Stay longer with me

Раньше я захлопывала дверь в комнату, когда моя мать кричала на кухне, Включала музыку на полную громкость, ловила кайф и старалась не вслушиваться в каждую ссору, Потому что все были не правы.*

Санкт-Петербург; Понедельник; 10:43

      Эррор вышел из подъезда, щурясь от вставшего солнца. Свет слепил, заставляя ненавидеть этот день ещё сильнее, хоть он только начался. Если бы не понимание того, что где-то там далеко у кое-кого проходит школьная линейка, то парень бы позвонил ему и нажаловался на всё на свете. Но он знает важность мероприятия и не хочет отвлекать. Эррор глубоко вдохнул прохладный воздух, медленно выдыхая. Вытащив из кармана любимой ветровки телефон, он зашёл в диалог с другом, написав тому обыденное “доброе утро”. Когда тот освободится, тогда и ответит. Глаза невольно посмотрели на последние сообщения от друга и на душе потеплело.       Друг, коего Эррор ни разу не видел и имя настоящее не знал - он всегда говорил, что это загадка человечества, которую раскрывать нельзя -, очень беспокоился о нём и просил не ложиться поздно, на что неохотно, но Аллаин согласился. Лёг пораньше и вроде даже выспался. По крайней мере, состояние было намного лучше, чем могло быть.       Не убирая телефон, Эррор пошёл по выученной дороге вперёд, что вела прямо в школу. Вторая рука нащупала наушники и он вытащил их, недовольно цыкая. Тепло от воспоминаний приутихло, оставляя место для негодования и раздражения. Провод около одного из наушников был порван, из-за чего в нём ничего не было слышно, Эррор ранее проверял. Из головы совсем вылетела утренняя ссора, построенная как всегда из воздуха и молчания Аллаина.       “Да её бы никто не слушал!” — Эррор недовольно сжал сломанный провод в руке, в мыслях уверяя себя в своей правоте, отпуская наушник болтаться. Второй он вставил в ухо, подключая наушники к телефону и включая один из плейлистов “Queen”. Заиграла приятная музыка, заставляющая расслабиться перед приходом в школу. Телефон переместился обратно в карман. Мысли от матери снова переместились к более приятному: другу. Перед тем, как начинать покрывать весь мир матом стоило узнать, как дела у того. Всё же, вдруг у друга что-то случилось, а он будет затирать о своих проблемах.       Впереди виднелась кирпичная крыша здания, куда направлялся Эррор. Повезло всё же с тем, что он живёт рядом и не стоило спешить, хотя время должно было подгонять и заставлять идти быстрее. Классный час должен был состояться ровно в одиннадцать часов, но даже если Эррор опоздает, то ему как-то всё равно. Как будто впервые? Да и это его последний класс, смысл делать хорошее впечатление, если уже через целых девять месяцев его больше никогда не увидят ни в этой стрёмной школе, ни в этой чёртовой стране?       На пороге учреждения было слишком много школьников, что совершенно не устраивало Эррора. Быстро оглядывая кучу людей, Эррор прикусил губу. Где-то сбоку послышался спасительный голос классного руководителя - невысокий мужчина с сединой и прозвищем “Сова”. Называли его так из-за внимательности и больших, круглых очков, неотъемленно присутствующих на хозяине. Эррор зачастую сравнивал себя с учителем, находя собственные внешние данные и учительские похожим. Он безусловно обрадовался бы, если бы именно “Сова” был его отцом.       — Эррор, — названный откликнулся на зов, выдыхая. “Сова” стоял около запасного входа, с лёгкой улыбкой смотря на своего ученика. Эррор подошёл к “Сове”, коротко улыбаясь. — А ты, как я погляжу, за лето совсем не изменился!       Учитель тихо посмеялся, прикрывая глаза. Эррор на это лишь фыркнул, всё же чувствуя прилив спокойствия. “Сова”, переставая смеяться, что-то написал на бумажке, кою держал в руках и отошёл в сторону от чёрного входа. Эррор кивнул учителю, показывая этим своё уважение, и прошёл внутрь, слыша в след “Классный час в пятом кабинете”.       Ничего с прошлого учебного года особо не поменялось: те же стены, покрашенные в грязно-зелёный оттенок; тот же пол из досок, что скрипел от топота младшеклассников; та же шумная, немного непривычная из-за трёх месяцев отсутствия, обстановка. Эррор вздохнул, проходя сразу вперёд, к противоположному крылу. Сменную обувь он взять не удосужился, так что ничего делать не оставалось.       “Главное чтобы не спалили, так лень домой возвращаться.”

***

      Классный час ничем от прошлых не отличался: вступительная часть, разговор о планах на год, выдача учебников. “Сова” никогда не задерживал своих учеников на таком, желая как можно быстрее всех отпустить и заняться своими делами. Весь класс был с ним солидарен, поэтому никто не возникал, когда по прошествию получаса “Сова” встал из-за своего стола и просто вышел из класса. Ученики, до этого молчавшие, радостно загоготали кто о чём: кто-то спрашивал у друзей о каникулах, кто-то о подготовке к ЕГЭ, кто-то же общался на совершенно другие темы. Эррору, в общем-то, было плевать на чужие разговоры, потому он быстро собрал учебники в пакет и, снова оглядев только собирающийся класс, по-быстрому сбежал к выходу. Желания толкаться в толпе или же ждать кого-либо не было, поэтому Эррор вылетел из школы, собираясь спрятаться где-нибудь на гаражах и дождаться своего друга, чтобы созвониться с тем и обсудить прошедшее. Но человек, стоящий прямо на пороге школы, в коего парень врезался, сообщал ему о провале всех построенных планов.       — Ну что, дорогой, как прошёл классный час? — мать, слабо улыбнувшись, протянула руку Эррору, с удовольствием наблюдая чужое удивление. Парень нахмурился, поправил очки и резко встал, не принимая чужую помощь. Женщина лишь вздохнула, драматично прижимая ладонь к сердцу. — Ножом режешь, сынок, — ответом последовало молчание. Мать косо взглянула на хмурого Эррора. — Ты будешь записан на скрипку.       — С чего бы?! — женщина схватила сына за руку, на что тот начал шипеть и проклинать родителя. Рука крепко вцепилась в запястье, доставляя дискомфорт и боль от впивающихся в руку ногтей. — Хватит! Я и сам умею ходить.       Женщина отпустила Эррора, нервно оглядываясь. Но, к сожалению младшего Аллаина, поблизости не было людей. Видимо, те, кто заметил начинающуюся ссору, быстро смотались. Удивительным для Эррора это не показалось, хоть и вызывало раздражение. А кого в последнее время волновали чужие проблемы?       — Я хочу, чтобы ты занимался музыкой. Только представь! Ты, на концерте в Европе,скорее всего в Италии, прямо на родине Корелли Арканджело*, выступаешь! Весь такой красивый, прекрасно играешь на скрипке и удивляешь всех! — Эррор сморщился. Его мать давно что-то говорила о том, что музыка - это то, что надо парню, а не “всякие компьютеры”. Но раньше дальше разговоров не заходило, вероятно утренняя ссора послужила началу действий.       “Боже, ну кто блять тянул меня за язык? Неужели нельзя было взять и молчать, потерпев все её высказывания? Теперь страдать с этими ужасными последствиями.” — Эррор прикусил губу, раздражаясь от своих действий.       — Мы так с папой хотели бы побывать в Италии, ты не представляешь! А если ты будешь известным музыкантом, то и денег у тебя бесспорно будет много! Ты же не хочешь расстраивать своих родителей, верно?       Эррор отвёл взгляд в сторону, следуя за матерью в неизвестном ему направление. Она всё ещё что-то лепетала о будущем, каких-то больших городах, выступлениях, наградах и от всего этого воротило. Эррору было в высшей степени плевать о чём мечтает его мать и ей, кажется, тоже было без разницы, что об этом думает младший Аллаин. Внутри разгоралась злость и желание просто взять и выбежать на дорогу, молясь о том, чтобы его сбили насмерть. Просто больше не мучиться с “этой стервой”. Но желания в действия не превращались: несмотря на всё, у него ещё есть друг, что будет его всегда ждать. У него есть мечта. Надо просто пережить этот год и, послав всё к чёрту, уехать, так ведь? А если сейчас не соглашаться, то всё будет только хуже.       Взглянув на дорогу, Эррор заметил цветы, похожие на герань. Наверное, искусственную. Та будто насмешливо, высокомерно смотрела на него, гордо расстилаясь на дороге. Машины будто специально объезжали цветки, заставляя Эррора на секунду даже испугаться, но проехавший прямо по герани автомобиль “развеяла” иллюзию. В голове мелькнула мысль: “Это ужасно не смешно.”       — Вот мы и пришли, дорогой, — Эррор перевёл взгляд на здание, что мрачной тенью смотрело на него, будто хотело прогнать. Парень сглотнул, заходя в учреждение вслед за матерью. В голове клокотало одно слово - “пиздец”, что полностью описывало для Эррора ситуацию, куда он попал. Руки подрагивали, а с шеи холодными каплями стекал пот, скрываясь за воротником ветровки. — Здравствуйте, я миссис Аллаин. Я записывалась к вам в музыкальный кружок.       Мужчина средних лет поправил свои очки и оглядел пришедших проницательным взглядом. Он хмыкнул, задерживая взгляд на Эрроре, делая у себя в голове пометки, ясные только ему. Регистратор перевёл взгляд на бумажки, лежащие с боку стола.       — Эррор Аллаин, верно? — уточнил мужчина, на что получил короткий кивок от Эррора, что старательно отводил взгляд в сторону. Желания разговаривать совершенно не было. — Расслабьтесь, вас тут никто не укусит, — Эррор на это опустил голову, тихо хмыкая и пряча руки по карманам. Регистратор вздохнул и передал бланки миссис Аллаин. — Вам надо всё заполнить и оставить внизу подпись.       Эррор заметил трещины в кафельном полу, усмехаясь. Взгляд медленно переместился на кроссовки, замечая маленькие капельки грязи. Эррор прищурился, давая себе обещание почистить обувь дома. Взгляд перемещался по полу, осматривая каждый кусочек, подмечая любую неровность. Тишину нарушил голос матери. Эррор не особо вслушивался в чужой диалог, летая в своих мыслях и всё также смотря в пол. Из внутреннего мира его вырвал довольно таки громкий возглас. Эррор поднял на женщину взгляд, недовольно хмыкая.       — Иду, — медленными шагами он начал двигаться в сторону женщины, не желая спешить на занятия.       — Как я вижу, ты не слушал, — мать укоризненно взглянула сыну в глаза, поджимая губы. — Ходить будешь три раза в неделю: понедельник, среда, пятница. Только вот в каждую среду, кажется, будет двойное занятие твоей группы и группы старше. Не смей оплошать.       “С группой старше, серьезно? Я же блять ни разу не держал скрипку в руках, как не оплошать-то? Идиотизм.” — Эррор сжал челюсть и закатил глаза, всё же отмалчиваясь. В глубине души было страшно. У него фактически не было ничего, что могло бы пригодиться. Это напрягало.       Женщина открыла один из залов. Она слабо улыбнулась, оглядев помещение, и быстро пошла к выходу. Перед парнем же встала не особо большая группа. Дети отличались по росту, вероятно, тут были и одногодки парня и младше его. Руки предательски задрожали и Эррор неловко зашёл, чувствуя косые взгляды.       — Ты новенький, так ведь? — преподаватель - высокая женщина в сторогой одежде - отложила скрипку на один из стульев, коих было много в зале. Эррор кивнул, пытаясь не смотреть в чужие глаза. — Переодевай обувь и, если надо, ветровку. Есть скрипка? — в ответ Эррор отрицательно помотал головой, чувствуя как щёки начинают краснеть.       — Нет ни скрипки, ни сменки, — из-за того, что голос заикался, парень покраснел ещё сильнее. Кто-то из толпы хихикнул, на что преподаватель недовольно сверкнула глазами. Все снова затихли. Эррор начал теребить край ветровки, смотря чуть ли не в пол и чувствуя себя провинившимся ребёнком.       — Ничего страшного, снимай обувь и возьми тапочки, что стоят рядом с тобой. А скрипку на следующее занятие обязательно купи, хорошо?       Эррор кивнул, поправляя съехавшие очки от резкого движения, быстро принимаясь снимать обувь и ставить их рядом с чужой обувью. Чуть ли не влетая в мягкие, белые тапочки, парень встал в толпу с края, чтобы ненароком кого-нибудь не задеть.       — Что ж, мы, пожалуй, продолжим. Так как вы впервые здесь находитесь, то я начну занятие со знакомства. Меня зовут Грехо́ва Татьяна Степановна, будем знакомы! — преподаватель попросила каждого назвать своё имя. Эррор не знал, когда стоило говорить своё имя и стоит ли. Но, когда почти все сказали своё имя и очередь дошла до Эррора, он произнес своё. В глубине души заворочалось чувство, похожее на гордость.

***

      — Эррор, — названный вздрогнул и повернулся к преподавателю, вопросительно изгибая бровь. Женщина мягко улыбалась, косо наблюдая за уходящими детьми. — Сюда хорошие ребята приходят, ты их не бойся, — преподаватель протянула руку к чужой голове, замечая напряжение ученика и мягко вороша волосы. Эррор неловко улыбнулся.       — Приму к сведению, Татьяна Степановна, — Аллаин развернулся от преподавателя, подходя к оставленным кроссовкам. Эррор, обувшись, выбежал из зала. Выхватив телефон из кармана, парень заметил сообщение от друга и время. Прошло два часа от конца классного часа. Эррор, тихо проматерившись, сразу позвонил на выученный номер, еле выпрошенный у друга. Трубку будто ждали, сразу сняли.       — Привет, Эрр, — голос слегка хрипел, что давало повод заволноваться. Личные проблемы отошли на задний план. Сердце быстро забилось, больно стукаясь об ребра, будто Эррор пробежал километровую трассу.       — Привет, дружище. Как всё прошло? — парень, не замечая косых взглядов одногруппников, лёгким бегом добрался в первый переулок, чтобы переговорить в одиночестве.       — Не очень, если честно. Я ужа-асно не люблю чёртову школу, — Эррор сжал телефон, хмурясь. Он знал о проблемах своего друга со школой, но тот никогда не говорил о них слишком много, отмахиваясь и не желая Эррора напрягать. Несмотря ни на что появилось желание ударить со всей силы ту самую “проблему” собеседника. — А у тебя как там?       — Тоже всё не шибко хорошо. Мамаша из-за ссоры одной всё же записала меня в ебаную музыкалку. На скрипку, — парень вздохнул, успокаивая себя. — Что-то нам совсем не везёт сегодня, не считаешь так?       — Ищи позитивное, Эрр! Мы уже почти через девять месяцев увидимся. Каждый день всё равно будет хорошим, потому что он помог нам придвинуться ближе к мечте, — собеседник, насколько Эррор судил, улыбнулся. В душе разлилось тепло, успокаивающее нервы.       — В этом ты прав, — парень хмыкнул, мягко улыбаясь. — Но возвращаясь к началу разговора, что за проблемы? Может я сейчас и не рядом с тобой, но тебе станет легче, если ты выскажешься!       — Сейчас всё в порядке, Эрр, не беспокойся. Я просто не хочу вспоминать, к чёрту.       — Ну, если ты так говоришь, то я не смею противоречить. Но помни, я всегда тебя поддержу, дружище!       Парни ещё долго общались и если бы не мать друга, которая забрала вышеупомянутого работать на кухню, они бы разговаривали до ночи. На улице темнело и Эррор предчувствовал будущий нагоняй от родителей. Правда, было как всегда плевать. После разговора с другом на душе остался тёплый осадок, согревающий не хуже любой печи. Лёгкая улыбка не слетала с губ парня ровно до того момента, пока он не дошёл до дома. Глубоко вздохнув, Эррор прикрыл глаза.       “Скоро встретимся. Надо лишь дождаться.”