Королевство черной крови

      Следующим вечером за ужином в столовой нас собралось так много, что я не успевала крутить головой в разные стороны, переговариваясь со всеми. У всех за столом было приподнятое настроение, так как радоваться было чему.       — Будем надеяться, что следующая битва будет последняя на нашем веку, — радостно голосил Ролен, размахивая бокалом.       Кто, как не он, любил битвы и кровопролития, кто, как не истинный воин, готов броситься на врага в любой момент. И это рвение в нем меня одновременно пугало и восхищало. Армия Двора весны будет готова через три дня. Тамлин призвал сюда не всю нашу военную мощь, но даже половины хватит, чтобы одержать победу над Легионом.       — Но уж точно не на твоем, — в тон ему ответила Тиа, поднимая свой бокал следом.       Я, улыбаясь, отсалютовала им своим бокалом, но, не сделав и глотка, поймала взгляд Эмори, сидящего во главе стола.       То ли первые хорошие новости подняли его дух, то ли общение с Адой и Аро и их настойки возымели какой-то эффект, но брат больше не выглядел иссохшим ссутулившимся стариком.       Секи что-то тихо рассказывал Тамлину, тот низко склонил голову к фейцу и кивал на каждое его слово. Ласэн на противоположном конце стола сидел с побледневшим лицом, я боялась утверждать, но мне казалось, что болезнь добралась до него. Варис был единственным за столом, кто даже не пытался выглядеть хоть сколько-то воодушевленным. Он не прикоснулся ни к еде, ни к вину. Молча переводя взгляд от одного к другому за столом, он о чем-то думал.       Двери в столовую отворились, и в зал вошла Арвен. На ходу снимая с головы переливающийся капюшон, девушка почтенно склонилась и тихо заговорила:       — Прошу прощение, что потревожила вас.       — Не надо извинений, мы будем рады, если ты разделишь с нами трапезу, — голос моего брата был бодр.       Девушка улыбнулась одними губами и села на свободное место рядом с Варисом. Он одарил супругу быстрым взглядом и потянулся к бокалу с вином. С появлением верховной жрицы все за столом как-то подобрались и стали вести себя тише. Серые глаза Арвен неспешно прошлись по каждому присутствующему за столом, легкая улыбка не сходила с ее губ. К еде она притрагиваться не спешила.       — Как обстоят дела с больными? — спросила я, привлекая к себе внимание Арвен.       — Хорошие вести даже тяжелобольных заставляют улыбаться. Все преисполнены надеждой, и сегодня ночью мы не потеряли никого.       — Слава Матери, — восторг в голосе брата порадовал меня даже больше, чем последние новости.       Краем глаза я уловила взгляд Тамлина. Он закончил беседу с Секи и теперь неотрывно следил за мной. А я смущенно потупила взгляд, когда по связующей нити пришло послание:       «Я давно не видел такой искренней улыбке на твоем лице»       «Просто давно вся моя семья не собиралась за одним столом»       Тамлин положил руку мне на плечи и придвинулся ближе. Его горячие губы коснулись моего виска. Почему-то от подобного обыденного жеста у меня внутри что-то ухнуло.       — Прошу, избавьте нас от этих сцен, — громко заговорила Тиа, обращая внимание всех на нас с Тамлином.       Но я даже не одарила ее злым взглядом, мне было приятно осознавать, что Тиа возвращается в прежнее состояние. Наконец, услышав ее историю и прочувствовав ее боль, я смогла отпустить все недопонимание и обиду. В душе осталась лишь надежда, что подруга когда-нибудь сможет отпустить эту боль от себя и по-настоящему начать новую жизнь.       — Планируете ли вы оставаться в Ефраде, принцесса, когда все закончится? — мягкий голос Арвен прорезал возникшую неловкость. — В свете последних событий, я думаю, никто не посмеет усомниться в вашей верности и припоминать былые деяния не станет.       Улыбка на моих губах дрогнула, но я выдержала взгляд Арвен:       — Без особой необходимости, я бы не хотела злоупотреблять гостеприимством брата. К тому же я соскучилась по дому.       Рука Тамлина соскользнула с моих плеч, его пальцы нащупали мою руку, лежащую на колене.       — Когда все закончится, я настоятельно прошу тебя, сестра: надоедать мне своим обществом, беспрерывно рассказывать истории с большой земли и, если коротко, сделать все, чтобы я лично молил Тамлина забрать тебя обратно, — рассмеялся Эмори.       — Если ты так просишь, — улыбнулась я брату.       Где-то на задворках затуманенного весельем разума заскреблись и другие вести, которые Тамлин принес со Двора весны. Двор лета не оценил нашей самостоятельности и сговора с другими дворами, и Таркин выставил свое войско на нашу общую границу. Берон же, не имея общей картины, но предчувствуя неладное, так же согнал часть своих воинов к нашим землям. Это, конечно, не значило начало войны, но меня очень печалило, что все усилия по налаживанию мира с Таркином были напрасны.       — Простите мое любопытство, Ваше величество, — пока все продолжали веселиться и разговаривать, Арвен перегнулась через разделяющий нас пустой стул и тихо заговорила. — Но какая она — большая земля?       — Большая земля? Она более злая, менее спокойная, множество любителей побороться за власть… В целом она совсем другая, если сравнивать с более спокойными временами Ефрада. Но с другой стороны те края настолько чудесны и необычны: я даже представить не могла, что существует такое множество видов фейри. А какое многообразие культур, развлечений и праздников, еды и напитков. Проживание в одном дворе — тебя не ограничивает, если границы открыты, ты можешь увидеть всю Притианию со всеми ее плюсами и минусами.       Арвен улыбалась, слушая меня, ее большие серые глаза, не мигая, наблюдали за каждым моим жестом.       — А там вы тоже принцесса или королева?       — Не то и не другое, — без обиняков ответила я. — Я — госпожа, супруга верховного правителя Двора весны.       — Вот она, какая у тебя жизнь, оказывается. Ты просто чья-то жена, — первые слова Вариса произнесенные сегодня вечером были полны невесть откуда взявшейся злобой.       Все за столом притихли и обратили все свое внимание на нас, я откинулась на спинку кресла, почувствовав, как Тамлин сильнее сжимает мои пальцы.       — А что плохого в том, чтобы быть просто чьей-то женой? — злость Вариса начала передаваться и мне.       — Ничего плохого. Улыбайся, да веди светские беседы. Думаю, быть красивым приложением к мужу — это удобно, — Варис полностью осушил свой бокал и с громким стуком поставил его на стол.       — Всех по своей семье лучше не судить, Варис, — резко оборвала я, чувствуя, как и Тамлин рядом доходит до черты невозврата. — Во Дворе меня любят и уважают, ничуть не меньше, чем когда-то в Ефраде.       — Варис, что на тебя такое нашло? — Эмори, выглядевший таким же удивленным как все за столом, осадил генерала.       Варис не посчитал нужным отвечать, шумно отодвинув стул, он поднялся на ноги и скрылся за дверью столовой, провожаемый растерянными взглядами.       — Он не со зла, принцесса, — Арвен едва коснулась своими тонкими пальцами сгиба моего локтя, а после поднялась. — Прошу извинить и Вариса, и меня.       После ухода Арвен за столом воцарилась тишина.       Следующим утром я наблюдал за тем, как Аро мастерски смешивает различные растения, экстракты и невесть что еще. В храме ему выделили комнату главной жрицы. Каменные серые стены, большие окна, скромная деревянная кровать, шкаф и стол было всем убранством комнаты. Толи никто из жриц не успели ее обжить, толи кто-то пытался сделать ее совершенно непохожей на жилу.       — С верховными жрицами у меня в последнее время не ладилось, — размышлял в слух Ласэн, наблюдая за работой Аро.       — Это с той жрицей, которая мечтала залезть к тебе в штаны? — делая совершенно невинный взгляд спросила я.       — Если уж быть до конца откровенными, — Ласэн заговорчески понизил голос. — У Ианты это получилось.       — Прошу, избавь меня от подробностей, — я скривилась, вспоминая истории, рассказанные Тамлином.       — Но ваша верховная жрица выглядит иначе, — Ласэн выглядел бледнее прежнего и сомнений в его заболевании не оставалось.       — Ты не знаком с ее предшественницей. Энна была благородна, умна и добра. Как бы Арвен не хотела казаться такой, иногда мне кажется, что с искренностью она переигрывает, — тоже понизив голос сообщила я свои подозрения.       — Насколько ваш народ близок со жрицами? — тихо кашлянув спросил Ласэн.       — Наверно, как и любой другой. Кто-то бьется челом у их ног, а кто-то снисходительно кивает, встретив на улице, — я пожала плечами.       — И к какому числу относишься ты?       — Я была принцессой, мой долг показывать жителям Ефрада, как необходимо относиться к жрицам. Но мне это никогда не было в тягость. Я любила храм, а еще больше я любила Энну. Она заменила мне мать, — проговорив эти слова в слух, мне почему-то захотелось прикрыть рот рукой.       Отец всегда растил меня в любви и уважении к моей маме, которую я никогда не знала и видела лишь на портретах. Но особых чувств привязанности к ней у меня не было, им было попросту неоткуда взяться. Но Энна была тем примером женщины, к которому я всегда стремилась, было время, когда я хотела пойти послушницей в храм, но военное дело меня прельстило тогда больше.       — А что произошло с твоей мамой? — слова Ласэна были осторожными.       — Она умерла. Не все роды бывают простыми и не всегда может помочь лекарь. Организм моей мамы смог выносить крылатого ребенка, но родить его она не смогла. Плод лежал в неправильном положении, а крылья, несмотря на их гибкость, все только усложнили. Я выжила, а она нет.       Ласэн понимающе кивнул. А я поняла, что, рассказывая ему об Энне, испытала больше чувств, чем вызвал рассказ о смерти собственной матери.       От разговора нас отвлек радостный возглас Аро. Он уверенно тряс в руках склянку, переливающуюся фиолетовым цветом, повторяя, что спасет всех нас.