Колыбельная чёрного ястреба

Резкий запах — приторный и слегка удушающий — медленно привёл её в чувство. Поднять веки, будто налившиеся свинцом, оказалось непросто, и, приложив усилия, Вики поморщилась от ослепляющего света. Чей-то внушительный силуэт вдруг загородил его, и Непризнанная благодарно улыбнулась спасителю. Память возвращалась вместе со зрением. Она вспоминала ночь, проведенную с Геральдом, и узнавала очертания предметов в комнате, воспроизводила в голове омерзительную физиономию Кроули и осознавала, что находится в своей спальне. Когда решающая деталь пазла — те жуткие слова о проваленном задании — вернулась на свое место, она увидела перед собой обеспокоенное и искаженное лицо Геральда. Резко сев, Вики отодвинулась к изголовью кровати и с трудом прохрипела: — Это правда? О, этот взгляд... ему необязательно было отвечать ей. Она уже увидела все, что хотела, в этих пустых ледяных глубинах. Кроули сказал чистую правду. Но что произошло в тот день? Вики нахмурилась, возвращаясь воспоминаниями туда, куда поклялась себе никогда не возвращаться: в то роковое утро седьмого августа, когда её автомобиль на всей скорости влетел в обрыв. Её преследовали. Она все ещё помнит тот ядовитый страх, то отчаянное желание жить, яростные попытки уцепиться за самую жалкую возможность выжить... ей не удалось узнать, кто убил её, у неё просто не было шансов. На небесах это строгое табу — лезть в прошлое, пытаться выяснить причину смерти или имя убийцы. Да и в конце концов Вики впала в такую апатию, что ей уже было плевать на все, кроме исхода. Но теперь... теперь она все ещё ничего, черт подери, не понимает. — Вики, послушай... Голос Геральда источал глубокую давнюю боль. И вот она, эта эмоция, которую Вики видела так много раз и которую никак не могла распознать. Вина. Это вне всяких сомнений была именно вина. В то утро, когда он поймал её на пути к Грозовой башне, в ту ночь фестиваля в Сан-Хосе, когда он сказал, что не любит этот город, и множество раз после... он винил себя за её смерть, но почему? Непризнанная перестала дышать, уставившись на Геральда так, будто увидела впервые. Он выглядел ужасно. Бледный, ссутулившийся... вся его мощь и сила будто испарились, оставив лишь пустую телесную оболочку, источающую какое-то давнее горе. Сколько же времени прошло с тех пор, как она отключилась? Геральд набрал воздуха в лёгкие, и все вопросы улетучились из её головы. — Утром седьмого августа я, шесть демонов и шесть ангелов прибыли в Калифорнию для очередного земного задания. Зачёт у ангелов. Мы проверяли их реакцию, силу и способность противостоять внешним обстоятельствам. Мы выбирали случайные автомобили со случайными пассажирами, перемещались по всему штату, чтобы это не выглядело слишком подозрительным. Демоны должны были преследовать выбранное авто, создавая угрозу для жизни человека. Ангелы, разумеется, спасали жертву. На каждого ангела был демон, пассажир и новый город Калифорнии. Первая тройка ангелов и демонов справились идеально. Четвёртый ангел не смог остановить демона и спасти пассажира, но демон остановился сам — это главное правило в случае поражения экзаменуемого. Нам запрещено убивать людей. Он не сдал зачёт, и тогда мы переместились в Сан-Хосе. Что-то внутри Вики сломалось в этот момент. Взгляд остекленел, в душе разлилась знакомая боль. Она больше не хотела его слушать, больше не могла, но глухая неизвестность слишком сильно давила на виски. Непризнанная зажмурилась, едва находя в себе мужество слушать дальше. Геральд напрягся всем телом. Лицо его исказила боль. — В восемь утра белая тойота выехала на трассу 159, — сквозь зубы процедил он, и она всхлипнула, отворачиваясь. — Демон ринулся за ней. Ангел полетел следом. Очень скоро они исчезли из виду, я отвлёкся всего на мгновение, а когда вернул к ним внимание, услышал взрыв. Мы сорвались, полетели на звук... девушка была уже мертва. — Хватит! — резко выпалила Вики, встав с кровати и направившись в противоположный угол комнаты. — Хватит, пожалуйста... Всё внутри неё горело, воспоминания ослепляли, эта агония, этот страх, последняя мысль перед тем, как мир погас... она будто снова прожила все это, будто это произошло несколько часов назад... голова закружилась. Опершись о стену, Вики накрыла лицо ладонями и горько заплакала. Геральд не сдвинулся с места, прожигая мёртвым взглядом пространство перед собой. — Этот демон просто заигрался. Почувствовал власть. Ангел был бессилен против его безумия. Этого ублюдка приговорили к пожизненному заключению в темнице Ада, а я... я не мог справиться с мыслью о том, что на моем задании убили человека. Не слыша ничего, кроме шума в ушах, Вики едва отыскала в себе силы разомкнуть дрожащие губы и задать вопрос: — Что ты сделал? Тишина её оглушила. Геральд молчал, а когда наконец решился заговорить, кровь в её венах превратилась в бурлящую лаву. — Я пошёл к серафимам и молил их о том, чтобы вместо Рая и Ада, куда попадают все усопшие души, ты попала в Школу. Никто не оказывается здесь случайно, Вики, каждый Непризнанный — чей-то выбор свыше. У каждого из них своя роль, свое предназначение, по сути Непризнанные получают второй шанс на жизнь. Ты же была простой смертной, тебя ждал вечный покой, то есть пресное бытие в Саду, как лечение в психбольнице, или вечные муки — та же психбольница, только с наказаниями. Я не мог этого допустить, ты заслуживала второго шанса. Жизнь здесь всегда казалась мне намного лучше той, какая была на Земле у людей. Серафимы приняли мою просьбу. Но... я поклялся им наблюдать за тобой, пресекать все твои неправильные выборы, держать тебя при себе, ведь по их идиотскому мнению ты каким-то образом могла представлять собой угрозу нашему миру, если бы попыталась раскрыть себя, вернувшись на Землю. Всё это, конечно, было паранойей, но я... — Так ты сблизился со мной... — осознание внезапно сдавило горло, слезы застыли в глазах, и она отступила назад к двери, больно ударяясь спиной о её поверхность. — Ради того, чтобы держать меня при себе?.. Или... или это была жалость? Груз вины... Ее отчаянно затрясло. Услышанное оказалось слишком невозможным и слишком правдивым одновременно, и этот момент, когда ты открываешь рот, чтобы сделать вздох, а из горла вырываются лишь жалкие рыдания, делает тебя такой уязвимой... такой никчёмной. И все, что её окружало, оказалось ложью, и единственный, кто мог вернуть её к жизни, был просто... предателем... Геральд подорвался с места и направился к ней — её горе отражалось и на его лице. — Нет, нет, Вики, выслушай меня, сначала я... — Я не могу, — задыхаясь, процедила она, нащупывая рукой ручку двери. — Не могу больше... слышать... — Вики. — Пожалуйста... — Вики, не смей делать глупостей. Всё было по-настоящему, то, что я чувствую к тебе... Она рванула дверь на себя и выбежала из комнаты, несясь по коридору через толпу студентов. В висках без конца пульсировало: «Ложь, ложь, все вокруг обернулось ложью». И боль, начинаясь в крыльях и заканчиваясь в душе, становилась невыносимой. Вики знала, куда бежит, и это место, как свет маяка, дарило ей единственную надежду на спасение. На освобождение. Вырвать крылья и кануть в пропасть. Избавиться от этого груза. Избавиться от самой себя и от него тоже. Вики пробормотала пароль, взлетела по ступеням и замерла в арочном проёме — один шаг отделял её от прыжка. Ветер взъерошил волосы, оставил россыпь мурашек на бледной коже. Пропасть манила, открывала свои объятия, звала её... закрыв глаза, Непризнанная пошатнулась и отступила назад. А, открыв их, увидела стены, полы, потолок, исписанные её убористым почерком. Лекция Геральда. Одна из первых. Душу пронзила тупая боль. Сердце взбунтовалось: это не было ложью, его влияние, его исцеляющее влияние! А затем его поцелуи, его сильные руки и взгляд его... нет, он докладывал на неё серафимам... но тогда почему Кроули её не узнал? Он ведь и имени той девушки, погибшей на задании, не вспомнил! Яростная борьба захватила Вики. Она не могла винить Геральда в своей смерти — не он забрал её жизнь. Но он забрал нечто большее, он посмел выбирать за неё, он влюбил ее... Накрыв лицо руками, Вики рухнула на колени и застонала от боли. Вырвать крылья и прыгнуть в пропасть. Это казалось лучшим решением, самым правильным, это было её маленьким личным спасением... но каждый раз, когда она смотрела в сторону бурлящей облаками бездны, страх охватывал её душу. В этом и заключалась вся проблема. Вики уже давно сделала свой выбор. И он был совершенно не в пользу возвращения на Землю. Сидя на холодном полу, исписанном словами лекции, она то и дело прокручивала в голове каждое из его откровений. Он решил за неё. Он видел, как она страдает, но был рядом только... из жалости? Непризнанная всхлипнула, снова уставилась в сторону пропасти, и тогда воспоминание, смутное, но прежде не раз прокручиваемое, зазвучало в голове голосом Люцифера: «Что бы ни произошло, ты сначала позволишь ему высказаться, а уже потом будешь делать свои импульсивные, лишённые логики выводы». Это ее и сломило. Люцифер знал. Тот, кому Геральд доверял больше всех, все знал. Что это значило для Геральда, для неё, для них обоих? Все стало таким запутанным... и её чувства, с каждым днем обретающие силу, не давали ей сорваться в пропасть — во всех чёртовых смыслах этого слова. Выбор, выбор, она должна сделать выбор... Вики встала и на трясущихся ногах подошла к краю. Всего один маленький шаг, и она свободна. Никакой лжи, родной город, улыбающиеся лица... Она должна сделать выбор...

***

Несколько дней спустя Геральд отложил в сторону увесистую стопку пергаментов и принялся за новую. После визита Кроули количество документации всегда возрастало в несколько раз, но сейчас... черт возьми, это было уже слишком. И все же как никогда вовремя: заполнить зияющую в душе дыру работой было неплохим решением. Он устало потёр виски и бросил взгляд на настенные часы. Почти восемь. Через пару часов закончит, вернётся в свои покои, откупорит новую бутылку глифта и забудет очередной пустой день, как страшный сон. Пока не проснётся в новый. Несколько дней он ничего не слышал о Вики. Она будто исчезла, или исчезла и в самом деле, а он больше не смел вмешиваться. Это был её выбор — осознанный или импульсивный, правильный или нет, но теперь он не был продиктован им. Если она вернулась на Землю, он справится с этим. Если она осталась и не хочет его видеть — это тоже можно пережить. Геральд посмотрел на свои дрожащие руки и тихо усмехнулся. «Да кого ты обманываешь?» Тихий стук в дверь медленно вернул демона в реальность. Он буркнул сухое «входи», уже проклиная Мисселину за настырность, но исступленно замер, когда краем глаза заметил знакомый силуэт, застывший в дверном проёме. В горле пересохло, в глазах потемнело. Геральд встал, пошатываясь, и медленно подошёл к ней. Вики выглядела превосходно со своими новыми крыльями, не знающими боли многочисленных падений и встреч с обезумевшим ветром. И когда он опустил взгляд на её изящные руки, то заметил тетрадь, зажатую в ладонях. — Восемь вечера. Я пришла на лекцию, — уверенно заговорила она, заходя в его класс и садясь на свое привычное место. — Тема: «Какие удары и приёмы надо знать, чтобы демоны научились говорить правду». Едва заметная улыбка коснулась его губ. Она слабо улыбнулась ему в ответ. Выбор был сделан.