Дым режет глаза

Ночь, улица, фонарь, аптека, Бессмысленный и тусклый свет. Живи еще хоть четверть века — Все будет так. Исхода нет.

Умрешь — начнешь опять сначала И повторится все, как встарь: Ночь, ледяная рябь канала, Аптека, улица, фонарь.

(А. Блок)

***

      Двенадцатый год здесь. Все это время девочка не знала бедностей и горести, пока в один день Матерь Миранда не пересекла порог их замка. Раньше она была серой фигурой в глазах Саши, лишь изредка появляясь в её жизни. Но сейчас она отчётливо смогла разглядеть каждый сантиметр этого существа. Сопровождая слова доброй улыбкой женщина попросила Альсину не надолго забрать младшую дочь. Провести простенький осмотр, чтобы понять хорошо ли она развивается, не более. Конечно, что может сказать ей Димитреску, даже подозревая что-то не ладное. Лишь мысленно пожелав удачи Александре, она заперла тяжёлые двери замка.       Миранда редко показывалась в деревне и сейчас предпочла уйти через катакомбы. Девочка тихо плелась рядом, она знала, что даже мама ничего не сможет сделать против «божества», поэтому лучше молчать. Молчать в любом случае. Больно — молчи, страшно — молчи, хочется плакать — молчи. В мозгу двенадцатилетнего ребенка раз и навсегда закрепилось понятие, что ради семьи нужно молчать. Поэтому, когда её привели в некое подобие лаборатории и усадили на холодную кушетку она продолжала спокойно наблюдать. Здесь было холодно и сыро, очень неуютно. А сам осмотр оказался не таким уж маленьким, ведь прямо перед ней стоял столик с множеством иглы, шприцов, скальпелей. — У тебя есть какие-то недомогания в плане твоих способностей? — Матерь стояла в полный рост, точно устремив взгляд на девочку. Она буквально пожирала её, желая почувствовать страх, отчаяние, тревогу. Но подросток лишь спокойно выдохнула и отрицательно покачал махала головой. — Тогда. . . Позволь я удостоверюсь в этом сама, хорошо? Может быть чуть-чуть больно, но это быстро. Так что ложись на кушетку и снимай рубаху.       Саша лишь покорно стянула с себя телесную рубашку, в области груди виднелись бинты, они использовались за место нижнего белья. Спина коснулась холодного металла и девочка чуть вздрогнула, но увидев что из-за этого на неё обратили внимание, спокойно улеглась. Толстый кожаный ремень обмотали вокруг запястья, это как сказала Миранда, нужно, чтобы ей было удобнее осматривать. Уже тогда было понятно, что спустя десятилетие задуманное начало приводится в действие. И как только девочку полностью зафиксировали, то в руках женщины сверкнул серебряный скальпель. Один глубокий надрез и алая горячая жидкость потекла из раны. Это было достаточно больно, ведь она давила на нож с такой силой, что было слышно как кожа лопается и неприятный звук разрезания плоти. Глаза сами по себе заслезились и Сандра сильно прикусила губу, хотела перебить боль другой болью. Ничего не получалось. Кровь же как только покидала тело быстро испарялась из-за чего те ужасные действия повторялись вновь и вновь, пока Миранда не поняла что это бесполезно. Вся конечность была изрезана зверским способом, а раны тут же исчезали. Если не помогал скальпель, то шприц то точно поможет. Игла очень крупных размеров с хрустом входила в вену. В тот момент казалось, что лучше умереть, потому что эти мучения продолжались чуть больше часа.       В этот раз она ничего не смогла добыть из своей подопытной крысы. Отстегнув девчонку «божество» кинула ей мокрое полотенце, чтобы та могла протереть вспотевшее от стресса лицо. И тут произошло кое-что очень необычное. Как только вода коснулась ещё не зажившей раны Александры, то кровь вытекающая оттуда не испарилась, как множество раз до этого. Капля крупным красным ошметком оказалась на полу. Конечно у каждого есть слабости и кажется слабостью этого ребенка была вода. Крепко схватив Сашу за руку Матерь плеснула стакан воды ей в область ключиц. Схватив ножик она сделал глубокий крупный надрез и словно хищник наблюдала, как множество ярких струй скатываются по животу. Дикая боль пронзила тело девочки и она не прекращалась, а той как будто было мало. Она сделала где-то порезов пять, когда поняла, что может и убить её. Не живого места в области груди не осталось, но Саша не заплакала. Нельзя плакать, нужно ждать и терпеть, ждать и терпеть. Только у себя в комнате, глубокой ночью можно было позволить такую слабость. — Все с тобой ясно, Александра. — кидая скальпель на пол она отошла в тень. — Предупреждаю, что лучше Альсине ничего не знать. Лучше вообще никому ничего не знать. Просто маленький осмотр, так ведь? Теперь каждую неделю будем проводить его, но ты говори, что уходишь гулять. Ведь ты же не хочешь на их головы проблем, да дорогая?

***

      Мельницы. Огромные деревянные гиганты, которые повелевают ветром и дают людям энергию. Властителем той территории был Моро, урод и чудовище. Он боялся людей, никогда не высовывал нос из своей дряхлой лачуги. Лишь изредка, когда больше не мог сдерживать чудовище внутри себя и приходилось нырять в воды ближайшей реки. Именно эти места так сильно любила Александра, хотя дядю видела очень редко. Иногда получалось уловить его силуэт за каким-нибудь камнем, он осторожно следит за девочкой и тут же исчезает если та на него смотрит. Мужчина считает её очень милой, как и всех детей семьи Димитреску. Конечно их мать его очень пугает и поэтому он никогда к ним не подходит, ведь только Гейзенберг находит смелости возразить трёхметровой вампирше.       Беловолосая очень быстро бежала к своему излюбленному месту — небольшой холм над рекой, где росла большая береза. За спиной виднелся большой футляр от гитары. Она часто сидела под деревом и играла какие-нибудь мелодии, а рядом проплывающие рыбаки хлопали и подпевали юному таланту. Вот и сейчас она торопилась после окончания занятий снова, что-нибудь сыграть для прекрасных слушателей. Но перед ней возникла очень необычная картины, как Моро склонился над каким-то большим и белым комком шерсти. Только приблизившись она поняла, что Сальваторе хочет съесть. . . Собаку? — Дядя Моро, не надо! — выкрикнула девочка альбинос подбегая к животному. У большого белого пса была ранена лапа, след от капкана. Видимо попалась в лесу в ловушку охотников и смогла доползти до реки. — Я. . . Я. . . — монстр отреченно зашатался назад, чуть треся руками. — Я хотел помочь. Только помочь. Она мучается. Ей больно. — Помочь? — немного с сомнениями посмотрев на него Александра чуть улыбнулась, ведь поняла, что никакое он не чудовище, а прекрасный человек. Моро, ведь просто не знал как по другому прекратить мучения зверя. — Хорошо, сейчас мы ему и поможем. Дядя Моро, можете отнести его по ближе к реке и перевязать рану, а я найду пару подорожников.       Вскоре, когда подросток вернулась в пучком травы, то увидела как властитель болот тихо сидит с псом и гладит по спине. Она быстро подбежала и улыбкой поблагодарив его за ожидание начала тереть растения друг под друга. Сок подорожника имеет заживляющие свойства и подложив под повязку листья девочка осторожно погладила собаку. Это была обычная дворняга, только очень больших размеров, возможно помесь с волком. Стоячие уши чуть дергались, а тяжёлое дыхание перешло в более менее стабильное. Как хорошо, что они оба оказались рядом. — Александра? — мужчина подметил, что вблизи она ещё красивее. Яркие большие фиолетовые глаза, шелковистые белые локоны заплетенные в аккуратный низкий хвост и бледная аристократическая кожа. У нее очень яркая улыбка, прям как у матери. Да. . . Моро считал, что Альсина очень красиво улыбается. — Ты. . . Ты меня не боишься? Я же урод. . . Урод и монстр. — Боюсь? — переспросила она и ярко засмеялась, убирая прядь волос с лица. — Нет конечно! Мы тут все уроды и монстры, я выросла в этом обществе. Вы — моя семья, поэтому я больше боюсь людей нежели вас. Так, что не переживай и перестань наблюдать за мной из кустов. Лучше подходи и просто слушай как я играю на гитаре! — Сандра указала на музыкальный инструмент лежащий рядом. Пес довольно скулил, кажется боль немного прошла, но его все равно нужно отнести в замок, где его смогут вылечить. — Надо придумать ему имя, хм. . . Мишка! Пусть будет Мишка! Я про них читала, они большие и у них много меха. — Ты. . . Ты милая, Александра.       В этот день Сальваторе помог ей перенести пса поближе к замку, но отказался заходить, ведь все равно очень боится хозяйку. Хотя сейчас и младшая дочь её боялась, ведь вряд ли она разрешить оставить зверя в доме. Может быть его вовсе отдадут на корм коню Димитреску, он питается большой живностью и скорее всего пес будет как закуска. Но нельзя было не попробовать. Вечер. Сверчки тихо поют свои песни по кустам, а тяжёлые засовы дворца медленно отворяются. В холле стоит грозная фигура женщины, которая привычно курила, нервно постукивая ногой по полу. Сегодня девочка пришла достаточно поздно из-за чего она очень волновалась и когда на пороге появилась вся грязная, с порванными штанами девчонка, то мать разочаровано закатила глаза. Ничего не менялось. Шоком было появление животного в их доме, ведь юная Александра вовсе не сообщила, что притащит такую махину. Этот пес был по талию девочки, а она была не из низких, имея в свои двенадцать рост 168 см. — Это. . . — выгнув бровь женщина цыкнула и устремила хищный взгляд на собаку, что та аж за скулила, попятившись назад. — Это — Мишка. — закрывая собой зверя она наигранно улыбалась, пытаясь перевести внимание на себя. — Я поняла, что не зайка. Но, что это Мишка делает у нас дома? Что, меду пришел поесть или берлогу потерял? — очень иронично и грубо сказала Альсина подходя ближе у дочери. Наклонившись и упираясь руками в колени она втянула ноздрями воздух. Запах крови, но не человеческой. Пес был ранен. — Понятно. . . Сандра, я же говорила, что не надо ко всем проявлять сострадание. Мы сейчас твоего Мишку вылечим, а потом он у нас под воротами сидеть будет. Ты этого хочешь? — Мамочка, пожалуйста! Я обещаю, что буду за ним ухаживать, кормить и поить! Он будет жить со мной и никогда тебя не по тревожит! — взмолила Саша бросаясь в объятия вампирше. — Нет. Я все сказала. Иди отведи его за ворота и возвращайся на ужин. И никаких но! — это был окончательный вердикт и после этого дама лишь докурила сигару, уходя в сторону гостиной.       К сожалению решения матери нельзя было оспаривать и с опущенным носом Александра повела уже полюбившегося пса обратно. На улице уже стемнело и видилось ну очень плохо, благо эти места были знакомы. Разум сам рисовал путь, по которому нужно спуститься к началу горы, где начиналась территория владений Димитреску. Множество деревьев и кустов, издававшие успокаивающие звуки. Благодаря этому в голову приходило только что-то хорошее, например, что Мишка найдет в деревне хорошего хозяина. Только вот в мига все пропало.       Огромное, рычащие существо с маху накинулось на девочку. Испуская слюни ликан впился когтями в лицо ребенка, желая сорвать его, а потом сожрать полностью. В этом возрасте Саша уже умела менять свои клетки и поэтому тут же схватила лапу рукой, которая стала быстро тяжелеть. Металлическая конечность как могла сдерживала монстра, который впустил под кожу свои отвратительные пальцы. Громкий лай собаки. Все громче и громче. Вцепляясь зубами в хвост оборотня пес пытался его оттащить, но он даже не чувствовал. Лишь истекал слюной уже планируя съесть добычу.       Лай этой надоедливой псины слышался по всюду, чем очень раздражал Альсину. Не выдержав, она распахнула окно столовой и только хотела, что-то крикнуть, как уловила запах. Запах плоти Сандры. . . Это привело в ужас, ведь у её ребенка была моментальная регенерация. Что могло заставить выпустить столько крови? Тут же выскочив во двор женщина увидела картину, как огромный полу волк набросился на девочку. Его огромные ладони упирались в её лицо, а она из последних сил сдерживала его. Ноги извернутые в жутких переломах под тушей чудовища. Щелчок в голове и вот уже разъяренная вампирша выдыхает из лёгких облако пара. Длинные как бритва когти выросли в тот же момент, а зрачки бешено загорелись жёлтым светом. Будто пантера женщина в миг оказалась подле оборотня. Хруст плоти и полностью изуродованное тело зверя полетело в кусты. Лицо дочери было ужасным, кажется она потеряла сознание от боли. Огромные сквозные раны, переломы и куски мяса. Если бы не Мишка, то может быть. . . Нет, не нужно сейчас об этом думать.       Димитреску осторожно взяла на руки тело Александры. По щеке потекла одинокая слеза, вся жизнь пролетела перед глазами. Она могла потерять одного из самых дорогих людей в ее жизни. В голове всплыли картины, как Кассандра, Белла и Даниэлла превратились в ледяные фигуры, которые рассыпаются у неё в руках. А за спиной распотрошенный труп младшей. Холодный стены дворца, одиночество, опять. . . — Спасибо, Мишка. Пойдем домой, сторожевой пес семьи Димитреску.