Hurricane

Как ни крути, за кулисами даже самого продуманного показа обычно происходит чертов хаос. Род любит шутить, что это из-за перебора иррациональных женщин на абсолютно каждый квадратный метр… Очередной показ лондонской недели моды не становится исключением. В этот раз Род представляет «свои цвета», на ней три лука из коллекции ready-to-wear, а еще у нее ноет в висках, но это не повод расклеиваться. Холли, лучшая подруга из родного Burberry, дает обезболивающее и помогает застегивать ассиметричное черно-белое платье, чтобы после убежать: ее выход будет раньше. Совсем скоро наступает время и самой поправить прическу, выдерживая пробор, переступить на высоких каблуках и сделать первый шаг на подиум. Поначалу это для всех испытание. Показ — проверка, выявляющая хорошо подготовленных моделей, способных работать быстро и держаться на тонкой грани между жестким самоконтролем и приятной глазу естественностью. Тут нет конкретных целей, нет подсчета очков — зато арбитров целый зал, оценен будет каждый жест и взгляд. Ступенька, вторая, вдох; поймать ритм и пройти, гордо и с удовольствием показывая, кроме шуток, одно из самых классных платьев коллекции — по скромному и никому не нужному мнению одной модели, конечно же. Род знает свое амплуа на подиуме. В Burberry от нее требуется английская строгость, внутренняя сила и немного суровая элегантность. Уверенный шаг, аккуратность при удлиненном ассиметрично шлейфе. Точка в конце подиума — пара эффектных мгновений. Шаг с полуоборотом, путь назад. Выдох за кулисами. — Угадай, кого я видела? — Холли очень везет, потому что она единственная из знакомых Родославы, кто способен успеть поглазеть на всех в зале прямо с подиума. Времени угадывать нет, когда стараешься влезть в брючный костюм и умудриться его не помять, сил хватает разве что выгнуть в вопросе бровь. — Твоего футболиста. Титанических усилий стоит не грохнуться после такого с треклятых шпилек. — Быть не может. — Думаешь, я бы его не узнала? Не после вашей рекламы, — продолжает улыбаться с хитринкой Холли, пока ее не вызывают в очередной раз. Дыхание в глотке перехватывает. Внезапно хочется чего-то неопределенного и инфантильного. Чего-то, за что будет потом стыдно перед самой собой, потому что делать глупости она отучилась очень давно. Но пока на первом месте исключительно работа. Второй проход по подиуму от первого отличается только стучащим в горле отзвуком собственного сердцебиения. Будь на показе хоть какая телезвезда, актриса, голливудский дебютант — было бы не так волнительно. Скорее всего, визажисты будут не очень довольны легким румянцем даже за слоями традиционной «штукатурки». Третий лук, наверное, станет пока самым любимым из всех, что приходилось надевать для показов. Маленькое простое платье в цветах классической Nova* от Burberry, облегающее исключительно в смысле строгого силуэта. Голова болит чуть сильнее, таблетки, видимо, не помогли, но на свете есть платформы — благословение, посланное судьбой, самое устойчивое на кэтволке. То, как Род проходит по подиуму последний раз, обычно считается чуть позерским. Подбородок надо бы пониже, и хорошо, если никто не заметил чуть приподнявшийся уголок губ. Где-то в душе ликует восторженная девочка, знающая, что у нее есть особенный зритель. …Спешка после окончания показа закономерна, как и легкий тремор в пальцах. Прощание с Холли происходит уже почти на бегу, хотя особенной нужды в этом нет: после показов всегда есть немного времени, которое гости тратят на общение и взаимные приглашения на разные светские мероприятия. Не избежал этих сетей и именитый футболист, которого Род тихо дожидается в сторонке, сдерживая слишком заметную улыбку. Но пытка вниманием не продолжается так уж долго, и проведенные поодаль минуты позволяют вдруг отметить: очевидно, всем футболистам идут чертовы костюмы, какими бы они ни были, классическими или кэжуал. — И у тебя был свой звездный час? — Схлопотал под десяток приглашений к людям, которых видел первый раз в жизни, — с усмешкой соглашается Кейн. — Но оно того стоило. — Показ? Он кивает. — Взял бы у тебя автограф, да не подготовился. — Когда разберут и выставят все фото, я пришлю тебе одно с подписью, — смеется она. — Как ты вырвался? — Ты была на нашем матче. Хотелось увидеть тебя на твоем «поле». — Спасибо — я это правда ценю. Кстати, у тебя есть свободный часок? Мне жизненно необходим хороший кофе. — Знаю одно место неподалеку, — он подает руку, и она без сомнений принимает поддержку. — Тебе ведь можно? — А тебе? Про сам ли кофе это, про поданную руку, про совместную поездку или прогулку — черт бы с ним, не так уж важно. Возможная вина все равно спокойно топится в кружках и делится на двоих без зазрения совести.