Не отводя взгляда

      – И сколько вам нужно таких листьев?       – Много, Влад, очень много. Столько, сколько сможешь сделать, – ответила Наталья Ивановна, положив перед учеником стопку листов А4. Теперь у него было все необходимое. Учительница вышла, но не успел парень начать, как она уже снова стояла в классе, держа за руку Эрика. – Я тут тебе помощника нашла.       – Может, уже отпустите? Я вроде как не убегаю, – возмутился Карстен.       Пропустив замечание мимо ушей, классная руководительница подвела молодого человека к столу.       – Влад все тебе объяснит, а я пойду. Вот ключи от кабинета, как закончите, закроете и сдадите охраннику.       Дождавшись от Константиниди утвердительного кивка, Наталья Ивановна удалилась.       Эрик подвинул стул и уселся напротив одноклассника.       – Ну и что от меня требуется?       – Рисовать листья.       – А распечатать слабо?       – Я то же самое сказал.       – И что?       Парень вздохнул.       – Техническая революция до нашей школы еще не дошла.       – Ясно, – Эрик снял со стопки верхний листок. – Я делаю контур – ты раскрашиваешь, – поставил он напарника перед фактом, стягивая пиджак и вешая его на спинку стула.       – Вот нарядный!       – Я могу уйти, и будешь делать все сам, – пожав плечами, пригрозил молодой человек.       Владу эта идея не понравилась, и он молча взялся за кисточку. Правда, раскрашивать было пока нечего.       Покачав головой, словно перед ним сидел непослушный ребенок, Карстен выбрал карандаш поострее. Сделав несколько экземпляров по трафарету, парень передал листы Владу, и тот приступил к своей части работы. Как только первые листочки были готовы, он отложил их в сторону – сохнуть, и хотел было взяться за следующую партию, но, увидев ее, озадаченно посмотрел на Эрика.       – У нас, вообще-то, есть трафарет.       – Не люблю делать что-то по шаблону, – произнес парень, не поднимая глаз.       – Но первые же сделал, – возразил Влад.       – Нужно было дать тебе фору, – закончив очередной листик, Эрик оторвал взгляд от бумаги. – Слушай, по времени выходит так же, в чем проблема-то?       – Мне, в принципе, все равно, хоть ногами рисуй, – ответил парень, – но если снизишь темп… – Карстен выглядел раздраженным, и Влад не стал договаривать, к тому же не в том он был положении, чтобы ставить условия.       Работа возобновилась, но теперь из-под карандаша юноши выходили не только кленовые листья. Береза, тополь, дуб, осина чередовались в случайном порядке, а может, в зависимости от настроения художника. Каждый отданный на роспись лист теперь сопровождался комментарием Эрика: «Эти багряные», «Эти желтые, а эти желтые с переходом в зеленый», и подмастерье безукоризненно выполнял все указания. Вскоре все парты в классе были застланы нарисованными листьями, разложенными на просушку. Однако с поставленной задачей парни еще не справились.       Проверять, высохли ли первые рисунки, или выдвигать из-под парт стулья времени не было – Константиниди и так уже здорово отставал от Эрика, – поэтому Влад решил раскладывать раскрашенные листья прямо на полу. Когда со стопкой наконец было покончено, дорожка от входа до учительского стола казалась осенним ковром, только листья лежали не на земле, а на снегу. В природе такое встретишь редко.       Эрик, закончивший раньше своего товарища, уже собрал с парт листы с высохшей краской. Листья еще нужно было вырезать.       – Может, переместимся на пол? – предложил Карстен. – Мышцы затекли просто пиздец, – пояснил он, разминая шею.       Ничего не ответив, Влад убрал с пола несколько листков, расчищая место, и положил их на учительский стол. Эрик бросил рядом пачку «взволнованной» краской бумаги, взял ножницы и уселся на пол. Одноклассник последовал его примеру и сел напротив.       Вырезанные листья парни складывали в небольшую коробку, которую поставили между собой. Высвобождая очередной листик из белого плена, Влад на секунду отвлекся и глянул в окно, но не увидел там ничего, кроме отражения штор и люстр. Было непривычно находиться в школе в такой час. Внизу сидел сторож, но молодому человеку казалось, что в здании они были совсем одни. Он вдруг почувствовал себя абсолютно свободным, таким свободным, что мог бы запеть, если б захотел. Вместо этого парень присвистнул.       – Мда, застряли капитально.       – Не ссы, осталось всего ничего, – успокоил его Эрик. – Напомни, к чему вся эта мишура?       – Осенний бал. Украшение для зала.       – Пойдешь? – поинтересовался Карстен.       – Официальная часть обязательна для всех, так что и тебе там присутствовать придется, а насчет остального пока не знаю.       – Зачем тогда вызвался помогать с декорацией?       – По глупости пообещал Наталье, не брать же назад слово.       – Так, значит, слов своих назад ты не берешь? – ухмыльнулся Эрик.       Влад понял, что попал в ловушку. Нужно было как-то выкручиваться.       – Зависит от ситуации, – ответил он уклончиво.       – Понятно. А я вот должников прощать не привык, если затягивают с возвратом, начисляю проценты, – с серьезным видом поделился Карстен.       Влад притворился, что сосредоточен на вырезании, а тем временем листиков оставалось все меньше и меньше. «Поцеловать Эрика один раз – еще куда ни шло, но проценты… Кто берет проценты с натуры?!» Последняя пара листочков досталась Эрику. Быстро расправившись с первым, парень приступил ко второму. На этот раз молодой человек не спешил. Медленно продвигая ножницы вдоль рисунка, он загадочно улыбался. Для Константиниди же это было своего рода обратным отсчетом. Наблюдая за действиями одноклассника, он собирал всю свою решимость. «Нужно сделать все быстро, как отрезать». И вот, когда багряный листочек, как от дерева, оторвался от белого полотна и упал вниз, Влад подлетел к Карстену и поцеловал. Вышло довольно неуклюже. Владу даже показалось, что с разгона он разбил парню губу, к тому же еще немного, и Эрик бы опрокинулся на спину. «Тепло и сухо», – вот, что он почувствовал, но дело было сделано. Собираясь подняться на ноги, парень ощутил железный хват на своем запястье.       – Не так быстро, – проговорил Эрик, удерживая парня рядом. – Во-первых, ты дебил: я ведь даже ножниц не убрал. Во-вторых, мне помнится, ты сказал «расцелую», что подразумевает многократность действия, а в-третьих, кто же так целуется?       Разумеется, после этих слов Карстен показал как надо и сделал это не единожды, каждый раз меняя технику, как будто сам не знал, что ему больше нравится. Однако перейдя к более агрессивной манере, он больше ей не изменял. Именно таким Влад его и видел: жестким, почти жестоким, не терпящим компромиссов. Своим напором Эрик буквально уложил парня на лопатки. Послышался шелест. Константиниди лег не на пол, а на подстилку из бумажных обрезков. Парень боялся дышать, не из-за поцелуя, а потому что каждый раз вместе с кислородом он вдыхал запах Карстена, а от него ехала крыша. «Запах свежести, запах дождя и промокшей листвы». Только сейчас Влад вспомнил о листьях, тех, что лежали в коробке между ними. Они были безжалостно разбросаны по полу, словно сорванные ветром.