РЕВЕНАНТ. Книга

Путь от Каньона до казино в Вегасе, которое Рейлиши закрыли под ралли, занимает шесть часов. Им снова освобождают дороги, Рейган и Кит периодически сменяют друг друга за рулем «Макларена». Без Лилиан Рейган не осторожничает, выписывает трюки, сжигая и размазывая резину по шоссе. Тормоза суперкаров убиты и растрепанны, как трупы. Рейган, Блейз, Кристиан, Виктор, Лиам и Орлеана (единственная девушка за рулем) меняются автомобилями, облака наползают на раскаленное солнце, кто-то постоянно в кого-то врезается. На «Макларен» наезжает красная, как вишня, «Феррари» Орлеаны, «Ламборгини» Виктора весь в бороздах и царапинах. Ближе к Вегасу Рей и Кит едут на желтом «Бугатти» Блейза, бампер у него скукожен всмятку. Жара выжжена в разреженном воздухе пустыне, дороги в коричневом песке и небо светом переливается на стыке с барханами. Когда они перекусывают сэндвичами с анчоусами на заправке и вокруг полощется мусор, Рейган больше не может игнорировать смутный, трубный шум в голове. Он стягивает виски в тупую болевую точку, и Рейган пытается логически объяснить себе: зачем Ремингтон переписывает на него активы? Мысли в его мозгу проползают бесконечным конвейером. Он хватается за разрозненные куски воспоминаний и информации, но общая картина складывается такая абсурдная, что Рейган ее почти мгновенно отбрасывает. Единственный вывод, к которому он приходит: семье что-то угрожает, и Ремингтон пытается обезопасить ресурсы, переводя их Рейгану, который официально ни в чем, кроме экзоскелетов, не участвует. Но Рейган знает: его вывод ошибочный, невозможно-фантастический, как миры Лукаса. Родители и Ремингтон никогда не позволили бы такому произойти, значит, есть другая причина. Просто, думает Рейган, ты еще не дорос до семьи, чтобы разобраться в их сложных проекциях и схемах, ты еще идиот. Последняя мысль его одновременно раздражает и подстегивает. Потом он думает о Лилиан и слегка удивляется, когда они с Ремом успели связаться и что они вообще готовят. Вегас врезается в них сбивающей с ног жарой. Пальмы дрожат под пылью, всюду хромированное стекло и неоновая рябь. Рейган сперва заезжает к родителям, они как раз закончили обед с Хьюго, Калахи и иорданским королем. Мириан сидит на краешке стула в шелковом брючном костюме и раздает указания четверым своим помощницам, справа повар с 3 звездами ставит перед ней два десерта: что подать сегодня на пятую смену блюд? Между столами ресторана протекает канал с водой и мелкими арованами, в бокале остывает просекко, приправленное бузиновым сиропом. С подачи Мириан все казино переделали в современное подобие дворца Людовика какого-то (Рейган слабо различает архитектуру тех времен, это его единственный существенный пробел в образовании). Мириан радостно целует его и Кита в щеки. — Мам, есть время? У меня срочный вопрос. — Прости, Рей-Рей, у меня главный организатор только что разбил себе голову, а его замена еще даже не вылетела из Майами. Не успеваю сейчас, — она улыбается с рассеянной напряженностью, явно пытаясь что-то вспомнить. — У нас с отцом интересный подарок получился, тебя позабавит. — Надеюсь, хоть вы не переписываете на меня компании и имущество? — тихо, чтобы услышала только мать, спрашивает Рейган. Мириан барабанит пальцем по тарелочке. Рейган хмурится, Кит заинтересованно дергает заусеницу. — Я сейчас занята, Рейган. Рейган. Мириан заставляет его отстать одним полным именем. — А отец? — Пошел играть в гольф с министром обороны, лучше его не отвлекать. Рейган кивает, хотя селезенку схватывает от раздражения. У него неумолчное, как белый шум, ощущение: он чего-то не знает. Мамин запах, — сандаловые духи, крем для лица, просекко, выглаженная до зимнего хруста рубашка, — успокаивающе просачивается в легкие, когда она берет его руку и целует пальцы. Бриллиант, ее же рождественский подарок, холодно, чисто блестит под свисающим светом. Рейган смаргивает неловкость, ему кажется, еще миг, и он покраснеет, как школьник. Мириан будто чувствует это, отстраняется и прижимает его ладонь к своей гладкой, как натянутый шелк, щеке. Улыбается. — Я люблю тебя, малыш. Я мечтала о таком сыне, как ты. — Какая мама, такой и сын, — усмехается он, чтобы сгладить близость момента. — Кит, а ты мне вообще как третий сын, так что смотрите там, повеселитесь хорошенько завтра. — Есть, миссис Рейлиш, — говорит Кит. И он краснеет, румянец расползается по его ушам, как болезнь. Подростком Рейгана иногда даже раздражало, каким разомлевшим, экзальтированным становился Кит в ее присутствии, когда Мириан готовила его любимый салат с помидорами и невзначай, с осторожностью опытной приручительницы зверей, ворошила его густую шевелюру пальцами-палочками. Он, бывало, приезжал в Рейлиш Мэнор и специально вставал в семь утра, чтобы успеть поболтать с Мириан и иногда Фрэнком, пока они не ушли. Рейган не считал себя ревнивым, но однажды испытал что-то похожее, когда родители подарили Киту навороченный комп с кучей игр, и Кит потом неделями одурело, бойко носился вокруг дурацкой техники и никого к ней не подпускал. Рейган спустя время понял: Кит просто боялся испортить физическое доказательство того, что он кому-то нужен, что у него есть какое-то подобие родителей. — Уверена, Рем и Лилиан все круто организовали, — с каким-то многогранным фырчанием говорит Мириан, будто знает что-то, чего самому Рейгану еще не понять. — Тебе нравится Лилиан, Кит? — Еще как! Она мой фаворит среди друзей Рейгана. Рейган закатывает глаза, Кит подмигивает ему. — Да, есть в ней некая сообразительность и взрослость, которой не хватает детям Калахи и Хьюго, — говорит Мириан, почесывая подбородок. — Ее очень строго воспитывали до шестнадцати, наверное, дело в этом. Хотите булочки попробовать? Рейган: нет. Кит: да. — Вы имеете ввиду то, что ее не отпускали гулять и всякое такое? — спрашивает Кит. Надкусывает горячую булочку на маленьком блюдце с клубничным вареньем и вазочкой с густыми сливками. — Очень вкусно, просто кайф! — Тогда оставлю в меню на десерт, — Мириан заправляет за ухо черные волосы, в мочках у нее круглые черные бриллианты. — Про это, но не только, Марк Янг жесткий не только на работе. Рейган понимает, о чем она. Лилиан воспитывали в странной, выборочной строгости ровно до шестнадцати, она не любила это вспоминать, а потом отпустили на все четыре стороны, как кукушка выбрасывает птенца из гнезда — неожиданно, жестковато. — Нам пора выезжать, — говорит Рейган. — Скоро самолет. — Пока-пока! Мириан переключается на помощниц. Рейган хотел бы поговорить с отцом, но еще с детства запомнил: если мама говорит, что сейчас не время, значит, не время. Иначе рискует нарваться на отцовский гнев, а это пострашнее падающего метеорита или войны там.