Королевство черной крови

      Когда-то прекрасный светлый зал в храме, заставленный множеством деревянных лавочек с жесткими спинками, изменился до неузнаваемости. Высокие сводчатые окна с витражами были наспех задернутыми оборванными полотнами, из-за чего весь зал был поглощен тьмой. На сероватом полу не было свободного места, где бы ни стояла приземистая койка или ни лежал ворох одеял с больными. Жрицы в своих серых переливчатых одеяниях медленно ходили от больного к больному, давая воду и еду. Лекари и добровольцы более живо двигались между нестройных рядов кушеток и лежанок, о чем-то тихо перешептываясь. Больные же были не столь тихи, каждую минуту в сводчатый купол храма улетал заливистый и хриплый кашель. И запах. Это было самым невыносимым: горький, оставляющий вкус железа на губах. Так пахла смерть.       Среди добровольцев я увидела и десяток воинов с крыльями, облаченных в обычные одежды, но их лица были мне знакомы, а значит они точно когда-то были частью Легиона. Эти вели себя тише и покорнее других, ссутулив широкие спины и плотно сложив крылья за спинами, они шепотом переговаривались с больными. Оглядывая лица других добровольцев, я видела недружелюбные взгляды, бросаемые на бывших легионеров. Головой я прекрасно понимала, что крылья за спиной не делали их предателями короля и своего народа. Но в душе что-то недоброе всколыхнулось, стоило мне подумать об их собратьях, предавших все, что когда-то клятвенно обещали оберегать.       Эмори двинулся в левую сторону, придерживаясь стены. Я пошла следом. Никто не обратил на нас никого внимания, продолжая заниматься своими делами.       Я сцепила руки перед собой, чтобы скрыть дрожь пальцев, а запах замаскировала магией, чтобы не выдавать всего ужаса, испытанного мной.       Лишь когда Эмори ступил на небольшой постамент, где в обычное время жрицы вели свои службы. Суетящиеся замерли и посмотрели на короля, а следом недоуменно уставились на меня.       Я вглядывалась в лица жриц, надеясь увидеть Энну. Как только образ верховной жрицы возник в моем сознании, я пристыженно сжалась. У меня и мысли не возникло, что с ней могло что-то произойти. Но чем больше я вглядывалась в отдаленно знакомые лица жриц, тем больше тревоги закрадывалось в мое сердце.       Эмори прочистил горло и махнул рукой. Жрицы, лекари и добровольцы оставили свои дела и двинулись к королю. Лица всех присутствующих были бледными, со впалыми от усталости глазами. Мне стало неудобно из-за собственного отдохнувшего вида, даже несмотря на бессонную ночь.       — Я думаю, каждый из вас признал мою любимую сестру, — хриплый, надломленный голос брата отразился от стен. — Фейт сразу же отозвалась на мою просьбу о помощи. В ближайшее время, с большой земли прибудет целая делегация ученых и лекарей, которая обязательно сделает все, чтобы помочь нам. Но до этого момента, до момента пока лекарство не найдено, я временно передаю свои королевские полномочия сестре. С сегодняшнего дня, принцесса Ефрада Фейт станет оберегать вас.       Эмори прерывисто закашлялся, согнувшись надвое. Рядом с ним возникла фигура жрицы с накинутым на голову капюшоном. Я тоже шагнула к брату, обеспокоенно кладя левую ладонь на его плечо. Эмори выставил руки вперед и успокаивающе ими махнул, давай нам понять, что он в норме. Жрица кивнула и отступила в сторону, подняв на меня серые глаза.       — Рада вас видеть в добром здравии, принцесса.       Я попыталась скрыть свое удивление, когда признала в жрице Арвен — жену Вариса. Ее бронзовые, почти красные кудри выбивались из-под накидки, но в остальном, даже несмотря на усталость, она выглядела прекрасно. Молодая и прекрасная Арвен долгое время вызывала во мне лишь гнев и ревность, но эти чувства остались давно позади.       — И я рада встречи, Арвен, — сохраняя спокойствие, я немного наклонило голову в знаке уважения.       Цепкие серые глаза внимательно оглядели меня с ног до головы и задержались на безымянном пальце левой руки, где было одето мое обручальное серебряное кольцо с переливчатым опалом. Неужели они все еще расценивает меня как соперницу?       — Я постараюсь наведываться в ваше поместье каждый день, Ваше высочество, — продолжила девушка своим переливчатым голосом, откидывая длинный полог своей одежды. — чтобы сообщать вам о состоянии здоровья ваших подданных.       — Не стоит себя утруждать, — ответила я, чувствуя, что какая-то недосказанность витает между нами.       — Это скорее моя обязанность, принцесса, как верховная жрица, я отвечаю за всех, кто находятся в стенах моего храма, — лицо Арвен было совершенно равнодушным, а у меня сперло дыхание.       Я перевела быстрый взгляд на Эмори, который угрюмо потупил взгляд. В ужас меня повергло не то, что из обычной послушницы, рыжеволосая фейка за три года смогла стать верховной жрицей, хотя и это подняло во мне волну беспокойства. Что произошло с Энной?       Но я не решилась задать терзающие меня вопросы в стенах храма, где для кого-то каждый вздох мог оказаться последним.       Я выпрямила спину и посмотрела твердым взглядом на небольшую толпу, образовавшуюся у постамента.       — Я сделаю все, чтобы вам помочь, — мой тихой голос затерялся где-то наверху. — Вы всегда можете прийти в поместье и попросить меня о помощи. Я сделаю все, что в моих силах.       Я ожидала, что толпа возмутиться, объявит меня предательницей, но все молчали. В их глаза я не увидела осуждения или ненависти. Лишь безграничную усталость и что-то еще. Что-то такое, что пробудилось в душе каждого, кто видел ту сцену у фонтана три года назад, когда капитан Элладана отрезал мне крылья.       Когда мы с Эмори покинули храм, пахнущий смертью и отошли на достаточное расстояние, я тихим голосом спросила:       — Где Энна?       Эмори молча брел обратно к поместью, переваливаясь с одной ноги на другую. Мне было сложно поверить, что эта сгорбленная фигура, покрытая черным плащом, когда-то была полным жизни принцем.       — Я не знаю, Фейт, — устало выговорил брат, даже не глядя на меня. — Через месяц после твоего перемещения она просто исчезла. Ефрад одним утром лишился верховной жрицы.       — И ты передал это звание Арвен? — продолжала я расспросы.       — Нет, конечно, — Эмори недовольно фыркнул, и на его лице мелькнуло давно известное мне выражение раздражения. — Верховной жрицей стала Корин, но пост занимала она недолго, так как почти сразу в Ефрад пришла болезнь. Многие стали болеть и искать утешение в храмах, поэтому жрицы первыми пали от натиска смерти. Корин была лишь одной из многих. В конце концов в храме осталось мало жриц, а уж тех, кто был готов занять место верховной и вовсе не было. Тогда Варис напомнил мне о своей жене. Арвен всегда была несколько другой…       Эмори замолчал и остановился, переводя дух. А я мысленно перебирала в голове все, что я когда-либо знала или слышала об Арвен. Но как выяснилось, о девушке я не знала почти ничего, кроме того, что она была дочерью бывшего товарища Вариса и послушницей в храме.       — Если сказать просто, Арвен не та, кто когда-либо могла бы стать светлым примером в образе верховной жрицы. Она молода и красива, но что-то в ней таится темное.       Налитые кровью глаза Эмори остановились на моем лице, будто бы он ожидал, что я начну переубеждать его.         — Если ты в ней так сомневался, то почему позволил Варису себя уговорит?         — Потому что я не всегда принимаю правильные решения, сестрица. А вижу их последствия лишь тогда, когда уже поздно, — брат развернулся и медленно побрел к лестнице наверх острова к поместью. — Будь с ней осторожна, Фейт.       Я задумчиво кивнула, чувствуя, что сомнения бурлят во мне. А после обернулась назад, разглядывая обезображенную центральную площадь.         — Я подойду в поместье позже, и у нас будет долгий разговор, — крикнула я в спину Эмори, который что-то проговорил, но я не расслышала, так как уже держала путь к одному из заколоченных зданий.       Вокруг фонтана было выстроено множество интересных и излюбленных мест жителей всего Ефрада. Когда-то яркими вывесками радовал магазин сластей и выпечки, красивые наряды на манекенах манили самых модниц Арса, а любители отдохнуть и выпить всегда собирались в самой главной таверне столицы.       «У Эдана» собирались лишь лучшие войны Легиона, только настоящие герои могли позволить себе взять кружку забористого эля у самого очаровательного владельца таверны. Ведь Эдан сам когда-то был частью Легиона, поэтому ценил своих товарищей больше, чем кто-либо в Ефраде. Но это вовсе не значило, что зайди в таверну обычный фейри, его бы с пинками выставили вон, но и особенного приема он точно не получит.       Эдана я знала с малых лет, когда бегала еще совсем девчонкой в "Королевство сладостей", через два магазина от него. Однажды он специально подкараулил меня по выходу из магазина и завел в свою громоздкую, но с каким-то шармом таверну и угостил вкуснейшим соком, вкус которого я до сих пор помнила. Тогда же я первые познакомилась с Тией — единственной дочерью и наследницей Эдана. Она была значительно старше меня и, завидев маленькую непоседу, лишь коротко улыбнулась и исчезла в дверях. Но вид сильной и прекрасной воительницы настолько отпечатался в моем детском разуме, что тогда я наверно и предопределила свою судьбу.       С Тией мы начали общаться лишь благодаря Даэрону, который взялся опекать принцессу. Не скажу, что девушка была рада такой компании, но пообщавшись со мной в один из вечеров в таверне отца за парой-тройкой кружек эля, она поняла, что характерами мы сойдемся. Тогда же я и узнала, что отношения между Тией и Эданом были весьма натянутыми: отец видел лишь военное будущее для своей дочери, а Тиа упорно хотела построить семью и уйти от военных дел. Исход у этой долгой вражды, к сожалению, был удручающим. Муж Тии погиб, и она отправилась со мной на другой край света, а Эдан…       Я замерла перед заколоченной дверью Таверны. Хоть окна и были заколочены с другой стороны, но все стекла были побиты и рассыпались на каменистую дорогу площади. Я коснулась испещренной царапинами деревянной двери.       — Не стоит вам туда заходить, — послышался скрипучий голос за спиной.       Обернувшись, я увидела фейку с сероватой кожей и вытянутыми ушами. Я помнила ее, как владелицу книжной лавки.       — Почему же?       — Нет там давно никого, ваше высочество. Бой здесь был два года назад, когда Легион поднял первое восстание, прямо на этой площади все было, — быстро заговорила фейка, укутываясь в зеленоватую мантию. — Эдан образумить их пытался, а когда понял, что только силу крылатые понимают, встал на сторону короля и городской стражи. Верен был старый черт своим принципам. Полег вместе со стражей он тут, из города Легион только войско смогло вытравить, но с тех пор нет на площади ни фонтана, ни одного целого магазина.       Женщина вглядывалась в мое лицо своими золотистыми глазами, а после развернулась и побрела в узкий проулок, тихо покашливая.       Сердце в груди у меня болезненно сжалось. Светлое широкое лицо Эдана возникло в голове, а после образ затуманился и растворился. Я шла сюда с надеждой, что сообщу отцу о том, что его дочь жива и строит новую жизнь, а оказалось, что нашла некролог, который буду вынуждена сообщить Тие.