Любовь короче, чем война

      — Пиздец, — на выдохе произносит мужчина, убирая со лба прядь волос.       — Ты что там вякнул? — Саша язвительно усмехнулась, а взгляд был пропитан ненавистью и ядом, способным отравить даже самого крепкого майора. — Словарный запас иссяк, или что?       Шатенка шарахается к стене, когда рука Игоря заносится над ней, глаза на автомате закрываются, а руки делают блок. Гром с нескрываемой злостью, смотрит на уже порядком доставшую девушку. Злость, наполнена негативными эмоциями, плохое, совершаемое из-за желания причинить людям боль. Но откуда возникает это желание? Что порождает в людях злость? Когда что-то идёт не по плану, или не поддаётся нашим задумкам — мы злимся.       Так ещё и Донцова морщит гримасу самодостаточной женщины, всем своим видом говоря, мол, что ты хочешь, я всё равно сделаю всё по-своему. Она сжимает кулаки до боли, до такой степени, что костяшки пальцев сначала краснеют, а потом белеют. Девушка открывает глаза, до этого зажмуренные от страха, и смотрит на Игоря, прижавшегося спиной к холодильнику, смотрит хмурым взглядом на стену, в полумраке выделяющуюся неровной поверхностью. Взглядом, подрывающим каждый кирпичик. А в Донцовой горит цветочный фронт, который всегда держал оборону.       — Эта война с тобой — сражение слов, — тихо лепечет Александра, превращаясь из бестии в милого котёнка. — Ты о победе, мальчик, забудь… забудь!       Девушка заправляет за ухо волосы, подцепляя со стола пачку сигарет, выуживая одну, щёлкает зажигалкой, разгоняя сумрак вечера. Воздух в квартире заполняется ядовитым дымом, окрашенным в яркие цвета закатистого солнца. Красные, персиковые, розовые… Гром морщится, резко подрываясь и вырывая сигарету из тонких пальцев, выкидывает окурок и открывает окно. Донцова бросает взгляд на цветы, которые он, сто процентов, сорвал во дворе, чтобы подкупить её праведное сердце.       — Ну уволься ты!.. — в каком-то страшном отчаянии говорит он, крепко сжимая хрупкие плечи в своих крепких руках, а Саша замечает, как на оголенном античном торсе заиграли мышцы от напряжения. — Этот Разумовский… Он плохой, понимаешь? — объясняет, будто пятилетнему ребёнку, разжёвывая, кладёт в рот.       — Мне плевать! — Донцова кладёт ладошки на широкую, гладкую грудь, надавливая, чтобы оттолкнуть. — Я теперь чисто принципиально не уволюсь…       Игорь сам отталкивает её, да так, что девушка отлетает к стене. Он не хотел. Ей кажется, что её тело пронзили тысяча пуль. Ей всё не верилось, что они ещё вместе. Ведь кто бы, кто бы в лице Дубина, что не говорил, они слишком разные, но слишком похожие. На глаза накатываются слёзы. Саша облизывает губы, чувствуя солоноватый вкус на них, закусывает до крови, ощущая металический привкус. Майор хочет подойти и извиниться, но шатенка выставляет вперёд руку, останавливая, держа на дистанции.       — Иди нахуй, — качает головой, подходит к мансардному окну, усаживаясь на округлый подоконник, покрытый пылью, бумагами и листьями.       Игорь, словно верный пёс, виновато понурив голову, идёт следом, приседая на корточки, ведь только тогда он сможет быть с ней на одном уровне. Донцова смахивает капельку крови, скопившуюся на губе, рассматривая на пальцах. Гром знает, что она боится крови.       — Прости, — тихо шепчет низким голосом, утыкаясь в чужое колено.       Фиалка, ландыш, мак… Цветочки вянут на вечернем солнце, а у Саши горит цветочный фронт в душе. Ей кажется, что теперь она для него главный враг. Ей кажется, что слёзы приносят ему удовольствие. Ведь она, эгоистка по природе, не умеет замечать чужих стараний и проблем. Александра не видит его душевные терзания, когда она каждое утро, быстро чмокнув мужчину в щёку, бежит на работу к Сергею Разумовскому, из-за которого майор полиции чуть не стал простым безработным. Саша смотрит вниз, а во дворе цветёт яблоня. Как говорила её бабушка, старая и мудрая женщина: яблони цвет — это прощальный знак. Неужели всё пора заканчивать? Неужели… на этом они разойдутся.       Гром, для неё, — вооруженный дяденька, с кучей связей и с крутым, грубым нравом. Именно поэтому она и полюбила его.       Табачный дым постепенно рассеивается, но частички остаются, въедаясь в лёгкие обоих. Табачный закат, никто не проронил ни слова.       — Как не старайся, цветы всё же лучше пуль… — отстранённо бормочет Донцова, а на вопросительный взгляд Грома отвечает: Не обращай внимания.       Сколько они вместе? Как долго они утопают в любви. А всего один (нельзя сказать, что до этого ссор не было, они были, просто не такие сильные) скандал будто перекрыл все радости. В целом, конфликт — это столкновение. Причем возникнуть конфликтная ситуация может и внутри человека. В его душе происходит внутренняя борьба по отношению к учебе или при смене места работы. Часто возникают и межгрупповые конфликты, и если первый вид конфликта не заметен окружающим, то участниками межгруппового конфликта мы бываем очень часто.        Конечно, конфликт — это не трагедия. Не зря же бытует мнение, что именно в споре рождается истина. К тому же разногласия могут стать стимулом к дальнейшему росту и укреплению взаимоотношений. Иногда бывает, что столкновение двух разных взглядов порождает третий вариант, наиболее рациональный и оптимальный. И это действительно так, если конфликт не выйдет за рамки разумного и люди не станут причиной серьезной ссоры.       — Прости, пожалуйста… — Сколько сил ему требуется, чтобы выговорить эти слова. Он ведь гордый, а ради неё ломается.       — Разве я имею право обижаться? Любовь, она короче, чем война… Но не у нас.       Эти слова, как табличка «можно», открывают дорогу для Грома в крепкие объятия. Он прижимается губами к чужим, мягки, приятным и родным. Он чувствует запах каштановых волос, пахнущих яблоком, табаком и кофе.       Любовь короче, чем война…