стихийное бедствие.

Настал день коронации. Храм Четырёх стихий был окружён богами, и каждый восторжено ждал, когда выйдут новые правители. Боги ждали чуда от Платиновой эпохи, сами не понимая, что подразумевая под чудом. Внутри же атмосфера была тяжёлой, напряжённой. Туда-сюда сновали какие-то божки, пока солнце не поднялось в зенит. По периметру стояли родственники принцев и всех Временников. Сами принцы стояли за широкой портьерой и не могли видеть, кто где находится, и лишь могли это предполагать, опираясь на воспоминания с коронаций отцов. - Две минуты до Зенита, - Сабуров нервно сглотнул, глядя на отверстие в куполе. - Да пробьёмся, - Земной крутил кольцо. Начали играть трубачи, и у принцев свело низ живота. Счёт шёл на секунды. - Это ж надо с серьезным лицом быть, - выругался Щербак и важно надулся. - Заткнись, тут боги так-то нервничают, - Рустам хихикнул, сжав посох. Портьера раздвинулась, как и другая, напротив. Принцы шли навстречу королям, что несли диадемы. Наследники встали на колено, склонив голову, и короли синхронно читали речь: - ...И теперь вы, сновья наши, станете королями, придя нам на смену. И начнётся новая эпоха - эпоха Платиновая. И измените вы ход истории, - и так же синхронно надели венцы. Для каждого правителя выливалась своя диадема, и потому ни одна коронация не похожа на предыдущую. В волосах Нурлана сверкал обруч. Сделан он был из тончайшей струи воды, что переливалась, стремилась по кругу, плескаясь волнами. Но на ощуп обруч был плотным, будто застывшим. Золотом был покрыт венок Масаева. Тонкие колосья, собранные на пашне - символ жизни, возродившейся из смерти, символ роста, стремление к Солнцу. Пузырки воздуха вихрем кружились в тиаре Щербака, а между ними, в эпоксидной смоле, застыли цветы груши - легкие, невинные, чистые. Диадема Рустама была сделана из цельного обсидиана, камня-оберега. Тонкую и изящную, её украшал янтарный камень острой формы, переливающийся на солнце. - ...И клянёмся мы использовать власть нашу во благо, действовать мудро и справедливо, как подобает королям. И, приняв новую эпоху, клянёмся с достоинством её начать. Закончив речь, они встали и с отцами вернулись к своим Стихиям. В центр, на их место, вышли Временники. Принцы в недоумении пенеглядывались. Почему сейчас? Они не направят, не помогут? Полный испуга взгляд Саидохмедова был направлен на Тамби. Тот опустошенно пожал плечами. Лица Повелителей Воемени были сосредоточены. Не дрогнули их скулы, не было страха в глазах, а движения были уверенными. Они встали в круг, друг за другом. Коснулись правыми ладонями. Молодые Временники заметно нервничали - один шаг от забытья их наставников - и отвернулись. Они знали, что это произойдёт. Это должно было произойти, чтобы совсем сменилась эпоха. Детков жмурился и отворачивался - до ужаса больно, до ужаса страшно. Артур безучастно пялился на носки сандалий, кусая губы. Макар уставился в даль, перебирая за спиной пальцы. Эмир сглатывал, бегал глазами по полу, хмурясь, и играл желваками. Они обещали смотреть, обещали быть сильными. Они одновременно подняли взгляд. Временники шагнули левой ногой. Белый свет. Волна - камень - ветер - пламя. Всё слилось и вдруг исчезло. Короли переглянулись и каждый повернулся к сыну, не оьрашая внимания на слёзы жён - те давно всё знали: - Прости, так будет лучше. - Что? О чём ты? Почему? - вторили те. Короли не ответили. Они повернулись лицом к центру. Ильсур зажмурился, сдерживая слёзы и желание повернуться к сыну в последний раз. Нельзя, нельзя, нельзя... Будто чувствуя эту боль, Рустам подался вперёд, шепча: "Пап?" Кашоков придержал его рукой за торс. Особо остро чувствовалось переживание Земного - его трясло, глаща были на мокром месте, и Чапарян, положив руку на плечо, шептал ему что-то на ухо. Сабуров сделал шаг назад, и Серёжа, поджав губы сочувственно смотрел на принца. Лёха остро стрельнул взглядом на Илью, но тот покачал головой - так надо. Да, и это тоже надо... Правители делают шаг вперёд. Нурлан тянет руку за отцом, растерянно приоткрыв рот. Временник осторожно касается его плеча. Тамби кричит, и Артур давит на его плечи. Щербак раскрывает крылья, роняя несколько перьев - рывок - Макаров хватает за запястье - "Стой, бать!" Рептилоид рвётся к отцу со страшными криками, упираясь в грудь Эмира, стараясь оттолкнуть. Белые столбы света взмылись ввысь. Вот оно, забытье. Не было больше старых королей. Началась новая эпоха! Венцы ушедших правителей опустились на пол. Новые короли подняли их, прижав к сердцу. Рептилоида трясло от злости на себя - теперь-то он знал, почему Ильсур задумчиво сидел в тронном зале. Вовсе не оттого что сын вернулся так поздно... Надо было подойти, надо было... - Нам надо выйти к богам, - сообщил Лёха настойчиво, утирая тыльной стороной ладони под носом. - Они ждут. - Ты прав, - подтвердил Водный. - Погнали. Они направились к площади, и Масаев оглядывался назад прикрытыми глазами. Временники шли с королями. - У кого-то есть речь там чи шо-то такое? - Макаров почесал нос. - Не-а, - насмехнулся Тамби. - Да на кой?.. Боги, встречая королей, свистели и улюлюкали. Стояли все строго по Стихиям, не мешаясь, оставляя между разными народами широкие проходы. Короли молчали. Временники стояли за ними. - Боги! - наконец, обратился Нурлан, и его голос гремел в тишине, но не нашёлся, что сказать ещё. - Войны больше нет! - заявил Саидохмедов, делая шаг вперёд. Народы молчали. - Ну же, боги! - воскликнул Воздушный. - Мы тысячилетиями жили в войне! Но одумайтесь - чего ради? Чего мы добьёмся продолжением этой войны? Если можем жить в мире. Можем помогать друг другу. Общаться, обмениваться знаниями. Ни это ли чудо? Щербаков говорил так уверенно, что сам верил себе, и оттого плакал и срывал голос. И народы смотрели на него, как заворожённые, и тоже верили ему. Тамби сделал шаг вперёд, поравнявшись с остальными, и взял Щербака с Водным за руки, давая пример остальным: - Да наступит же мир!