Медицинские сказки

1. Сына я растила осознанно. Беременность без ненужных вмешательств, роды естественные, никаких прививок и – упаси боже! - лекарств. Натуральное питание, сладостей он не знал до пяти лет. Зато с младенчества плавание, обливание холодной водой и йога. Санечка рос здоровым, все медосмотры я покупала, как и справки о прививках. В лагерь он поехал впервые. Я чувствовала, что это плохая затея, нет в этих лагерях ничего хорошего. Но он отлично закончил десятый класс, я обещала выполнить его желание и тут всплыл спортивный лагерь. Пришлось согласиться. Всё шло хорошо, он звонил каждый вечер, голос казался мне странноватым, но я списывала это на мобильную связь. Ему нравилось, ребята хорошие, масса занятий, тренировки… На второй неделе мне позвонил вожатый и сказал, что Саню отвезли в больницу. Я помчалась туда, мысленно составляя жалобу на этот так называемый лагерь. Довести до больницы здорового ребёнка! Врач нёс откровенную ересь. Он решил, что у Сани диабет! У Сани, который никогда ничем не болел! К сыну в реанимацию меня не пропустили, но я даже не очень туда рвалась: надо было срочно вызволять сына из рук шарлатанов, пичкающих ребёнка антибиотиками и – о господи! – гормонами. Мне удалось добиться перевода в нормальную больницу. Саня похудел, на лице остались одни глаза, но, в целом, выглядел вполне нормально. Я поговорила с врачом. Он тоже настаивал на инсулине, переубедить его мне не удалось. Пришлось забрать сына домой. Дома я прочитала всё, что смогла, про натуральное лечение диабета, поговорила со специалистами и взялась за дело. Саша быстро восстановился, набрал вес до возрастной нормы и чувствовал себя хорошо. Через год я выбросила глюкометр и забыла произошедшее как страшный сон. 2. Я чувствовал себя странно месяца два. Какая-то непривычная слабость, ощущение накатывающего жара. Несколько раз мерял температуру – всё норма. Потом начал часто бегать в туалет, почти каждый час. Я решил, что пересидел за учебниками и что-то там себе нарушил. Всё время хотелось пить, и я надеялся, что вода вымоет инфекцию. Вечером ставил у кровати двухлитровую бутылку воды, чтобы лишний раз не вставать. В лагере было здорово и в первые дни я действительно чувствовал себя лучше. Ребята обратили внимание, как много я пью, и даже подшучивали, но без злобы. На второй неделе, как раз когда шла подготовка к КВН – меня взяли в команду - я, похоже, простудился. Накатила слабость и почему-то стало тяжело дышать. Ребята предложили позвать вожатого, я отказался, был уверен, что сейчас посплю и всё наладится. Врач в первой больнице расспрашивал, как давно я чувствую себя плохо. Оказывается, жажда и большое количество мочи — это признаки диабета. Меня привезли в больницу в коме, с сахаром 26. Врач долго рассказывал, что теперь придётся считать съеденное и колоть инсулин. - Будешь наблюдаться у эндокринолога, сейчас с этим проблем нет. В остальном всё как прежде – спорт, учёба, только в армию не возьмут. Но это тебя, наверное, не расстроит? Врач во второй больнице разговаривал жёстче: — Значит так, Александр. Маму твою не переубедишь. Но ты уже почти совершеннолетний, так что все решения можешь принимать сам. Без инсулина погибнешь, причём довольно быстро. Ясно? Мне было ясно. На учёт мама меня не поставила, так что бесплатного инсулина я получить не мог. Но я уже немного подрабатывал и мог инсулин покупать. Схему мне расписали в больнице, я старался съедать примерно одинаковое количество хлебных единиц и колоть соответствующее количество инсулина. Если бы мать выбросила глюкометр, это была бы катастрофа – на новый у меня денег не было, но я успел вытащить его из мусорного ведра. Постепенно всё наладилось. Измерял сахар я редко – тест-полоски стоили дорого, но научился определять высокий-низкий сахар по самочувствию. Первая девушка, с которой я начал встречаться, узнав, что у меня диабет, резко всё прекратила. - Ты классный парень, но я видела, как это бывает. Слепота, диализ, незаживающие язвы. Я этого не хочу. Было больно. И выводы я сделал. Ника была младше на четыре года: она совсем девчонка, а я взрослый выпускник престижного института с хорошей работой. Она была слишком юная и прекрасная, я слишком её любил и слишком боялся потерять. Я ей не сказал. На самом деле мне повезло: она ни о чём не догадывалась целых пять лет. У нас уже были двое детей, я работал всё больше, чтобы Ника могла побыть дома, пока младший не пошёл в садик. Наверное, я переутомился, а может, закончилось везение. Сахар начал падать на привычных дозах инсулина. Жена несколько раз просыпалась по ночам из-за моих судорог, к счастью, я самостоятельно приходил в сознание и бежал пить сладкий сок. Но она начала внимательно приглядываться и пару раз заметила, как я бегу в ванную с пакетиком. Всё вскрылось просто: я упал в обморок в метро, на глазах у жены и детей. Самого страшного не случилось: Ника осталась со мной. Но пришлось обследоваться, лечить осложнения – мне еле успели сохранить зрение, пришлось перейти на специальную обувь и изменить диету. Оказывается, у меня очень снизилась чувствительность – как-то по дороге на работу я поскользнулся, сломал лодыжку, спокойно дошел до работы, и только там по нарастанию опухоли сообразил, что с ногой что-то не то. Наверное, я впервые чувствовал себя по-настоящему счастливым. 3. Я ничего не подозревала. Просто, занимаясь документами, вдруг обнаружила, что Саня в моей квартире больше не прописан. С сыном о таких вещах говорить сложно, жену его я не люблю, так что позвонила его тестю – он мне всегда казался в этой семье самым разумным. Тесть удивился вопросу и ответил, Саня прописан у них, так ему проще получать инсулин. - Он колет инсулин? – я всё-таки надеялась, что это шутка. - Конечно. Иначе он давно бы умер. Вот как. Они травят моего сына инсулином и внушили ему, что я его хотела убить. Теперь мне стали понятны многие странности, например, со внуками – я их видела очень редко. И в гости меня звали редко, встречались мы, в основном, на нейтральной территории. Один раз я уже вырвала Саню из рук мракобесов. С тех пор прошло полтора десятка лет, но что может остановить мать, сражающуюся за сына? Получилось в первый раз, получится и во второй. Я постаралась успокоиться и начала разрабатывать план действий.