранителей нашёл у отца статуэтку из пирийского храма и принял решение – казнить, обвинив в отречении от Мальфаса. - Это… не слишком хороший последователь Мальфаса, - заступилась за Святой орден Калия. - Я остался один… их увезли в тюрьму, где должны и были провести суд и привести приговор. А у меня оставалась одна дорога – в бандиты, чтобы как-то себя прокормить. Так я попал в свою первую шайку. - Интересно… - Ладно, - Конан продолжил говорить, – завтра мы всё довершим парень. Благодаря твоему патрону мы всё завтра доведём до конца. Слышь парень, - Конан сунул мне стальной шар, - я знаю, что ты орудуешь огненными палками. Вот держи, этот шарик какой-то маг заколдовал. Пихнёшь его в палку. - Пон-нимаю, с-с-спаибо, - захмелёно выговорил, смотря на то, как предо мной начинают «плясать» образы таверны. - Что там у вас с Лишари? – спросила Калия. – Ты говорил с ней? Ради неё ты столько сделал. - О, у тебя появилась девица? – Конан снова налил себе пива. - Не совсем так, - чуть приподнял ладонь Джеспар. – Я тут побеседовал с очевидцами, апотекарием, да и когда ты, Фридж, говорил с мятежниками, - парень посмотрел на меня и увидел, что мне трудно даже из банки вылить пиво. – Лучше за него я скажу, как думаешь? - Да, всё пошло под гузно ватиру, - пьяно промолвил я. – Я для неё всего лишь друг. - Понятно, - буркнул Конан. – Далее можно ничего не лепетать. - Фриджидиэн, - обратился ко мне наёмник, - не зацикливайся на ней. Мало ли девиц на этом свете? Выпей, отвлекись. - Согласен, - я допиваю ещё одну кружку пива, чувствуя, что мне уже хватит и вместо этого тянусь к сыру и хлебу, поставленные Конаном. - Ладно, Фриджидиэн, - встала Калия, - ты всё-таки сам решай, что с этим всем делать. Скажу тебе одно – когда ты уходил к мятежникам, Лишари говорила, что её интересен был кто-то из велисаритов, а общалась она преимущественно с тобой, - девушка допила вино из бокала и устремилась к центру таверны. - Подожди, мне тоже проветриться нужно, - качнувшись, поплёлся за Калией. Мы подошли к центру таверны, полностью забитой танцующими людьми и посмотрев на Закареш, я интуитивно предположил, что она хочет присоединиться к толпе пляшущих. - Ты умеешь? – спросила она. - Только если импровизировать. Калия начала, попыталась потанцевать, она выдвинула ногу вперёд, я же параллельно убрал стопу назад, но даже с импровизацией у меня плохо. Такое, непривычное, количество алкоголя ударило по моему сознанию, тело не устояло, и чтобы не повалиться в грязь лицом, рухнул на Калию. Уткнувшись лицом в её тёплое плечо и обхватив за талию, я всё ещё не упал. - Ох, Си’Ира, как же ты напился. - Кали-и-я, - язык заплетается, ноги как ватные в голове всё кругом, но я держу себя, - что ж-же с тобой? О кха-кой тьме в себе ты говорила? - Неважно, - она стала медленно ритмично двигаться, и я за ней повторяю это, ощущая, что мы медленно отходим в сторону. – Это доставило мне множество трудностей, много… зла. Лучше скажи, что ты нашёл в Лишари? - Трудно объяснить. Она весела, вольна в чём-то, красива. И с ней… - Понимаю. Ладно, - Калия протянула мне серебряное кольцо, - я только сейчас вспомнила, что Лишари просила тебе его передать в подарок за пирийские побрякушки. - Спасибо. - А теперь пойдём. Тебе нужно протрезветь перед завтрашним днём, - сказав это, Калия потянула меня прочь из таверны, с чем я согласен. Пора отдохнуть перед важным событием.