Пустота внутри меня

«Still if I changed, everything would be the same. I can't take no more, I don't know what I'm fighting for. I just gotta leave, I gotta leave.»

Так и недопитый холодный кофе стоял на холодном гарнитуре. Азуми сжала пустую пластинку в хрупкой руке, смотря на стоящий диван напротив. «Опять» — Ты ведь знаешь, если будешь так продолжать, то умрешь? — Чёрные, как грязная смола волосы коснулись бледного лица, вызывая мурашки. — Этот Орочимару… Он чем то похож на змея, высасывает всю кровь до последнего своим взглядом. Он тебе не поможет. — Опять. Уйди, хватит. — Азуми не знала чем могут быть вызваны все эти галлюцинации, которые отрывают ее от реальности. Знала, что долго не продержится. Когда ей опять мерещилась эта незнакомая девушка, которая своим видом не походила на нормального человека, а на какого то скелета, ей было страшно. Худое тело, темные мешки под глазами, платье, оборванное в каких то местах. Все это было очень жутко и неприятно. Хотелось блевать и изодрать себе глотку. Было ощущение, что во всем теле и голове происходило парализование, нельзя было шевельнуться лишний раз. В глазах мутнело. Виски сильно пульсировали, тело становилось непослушным, оно было нечувствительным. Все вокруг происходило и казалось какими то обрывками, через раз запоминаю ту или иную информацию. Рука мёртвой хваткой сжала бедро, казалось, что от него сейчас останутся хрупкие поломанные косточки. — Я всегда тебе помогу, но не другие точно. Да? Ты ведь знаешь это? Ты всегда будешь мучаться, но со мной оставаться живой. Ощущать все вокруг. Голос был громкий, но одновременно хриплый. Как будто говорили в какой то микрофон. — Кто ты? — Я всегда буду рядом. Ты тоже этого хочешь, не так ли? — Я ничего не хочу. Вода, которая лилась в ванной стихла. Свет тоже. Теперь не было мелких светлых поблёкиваний на полу. Очень сильно тошнило, желудок скрутило. Тяжесть на животе не давала лишний раз шелохнуться. Из-за прохладного ветра все тело дрожало. — Почему ты не в комнате? — Сил не было ответить, но очень хотелось прижаться к тёплому телу, от которого исходит пар после горячей воды. — Меня сейчас стошнит. — Вцепившись рукой в спинку бархатного, темно-синего дивана пробормотала Азуми. Орочимару лишь разглядел полупустую пластинку в руке, и быстро ее выхватив прочитал название. «Амитриптилин» — Блять… — Шепотом сказал Орочимару — Сколько ты их выпила? — Не сразу реагировав на предстоящее, он начал нащупываться пульс и проверять температуру тела. — Где-то десять, или больше… Помоги пожалуйста. Все тело онемело, жар все больше поднимался, кожа казалась белой. Организм требовал жидкости и говорил о недомогании. Подхватив легкое тело, Орочимару понёс девушку в ванную. Необходимо было вызвать рвоту, мог наступить летальный исход. — Ты совсем конченая?! Тебе эти таблетки вообще нихуя нельзя принимать. Если с тобой что-то случится, меня Фугаку об стену размажет. — Орал мужчина, параллельно поливая холодным душем Азуми. Было очень холодно, хотелось просто умереть, чтобы не чувствовать все это. Тёмная футболка прилипла к телу, длинные ногти впились в коленки, пытаясь хоть как то привести себя в чувства. — Пожалуйста перестань, мне больно… — Слёзы лились, где то в груди сильно кололо, невозможно было вздохнуть полной грудью. … — Пей больше воды, тебе нужно заснуть, выглядишь как мертвец. — Спустя некоторое время сказал Орочимару. — Если ты ещё раз выпьешь хоть какие то таблетки без моего разрешения, я тебя сам убью быстрее чем они. Ты поняла меня? — Сильная, мужская рука сдавила челюсть, глаза пересекались и можно было ощутить тяжелое дыхание на щеке. Глаза наполнялись обидой от тяжелого состояние и беспомощности. Большее сделать Азуми физически и морально не могла. — Мне больно, хватит пожалуйста. — Орочимару устало выдохнул и провёл рукой по волосам. — Я пойду в спальню, позовёшь если что. От одной только мысли, что опять появится эта девушка, Азуми напряглась. — Ляг со мной пожалуйста, мне страшно. — Я твой врач, а не нянька. Больше сил не было выговорить. Мужчина лёг на кровать и укрыл одеялом Азуми. Рука покоилась на талии и служила как опора. Сейчас тело Орочимару согревало девушку. Больше ей ничего не нужно было. Хотелось просто уснуть и ни о чем не думать. Но надолго ли это. … У всех были страхи в детстве. Азуми не исключение. Кто-то боялся клоунов и темноты, но это слишком банально. Они возникают во время получения какой то информации, преобразовываются фантазией, воображением. Страхи бывают разными. Кто-то боится «призрака», который наблюдает за вами ночью. А кто-то сверстников, общества, родителей. Азуми боялась отца. Боялась его криков, угроз, рукоприкладства. Когда он впервые застукал Азуми за курением в 15 лет, Фугаку дал ей пощёчину, но это лишь усугубило ситуацию. Первый побег из дома, ахуенные ощущения после принятия наркотиков. Все это из-за отца. Она смогла сбежать от метамфетамина, но от семьи никогда. Где бы он ее не находил, все гуляния заканчивались плачевно для Азуми. Девушка помнит свой первый поход к психологу, те самые бесполезные вопросы: «Как ты себя чувствуешь?», «У тебя хорошие отношения с семьей?», «У тебя есть плохие привычки?». «Ты можешь со мной всем поделиться, это останешься только между нами». Ничего не осталось между ними, вся информация уходила к Фугаку, а он ее использовал в своих целях. Кто же тот самый «ясный лучик» в жизни Азуми? Никто. Она была для себя опорой. Только эта опора сломалась, и из-за этого никак не получалось себя контролировать. Так же девушка боялась громких звуков. Она помнит как какой то психопат ночью ломился домой, стучал по окнам и двери. Вся семья уехала за город. Она была одна дома. Тоже самое происходило и сейчас. В квартиру «змея» кто-то усердно ломился, пытался вышибать дверь. Судя по мощности стука это был мужчина. Больше всего его волновал факт того, как он мог проскочить мимо охраны на посту. — Лежи, я посмотрю кто там. — Столько проблем свалилось на плечи Орочимару, что он сам стал замечать большие перемены в своей жизни. Недосыпы сильно влияли на проделанную работу в больнице. У него было три образования, и он сильно об этом жалел. Бегать туда-сюда как девочка, ему не очень нравилось. Единственный плюс в своей работе это большие доходы, которые позволяли ему распоряжаться свободным временем как он захочет. — А если это отец?.. — пробормотала Азуми. На сказанные слова Азуми, Орочимару лишь отмахнулся. На часах было три часа ночи. Форточка резко закрылась от сильного ветра, заставляя девушку вздрогнуть. Открыв дверь, за ней оказался коллега мужчины, который по видимому был пьян. «Опять нажрался после работы». Орочимару ненавидел людей, которые его окружают на работе. У него практически не было друзей, только пару знакомых. Он считал все корпоративы и массовые сборища идиотизмом. — Привет, ты спал? — гортанно выговорил коллега, от которого пахло каким то алкоголем. — На часах ночь, как думаешь? — Сори, просто на работе кипиш. Ты слышал уже, что на работе сказали? — Мм, нет, что-то срочное? — рука лениво потянулась к холодильнику, чтобы взять минералку. Рот был сухим, очень хотелось пить. — Дочка Фугаку, которая у нас лежала из дома опять сбежала. Ты же ее лечащий врач, поэтому ее жизнь на твоей совести. Увидишь ее, нужно срочно ему доложить. — Нахуй ты ко мне пошёл и разбудил? — Схватив за шкирку мужчину, зло проговорил Орочимару в лицо своему собеседнику. — Она невменяемая, ее лечить нужно, а ты… — Я сам решу что мне с ней делать и как лечить. Ты кусок дерьма, ещё учить меня будешь? Проваливай. — так и не дав договорить мужчине, выпалил Орочимару. — Ты чего какой злой? Или может у себя ее прячешь?) Далее послышался глухой стук о лицо мужчины, его вещи и бутылка алкоголя оказались за дверью. Он всегда был навязчивый и очень надоедливый. Орочимару часто искал повод разъебать его, и этот повод нашёлся. Азуми услышала все те слова, о чем говорили коллеги. Было смешанное чувство. Те самые слова «невменяемая», ей часто говорили такое. Было все равно. Плакать и расстраиваться из-за слов какого то незнакомого алкоголика, который не несёт особой важности в ее жизни, не в ее духе. Кто он вообще такой, чтобы оскорблять ее. Свет в гостиной потух, лишь небольшой светильник горел в комнате. — Мне нужно сделать тебе укол, потерпи. — Тонкая игла, с прозрачным веществом внутри стала вводиться в вену. Неприятно защипало, жгучая боль начала разрастаться в районе сгиба руки. Азуми терпела, даже не смея лишний раз шелохнуться. Пульс был очень слабый, она даже не чувствовала как бьётся ее сердце в районе груди, как обычно это было. — Тебе больно? — Тихо произнёс Орочимару, потому что остальное было спрашивать бесполезно, заранее зная игнор со стороны девушки. — Нет. Все нормально. — Ты врешь. Зачем это делаешь? Я же тебе ничего не сделаю. Ты в безопасности, не дома. — Всем все равно на правду. Отвали от меня, коли эту хрень и я усну. — В какой то степени Азуми было права. Люди часто не хотят слышать правду. Они спрашивают «все ли в порядке», потому что их этому учили родители и навязало общество. … Учиха ещё никогда не просыпалась с такой болью во всем теле, особенно учитывая количество травм, полученные за последнее время. Голова раскалывалась, рана на коленке сильно жгла, из-за впившегося вчера стекла, грудную клетку ломило. Встать было невозможно, хотелось лечь в гроб и заснуть там навечно. Нужно было позвать Орочимару, но его не было в комнате, да и помощи от него девушка просить не собирается. Потихоньку передвигаясь по комнате, параллельно хватаясь то за тумбочку, то облокачиваясь на стену, Азуми дошла до зала. — Доброе утро, потеряшка. — увидев Фугаку, сидевшего на диване, коленки задрожали, сердце ещё быстрее заколотилось. Перед ним лежали какие то документы, наверно бумаги с больницы. — Сядь рядом. — строгий голос ещё больше пугал и придавал нервозности. Не слушаю пустые слова, она тихо подошла и села на стул. На столе стоял горячий и сладкий чай. Нужно было что то поесть и выпить. А ещё жутко хотелось курить. От недостатка никотина, хотелось лезть на стену. Рядом находился Орочимару, который нервно постукивал пальцами об стол и облокотил другую руку об подбородок. После бессонной ночи, круги под глазами ещё сильнее темнее. — У тебя два выбора: либо ты едешь домой и лечишься там, либо будешь лежать в больнице, где тебе будут колоть лошадиные дозы успокоительных, после которых ты свихнёшься ещё больше. Азуми только сейчас заметила серьёзный, напористый взгляд чёрных глаз Орочимару. Он смотрел четко, и было ощущение, что он не моргал. «Но глаза же были желтые» — пронеслось в голове у Учихи. Она бы дальше так размышляла, если бы не властный голос, который вывел ее из транса. — Не слышу ответа. — Я не хочу лечиться, со мной все нормально. — Глотку разрывало что либо говорить. Фугаку вскочил с дивана, подошёл к девушке и залепил ей пощёчину. Азуми бы не подумала, что отец и на людях может ударить ее. Хриплый смех донёсся из уст Учихи. — Слишком слабо, в прошлые разы было сильнее. — тут же жесткая рука схватила волосы на затылке и немного скрутило. — Я думаю достаточно. Вы у меня дома. — наконец то, Орочимару подал хоть какой то звук из своего рта. — Тебе действительно нужно лечение, твоё расстройство серьезное, а не какая то там болячка, которую можно вылечить за два дня. Я буду приходить к тебе почти каждый день и обследовать. Так же тебе нужно проконсультироваться с психологом, чтобы он выписал тебе нормальные антидепрессанты. Если хочешь можешь остаться у меня до завтра, а пока… — Кто ты блять такой, что будешь учить меня? — приблизив лицо к чужому, Азуми почувствовала тёплое, обрывистое дыхание. — Ничего не изменится. — Ты не понимаешь. — Это ты не понимаешь. Ты ничего обо мне не знаешь, а уже решаешь за меня, лечиться мне или нет. — по поведению Азуми, казалось, что она сразу же переключилась в другой режим и стала вести себя по другому. — С завтрашнего дня ты будешь продолжать ходить в институт, я уже обо всем договорился. — может Фугаку было действительно все равно на состояние дочери и он думал только о своём положение. — Ей нельзя посещать общественные учреждения, она может сорваться. — Орочимару все также смотрел холодным взглядом на мужчину и пытался хоть как то его заставить прийти в себе, но это было бесполезно. — Мне все равно, если я сказал, так и будет. Собирайся и поехали домой. Сейчас ничего так сильно не хотелось, как вмазать Фугаку, чтобы он наконец-то закрылся, и не ебал мозг. Откуда ему вообще знать, что «все будет нормально» Люди всегда так говорят, потому что больше не могут подобрать правильных слов. Это все бред, потому что все хорошо в жизни не бывает. Все будет хорошо. Что именно — «все»? У кого? Когда? Эта фраза заставляет нас не замечать реальность, терять контакт с ней, проёбывать время в розовых очках. «Все будет хорошо». Это фраза, обесценивающая чужие проблемы. Человеку хуёво и он не знает, что делать. Но другие говорят: «все будет нормально». Какой смысл этой фразы? Человеку не станет легче от этих слов. Он подумает что другу или близкому человеку похуй. Потому что это выражение звучит как: «да ладно, не расстраивайся, это полная хрень». Многие не хотят это принимать, потому что большинство людей — слабаки. Слушая все это, мы сразу закладываем в разуме, что наши проблемы временные, ничего страшного не произойдёт, не нужно принимать все близко к сердцу. Непрожитые эмоции так и останутся глубоко внутри, тем самым происходит накопительный процесс, который ни к чему хорошему не приведёт. … — Хорошо себя чувствуешь? — Итачи так и не отошёл от той ситуации с пистолетом. — Лучше не бывает. А теперь, свали с комнаты. — Лежа в холодной, тёмной комнате, мысли затуманивали голову. Спать совсем не хотелось. После курения сигарет, организм полностью расслабился, в глазах все мутнело. Язык онемел. — Ты как? — Опять прозвучал голос, было чувство, что у Учихи заела эта фраза в голове, и он ее никак не мог отпустить. Нервы на пределе. — У тебя заело или как? Сказала иди нахрен. — Я только пришёл и никуда не уйду. — Но оказалось, что голос принадлежал совсем другому человеку. И из-за этого чувства обострились. — Зачем ты здесь? — Девушка тут же вскочила с кровати. Было некомфортно лежать в постели, когда на тебя пристально смотрит посторонний человек. Орочимару слегка поднял уголок губ вверх, тем самым показывая небольшую ухмылку. Он подметил, что стиль у девушки не меняется. Азуми любит темные футболки и обтягивающие чёрные лосины. — Нужно вколоть тебе кое что и ты будешь беседовать с психологом. — Прямо здесь? — Да. Тебя что-то не устраивает? — С какого момента, моя комната стала больницей? — Все вопросы к Фугаку. Далее опять по новой. Каждый день одно и тоже. Колоть уколы, делать капельницы, вся эта «рутина» надоедает. Сейчас девушка поедет в институт, Азуми надеялась, что хотя бы там преподы не доёбывали ее тупыми вопросами о долгом отсутствии. — У тебя были жёлтые глаза, а сейчас чёрные. — Я иногда надеваю линзы, чтобы хорошо видеть. — В глазах у мужчина немного помутнело. Пальцы тихонько сжали переносицу носа. — Не надевай чёрные линзы, синяки под глазами становятся заметными. Легкий смешок послышался из уст длинноволосого. Азуми нравилось наблюдать за Орочимару, как он касается ее кожи. У него были такие же холодные и бледные руки. Иссиня-чёрные волосы были распущены, и чёрные, мешающие пряди были заправлены за ухо. Та же водолазка, в которую он был надет на позапрошлой неделе, от него пахло парфюмом, который девушка еле чувствовала из-за проблем с дыханием. Из раздумий, девушку вывели мурлыканья. Белый кот, с оттенками рыжего терся о ее руку. Она совсем забыла про Ринни. — Ринни, иди сюда… — Кот немного мурча, прижался к ее груди и лёг сверху. Так приятно было ощущать тепло… Он скучал по ней. Азуми помнила, как принесла домой кота в семнадцать лет. В тот день было очень холодно и мокро. Его истерзали собаки, и ринни продолжал лежать под лавочкой. Та самая слабость, которая позволяла забыться от проблем. Черноволосая заплакала когда увидела его. Весь худой, ободранный и дрожащий. Фугаку озверел когда увидел животное на диване, он хотел кинуть его об стену, если бы не Азуми. Ринни — единственный друг девушки. Звучит глупо, но ведь это правда. На протяжение всех этих мучений, он всегда был рядом и не уходил. Мурлыкал, лизал языком лицо, а хвост все время бился об пол из-за переживаний. «Может, она отдаст и жизнь за кота? Ахах». Отдаст, ведь ей осталось недолго. — У тебя есть кот? Ахах, вы смотритесь очень противоположно, но он так ластится к тебе. — Тебя ебёт? — Тебе нужно перевязать голову, а то будет хуже. — Делай что хочешь. … На улице как назло было солнце, начало мая. Было тепло, и очень даже. Все люди радовались теплу, как распускаются бутоны цветов, но Азуми ненавидела это время. Одежда снова не по погоде. Пока остальные ее ровесницы ходят в платьях и юбках, девушка снова напялила темную одежду и удобные кроссовки, а не эти «туфельки на каблучке». В рюкзаке лежали какие то тетради, которые девушка кинула не подумав. Таблетки, которые прописал Орочимару и сигареты, чтобы утолить жажду никотина. Пришлось надеть чёрную кепку, чтобы не было видно белого бинта, который сильно обтягивал и давил на череп. Но это было в плюс. Солнце не так сильно светило в глаза. Сидя на обшарпанной лавочке, чтобы дождаться автобуса, общество давило. Хотелось исчезнуть и не появляться. Все эти взгляды сильно бесили. — Садись, подвезу до института. — Неожиданно появился где то голос. Хотелось отказаться и вообще никуда не ехать. Но лучше находиться в компании с Орочимару, чем ощущать все эти взгляды на себе. Поэтому, не думая, девушка бросила сигарету в сторону и быстро села на переднее сиденье. — Когда закончишь, набери мне, поедем к психологу. — Чёрная иномарка разъезжала по дороге плавно, но одновременно быстро. — Ты сам говорил, что нянькой не нанимался, я никуда не поеду. — Я просто пообещал Микото тебя сопроводить один раз. Далее, машина остановилась у какого то громадного здания, и послышался хлопок двери. … Спустя несколько часов мучений, девушка уже устала сидеть в этих чертовых бледных стенах. Уходя с двух последних пар, она уже выдохлась. Ком в горле не давал говорить, дышать было невозможно. — Блять… Все было бы хорошо, если бы Азуми не увидела ту самую девушку, которая сидела с ней под дождем на качелях. — Привет, ты тоже тут учишься? Я тебя раньше не видела, ахах.) — Я тороплюсь, свали. — Стой, ты с пар уйти хочешь? А если кто-то узнаёт… — Все эти лекции и нравоучения продолжались бы очень долго, если бы не твёрдая хватка за горло. Толкнув и придавив девушку к стене, Азуми тяжело выдохнула и носом прошлась по ключицам. Сейчас напряжение во всем теле росло все больше, и больше. Хотелось разнести все вокруг. Терпкий и сладкий парфюм ударил в нос. — Ты пойдёшь со мной. Прогуляемся до магазина, а потом пойдём на крышу какого то дома. — Подожди, нет, все заметят наше отсутствие… — Всем похуй на нас. В мыслях было поставить на место девушку, но Азуми хотелось с кем то разделить бутылку алкоголя. Очень хотелось адреналина и острых ощущений. … Зайдя в какой то дряхлый, простенький ларёк на углу и купив бутылку виски, девушки направились в ближайшую многоэтажку. Было проблемно зайти внутрь дома, так как не было ключей от домофона, но Азуми подкараулила ближайшего мужчину и наплела ему лапши на уши, что «забыла ключи от дома». Уже на крыше высотного здания, открылся шикарный вид на закат. Небо переливалось с ядрено-малинового в желтый. Выпивая залпом бутылку, ощущался прилив ярких эмоций, будто девушка снова приняла дозу наркотиков. — Будешь? — Учиха преподнесла бутылку алкоголя и расслабленными глазами посмотрела прямо глубоко в душу, не пытаясь как либо отвернуться. Ветер легко сдувал волосы, заставляя их лезть в лицо. — Нет, я не пью… — Азуми на секунду показалось, что Хината ее боится, но мысли сейчас были забыты не тем. — Пей. — Сделав три глотка, девушка прокашлялась и немного сморщилась, пытаясь отдышаться от горьковатого привкуса. — Как там тебя зовут? — Азуми обратила своё внимание на слишком громадную высоту и на город. Машины разъезжали и сигналили где то в дали, заставляя скорчиться от неприятного звука. Огни ярко горели, привлекая своё внимание. «Сто процентов сейчас какая нибудь сладкая парочка фотографируется на фоне заката». — мысленно подумала Учиха. Встав на парапет-бортик крыши, тело ещё сильнее расслабилось. Прохладный воздух оставлял мурашки на теле. Ноги постоянно не слушались и стремились изучить все вокруг. Алкоголь нагло проник в головной мозг и управлял всем телом. Делая небольшие шаги и смотря то на небо, то в низ, Азуми впилась ногтями в ладони. Адреналин бушевал в крови, хотелось большего. Было чувство эйфории, легкости. Ещё шаг, и тело полетит вниз. — Хината Хьюга. Эй, не нужно там ходить, опасно… — У тебя есть любимый человек? — Учиха и сама не поняла, зачем задала этот вопрос. Но сразу почему то вспомнила слова медсестры из больницы: «Диссоциативное расстройство личности — это заболевание, которое характеризуется присутствием в одном человеке нескольких личностей, одна из которых доминирует над человеком в определенный момент…». Сразу начал складываться образ Азуми, которой всегда очень плохо. Она готова наглотаться таблеток, застрелиться, но не может. Ее состояние ей не позволяет, вечно кто то мешает. Чувство беспомощности делает ее слабой и уязвимой. Но другая Азуми совсем другая. Прилив бодрости, адреналин, алкоголь и другие запрещённые вещества находились в ее организме. Ее разум был был готов совершить любой необдуманный поступок. И все только для развлечения. Границы были разрушены и совсем не было препятствий. «Почему?» и «Как?» это происходила, она не знала. Даже не понимала резкую смену своего настроения. Но Орочимару понимал. Благодаря всей этой хуйни разум способен делить конкретные воспоминания и мысли. Они остаются навсегда: не исчезают, а неожиданно всплывают в человеческом сознании, «оживленные» триггерами. Это могут быть различные, яркие события, окружавшие Учиху во время получения психической травмы. Она не виновата во всем этом. Но Фугаку считал по другому, считал ее «ядром» проблемы. Из транса ее вывела Хьюга. — Да. Есть. Ты… Почему спросила это? — Не знаю. Само вырвалось. — Девушка вернулась на место и села рядом с Хинатой. — Раньше я любила одного человека, но он плохо обращался со мной. Но рядом оставался всегда тот, на которого я не обращала внимание. Я не сразу опомнилась, а только после всего случившегося. — Скучаешь по тому, кто тебя бросил? — Чёрные глаза быстрым взглядом прошлись по внешности девушки и дальше закрылись в трансе, лишь сосредоточившись на звуках улицы. — Ну, немного… И… Я часто вспоминаю о нем, хоть и не должна. Я бы хотела… — Легче расстаться с человеком, чем с иллюзиями на его счёт. — Так и не дав договорить девушке, сказала Учиха. — У тебя есть тот, кто тебя любит?.. — Нет. У меня никого нет. Я одна, но это к лучшему. — Не желая больше слушать все эти истории из прошлого, Азуми взяла рюкзак и собиралась уходить отсюда. — Не хочу больше здесь находиться, пока. — Стой…! Я… … Телефон неприятно завибрировал в заднем кармане. Уже второй раз. На экране высвечивалось имя «Орочимару», хотя девушка даже не помнила как записала его. Она вообще телефон в руки несколько недель уже не брала. — Что тебе нужно? — Девушка, звонким голосом произнесла в трубку. — Где ты? Скажи адрес, я подъеду. — Нет. Я никуда не поеду. — Неожиданно звонок оборвался. Азуми думала, что он бросил и, наконец, отстал, пока ее не ослепил яркий свет фар, чёрной, лакированной машины. Руками она пыталась хоть как то прикрыть лицо. Машина подъехала впритык, и оттуда вышел мужчина в чёрной кожанки. Схватив Учиху за локоть, он повёл ее на переднее сидение. — Отпусти, мне больно!.. — Хватка была слишком крепкая, и было ощущение, что останутся синяки. Замахнувшись рукой, Азуми хлыстнула ему пощёчину. Был слышен мат из уст мужчины. Терпение лопнуло. Сжав руку на челюсти, он приблизил своё лицо к лицу девушки. Зрачки расширились, Орочимару был в бешенстве. Его всего трясло. — Я тебя предупреждал, что я тебя убью, если ты не будешь слушаться. Если я один раз сказал, что мы поедем к психологу, значит, мы поедем к нему. Мне как то похуй на твои хотелки. Если ты чем то недовольна, оставь своё недовольство при себе. Фугаку будешь рассказывать о своих потребностях, а не мне, если он тебя не ёбнет в скором времени. — Орочимару так бы и продолжал свои лекции, если бы не мокрые щёки и рука. Посмотрев несколько секунд в глаза и видя там сгустки слез, он отпустил девушка и напряжённо провёл рукой по волосам, поправляя передние пряди и убирая их. Азуми немного трясло от страха, тело парализовало. Воспоминания о подростковом возрасте вновь навернулись, как Фугаку насильно обращался с дочерью. Увидя боковым зрением, как девушка дрожит, мужчина снял куртку и накинул ее на плечи Учихи, которая стояла как вкопанная. Истерика не прекращалась, глаза становились все краснее, и краснее. Быстрым движением он прижал ее голову к груди и гладил рукой по волосам. Было немного странно ощущать объятия от своего лечащего врача. — Успокойся, я бы тебя ни за что не ударил. Больше не беси меня пожалуйста, ясно? — Прости. — Янтарные глаза устремились на девушку. — Пошли. — Орочимару повёл девушку и аккуратно усадил ее, закрыв дверь. Всю дорогу они молчали, Азуми почти засыпала, облокотившись на стекло и устремив взгляд в окно. Но не получалось сомкнуть глаза из-за холода. В машине было тепло, но все равно, все тело знобило. Куртка немного согревала, но не до конца. Руки окоченели и были как лёд. — Ты замёрзла? — Спросил мужчина, параллельно прибавляя температуру в салоне, чтобы прогреть девушку. — Нет, нормально все. Дальше Орочимару взял руку Учихи и пытался ее согреть. Приложив пальцы к губам и дыхнув на них горячим воздухом, он проделал так несколько раз. Большой палец гладил маленькую руку Азуми, заставляя ее сводить брови в переносице. Так продолжалось до тех пор, пока они не подъехали к больнице. На вид она выглядела престижно. … — Добрый день, это вы записаны ко мне? — Да, без лишних вопросов можно? — Мужчина продолжал сопровождать Учиху до кабинета, взяв ее руку в свою. Азуми не привыкла, что кто-то ее трогает, но сейчас она не в том настроении, чтобы перечить кому то. — Случай запущенный, как вообще можно довести до такого? Родители за пациенткой совсем не глядели? Вы ей кстати парнем приходитесь? Если хотите, можете один раз с нами посидеть и понаблюдать за беседой. — От всех этих слов, уже хотелось повеситься. Азуми остановилась и не желала дальше идти. Но Орочимару ещё сильнее прижал Учиху к себе и что-то сказал ей. — Ты побеседуешь с ним всего час, и мы уйдём, я посижу рядом. — Я не хочу ни с кем говорить. — В институт завтра не пойдёшь, я договорился с Фугаку. — Мне все равно. Пройдя в кабинет, было максимально некомфортно. Все эти белые стены и мебель заставляли вспоминать дни в психушке. Слишком яркий, белый свет слепил глаза, заставляя их мутнеть. — Расскажите о себе что-нибудь. — Азуми показался этот вопрос максимально глупый и необдуманный. — Что? — Не волнуйтесь, эта информация останется между нами. — Вы тупой? Зачем задаёте мне такой идиотский вопрос, если вам дали мою медицинскую карту и там все подробно расписано. Вы таким образом выставили себя конченым, если честно. — Психолог замялся, не зная что ответить. — Сколько вам лет? — Че? — Ой, простите, я задал вопрос мужчине. Мне нужно это для общих сведений. Орочимару сидел рядом и сунул руки в карман, глаза были направлены лишь на мужчину. Он сам не понимал зачем ему информация, если психолог консультируется с Азуми, а не с ним. Но не желая разводить спор, он все-таки ответил. — Двадцать четыре. Ещё будут вопросы? Учиха впервые услышала возраст Орочимару и поняла, что он старше ее на пять лет. Не зная зачем она это начала обдумывать, мысли перемешались. — Азуми, у вас хорошие отношения с партнером? Может вас что-то не устраивает? Об этом не нужно молчать, наоборот, нужно обсудить все проблемы и собраться с мыслью. — Господин, у вас есть какие то предпочтения? Давайте вместе об этом поговорим. Орочимару ещё больше нахмурился, сжал руки. Костяшки на руках побелели и хрустнули. «Он вообще психолог? Или обычный мужик с базара?» — пронеслось в голове у мужчины. — Ладно… Что вы хотите сделать в данный момент? У вас есть какая то цель или мечта? Азуми устремила свои чёрные глаза прямиком в психолога, и смотрела так, что хочет убить его. Алкоголь немного не давал нормально мыслить. Какая вообще может быть мечта у девушки, у которой расстройство личности? Убиться об стену? Возможно, и была мечта, но это в прошлом. Всю жизнь Азуми была «гадким утёнком» в глазах отца. По его мнению, она требовала слишком много внимания, создавала проблемы, каждому живущему своей жизнью. «Ты должна быть тихой, удобной, услужливой, всегда вежливой». Все эти фразы засели в голове. Жить не хотелось. Все люди хотят от тебя чего то. Они будут с тобой вежливы и добросовестными только тогда, когда им что то нужно. Всем нужна выгода. Люди готовы ее заполучить, убивая друг друга. — Я очень сильно хочу впечатать ваше лицо в этот стол и размазать по всей поверхности, чтобы вы больше и слова не сказали. Вы не представляете какой вы мерзкий. — Что вам мешает это сделать? Данное высказывание дало себе знать, что препятствий нету. Можно себя не контролировать. — Ничего. — В этот же момент Азуми вскочила, схватила за волосы врача и с громким стуком впечатала его лицо в стол. Крик разнесся по всему помещению. Кровь каплями начала пачкать стеклянную поверхность. — Блять, ты что творишь, конченая?! — Извинись, или я снова ебану тебя, но уже об стену. — Хватит, прости! Отстаньте от меня и уходите. На удивление Орочимару стоял смирно у стены, склоня голову в низ. — Пошли, хватит. … — Я тебя отвезу домой. Хорошо? — Делай, что хочешь. Дорогой, Азуми и Орочимару молчали. Девушка очень сильно измоталась. Играла какая то спокойная музыка, но никто не обращал внимание. Только под конец Учиха заметила, что они едут не той дорогой, проезжая много деревьев. Было похоже на лес. Уже подъехав к небольшому пляжу, где было много песка, Азуми начала странно коситься на мужчину. Река была тёплая, перемешанная с листвой и водорослями. — Зачем мы здесь? — Чтобы ты проветрилась. Неожиданно появилось желание намочиться и поплавать. Без каких либо раздумий, Учиха, одетая пошла в воду, не снимая обувь. — Стой, ты куда пошла? — Отвали. Одежда намочилась и прилипла к телу. Повязка с головы слетела, волосы были мокрые. Тушь потекла, оставляя чёрные разводы под глазами. Проплыв достаточную дистанцию, чтобы ноги не касались дна, девушка нырнула под воду, пропадая из поля зрения. «Утонуть не получится». — Вылезай, я не собираюсь за тобой плыть и мочиться. — Тебя никто не заставляет. Но Азуми не послушала Орочимару и поплыла ещё дальше. Змей напрягся, были заметны напряженные скулы на лице. «Столько проблем и мороки от этой Учихи». — Ты меня слышишь вообще? Пришлось заколоть волосы, залезть и намочиться, чтобы вытащить из воды Азуми. Мышцы немного стали ещё крепче, напряженней. Схватив за ткань футболки девушку, Орочимару закинул ее руки вокруг шеи, заставляя опереться туловищем на крепкую спину. — Подожди. Я хочу кое что сделать. — М? В воде? Ты заболеешь, хватит перечить. — Пожалуйста. Глаза устремились друг на друга. Если мужчина уже мог нормально стоять на дне, то девушка все ещё висла на шее и болталась в воде. Была война между чёрными и желто-янтарными глазами. Ногти немного вдались в шею, создавая полумесяцы, которые тут же пропадали. — Это из-за тебя мое настроение меняется. Ты меня раздражаешь. — Что? Брови нахмурились, образуя морщинку. Но девушка не придала этому значение. Неожиданно появилось то самое чувство, создавая легкость и напряжение в животе. Азуми легко припала к губам мужчины, ощущая холод и шершавость. Носы соприкасались и и терлись друг об друга. Учиха не ожидала и не ждала взаимности со стороны Орочимару. Но хотелось ощутить то самое тепло. Именно с ним, она не могла контролировать себя, превращаясь в ту Азуми, которая слабела, чувства побеждали ее. Зачем он вообще появился в ее жизни? Чтобы вырвать ее из тех самых «крепких оков»? Язык прошёлся по дёснам, еле касаясь их. Были приятно ощущать все это. Но почему? Было слышно стук сердца. Сердцебиение синхронизировалось. Ощущался выплеск адреналина от близости. Дыхание увеличилось в три раза. Ещё с первой встречи Азуми и Орочимару, он показался ей странным и загадочным? И именно это заставляло ее усиливать свои чувства к нему. Их знакомство, возможно, было не самым лучшим. Но это почему то заставляло больше раскрепощаться и повышать чувства. Многие говорят, что люди выбирают себе партнера, обязательно похожего на родителей. Не важно внутренне или внешне. Возможно он и был немного похож на Учиху, если бы не глаза. Но характером он был совсем другой. Хотя откуда Азуми знать это? Она совсем не знает Орочимару. Но все равно чувствовала, что он другой. — Я хочу, чтобы ты ответил мне, пожалуйста. Губы соприкасались. Языки переплетались и «гладили» друг друга. Слюна перемешивалась с чужой. Прикусив губу, можно было почувствовать кровь. Поцелуй длился несколько минут, но казалось, что всего несколько секунд. Страсть возрастала ещё больше. Руки, крепкой хваткой были на талии и бёдрах, придерживая равновесие. Ощущался привкус металла от крови и сигарет. — Хватит. Поехали домой, тебе нужно поспать. — Угу. Можешь понести меня на руках? — Да. Азуми уткнулась лицом в изгиб шеи и вдыхала аромат, исходящий от тела. Губы соприкасались с кожей, оставляя невесомые и незаметные поцелуи. … Орочимару уже находился у себя дома и никак не мог отойти от происходящего. По всему телу был жар. Стоя под холодным душем, он оперся руками об холодную мраморную плитку, которая казалась ледяной. Он раздумывал о происходящем. Он не хотел отталкивать девушку, но из-за данного действия, напряжение в паху, да и в принципе, во всем теле, не давали покоя. Температура тела поднялась. Что это значило? Он не знал. Но явно не хотел, прекращать лечение с ней. Помнил те самые прикосновения, поцелуи, трение тела. Позже это разъяснится само самой. Но мысли так и не покидали голову. Что будет дальше? Никто не знает.