our alliance

После начала второго состязания прошло немного времени, но Юнги стал замечать, как движения Чонгука становились резче, быстрее. Он видел его спину, испачканные и порванные у щиколоток штаны, ставшие ещё более растрёпанными. Юнги попытался найти глазами папу, и когда увидел его, стоящего рядом с вожаком, сел обратно. Как бы не хотелось вернуть его, Юнги сдержался и вновь повернул голову к поляне. В горле резко сжалось, когда он услышал смазанный рык, а после увидел Чонгука, обхваченного Минджу, в опасной близости к земле. — Нет… — прошептал он, опираясь на коленки и сжимая кулаки. Но Чонгук вывернулся, обхватив Минджу под коленом и резко дёрнув. Восстановил равновесие. От острой мысли о том, что Чонгук мог проиграть, стало не по себе. Юнги понимал, что первые состязания были самыми тяжёлыми для подростков, и проиграть было не стыдно. Но Чонгука, который горел поединком, он не хотел представлять проигравшим. На первый бой он вышел из-за желания проверить Хонджу, а на второй вызвался, когда отец пообещал дать в случае победы разрешение на начало обустройства собственного участка. Когда Чонгук только обмолвился о том, что им скоро нужно позаботиться о собственном доме, Юнги не знал, как реагировать. Он знал, что это было необходимостью, иногда даже задумывался о том, каким бы выглядел их дом. Ему, конечно, не хотелось уходить от папы, но он понимал, что не сможет остаться с ним всю жизнь: теперь у него был альфа. А когда он как-то сказал ему о том, что мечтал о своём небольшом садике и редких растениях, которые будет выращивать самостоятельно, Чонгук воодушевился. Наверное, это было одно из основных, что толкнуло его на участие во втором состязании. Чтобы убедить вожака, что он настроен серьёзно и готов начать обустройство своей территории уже сейчас. А своей идеей он поделился с Юнги давно: — Я хочу, чтобы нам дали разрешение. Ты будешь иметь самый красивый сад, и мы купим самые редкие семена. Нам ничего не будет мешать и отвлекать, мы будем стараться понять друг друга ещё лучше. Ты будешь счастлив тогда? — Я был бы не против этого, — ответил Юнги, улыбнувшись. И подзабыл этот разговор полугодовой давности, ведь тогда кроме этих слов ничего не было. А альфа, видимо, не забыл. И сейчас ожесточённо бился. Юнги видел это в движениях, в его оскале, но было ясно, что разум в его голове ещё присутствовал. — Привет. — Ох! — Юнги резко обернулся, распахнув глаза. Хоа стоял позади, спрятав руки за спиной и широко улыбаясь. Белая рубашка с чёрным широким поясом ему невероятно шла. Растрёпанные волосы с густой чёлкой придавали особое очарование. — Привет. — Можно сесть с тобой? Юнги кивнул, расправив шкуру. Хоа быстро опустился рядом и протянул ему вафельный небольшой треугольник. — С мёдом, — сказал он, улыбнувшись. — Спасибо, — ответил Юнги, медленно принимая хрустящую сладость и разворачиваясь к нему. — Давно здесь сидишь? — С самого начала. А ты сидел с семьёй? Юнги не мог вспомнить, когда их общение настолько продвинулось. — Я только что пришёл. Был занят. Ну, понимаешь, — он откусил от своей вафли и заправил прядь волос за ухо, — дом, муж. Кивнув, Мин принюхался к угощению и надкусил. Живот слегка сводило от лёгкого голода, ведь ел он ранним утром. От вида улыбчивого Хоа, который за последние годы лишь похорошел, Юнги и сейчас испытал странные эмоции. Хоа вместе со своим альфой получил разрешение на постройку дома год назад, и они понемногу обустраивали выделенный участок. Омега не перестал появляться на праздниках и гуляньях, только теперь в компании двадцатилетнего Кхая из соседнего клана. Они выглядели счастливой парой на зависть некоторых, особо недовольных этому союзу оборотней. Юнги был не в их числе. — Он довольно силён, — сказал Хоа, указав на поле. — Я имею в виду Чонгука. — Второй раз участвует, — пробормотал Юнги, смотря на то, как на поляне усиливалось напряжение. — Упорный, — кивнул Хоа и, неожиданно для Мина, пихнул его плечом. — И красивый. Его тёплая улыбка отозвалась дрожью в груди. Юнги ощутил прилив жара к щекам, но не отвёл взгляда. — Красивый, — выдохнул он то, что было на сердце. Правду. — У вас всё хорошо? Ну, в ваших отношениях, планах на будущее. Юнги помедлил с ответом, разламывая вафлю. Взгляд расфокусировался. — Наверное… Я не знаю точно, всё ли идёт так, как мы хотим. — Это естественно. Прост-.. Ох! Мин вскинул голову на его удивление, и оставшийся кусок вафли хрустнул в его пальцах напополам. Отвлёкшись, он не заметил, как Чонгук оклемался и поднабрал сил. И сейчас, над лежачим на земле Минджу, слегка пошатывался. Но держал, по-видимому, крепко, раз альфа не мог вырвать руки, давил коленом на спину и пресекал попытки сбросить себя. — Есть! Победа! — воскликнул вожак, махнув рукой, и Юнги увидел приятное удивление в его лице. Его и самого потряхивало, когда Чонгук, убрав налипшие пряди волос со лба, выпрямился. Он видел его профиль, его сжатые челюсти. Альфа провёл пальцами по запястью, пока Минджу отплёвывался от песка, стоя на коленях. — Впечатляет, — выдохнул Хоа, захлопав вместе с остальными, а Юнги, отмерев, отряхнул ладони и поднялся. Не знал, что хотелось больше: сидеть и осознавать то, что произошло, или кинуться вперёд. Но когда альфа кинул на него взгляд и слабо улыбнулся, прикрыв глаза ладонью, то Юнги ощутил укол тревоги. Ведь почти сразу же после этого Чонгук пошатнулся, едва сделав шаг к нему и рухнул на песок. Юнги услышал гул и, не задумываясь, бросился к поляне. В сандалии забился песок, а от его температуры закололо голую кожу, но Юнги сжал зубы, смотря лишь на фигуру, возле которой уже собирались взрослые. Отец Чонгука, стоя на коленях, приподнял его голову, и Юнги рухнул рядом, дрожащими пальцами сжимая чоново плечо. Чонгук был без сознания и было слабо видно, что он вообще дышал. Во рту стало сухо, а голоса смешались в один гул, стали давить и пугать. — Чонгук? — прошептал он сквозь заложенность в ушах.

***

В комнате, где было достаточно светло, находиться было приятно. Её пространство, мебель и цвета: успокаивало всё, только запахи лекарств щекотали рецепторы. В одной из комнат лекарни Юнги находился впервые. Не мог сказать, что он думал о ней, ведь его внимание то и дело переходило на лежащего на кровати Чонгука. Тот, очнувшись от жара, уснул сразу же после того, как лекарь дал ему лекарство. Юнги вздохнул, поднявшись со стула, взял чашу с водой. Чистой влажной тканью он вновь начал протирать чоновы плечи, грудь, шею, руки. Кожа уже не была такой красной и горячей. Юнги закусил губу, смотря на его волосы и, не удержавшись, коснулся рукой чёлки. Волосы были жёсткими и немного влажными. Он зачесал их назад, провёл ладонью по чонову лбу, виску, дошёл до подбородка и одёрнул пальцы. Дыхание Чонгука сбилось, и вскоре он закашлялся. — А? Юнги, ты ещё здесь? — Здесь, — кивнул омега, отставляя чашу. Охрипший после сна голос вызвал приятную дрожь. Юнги было достаточно неловко за свои мысли. — Кажется, я проспал целую вечность, — он потянулся, потираясь головой о подушку. — Сколько прошло? — Полчаса, — Юнги усмехнулся удивлённому взгляду. — Но ты спал очень крепко. — Вроде и жар спал, — неуверенно сказал Чонгук, коснувшись лба. — Да. Господин Ким сказал, что лекарство подействовало. — У меня действительно случился перегрев? — Ага. — Юнги вытер мокрые руки о тонкое полотенце и вернулся к кровати, сел. — К тому же, повлиял и случайный удар головой. — Не знаю, как такое случилось, — Чонгук подтянулся, приняв сидячее положение и потирая висок. — Плохо помню. Честно, в последние минуты я слабо верил, что смогу его одолеть, а после не смог выдержать эту лавину эмоций. — Главное, сейчас с тобой всё нормально, — сказал Юнги и после небольшой улыбки пожал плечами. — И ты победил. — Это главное. Слыша удовольствие в его уставшем голосе, Юнги ощутил слабый прилив сил. Он понимал, через что прошёл альфа и о чём он сейчас думал. Это казалось невыносимо тяжёлым. — Не опозорился перед поселением, — засмеялся Чонгук и вновь откинулся на подушку, потираясь затылком. А после посмотрел так, что у Юнги закололо в области живота. Это было и волнующе, и обжигающе. В чоновых глазах было удовольствие и тепло. — Не опозорился перед тобой. — Хочешь есть? — после недолгого молчания спросил Юнги, кладя ладони на колени и желая заполнить неловкую тишину. — Не отказался бы от воды. Жуть как хочется пить. Юнги кивнул, поднявшись. Увесистый кувшин с водой он нёс осторожно, думая о том, чтобы не споткнуться о торчащие края шкур. Чонгук посмотрел на него с благодарностью и жадно припал к кувшину. После пяти больших глотков Юнги забрал его обратно. — Я оставлю здесь, чтобы удобнее было взять, — сказал он и поставил кувшин на низкий стол. — Скоро придёт лекарь, а мне ещё нужно увидеть папу. — Хорошо, — кивнул Чонгук, утирая губы. Юнги медленно сел на кровать, комкая чистую ткань для рук, и едва повернул голову — Чонгук тут же приблизился. — Прежде чем ты уйдёшь, можем мы… Ну… — Хочешь, чтобы я выполнил уговор? — прищурился Юнги, опустив руки. — Это помогло бы мне восстановиться, — неуверенно сказал Чонгук, барабаня пальцами по одеялу. — Придало бы сил. И тебе понравится. — Понравится? — повторил Юнги, чуть подавшись к нему. Но внутри всё заклокотало и запекло. А ещё он почувствовал смущение, когда альфа кивнул и скинул одеяло к коленям, приблизился совсем близко. Юнги не закрыл глаза, когда Чонгук осторожно положил ладонь на его щёку, слегка погладил, ведь вскоре сжал тонкое одеяло и подался вперёд сам, прижимаясь к чоновым губам. Запахи хвои и травяного лекарства при каждом вдохе заполняли лёгкие всё больше и больше. Собственное тело, напряжённое и взволнованное, отреагировало на ответное движение почти сразу же. Юнги передвинул вторую руку вверх, к чонову колену, наклонил голову для удобства. Когда Чонгук мимолётно коснулся его нижней губы языком, а после переместил руку с щеки на затылок, Юнги ощутил слабость в поджатых ногах. Пальцы гладили кожу головы, перебирали волосы, но мурашки ощущались не так остро. Миново всегда чувствительное место перестало отзываться как обычно. Зато в груди заклубился жар, окутывая тело, сладко грея низ живота. Чонгук сместил вторую руку на поясницу и придвинул к себе, вынуждая соприкоснуться бедром, выпрямил голову и медленно, с тихим влажным звуком отстранился. Неловкий смешок сорвался с его губ, он почесал висок, отводя взгляд. Юнги облизнул губу, прикоснулся к щеке. Но не успел выставить вперёд руку, как его сжали с обеих сторон, и Чонгук вместе с ним опустился на кровать. Стук его сердца сильно отдался в ушах. — Эй, — тихо сказал Юнги, сглотнув невыносимую сухость во рту, — ты что творишь? — Провожу время со своим мужем, — засмеялся Чонгук, но его голос дрожал, а руки, не окрепшие после обморока, будто и не держали вовсе, медленно гладя поясницу. Юнги приподнял голову, упираясь ладонью на кровать, и Чонгук расплылся в улыбке. — Давай полежим так немного, а после ты пойдёшь. Мне сейчас пойдёт на пользу твоё присутствие, — сказал он и надавил на спину, вынуждая вновь лечь на себя. Вдохнул воздух с шеи, мазнул носом по коже. — У меня так ноги затекут, — буркнул Юнги, двигая находящейся на полу ногой. Но, пока не чувствуя неприятного давления и покалывания, он прикрыл глаза. Неудобная одноместная кровать была совсем не предназначена для того, чем они сейчас занимались. Медленные и осторожные поглаживания расслабляли, отсутствие посторонних звуков успокаивало. Юнги чувствовал, как усталость накатывала с новой силой. Усталость и стресс, накопленные за весь этот день. Он потёрся лбом о чонову грудь и почувствовал, как тот сжал его пальцы, погладил. — Хочешь спать? — спросил Чонгук тихим голосом. Юнги открыл глаза, проморгался и покачал головой. Через силу, ведь немного вздремнуть очень хотелось. — Если сейчас усну, то ничего не успею. — А если я тебя разбужу пораньше? Юнги вздохнул и, уперевшись рукой в чонову грудь, поднялся. Тот тут же потянулся следом. — Извини. Меня попросили принести домой список вещей, которые лекарь попросил купить на рынке. Я скоро вернусь, ладно? И принесу тебе что-нибудь поесть. — Точно вернёшься? — нахмурился Чонгук, но губы всё же дрогнули в улыбке. — Вернусь, — ответил Юнги и, не дав вновь лечь на кровать, быстро подался вперёд и клюнул Чонгука в щеку. — Обещаю. Ну, поправляйся. — Юнги… — Не скучай. Краем глаза увидел ошарашенный взгляд Чонгука, его попытку подняться, и быстро вскочил на ноги, направляясь к двери. На крыльце он встретился с лекарем, который на вопросительный взгляд сжал его ладони и ободряюще улыбнулся: — Всё будет в порядке. Юнги кивнул и посторонился, пропуская его к двери, и после хлопка медленно спустился со ступеней. Вдалеке раздавались голоса и смех, оборотни возвращались из леса, где была последняя часть состязаний. Юнги прислонился бедром к перилам, скрестил руки на груди, задрав голову. Чистое голубое небо слепило глаза, ощутимый ветер трепал цветы и кусты, растущие возле крыльца. Юнги глубоко втянул приятный запах, расправил руки и потянулся. По телу прошла приятная дрожь, затёкшие мышцы расслабились. И отпустило давление в груди, которое не отпускало с момента нахождения в лекарне. Юнги ощутил прилив сил, а ещё приятное тепло внутри при воспоминании о недавнем поцелуе. Коснулся губ и с неудержимой улыбкой ускорил шаг. И теперь, после всего, что случилось, задерживаться дома не хотелось. Юнги постарается выбрать что-нибудь простое для перекуса, что можно без труда унести с собой. Скорее всего возьмёт любимую Чонгуком творожную сдобу, которую сам Юнги полюбил ещё в детстве, когда впервые попробовал. Лет в одиннадцать, наверное, когда Чонгук после очередной ссоры принёс два свёртка с выпечкой. Когда Юнги вышел из дома в желании прогнать хмурого альфу, а тот впихнул сдобу в руки и тут же убежал. Когда они были такими юными и даже не представляли, что когда-то смогут целовать друг друга без церемоний и посторонних глаз. Уединённо, неторопливо и, кажется, очень-очень влюблённо.