Hurricane

Даже когда занимаешься делом, которое любишь больше жизни, пара дней выходных нужна, как воздух — иначе и сама жизнь будет не мила. Иногда в гуще типичных будней кажется, что просто стоять на балконе и никуда не торопиться невозможно в принципе. Чистое умиротворение. Хотя то и дело мелькают мысли, что без тренировок совсем непривычно… Да, черт возьми, ему все еще нужно учиться расслабляться. Звонок отвлекает от молчаливого созерцания Лондона, чуть глухого — не в смысле глуши, а в смысле… Это старый добрый Лондон, который, к счастью, не меняется, даже когда жизнь скачет вперед. — Привет, — кажется, русская красавица или очень устала, или только проснулась. — Не врываюсь в твою жизнь невовремя? — Не поверишь — отдыхаю. Почему-то с ней просто. Можно говорить обо всякой ерунде, а она поддерживает тему, не заставляя чувствовать себя неловко. — Поверю, сама ведь видела… Только завтра встретиться не получится, извини: я немного не в строю. — Что случилось? — несмотря на ее смешливый тон слышно, что ей грустно. — Не поверишь: меня столкнули с подиума. Где-то неподалеку раздается резкий гудок автомобиля. — Ты в порядке? Насколько все серьезно? — Ничего, просто подвернула ногу… но это неприятно. Пару дней придется побыть дома точно. Но на этот показ точно не попаду: Энни будет довольна, своего добилась. — И ей это сошло с рук? — Не доказать. Каблуки, скользкий подиум, случайность… а видеоповтора и ассистентов нет. Пожалуй, в футболе к подобному даже возможно привыкнуть: чаще всего такое наказуемо пенальти, но все решает арбитр, за споры есть риск получить карточку, так что… иногда даже видеоповтор может ничем не помочь. — Эй… я могу что-нибудь сделать? Она молчит вместо ответа секунду-другую, потом слышно выдох, чуть дрожащий. Но, к счастью, это не плач: девушка заговаривает, явно улыбаясь. — Только не смейся… но если ты привезешь мне завтра кофе, я буду самой счастливой на свете. У меня дома закончился, а Холли сейчас не в Лондоне. Потрясающая женщина, больше новых шмоток, несмотря на работу супермодели, ценит кофе, который, как выяснилось, глушит почти неприлично. Кейн улыбается этой мысли и смотрит попутно на часы. Кажется, его куда-то звали сегодня вечером, но если он даже не может сходу вспомнить, куда, то смысла появляться там явно нет. — Конечно, без проблем. Какой ты пьешь? — Я пришлю фото упаковки после разговора, если ты не против. Честное слово, ты просто спасаешь. Всегда знала, что если и можно еще где-то найти рыцарей, то в Великобритании. — К вашим услугам, — с ней несложно удерживаться на грани шутки. — Не против, если я сегодня заеду? — Даже не смела надеяться — но буду очень ждать. Это порывисто и, быть может, чересчур непродуманно, но пострадавшим нужна забота; тем более, если несправедливо пострадала девушка, долг мужчины — предложить свою помощь. С рыцарством она явно перегнула, конечно, но человечность никто не отменял. Особенно если девушка не оставляет равнодушным. Этим и объясняется то, что помимо кофе с фотографии — впервые в жизни что-то приходится покупать по фото, это почти забавно — он везет в неприметную квартирку в стороне от центра города еще и готовый кофе из кофейни. Мокко, ее любимый. И это даже нельзя считать «запрещенным приемом» — скорее попыткой подбодрить и вызвать улыбку. После звонка в дверь проходит некоторое время. Родослава открывает, глядит из-под темных волос, — ее извечное прямое каре ей к лицу — усмехается чуть устало, поджимает перевязанную ногу. — Извини, прыгать на одной ноге через квартиру немного трудно. — Сумасшедшая, — это почти комплимент сейчас. — Я с подарком. Ее пепельно-серые глаза смягчаются и теплеют, как будто вторят более открытой улыбке. Конечно, она не удерживается от того, чтобы принять кофе и сделать пару глотков, а потом выдохнуть с выражением чистого удовольствия на лице. Опять же, все того стоило. — Мой герой. Ты правда даже не представляешь, что это для меня значит. — Могу попробовать. И мне не сложно сделать это для тебя. Давай руку, нечего над собой издеваться… Кажется, они впервые друг друга вот так касаются после знакомства во время рекламы, и там все в любом случае было строго профессионально… Она осторожно держится за его локоть, позволяет придержать себя за талию, пока они идут на кухню. На секунду ее теплые губы касаются щеки. Под кожу на миг бросаются искры. — Чай? Кофе? — тихо предлагает она. Ее дыхание призрачно ощущается на губах — запах мокко кажется почти нежным. Сладко, но без приторности. Всего ничего, если наклониться. — А ты поделишься кофе? — С тобой поделюсь всем, чем захочешь. Рука соскальзывает по тонкой ткани ее домашней майки. Момент внезапно не интимный, но предельно теплый. — Ты ненадолго? — спрашивает она, наливая воду в прозрачный стеклянный чайник. — Почему же… — он опирается бедром о столешницу, глядя в ее спину, — надолго, пока не выгонишь. Ее лицо видно в три четверти со спины, и он успевает уловить, как чуть вздрагивают ее длинные ресницы. Слышится тихий смешок. — Тогда можешь смело начинать перевозить вещи… …и что-то подсказывает, что они оба в эти минуты совсем не шутят.