Даня, я не пидор*2

      -Я дома! - из кухни выглянул диабетик, встречая Поперечного. Комик обнял Эла, целуя в шею. От жёсткой рыжей щетины стало щекотно. Джарахов сморщился, отводя глаза в сторону....       Глаза Данила вспыхнули синим огнём. Эльдар впечатался в стену с глухим звуком от сильного толчка, ударившись позвоночником. Дыхание перехватило. Тяжёлая туша придавила шатена, тяжело дыша. Горячее дыхание возбуждающе окутывало щеки и губы диабетика. Шатен нервно сглотнул, готовясь к худшему. Давно он не видел парня таким. Рыжий кладёт дрожащую, но твёрдую руку на шею Джарахова, надавливая на кадык. Эльдар взял Даню за запястья, хрипло умоляя ослабить хватку. Поперечный не слушает, лишь захлебывается в возбуждении, кусая мочку уха.       - Дань.... Кх... - задыхаясь и кашляя Эл не мог пошевелиться, лишь беспомощно царапать кисти Данила. Рыжий убрал руку, спускаясь на колени и открывая доступ к воздуху. Джарахов вздохнул, запрокинув голову назад от горячих касаний в зоне паха. Данила через ткань мешковатых шорт губами водил по члену, запустив руки под домашнюю футболку. Эльдар обрывисто взыдхал, чувствуя чужие ладони на своей талии. - П-пойдем на кровать?.. - прошептал карлик ерзая задом о стену. Данила кивнул, поднявшись. Он грубо взял Эла за запястье, потяну за собой. В два шага преодолев путь до кровати, Поперечный кинул диабетика на кровать, потянувшись к тумбочке.       Еще с того раза оставались некоторые игрушки, но так как ими долго не пользовались, пришлось повозиться, дабы достать их. Сев на колени, на край кровати, Эльдар со страхом наблюдал за рыжим. Он и забыл это чувство. Он не может противостоять, иначе будет хуже. Данила достал тот самый ошейник и грубую, толстую веревку. Поперечный сел рядом с Элом, стянув с него футболку и заводя руки за спину. Верёвка тяжело скользила по запястьям, доставляя дискомфорт и сковывая движения. Прошлые раны не успели зажить, верёвка безжалостно сдирала кожу.       Поперечный пробежался глазами по знакомым изгибам тела, по дрожащим от неудобства и страха рукам, по растрепанным волосам. Концы верёвки торчали, давая Данилу возможность держать за них. Поперечный толкнул Джарахова на кровать, впечатывая его лицом в одеяло. Эльдар выгнулся, как кот, когда Данила потянул за концы грубой верёвки. С его зада слетели шорты, потяну за собой тонкую ткань трусов. Казалось бы, чего стыдиться? Однако смятение накрыло Джарахова, заставляя ерзать, сдвигая колени.       Подняв шатена за плечи и отпусти веревку, Даня взял черную повязку, перевязал Эльдару глаза. Темнота. Полагаться можно лишь на чувства. Матрас рядом опустел. Удаляющиеся шаги, копошение, стук дверцой холодильника. Эл постанывал в толстое одеяло от боли, которую доставляла грубая верёвка. Данила вернулся, чем-то хрустя. Щелчок, будто что-то сломалось. Нечто холодное коснулось голой спины. От холода покалывало. Похоже на кубик льда. Эльдар мычал, выгибаясь и дрожа. Кубик прошёл по колечку мышц, вызывая стоны из уст диабетика. Холодная вода от растаявшего льда стекла по яйцам, вызывая волну мурашек. Щелчок. Хлюпанье. Смазка.       Склизкий от смазки, возбужденный орган коснулся прохода, подразнивая. Стенки ануса расширяются, впуская член. Эльдар вскрикнул от боли. Стремительный темп заставляет кричать, царапать свои ладони изнутри. Слезы скопились в уголках глаз. Данила задевал простату, вдалбливая диабетика в мягкую кровать. Солёные капельки мочили черную ткань на глазах. Поперечный тянул за веревку, завтавляя Эла выгибаться до боли в плечах и спине. Крики вперемешку со стонами заглушало плотное одеяло. Щелчок. Какая то возня. Ледяной кубик прошёл по головке члена диабетика. Колкие мурашки новой волной прошли по телу.       Данила подержал лёд в руке, подтопив его. Он кинул остатки льда на кровать. Холодная рука грубо взяла горячий орган. Эльдар лепетал что-то невнятное, умоляя остановиться, но Поперечный не слышал. В ушах звенело, а в висках пульсировало. Звонкий шлепок, оставивший на ягодице розовое пятно, по форме отдалённо напоминавшее ладонь. Джарахов откинул голову назад, крики и стоны боли наполнили комнату. Удар за ударом сыпался на бледный зад диабетика. В ход пошла плеть, буквально разрезающая плоть. Поступили первые капли крови, слизанные рыжим.       Данила кончил, доводя Эла до экстаза, надрачивая ему. Тело под ним обмякло, наивно полагая, что все закончилось. Поперечный резко перевернул на спину, оставив на бежевом пододеяльнике пару мелких, алых капель. Джарахов ощутил на шее знакомый ошейник, сдавливающий горло сильнее и сильнее. Эльдар сипел, задыхаясь и моля прекратить. Слова уже было не разобрать, лишь тихий хрип доносился до опьяненного возбуждением разума рыжего.       Щелчок. Один кусочек льда был положен в рот, а второй прильнул к вставшему соску. Руки гудели от неудобной позы. Они затекли, а верёвка не давала шанса лечь удобнее, раздирая кожу на запястьях. Узел давил на копчик, заставляя выгибаться. Холодный язык коснулся левого соска, обвивая его и гоняя мелкий кусочек льда из стороны в сторону.       Оставив соски в покое, Данила стал покрывать поцелуями и засосами худощавое тельце, кусающее губы, царапая ладони и спину, выгибающееся, как кот. Спускаясь ниже, он дошёл до члена. Накрыл губами головку, уже согревшимся, но ещё прохладным языком коснулся дырочки уретры. Рукой помогал себе, перемещая плоть. Вторая рука играла с яйцами, сминая и пощипывая. Поперечный берет за щеку, языком обводя головку. Эльдар шумно вздыхает, сдерживая стоны. Иногда зубы касались органа, на что шатен шипел и ерзал. На лбу проступили капельки пота. Данила ускорился, заглатывая все глубже, когтями царапая стройные ляхи диабетика. От этого оставались длинные, красные полосы. Пару раз толкнувшись о небо, Эл излился, замерев на несколько секунд.       Тяжёлый хрип нарушал повисшую тишину. Даня поднялся, застегивая ширинку джинс. Эль сдвинул худые колени, смотря в повязку. Сквозь неё просвечивал тусклый свет лампы. Эльдар ощутил на шее ловкие пальцы, ослабляющие, но не снимающие ошейник. Шатен смог вдохнуть полной грудью. Поводок натянулся, поднимая обессиленное тельце. Парни слились в поцелуе, сплетая языки. Верёвка в один момент *фьить* слетела с окровавленых запястий, давая волю движениям.       Поперечный отстранился, отпуская парня. В глаза ударил свет от люстры, заставляя зажмуриться. Салфетки, стоявшие все на той же тумбе, аккуратно проходили по пострадавшим частям тела, спопровождаясь покалыванием. Эльдар терпеливо подставлял раны, наблюдая, как Данины руки ловко проходят по ним. "И почему я влюбился в этого садиста?" - эта фраза, будто барабан стучала в ушах диабетика, вызывая небольшую дрожь.