Во имя порядка: на заре новой эры

Глава 15. Пришествие орла

«Важнее преимущества численного – превосходство в тактике и стратегии. Но численность тоже важна, кто бы чтобы не говорил.» - Силл Ваил – Командующий Аркским городовым полком, трёхвековой давности.

Следующий день. Порт Арка. - Прекрасный вечер, не правда ли? – спросила девушка рядом со мной. И вправду – на небе ясно и чисто, от горизонта до горизонта всё усеяно серебряными звёздами на тёмно-синем полотне, твердь небесная величием и могуществом, гармонично смешанным с торжественностью и миром, внушает мне покой. Он нужен после стольких беспрестанных сражений за родную землю и за жизнь дорогого человека. Не одними зельями апотекария я буду спасаться, а ещё и миром, и верой. После произошедшего в церкви, я не только перестал бояться тени, но и понял, что наше мироздание куда глубже, чем может показаться. Но сейчас я не хочу рассуждать об этом, ибо оставив Эндерал на попечение Велисария, а Лишари на заботу О’Брайенна, я надеюсь выцепить спокойную минуту. Рядом со мной идёт высокого роста, стройная, и златолицая дама, с каштановыми густыми волосами, облачённая в светлое длинное платье, на котором красиво легла кожаная куртка. - Эшра Мирайа, - вспоминаю я имя дамы, с лёгкой улыбкой. – Вы удивительная девушка. И вправду, почему бы вам не отправиться в Киру? Вокруг нас строения. Похожие на аркские – такие же аккуратные, но с тенью хладности, отдают серостью. Большая широкая гряда домов и зданий, растянувшаяся от восточной заводи до самых гор, упираясь в скалы. Сквозь узкие улицы гуляет ночной прохладный ветер, отрезвляя напившихся или даруя силы уставшим. В немногих окнах всё ещё горит свет, но большинство зияют темнотой – склады почивают в пустоте, немногие дома спят и только портовые кабаки работают. - Я вас попросила сказать мне, когда приплывёт корабль из Киле, - с призраком обиды вымолвила дама. – Ну да и сказала, что сегодня прекрасный вечер. - Да я помню, - опустив голову и став разглядывать маленькое четырёхногое пузатое существо, с мраморно-белой кожей, и большими рогами, я ответил. – Через три часа должен прибыть корабль. Кстати, как зовут вашего малыша-леорана? - Эльфрида её зовут, - девушка потрогала пышный волос, - а вы добрый мессир, а вас как зовут? Вы так и не представились. - Я – Фриджидиэн из Арка, - отвечаю я даме, понимая, что она хочет продолжить знакомство. - А чем вы занимаетесь в свободное время? - Работаю, - с этим словом я вспомнил промахнувшие недели… как часты они словно пришли и в них я нахожу только веру, политику, кровь и гарь войны; я не хочу смущать девушку, не желаю давать ей ещё один повод бояться; в Арке сейчас спокойнее чем на фронтах в сотнях и тысячах километрах от города. - Так кем же?! - Работаю художником. Иногда помогаю в городской галерее картин и историческом музее, - придумал я, что ответить. - Может тогда сходим и выпьем? – с энтузиазмом сказала девушка-аэтерна. – Как раз часа три есть. Обсудим картины и… политику. Я слышала, что на Фермерском берегу сражаются с Неримом. Не знаю, так ли это. «Ещё как так», - подумал я, вспоминая то, что сейчас там творится. Тишина и покой, ночь и прохлада так и говорят – иди с ней, напейся в стельку и забудь о всём, что пережил. Я бы так и сделал, если не б не лицезрел того, что произошло со мной – ангела всё что с ним связано, если бы не знал ту неримку. Я бы пошёл и напился до смерти, чтобы потом какой-нибудь стражник оттащил меня в камеру до утра трезветь. Но я не хочу этого. И сколько бы я не бежал от войны – она преследует меня даже в моих мыслях – и вот мне кажется, что где-то вдалеке свистит снаряд катапульты… Нет, не кажется! Резким прыжком я поваливаю аэтерна на прохладную брусчатку, а через секунду рядом раздаётся взрыв. Снаряд, набитый порохом, с трещащим гулом раскалывается, высвобождая огонь и ударную волну, разнося часть стенки и выбивая стёкла. Я почувствовал, как меня окатили горячие щепки. - Что это!? - Беги к извозчику! Живо! – приказываю я и она вырывается, вскинув леорана на плечо, дав такого дёру, что не каждый мужчина-марафонец за ней угонится. – В город! Я тяжело поднимаюсь с брусчатки… на мне простая бардовая рубашка и штаны с сапогами, у меня нет оружия, кроме «громыхателя». Повертев головой, я замечаю, как возле меня проносится отряд стражи, а затем справа и слева по барабанным перепонкам ударили громоподобные взрывы. А вскоре небо рассекла ещё дюжина снарядов, смертоносным пламенем, дождём осевшая между домами на улицах. У меня нет доспехов и клинка, как я буду сражаться?! И всё же я должен знать, кто посмел на нас напасть, хотя я и сам понимаю это. Пробежав в сторону верфей, минуя дома, бегущих в страхе людей и садясь, при взрывах снарядов. И то, что я увидел спустя минуты, ввергло меня в панику. Огромные трёхпалубные корабли, среди которых тащатся судна поменьше, большие и пузатые, малые и удлинённые – оказались вблизи порта да так неожиданно, что стало страшно… как они подобрались так незаметно? От одного края моря до другого края моря я не вижу ничего, кроме кораблей, над которыми реет стяг с орлом. Я же ещё полчаса назад не зрел ни одного судёнышка на горизонте, а теперь они подбираются всё ближе и ближе. Отчаянный бой им пытаются дать корабли Святого ордена – выстраиваясь кривой линией, они вскоре станут огненным напоминанием о себе. Баллисты и катапульты с неримских кораблей ударили по суднам Арантеаля, пробивая им борта… те недолго продержатся. - Первый общеармейский корпус, - обозначил я вторженцев. Наше положение, хуже, чем безнадёжное – противников двадцать пять тысяч, а в гавани едва ли наберётся горстка храбрецов. Кто им даст отпор? Кто встанет стеной между безбожным зверьём и добрыми людьми Арка? - Командор! – узнаёт меня один из один воинов в тёмно-лиловом покрове поверх кольчуги. – Что будем делать? - Сколько у нас в распоряжении воинов? – сходу спрашиваю я. - Три сотни из Единой Эндеральской Армии, две сотни с Конаном прибыли сюда, тысяча воинов аркской аристократии и да пять сотен лучников и арбалетчиков. - А что с Городской стражей? - Портовые подразделения в панике! – ответил воин и показал на то, как объято огнём некое трёхэтажное здание. – Их командный пункт уничтожен работой палубных батарей. И тут же я вижу подтверждение этих слов – люди и аэтерна в красно-белых тканевинах поверх брони носятся, не зная, что делать – противоречивые приказы, паника и уничтоженное командование – всё это парализовало не менее полутора тысячи стражников. Растерявшаяся стража Арка не сообразила, что необходимо делать, а только беспомощно металась по порту в ожидании услышать приказ от вышестоящего командования. Жалкое зрелище… остатки некогда великой армии превратились в подобие перепуганных крестьян. - Фриджидиэн! – слышится приветственный рык за спиной, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть рослого воина, в шкурах и броне. – Как хорошо, что ты здесь! - Господин Конан! – радостно я приветствую мужика. – Я тоже рад тебя видеть здесь! - Только пришёл встретить новую партию хорошего вина, как здесь появились эти твари! – разозлился варварский король и тут же успокоился. – Скажи, что будем делать? – мужик ткнул секирой в сторону моря. – Больно их много. - Принимай командование всеми войсками… кроме тебя, тут больше некому, - я осмотрелся, видя, что клубы дыма захватывают квартал за кварталом. – Ты самый опытный вояка. - Нужно эвакуировать гражданских в город, - Конан стал водить секирой, рассекая порт на части. – Справа поставим аркчан, пусть прикрываются статуей Мальфаса. Слева встанут мои братки, а в центре армейцы. - Король Конан! – коленопреклонённо обратился воин в синих одеждах. – Жду приказов. - Уже король, - прошептал я, удивляясь насколько быстро вышедшие из тени, обретают власть. - Выводи народ, Меровинг. Бери полсотни воинов к себе и шевели задницей! - Да Арка день пути… долго будет, - говорю я. – Сможем ли мы столько продержаться? - Мы выдержим, - он тряхнул меня за плечо, крепко сжав его. – Только дадим тебе панцирь и меч хороший, чтобы ты лютовал с нами. Я слышу гром – это две оставшиеся пушки «работают» по кораблям – их ядра прошивают борта, крушат осадные орудия на палубах и стали хоть какой-то угрозой для неримского флота. Спрятанные в глубине порта, они пока недосягаемая цель для наступающего врага, его артиллерии. На спине сомкнулись застёжки и грудь прикрыла лёгкая пластина спрессованной кожи, усиленная тонкими пластинками чёрной стали. В правой руке изогнутый аэтернский меч, похожий на саблю, а в левой массивный щит, закрывающий меня от голени до плеча. Голову зажал тяжёлый шлем, чей гребень хлещет ветер. Медленно, но верно, в гавани появляется подобие организованной обороны. Пока корабли Святого ордена жертвуют собой, даруя нам драгоценное время, мы готовимся встретить неримлян и уже самим отдать жизни, лишь бы гражданские добрались до крепких крепостных стен. - Первая сотня, - командует Конан, порыв ветра поднял его бороду и растрепал на волосинки. – Занять позицию у верфей! Мои побратимы, на левый фланг! Моментально пронеслась вереница воинов, с топорами и широкими круглыми щитами. За ними подбежали и десяток ратников с кожаными панцирями поверх кольчужных рубах, с люцернскими молотами, свернув во двор, образованный стыковкой двухэтажных зданий, где встали и мы. - Милатарий аристократии – Косс Даль’Лорэ, - представился воин. – Я слышал, что вы господин Конан теперь командуете. - Да! – прорычал варвар, и указал на огромную статую Мальфаса, воздвигнутую на маяке, словно сам Рождённый свет готовится свершить суд над врагом. – Выдвигайтесь. Туда. Тут же подбегает воин городской стражи, чьей отметкой отличия стали три полоски на плече: - Лейтенант Салливан! – представился стражник. – Командующий вторым пехотным полком. - Лейтенант командует полком? – смутился и тут же был пристыжён: - Полковник мёртв. - Ладно. Становитесь второй линией, за нами! Лучников из среды вашей, смешайте с нашими и на возвышения к ним же! Конан, отдав поручения всем, кому можно и распределив армии, приготовившись к обороне, посмотрел на меня. И снова я вижу столь знакомую мне эмоцию – надежду на грани отчаяния. - Тот, кто победил меня однажды, отдаёт командование в мои руки, - Конан хлопнул по плечу. – Хороший ты малый. - Конан, прозванный среди своего народа королём, - я натужно улыбнулся, вспомнив столь величественный титул и то, что он у бывшего бандита, – ты единственный знаешь, как гонять своих людей. И все боятся тебя больше, чем меня. - Бери командование Единой Армией, - в ключицу ударил Конан. – И постарайся держаться как можно дольше. - Будет исполнено… король. Я кивнул и побежал прочь из двора. Витая между узкими улочками, я вышел к морю, оставив позади многочисленные постройки гавани и улицы, по которым уже поплыл смог. Мы приготовились встретить врага, выстроившись неровными линиями, среди домов, грузов, портовых нагромождений, кранов и складов. Корабли Святого ордена практически полностью ушли под воду, их красная парусина с золотым оком чёрными опалёнными кусками ткани поднялась к небу, взимаемая ветром, а корпуса суден отправились ко дну. Они отдали свой долг – их матросы стояли до последнего… теперь пришёл наш черёд отдать долг. Гавань Арка – самый большой порт во всём Эндерале, растянувшийся на километры, он мог принимать в день целые торговые флотилии во время своего рассвета. Мне снова горько, только на этот раз от того, что столь живописное место станет ристалищем. Но такова наша судьба – защищать родину, всеми возможными силами и средствами, отважно встречая врага. Вздев щит, я смотрю направо и лево и вижу, что маяк со статей Мальфаса стал отличной позицией для аркских арбалетчиков. Снова гремят орудия, и пушки разбивают в щепки прибивающиеся корабли, но как бы интенсивно они не работали, им не удастся потопить орду деревянных посудин. Устремив взгляд к флагам, я вижу орла… всё тот же неримский, в сердце которого алым сияет цифра «1»; в одной лапе зажат меч, а во второй свиток – символ первого общеармейского экспедиционного корпуса. В противовес двадцати пяти тысячам три с половиной, где я стою посреди лилово-серебристой линии, чьи щиты украшены двуглавыми орлами, или буквой «Р». - Воины, - громогласно я обращаюсь к солдатам. – Не ради Ордена или богатств вы сражаетесь, но за родину, её добрых граждан! Держитесь мужественно, держитесь ради всего святого! Корабли пристали к верфям и выкинули трапы, глухо ударившиеся о камень. Мгновением позже по ним затопала солдатня в больно знакомых табардах и тут же легла. Лучники и арбалетчики стали вести обстрел по навесной, затмив звёзды дождём болтов и стрел. Сталь пробила кольчуги, и первые противники плюхнулись в море. Баллисты и катапульты попыталась сместить огонь к нам, но встретились с ментальными барьерами, выстроенными нашими армейскими чародеями. Боевые маги Нерима решили ввязаться в борьбу с коллегами и с бортов кораблей пси-щиты испытались потоками пламени и зелёной некротической энергии. Барьеры вспыхнули от напряжения ментальной энергии и воздух между нами и врагами засиял жёлто-красными цветами. - Стену щитов! – скомандовал я и мы сомкнулись. Орудия перевели огонь, кладя ядра у маяка и пытаясь потопить огромные карраки, решившие охватить левый фланг. И те приостановили продвижение, не желая лезть на огневой рожон. Пехота врага стала собираться на краю верфей и как только их стало достаточно – ломанулись в атаку. Необузданной кучей, превозмогая бешенный обстрел, неся знамёна они идут, вопя и крича. - Коарек – наш свет! – кричат неримляне, противопоставляя старой эндеральской литании свою. – Очищение – наше причастие! - Вы не пройдёте! – кричу я, подняв щит, чтобы меня не сразил вражеский меч. Вот сталь и блеском пересветом заплясала в столичной гавани, первая битва за Арк началась и как её можно обозначить? Орёл сцепился с орлом, пока око в блаженном сне спит. Оттолкнув врага, я парирую удар, и совершаю быстрый выпад – моя спата пронзает кожаный панцирь. Враг отпрыгивает назад, и его место занимают трое алеманн, рассекая воздух широкими размахами топоров. Щит стал единственной преградой между мной и лезвиями топориков, что неистовыми ударами владельцев выбивают щепки из моего щита. Братья по оружию рядом со мной держат строй, удерживают врага, не уступая ни йоты брусчатки. Сердцеземцы, солнцебережцы и аркчане встали вместе против норманнов и алеманнов из Нерима. Сохраняя строй, короткими колющими ударами мы заставляем истекать неримлян кровью, пока они бесполезно пытаются достать нас. Рука, из которой ушла жизнь, держится лишь на зельях и воле, ей я держу щит, спасающий меня. Теперь перед нами всё заполнено неримлянами, которых с каждой минутой всё больше и больше. Чёрно-жёлтой массой, преодолевал дождь стали, с исковерканными в безумии рожами, они напирают на нас, оттесняя от линии - Архгх! – воют враги. За новый мир! Очищение! Очищение! Я отвечаю сосредоточенностью. Чувствуя панцири товарищей, стиснутый ими, я могу лишь колоть спатой. Меч носится туда и сюда, как шило, находя слабые места в броне врага и окропляя брусчатку кровью. Над головами всё залило магическое пламя и холод, навесом ментального шатра, простёршегося над нами и осветившего поля боя с неестественной яркостью. Наши лучники промедлили только для того, чтобы обрушить на врага залповый дождь из тысячи стрел, осевший практически рядом с нами. - Вражеские лучники! – кричу я, заметив, что к нам подплыли корабли, несущие на бортах целые компании народа, вооружённого луками. – Приготовиться! Теперь нам приходится скрываться от железного дождя – последующие ряды вздели щиты, и мы стали похожи на черепаху, закрытую со всех сторон. Стрелы увязли в дереве, не причинив вреда. - Раздавить этих червей! – кричат из строя неримлян, и мужики усилили давление, нам пришлось отходить, уступая драгоценные метры; но мы оставляем и край гавани, устланный чёрно-жёлтыми телами, среди которых очень мало наших. Случилось неожиданное – щиты не просто вспыхнули, они взорвались. Магия, столкнувшись с магией накалилась настолько и вобрало такое количество энергии, что это вызвало вспышку. Разлетевшись разноцветным салютом, барьеры исчезли и теперь мы беззащитны перед вражескими колдунами. Вздрогнув, я понимаю страшное – теперь чары упадут на нас. На поле боя вышли воины поопытнее и могущественнее. Рыцари народа, закованные в блестящие латы металлической стеной двинулись на нас. Их эспадоны выписали прекрасную дугу и подобно топорам обрушились на щиты. Укрытия жалостно хрустнули, руками они вырывали людей из строя и отдавали на растерзание обычной солдатне. Теперь мы стали несли ощутимые потери и волной в прорехи кинулся враг, сверкая острозаточенной сталью. Пушки, будто бы стремясь воздать возмездие за погибших, стали работать в устрашающей близости к нам – ядра проредили ряды неримлян, выметая их, как это делает веник с грязью. - Отступаем на второй рубеж обороны! – под артиллерийскую канонаду приказываю я и народ дисциплинированно стал откатываться назад, уступая просторные верфи, заваленные трупами. Теперь наши позиции пролегли у зданий, в улочках и у складов. В последний раз, прежде чем скрыться за стенами домов, я увидел, что возле маяка в море всё покрыто деревянными остовами – работа пушек отлично останавливала врагов, но теперь им придётся переместить огонь на другие рубежи. Скрывшись в тени домов от стрел и баллист, мы встали новой стеной – здесь нет численного преимущества, только мастерство решит, кто сильнее. И вот появились первые враги – подобно воде они хлынули в улочки и зазоры между строениями, всё заполняя, но встретились с неожиданным. Немногие чародеи в алых мантиях простёрли руки и с них сорвались струи ревущего всё освещающего огня, изжарившие нападающих. Стрелы и болты упали на тех, кто высаживается с кораблей, заставляя их идти под щитами. Я ликую при виде того, что у неримлян ничего не получается, радуюсь, что враг, пришедший убивать ради ложных идеалов, падает. Нет, я не желаю их смерти, не хочу им зла, но и не стану сидеть сложа руки, пока они разоряют нашу землю. Чародей отошли, отступая от дымки, несущей запах прожаренной плоти и раскалённого металла. Щиты снова сомкнулись и через тела павших товарищей на нас рванулись рассвирепевшие и светловолосые норманны. Мы со звонким стуком столкнулись щит в щит, мечи лязгнули друг о друга, выбивая искры. Крики и агония снова обрели лавры песни среди домов. Я не участвую в битве, лишь издали направляя действия солдат и внимательно наблюдаю, чтобы они в приступе героизма не покидали позиции: - Россио, не опускай щит! – я перехожу на следующих. – Третья контубра, не отступать, выше щиты! Не давайте себя перебороть! Колите мечами и используйте щит, как стену! - Есть, господин! - Маги, где вас носит!? В ответ тишина, и чтобы проверить, как себя чувствуют наши элементалисты, я поворачиваю голову и вижу, как те обессиленные придерживают друг друга и помогают пить зелья цвета лепестков мечтосвета. Противников слишком много и несмотря на то, что все переходы завалены неримлянами, они не просто не снижают давления, а только усиливают его, будто подстёгиваемые некой неведомой яростью. Они как необузданный поток могут выдавить нас в таком случае. Аркские стражники выручили нас – обойдя гряду зданий, они высыпались перед нами на широких улицах и дорогах. Лучники стянули тетиву и отпустили её, посылая во врага дождь стрел, заставляя его либо умирать, либо прятаться за щитами, а затем к ним присоединились и отдохнувшие маги. Выйдя вперёд, они направили руки в стороны проходов и выпустили всю магическую энергию в тот момент, когда на горизонте замаячили рыцари народа. - Братья! – бодро кричу я, размахивая клинком. – Давайте! Не огонь в сей раз, а электричество растеклось по переулкам. Трещащие и шипящие потоки хлынули сквозь плоть, поражая до черноты и повергая на землю в конвульсиях и дёрганьях поборников Вольного народа[1]. Десяток противников легли моментально, остальные выстояли, став трястись от пробирающего электричества. Но как только ток достиг рыцарей народа, его кончики со снопом искр ударили по неведомым щитам ментальной энергии. Я понял в чём дело, как только увидел чародеев в жёлто-чёрных мантиях, плетущих колдовство барьера. - Отставить! – приказываю я и маги опускают руки. – Поберегите силы. Величественный столичный порт… теперь он полностью укутан в одеяло дыма, корона его – огненные языки пламени, а царственный плащ – удушливый смог. Я напрягаю глаз и изо всех сил пытаюсь понять обстановку. Вражеские катапульты смещают огонь, пытаясь поразить лучников на дальней линии в гавани, а стрелки на маяке вступили в плотную перестрелку с неримскими подразделениями. Но мою оценку обстановки прерывает боец, в чёрном от сажи и грязи табарде, с помятым шлемом и обломанным кинжалом на поясе. - Сержант-майор Аллен, - представился мужчина. - А где лейтенант? – смущённо спрашиваю я. - Он погиб, - опустил голову сержант-майор. – Мы вступили в бой с неримлянами, зашедшими в тыл. - Как? – поразило меня удивление. - Противник высадился не только в порту. Часть корпуса ударила по всему побережью от гавани до столицы. Они одним ударом перерезают дорогу. И как нам говорят – начался штурм Арка. По крайней мере с той стороны видны дымы пожарищ. - Зараза! Какие твари нас обыграли!? - Судя по эмблемам крысы, а также двух молнеподобных стрел это отдельная эрофинская особая рота лазутчиков при поддержке десятой штурмовой бригады «Стрела», - ответил Аллен. - Дело плохо, - печально я начинаю. – Пока мы здесь сдерживаем основные силы, эти два подразделения нас окружают и завершают разгром столичных частей. - Что будем делать!? - Отступаем, - нахожу я единственный выход и со скрипом в сердце сам начинаю отдавать приказы. – Мы передислоцируемся к Конану! А вы, - я взял сержант-майора за руку, – отправляйтесь к аркским пехотинцам на другом фланге и организованно отходите к нам! - Есть! Приказ стал исполняться и медленно, один за другим подразделения, удерживавшие тесные проёмы, постепенно стали отходить, пропуская врагов. Лучники также стали уходить к дальним левым рубежам, оттесняясь к скалам и ускользая от прямого удара неримских отрядов. Враг хлынул как яд в рану, став быстро захватывать двор за двором, улицу за улицей, пока большая часть гавани не оказалась в его власти. Я же прорубаю себе путь клинком, пламенея духом. Мой меч ложится на немногочисленных противников, посмевших преградить путь. Подле меня ступают братья по оружию, так же сметая каждого, кто окажется впереди. Сверкающей в пламене сталью спаты я наношу удар за ударом, заставляя жёлтый цвет одежды явить рдяные мазки. Щитами братья по оружию прикрывают меня, стрелы вихрем взвиваются над головами, но не наносят вреда – все вязнут в дереве. И вскоре, через полчаса боя мы оказались возле Конана и его людей, вступивших в отчаянный бой с врагом. Я подбегаю со своими к королю варваров, что размахивает секирой и сносит врагов. Подле него уже лежит не менее сотни тел, которые были истерзаны им и его воинами. На узком перешейке от домов до края гавани расхаживают вояки с крупными круглыми щитами, суровыми лицами и орудующие смертоубийственными топорами. - Конан! Там… - Нет времени! – кричит Конан, завидев нас. – Это поскуды опять идут в наступление! Вставай рядом с нами! Я подчинился ему и быстро раздал приказы. Вскоре мы выстроились неровными рядами в восточной части гавани – воины в тёмно-лиловых табардах, что ложатся на кольчуги, с широкими ростовыми щитами, копьями и мечами вместе с варварами, которые прикрываются огромными щитами и воюют топориками; а так же с нами отделение лучников. Я занял место рядом с Конаном, сжимающим обоюдоострую секиру. Я стою рядом с ним и с чувством тревоги наблюдаю за тем, как новые корабли вот-вот пристанут к гавани. Да, одно из суден, дырявое как решето встало из-за работы артиллерии и не плывёт, но ещё несколько наступают. Осмотревшись, вижу, что весь порт освещён огнями факелов и ламп, отгоняющих ночной мрак. - Всем стоять, собаки! – рассвирепел Конан, когда увидел, что часть солдат дрогнула. – Покажем этим безродным тварям, чья это земля! Смешайте их внутренности с портовой пылью! - Да! – ответили хором бойцы. - Они пришли, чтобы отобрать у нас наше! Так заставим их пожалеть, что они не потонули или не сдохли в море! - Да! - Парень, - схватил меня за плечо Конан. – Запомни, это миг нашей славы! Это кровавый миг! Корабли под знаменем геральдического орла пристали к порту и выплеснули в него поток солдат в кольчугах и неримском чёрно-жёлтом табарде. Я вижу, как Конан первый вступил в бой, с диким рёвом врезавшийся в толпу неримлян, окружив себя дымкой крови и шматами отрубленных конечностей. Ополченцы Конана присоединились первыми, покинув строй – бывшие бандиты и разбойники, наспех натренированные велисаритами приняли неравный бой… но их слабая подготовка с лихвой компенсируется яростью и убийственным натиском. В бой вступил и я – мой меч рассёк губу неримцу, а потом и пронзил, но не смертельно. По телу полилось нездоровое ощущение, что зелье перестаёт действовать, и левая рука постепенно слабеет, но сейчас сконцентрирован только на бое. Отбив выпад, парирую атаку щитом и перехожу в наступление. Широким ударом я рассекаю кожу неримца на шее, но не глубоко… однако ледяное зачарование сковало его горло и он, задыхаясь и слабый отступил назад. - За свободу за человечества! – раздались крики во вражеском строю. – Смерть религии! Смерть тирании! Нашим ответом стала яростная контратака – мечи и копья, луки и стрелы обратились против неримлян. Ополченцы с неописуемым напором выдавливают с позиции врага, отбрасывая их в воду, пушки превращают борта кораблей в щепки, вместе с тем уничтожая и пехоту вместе с трапами, по которым она наступает. Мой меч встретился с булавой врага. Я неумело отпихнул его ногой в живот и поскользнулся на мокрой от крови плитке. Враг в мановение ока оказался возле меня и занёс оружие, чтобы размозжить голову, как вихрем сюда подлетел Конан и мощным ударом вбил секиру в неримца с такой силой, что она едва не отсекла плечо. - Что разлёгся!? – ретиво кричит Конан, разбивая щит несчастного врага сокрушительными ударами секиры, а затем и познакомив лицо неримлянина с лезвием своего оружия. – Ещё столько ратовать! Он быстро поставил меня на ноги одним движением, вздев словно щенка и вернув в бой. Вновь отразив пару ударов, молниеносным движением ухожу от выпада в сторону и резким вихревым движением загоняю врагу лезвие в живот, которое рассекло табард, но не кольчугу. А затем только быстрой работой руки я подвёл оружие к себе и «уколол» им противника. Стон и крик оборвались, когда ему в горло прилетела стрела. Огонь пролетел над нами – катапульты с кораблей Нерима начали обстрел города и пушкам надо было сосредоточить залпы на штурмовых судах врага, что бы они смолкли. Видимо другие цели. Казалось, мы бы удержали порт, но врагов в несколько раз больше. Мне видно, как ополченцы сдают – их начинают крошить и резать, когда обходят с нескольких сторон и разрушают стену щитов, в которой тренировали воинов. Только Конан не спешит отдать приказ об отступлении. Я встречаю противника градом яростных ударов, заставляя его отступить, но он опёрся спиной на своих товарищей, которые его снова толкают на бой. Я отошёл назад, оказавшись у стены щитов своих бойцов, которые прикрыли меня ударами копий в живот неримца и отправили его в забытье. - Командор! Командор! – я слышу воззвание и отступаю за «стену», чтобы встретить того, кто зовёт меня; перед собой увидел молодого парнишку в красно-белой броне Арка, который сообщил мне весьма печальные известия. – Противник нас обходит! - Конан, - я стал пробиваться к варвару, от которого теперь неримляне не просто отходят, а бегут. – Конан! - Говори, что пришёл! – прорычал Конан. – У нас мало времени. - Меньше, чем ты можешь себе представить, - хмуро произнёс я. – Разведка сообщает, что Коарек выдвинул передовые части прямо к городу. Начались как минимум бои за ворота. - Гражданские ещё не уехали? – Конан поправил растрёпанную бороду. - Нет, они только отправились в город. Наверное, только вышли за пределы гавани. - Разворачивай. Мы постараемся увести их в более безопасное место. - Куда? Некуда больше вести народ. Есть только единственное место – город. - Ты слабо знаешь местность, хоть и вырос здесь, мой юный друг, - Конан показал на скалистую гряду. – Один ралаим показывал, что здесь, совсем недалеко есть тайная тропа в горы, ведущая в Подгород. - Я тебя понял, - мой меч описывает широкую дугу в сторону центра порта, где малыми вереницами большого потока движутся люди, держащие зловещие стяги. – Вот эти господа нам не дадут этого сделать. Нужно их отвлечь. - Есть идея, - Конан сунул руку за пазуху и спустя мгновение в его ладони появился свёрток ткани, откинув которую я увидел свиток бумаги, с вплетёнными в него чарами, а сам варвар зловеще сказал, указывая на укутанный ледяной дымкой свиток. – Устроим им север. Это от чародеев Лиги… сила их родины, их суть и мощь в этой бумажонке. Сорок магов три и три ночи колдовали над ним. - Я тебя понял, - снова, только на этот раз с улыбкой твержу я и сжимаю вместилище магической энергии, чувствуя, как мои пальцы немеют от еле сдерживаемой морозной магии. – Ты ведь мог продать его за баснословные деньги. Или же использовать его в защите города. - Аркчан защитят стены и планы Велисария. А сих смердов – некому, окромя нас! - Я тебя понял, - мои пальцы окончательно сомкнулись - Только не оплошай! – по-дружески ударил по плечу король, оттесняя меня. – Лучники, прикрыть его! Вдохнув глубоко и выдохнув, я подбежал к ближайшему коню, которого не запрягли в телегу и резко вскочил на него, поведя в клубы дыма. Над головой просвистели стрелы, упавшие дождём среди улиц и домов, а затем ещё один залп, хоть на немного, но замедляющий продвижение врага. Пролетев между домами, я вывел лошадь за пределы порта, пролетел через последние строения и вышел к зелёному травянистому пяточку, рассечённому мощёной дорогой, до которой ещё далеко. Мне нужно туда и лучше я сделаю крюк, чем понесусь сквозь захваченный порт. Погнав коня, я едва не слетел от того, что рядом ударила молния – электрический прут поднял зелёно-грязную массу. Неримские маги воззвали к элементальным силам и обрушили на последних защитников энергии небесного огня и молнии посыпались, как из рога изобилия. Я увернулся, потом резко дёрнул за поводья и ток вспахал землю передо мной. От страха лошадь заржала и встала на дыбы, затем попятилась. - Ну же, вперёд! – кричу я, и пытаюсь её заставить бежать. Всё затрещало вокруг от количества тока, на языке заиграла неприятная колкость, а глаза заболели от света молний. Разрывы и треск донеслись отовсюду, а потом вместе с ароматом горелого дерева пыхнула вонь прожаренного мяса. Сдержав тошноту и сжав поводья, чтобы не свалиться с лошади извортью в желудке, я продолжил вести коня к дороге, откуда эффект заклятья окажется сильнее всего. Вскоре я пришёл туда, куда нужно, за моей спиной только дорога, трава и деревья с кустарниками, укрытыми покрывалом ночи. А впереди те, кто пришёл утверждать новые истины, хоть мы их и не просили этого делать. Оказавшись перед ровным выверенным строем неримлян, выходящих из гавани, я остановил лошадь. Порт их и это без всякого сомнения истина – корабли корпуса с каждой минутой выплёскивают всё больше и больше солдат, те, планомерно занимают каждый участок, вычищая его от любого сопротивления. Вижу озверевших от насилия и жестокости солдат, на чьи сверкающие клинки так и желают напиться крови. Вижу опьяневших от несуразных, но столь манящих идей Коарека, которые он насаживает подобно опиумной мании. Из их строя вышел высокий и статный офицер неримской армии, чей шлем украшен тремя чёрными перьями. Он протянул в мою сторону руку, указав обагрённым эстоком в мою грудь: - Храбрый эндералец! Ты хорошо сражался, но мы всё равно победили! Ваши войска рассеяны, гавань наша, а скоро и Арк падёт! Твои старания напрасны, так к чему же сражаться!? - Потому что таков долг! – кричу я в ответ. – Такова наша миссия – оградить мир от зверья, подобного вам! - Ты считаешь нас зверями, но за что? За то, что мы несём эпоху просвещения и лучшего существования? – неримский капитан опустил эсток и стал театрально расхаживать, размахивая оружием. – Тебе, наверное, не говорили, что наша цель, смысл нашего похода – как можно быстрее покончить с вашим религиозным мракобесием! Вы упрямо сопротивляетесь прогрессу, вы не хотите покинуть плоть и стать большим. Вы останавливаете прогресс, которого так желают наши астральные учителя. - Прогресс!? в приступе гнева негодования рычу подобно Конану. – Вы убиваете невинных, разоряете селение и желаете смерти моему народу. Это и есть тот самый прогресс? Так вот как утверждаются новые «прогрессивные» идеалы? На острие меча? Нет, это не свет, но тьма. - Это часть «очищения»! – оправдательно заявил неримец. – Просвещение должное очищаться от мракобесных. И как ты вообще можешь рассуждать о том, на что способен только наш пророк «высших»? - Потому что я видел то, что несёт ваше «очищение». Я говорил с вашими ложными учителями. И знаю, что желают они только вашей и нашей смерти. - Этого не может быть! – фыркнул капитан. – Чтобы они снизошли своим озарением до какого-то религиозного! Не может быть! - Думай как хочешь, но эти твари не такие, как вы считаете. - Ты всего лишь лжец, желающий сбить нас с пути истинного! – фанатичен неримец в своих суждениях. – Если вы не откажитесь от религии, то во исполнение скорейшего «очищения» мы уничтожим вас без колебаний, - он поднял меч, указав на меня. - Что ж, тогда и у нас не остаётся иного выбора. Без больших слов я вынимаю свиток, и вытягиваю его, несмотря на то, что когти холода впились в мою плоть, сжимая её. А затем, раскрыв второй рукой, высвобождаю заключённую в нём магическую энергию. Я изначально ощутил пальцами страшное онемение и обледенение – их в одну секунду покрыла корка льда. А затем, разрастаясь и разрастаясь, появился ослепительный белый шар. Битва прекратились – все ждали, чем кончится заклятье, даже вражеские чародеи в исступлении замерли, взирая на магическую сферу. И только один из них догадался в чём дело и закричал, что есть сил, но было поздно: - Метель! Он вызывает метель! Взрыв. Вот как это можно себе представить – магическая сфера попросту взорвалась в моих руках, только вместо огня или мороза она разлетелась всплеском сиятельное-белоснежной волны. А затем… небеса мигом скрыли серебряные звёзды за одеялом не понять откуда взявшихся облаков, отпросившись сильнейшую темень на гавань, пожравшую дома и деревья, улицы и людей. Тут же подул сильнейший, сногсшибательный ветер, настолько холодный, что на щеках у многих появился румянец, пальцы на ногах и руках стиснул мороз, и глаза залили слёзы, через которые мир представлялся мутным пятном. - Снег, - сказали воины нерима, на стремительно немеющую кожу которых стала падать белая стена. Ветер ударил пуще прежнего, мне показалось, словно меня в спину боднул леоран, а вот неримцы, ставя руки пред собой попытались закрыться от холодного порыва и снега. Мне оставалось только с заворожением смотреть на то, как враг пятится, как неримские маги в тылах отчаянно пытаются спасти положение и выстраивают ментальные щиты. Всё вокруг сожрала метель, сквозь которую ничего не видно дальше вытянутой руки – всё остальное только образы, о которых приходится сомневаться. - Прорывайтесь! – приказывают офицеры. – Вперёд, за Нерим! - Куда идти!? – отвечают солдаты. – Ничего не видно! - Я тебе глазу протру! - Я ничего не вижу! - Что не видишь!? Глаза свои нарисованные! Враг остановился… неримское войско, этот гиганский исполин, встал и будто бы мало на него беды – появились те, кого считали погибшими. Прорезая путь через снежную стену, зная местность лучше, чем неримляне, вышли покалеченные и израненные, но всё ещё смертельно опасные воины аристократии. Стрелы легли среди рядов неримлян, а мечники и копейщики врубились в их ряды, посеяв смерть. На смущённого врага, растерянного и рассыпавшего, вылетели аркчане. Озлобленные и ожесточённые, отчаянные возможностью попасть в окружение, они явились подобно лавине. И снова заплясала сталь и понеслись крики агонии, и вновь металл заскрипел и закипел бой. Ухмыльнувшись, я отвожу коня и по памяти направляю, его сквозь бурю. Копыта стали вязнуть в быстро набирающемся снеге, лошадь поскакала через первые сугробы. Позади я оставлю страсть битвы и звуки всё чаще перевывает жалобная песнь метели. Мне нет дела до исхода… тем более он предельно ясен – что значит сотни против тысячей? - Фриджидиэн! – вскоре стало доносится сквозь метель. – Подери тебя ватир! Фриджидиэн! - Конан! - Ах ты маленький гавнюк! У тебя всё-таки получилось! Я подвёл коня к варварскому королю и быстро слез с него… но вот наступил в замершую лужу, и нога легко подлетела. В затылке, спине и пояснице всё неприятно сжалось, я приготовился телом ощутить боль, но за шиворот меня схватил мужик. - Стой на ногах! – дёрнул меня солнцебережец. – Мы отправляемся к воротам! – крикнул Конан сквозь вой. – Гражданские будут уведены в горы тайными тропами, а метель задержит этих засранцев. Их не нагонят! - Как? – спросил я. – До Арка не менее дня пути. Ответом Конана стали только два свитка, в которых я чувствую затягивающее пространство ощущение. - Телепортация, - понял я. – А как мы прорвёмся через врагов? Нас двое, а их сотни. - Не дрейф! – крикнул Конан и точно впечатал мне его мощным ударом в грудь… я не мог не принять его, а он продолжил. – Все наши отошли к ущельям и тропам. А мы проверим, как там у ворот и полютуем, если что! - А если их там тысячи? – спрашиваю я, но мои слова находят лишь пустоту – Конан уже применил свиток и исчез. В ответ мне остаётся сделать тоже самое – я развожу руками, расщепляя пергамент и окутывая себя небесно-голубой дымкой и когда материя совершенно растворилась из ладоней, выплеснув всю магию, меня подхватывает стремительный поток и втягивает в тонкие подпространства. За одну секунду картинка перед глазами смешалась, превратившись в водоворот красок, лишь чтобы через секунду снова стать вменяемым изображением – лес, могучие стены и мощёная дорога. И среди пышных деревьев покрытых чудесной зеленью и по мокрой траве на нас напирают разрозненные группы чёрных фигур замедляя наше продвижение. - А-а-а! – прорычал Конан и со зловещей улыбкой врезался в разряженный строй перед нами, снова купая секиру в крови. Я же следую за ним, врываясь в бой – что мне терять? Нас двое, а врагов – тысячи, да и с Конаном будет достойнее помереть. Разогнавшись я впечатываюсь в неримлянина боком и опрокидываю его, а потом прокалываю колено, чтобы он не смог подняться и оставляю его на растерзание ополченцам. Слева на меня вылетело трое фигур, которые с криками - «за свободу!» решили покончить со мной. Отпрыгнув, я левой рукой касаюсь «громыхателя» и жму на крючок. Ослабевшие пальцы перестают чётко повиноваться и выстрел происходит с задержкой, но всё же достаточно вовремя. Пуля рассекла врагу грудь, и он рухнул на землю. Двое других в ступоре остановились, никогда не видев такого оружия, что стало для них смертельным. Мы могли биться с врагом до бесконечности – всё сильнее он стягивает солдат, которых мы рубим и колем, которые как пьяные из ночной тьмы прут на нас. Я предаюсь бою скорее из отчаяния – мы столько всего сделали, столько сражения и всё ради того, что сейчас всё сдать? Да тьфу! Но здесь из леса послышались крики отчаянного сопротивления. Аркские стражники, оторванные от ворот, вступили в последний бой с врагом. Я прищурил взор и увидел, что травой предлеска навечно упокоено не менее полутысячи стражников Арка, вступивших в отчаянную схватку, а между ними валяются трупы неримлян, столь гениально свершившие военный ход. - К нам! – ревёт Конан и они отвечают – оставшиеся солдаты, обессиленные и окровавленные с изодранными кольчугами стали к нам пробиваться; я видел и ужаснулся – загнанные в угол ответили таким импульсом отчаяния, что в ход пошли кулаки и зубы, аркчане прокусывали шеи неримлян, выдавливали глаза, обломками мечей забивали пехотинцев. Конан направился к ним, орудия секирой, будто танцуя ей, к нему присоединился и я, отсекая врагов спатой. Но не пришлось и лить кровь… неримляне просто бояться подходить к Конану. - Вперёд! – командует король, потрясывая по плечу окровавленного аркчанина, который смотрит на варвара, как на ангела. – К Арку! Уже, являя себя через вуаль мороси, виднеются ворота Арка и двадцатка оставшихся воинов ободрилась, поднажав, выдавливая последние силы. Слева ударил дождь стрел – вражеские стрелки обрушили на нас концентрированный залп и если бы не широкие щиты аркчан – многие тут же пали бы наземь, но прикрывшись ими мы идём. Я, укрывшись под рукой какого-то бойца, продолжаю движение, смотря, чтобы мы не попали в окружение. Всё бы хорошо, только ночной дождь сильно портит обзор и всё представляется тёмными пляшущими фигурками. Быстрее всех бежит король, сокрушающий секирой врагов. Его рёв и сила внушают ужас в неримлян, отпугивают и страшат. А вид, как его секира разрывает тела, словно они тряпичные куклы – сковывает паникой дух врагов. - Мы прорвали блокаду! – кричит Конан, размозживши череп неримца о таран, которым они выбили ворота и оглянулся, дабы проконтролировать отступление. Все спасённые стражники прорвались за ворота Арка, протиснувшись за таран и оказались в безопасности. Пробежал и я, видя, как иная стража в красно-белой экипировке выталкивает его. Во внутреннем дворе с наклоном к воротам, стесняемой стеной, сторожкой и ещё несколькими строениями, всюду валяются отмеченные войной тела – нермлян и стражи Арка, замаранные кровью и грязью. Я пробегаю дальше них и тут мои ноги словно сами подкашиваются, лишившись силы, и рухнул в лужу, где смешалось мало, грязца и пахнущая железом жидкость. На удивление нет сил, и переворачиваю себя руками, подтянувшись к стене, оставив происходящее. - Нужна ваша помощь на рынке! – кричит стражник и Конан, посмотрев на то, как я бессильно сижу у стены, подбежал ко мне: - Иди, - говорю Конану, не в силах подняться, отмахнувшись от него; в моих ногах пульсирует усталость, левая рука снова ослабла настолько, что я с трудом собираю пальцы в кулак; Конан увидел, что зелья и день меня сильно вымотали и оставляет, продолжив бой без меня. Не знаю почему, но как только оказался за стеной города и расслабился – меня мгновенно одолела усталость и хворь… настолько, что даже не смог совладать с ней и рухнул возле стены. Я только, сидя и чувствуя холод камня продолжаю безмолвно наблюдать за всем тем, что происходит. Судя по звукам, таран всё же удалось оттащить, тут же появляются Арантеаль и то самое «чудо», с которым все носятся, которые в моих глазах не более чем два сияющих пятна. Тут слабо проглядываю фигуру Шарима, на которого я бы прямо сейчас мог бы кинуться, если бы не бессилие. - Так, а вот ты где, - рядом со мной оказался апотекарий, который достал бутылку с зельем и протянул её мне. – Я не думал, что у стимулятора для мышц будет такой негативный эффект. О’Брайенн помог мне приподнять голову и залил в горло ещё одно зелье, которое совсем скоро сняло с меня весь побочный эффект от того, что он же мне и выдал с утра. Прояснившись разумом, и снова ощутив силу в ногах и руках, смог подняться и подойти к воротам… теперь там не было этого «чуда», оно стоит чуть дальше, а вместе с решёткой ворот проход в город закрыт каким-то мерцающим зелёным барьером. Отовсюду доносятся крики и вопли людей. Кожу слегка ласкает прохлада. Тут же я гляжу на Арантеаля, его доспех и меч вымаран в крови, а само его лицо обозначает нечто схожее с тревогой. - Арантеаль, - тихо обращаюсь к нему я. – Как это случилось? Мы были в порту, а потом словно из ниоткуда появлялись их долбанные корабли! Нас чуть не перебили в этом долбанном порту! И почему у меня так сильно трещит голова? - Видимо они наложили магию невидимости, - сдержанно ответил великий магистр. – Нам тут тоже досталось порядочно. Враг повредил ворота здесь, и мы их восстанавливали. А насчёт головной боли… не беспокойся это от заклинания блокировки. Мы запечатываем ворота, что бы враг не просочился в город. Я смотрю, что за зелёным магическим щитом показалась статная фигура. Вижу чёрный волос, аккуратно убранный назад, подстриженную бородку и глаза с коварным прищуром. Он идёт вольно и властно, будто он король Арка и всех земель окрестных. На латах воина возлежит промокшее подпоясанное сюрко цвета угля, на которым ярко выписывается одноглавый геральдический орёл. Он подошёл к решётке, обступая то, что осталось от стражников Арка, злорадно ответив: - Теалор Арантеаль на поле боя… должен признаться, я удивлён. - Таранор Коарек, - узнаёт неримца Велисарий. - Господи, ты только посмотри на этих несчастных дураков…, - показывает палашом на разорванные кусками мяса тела Коарек, - верили тебе до конца. Похоже, ты до сих пор ценишь человеческую жизнь ничуть не больше, чем, когда служил на Кире, - предводитель вольного народа поднял лицо, и взглянул в очи грандмастера. – Сколько там было человек, Арантеаль? Я забыл. - Это кто был? – спрашиваю я у Арантеаля, показывая на плоть у врат. - А, это те, кто остался… за барьером, чтобы выполнить «святой долг», - пояснил Коарек. - Мудрые слова из уст того, кто разжигает войны, - в своей манере «свинцово» молвит Арантеаль. - Ох, так вот кем ты меня считаешь? – обиделся Коарек, став эмоционально жестикулировать. – Если я правильно помню, это ты отказался от переговоров. Можешь не верить, но мне всё это доставляет не больше удовольствия чем тебе. А потому, ещё раз, Арантеаль: сдавайся. Твоя так называемая «армия» смехотворна в сравнении с моей, а проникнуть в город для нас лишь вопрос времени. Поэтому раз в жизни сделай правильный выбор и закончи конфликт прежде, чем прольётся ещё больше крови. - Зато наша армия сможет тебя остановить, - вперёд шагнул Велисарий, вставая плечом к плечу с Арантеалем. – Отступись, и сбереги тысячи жизней! - Ах, некий Велисарий, - ехидно улыбнулся Коарек. – И чего вы добились за эти дни? Я внимательно следил за ходом этой войны! Фермерский берег почти наш! Весь юг вскоре попадёт в наши руки. Твои армии ещё более смехотворны – вы попытались нас остановить всерьёз, но потерпели крах. - Поверь, ещё не все битвы пройдены. - Вы можете сражаться, сколько вам вздумает. Против правды мира вам не выстоять! - Хорошо сказано, Коарек…, - просипел рядом стоящий Юслан. – И чего же ты от нас ждёшь теперь? Преклонение перед твоей мудростью? - Юслан Ша’Рим… Как печально видеть тебя здесь. Всю жизнь ты боролся с религией и её лапами, а теперь сражаешься за неё. - Я сражаюсь за то, что называется здравым смыслом. Попробуй как-нибудь. - … Как сказал Арантеаль: «последний шанс», - Коарек, подняв меч, обвёл широкой дугой нас остановил острие на Грандмастере. – Прекрати работать над светочем, и никто не пострадает. Очищение должно произойти, и ты его не остановишь. - Поверь мне, остановлю. Это всё? – стеной стоит за свои идеалы Арантеаль. - Да…, Коарек сжал пальцы до побеления, - Альма, выстроить пленных… я хочу, чтобы последний из них был распят до заката. Потом проинформируй войска – эндеральцев убивать на месте. - Господин, - вперёд шаг сделала светловолосая девушка, на её поясе болтается позолочёный топор, а прекрасное лицо напоминает о норманнских красотах. – В порту у нас проблема. Не удалось взять пленных. - Почему? - Действия войск так называемого Оборонного совета нам помешали. - Хорошо, - нервно высказал Коарек. – Тогда просто казните всех эндеральцев, которых встретите! - Есть. Коарек не стал уходит после приказа, чего-то выжидая. Он подобен капризному ребёнку – все вокруг должны плясать возле него, а коли его воля не исполнена, то мало кому может поздоровиться. Вместо криков, соплей и воплей он изъявляет своё глубоко недовольство кровавыми расправами, грабежами и тотальным опустошением. - Что? – спросил Арантеаль, подмечая внутреннее настроение врага и смотря на предводителя Вольного народа, в котором так и зреет целая речь, которую он не может не сказать: - Религия – это болезнь, Арантеаль! – напыщенно и гордо, словно проповедник заявил Коарекк и стал нести горячее слово… то ли для нас, то ли для солдат, позади себя. – И в ней причина того зла, что случилось в этом мире за прошедшие тысячелетия. Твой сын так же это видел в отличие от тебя, но допустил фатальную ошибку. Он верил, что смерть Рождённых светом всё изменит… однако они были лишь симптомом болезни, а не её причиной. - Нет, - ввязался мой командир. – Зло свершается потому, что оно может совершаться – будь то разбойником на тракте или же Рождённым светом, в своей спеси уничтожившим город. Всё – просто. Причина зла, в отсутствии добра. - Причина – религиозность как таковая… сам тип мышления, - настаивает Коарек. - Даже если это было бы правдой, казнить народ только за то, что они родились не в той стране, никому не поможет, - на этот раз заговорил и «пророк». - Я казню не из-за страны, а потому, что мышление извращено. И вопреки тому, что ты можешь думать, это не доставляет мне удовольствия, - распаляется Коарек, активно разводя руками. – Религиозные люди предпочитают иррациональность здравому смыслу, а догмы – свободному мышлению. Они сами себя превращают в марионеток, а значит, ответственность лежит и на них. А твоё, поведение, Арантеаль, служит последним доказательством. Поверь, я бы хотел иной путь, но ты мне показал, что его нет. - Ага, конечно, - сейчас я начал говорить, вкладывая обвинение в каждое слово. – То есть ваше свободные мышление это – убей верующего, уничтожь храм и сожги дом молящихся? Нет это больше напоминает на догмы… отступившись от которых, попадаешь под меч закона. Ты – искореняешь людей тысячами, только потому, что они думают не так как другие. И это – свобода? То есть слепое повиновение инфернальным существам, призывающим лить кровь невинных, которые не представляют для вас опасности, ради не понять чего – это свобода? - Ты не понимаешь нашей борьбы, парень! Ты – идиот, раз не понимаешь замыслов «высших»! – обиженно кинул в мою сторону Коарек. - И что же хотят эти «высшие»? – спросил Велисарий. - Высшие не вознесут нас до тех пор, пока язва религиозности не будет вырвана из каждого отдельного ума в этом мире… я пытался пойти мирным путём, но похоже он ни к чему. Так прими же последствия. – Коарек повернулся в сторону «пророка», мне показалось, что его губы дёрнулись в подобии улыбки. – Кстати, приятно видеть, что тебе удалось выжить. - То есть вы верите в своё вознесение и уничтожаете тех, кто верит в иное? – продолжил Велисарий. – Чем вы отливаетесь от религиозного фанатичного народа? Так же верите в нечто… вера – столп вашей мысли, «высшие» ваши боги, а все убитые – жертвы им. - То, что скоро случится, будет на твоей совести, Арантеаль. Даже не пытайся убедить себя в обратном! – кричит Коарек, пропуская мимо ушей доводы моего командира и лишь фыркнув в его сторону. – Ты можешь сражаться сколько тебе влезет, но наш орёл уже развивается под стенами вашей столицы! - Я не оставлю над ним работу, - твёрдо заявил Арантеаль. – Он – единственное, что может остановить очищение, - великий магистр немного повременил с продолжением речи и на этот раз обратился к нам. – Спасибо вам за то, что сделали в порту. Вы сегодня спасли много жизней. - Но это недостаточно! – раздался крик моего командира. - Велисарий, - Арантеаль грузно твердит имя. - Мы проигрываем врагу в численности! – гневно заявил мой командир. – Враг занял порт, разоряет окрестности. Единственное, что я сейчас могу, так это отправить наёмников на Фермерский берег. - Что ты хочешь? - Мои требования всё те же – начни мобилизацию, дай мне под командование отряды стражников и всю артиллерию Арка. Давай сведём твои и мои силы и вдвоём освободим Эндерал от врагов, - вдохновенно заявил Велисарий. - Нет, - спокойно ответил великий магистр. – Светоч – вот, что сейчас самое главное. И большинство своих ресурсов я направлю на то, чтобы мы все не сгорели в очищении. Справляйся своими силами. - Господин Арантеаль, - теперь к разговору подключился и О’Брайенн. – Нам нужно искать лекарства от красного безумия. Того, что достал Фриджидиэн, недостаточно и мне нужны ещё люди для задач. - Фриджидиэн? – вопросил Велисарий. – Ты мне нужен. Враг атакует по всем фронтам. Необходим командир воинов и стрелков. Возглавь отряды и проведи зачистку местности к северу от Арка от патрулей неримлян. - Фриджидиэн, - на этот раз звучит обращение со стороны Арантеаля. – Добрые люди Эндерала сходят с ума от красного безумия. Если не найти лекарство, то количество родителей и детей, женщин и мужчин, которые стали жертвами этого жуткого заболевания, только увеличится. Ты же не дашь чуме распространиться. И вот я перед выбором. С одной стороны, меня сковал строгим взором Велисарий и ждёт, что я приму участие в его миссиях по уничтожению неримских контингентов, а с другой стороны буравящим взглядом Арантеаль давит на меня и ждёт ответа. Я – служу родине, готов отдать за неё жизнь и снова обратить свою ярость против неримлян. Мы столько времени предупреждали Арантеаля об угрозе со стороны Нерима, столько убеждали его в нашей правоте, но что сейчас? Мне страшно хочется согласиться с Арантеалем… но только потому, что это задание связано с другим лекарством. «Если сейчас не поднять меч супротив врага, то никакого лекарства впредь не соберёшь… не для кого будет!» - огнём загорелась мысль и её я нахожу столь весомой, что не могу не согласиться с ней. - Господин Арантеаль, - с дрожью в голосе начинаю. – Простите, но я не смогу принять участие в вашем задании, - в подтверждение поднял левую руку. – У меня плохо с пальцами. Да и верен я прежде всего стране, а её сейчас нужно защищать от того, что губит сильнее и быстрее, чем любая чума. - Хорошо, понимаю тебя, - поклонился Арантеаль, - не смею тебя более отягощать. - Благослови ваш путь, - я чуть поклонился, когда он это сказал и через секунду смотрел только ему в пятки. - Спасибо, ты спасёшь этим много жизней, - удовлетворённо проговорил Велисарий. – Сегодня мы хорошо сражались, - его рука похлопала по моему плечу, мараясь в крови и саже. – Неримского орла нужно будет гнать как можно дальше. - Я это делаю прежде всего… ты и сам понимаешь, - я показал на орла Нерима, что красуется чёрной птицей на валяющимся щите убитого воина под нашими ногами. – Символ её родины я разотру в пыль ради того, чтобы она жила. - А-а, - выдохнул Велисарий и произнёс смысл фамилию, отозвавшуюся уколом неприятной эмоциональной боли. – Пегаст. [1] Вольный народ Нерима – политическая фракция, контролирующая жизнь государства. Является духовно-политическим авангардом неримлян, формируя его идеологию, участвуя в создании органов местной и государственной власти, местами их дублируя или заменяя. Именно эта партия, возглавляемая Коареком, провозгласила «войну религии», активно участвует в правотворческой, судебной и карательной жизни страны. Офицеры и среднее гражданское чиновничество, популярные деятели культуры и государственные «проповедники» обязаны входить в «Вольный народ».