В кабинете у директора

Если бы мне дали возможность изменить одно единственное действие в прошлом, я бы не задумываясь вернулся в день, из-за которого всё закончилось. День, после которого время остановилось. День, когда моё солнце погасло. Я бы просто не пошёл в эту чёртову школу. Прогулял бы, пошёл бы в парк есть мороженое, забрался на заброшку или просто остался дома. Что угодно, но только не появляться на глаза завучу. Он давно искал на нас компромат, давно следил за каждым нашим шагом и насобирал достаточно доказательств того, что мы нарушили все возможные правила. Надеюсь жизнь его закончится в подворотне с ножом в груди. До конца учебного года оставалось три месяца. Мы бы с горем пополам закончили школу, сдали экзамен, пошли бы в один университет и наслаждались своей жизнью. Жизнью вдвоём. Нас вырвали прямо вовремя урока. Выдернули из кабинета, когда физичка рассказывала очередную никому неинтересную тему. Никто в жизни не вспомнит даже её имени. Мы шли по коридорам, перешептывались за спиной завуча, где уже могли облажаться. Но в последнее время мы были достаточно тихими, так как не хотели проблем перед выпуском. Ни одной шалости за несколько недель, но почему-то попали под удар. Тогда казалось, что это самый обычный поход к директору, у нас они случались стабильно каждый месяц. Он всегда просто ругался, говорил, что с таким поведением у нас нет будущего и просто отпускал. Так было всегда, но не в этот раз. Присутствовал не только главарь заведения, но и остальные учителя, которые в старшей школе вели у нас какие-то предметы. Все были серьёзными, напыщенными, их взгляды не предвещали ничего хорошего. Первые минуты мы просто сидели в больших кожаных креслах в метре друг от друга, смотрели на взрослых и хотели, чтобы уже поскорее перешли к сути. Лучше бы не переходили никогда. — Вам наверное интересно, почему вы здесь на этот раз? — мужчина обвёл нас укоризненным взглядом, словно судья, что готов озвучить приговор. — Говорите скорее и мы пойдём, сонбэним обещала контрольную на следующей неделе, нам нужно знать тему, — складываю руки на груди и вызывающе смотрю на старшего перед собой. Учителя за его спиной схватились за сердце от такого дерзкого ответа, а ты лишь ухмыльнулся, с вызовом дёрнув бровью. Я так люблю, как ты это делаешь. — Хорошо, я буду краток, — директор подвинул ближе к себе какие-то бумаги и откашлялся, чтобы заговорить дальше. — После сегодняшнего собрания касательно вашей успеваемости, мы с преподавателями пришли к выводу, что вы не сможете закончить школу, если так всё продолжится. Мы будем вынуждены оставить вас на второй год, если ваши оценки не улучшатся. После своего объяснения, мужчина сложил руки на столе, смотря сначала на меня, затем на тебя. Что-то невообразимо дикое поселилось во мне, не давая даже возможности моргнуть. Я всегда понимал, что мы не из тех, кто заботится об оценках, но есть и те, у кого баллы гораздо ниже и кто даже не собирался это исправлять. Мы же и так были готовы начать трудиться, хоть совсем не понимали зачем. — Погодите, если вы не заметили, то последнюю контрольную по биологии мы написали на довольно высокую оценку. Да и по географии тоже. — теперь пришла твоя очередь возразить. Поднявшись со своего места, ты в один шаг оказался рядом со столом этого напыщенного старика и руками приземлился на дорогое лакированное дерево. Глаза директора округлились, как и мои собственные: ты вызываешь самое настоящее восхищение, когда ведёшь себя так дерзко. — Вы бы видели чего нам стоило выучить эти чёртовы параграфы про минеральные ресурсы этих ваших стран Африки. Кому оно вообще сдалось? Ваша игра в гляделки продолжалась около минуты, пока со всех сторон слышалось недовольное шипение этих престарелых змей. — Мистер Хван, займите, пожалуйста, своё место и тогда я продолжу, — что ж, он хотя бы пытался звучать уверенно, но выражение лица выдавало неспособность как-то противостоять. Старый кусок говна может только ругать, но стоит что-то ему возразить, как тут же теряется. Ты недовольно тсыкаешь и разворачиваешься на пятках, чтобы вновь сесть в кресло. Я не могу отвести от тебя восторженный взгляд, пока ты легко улыбаешься в ответ. Протягиваю руку, слегка касаясь твоей свисающей кисти, пока ты сам не берёшь меня за ладонь, крепко сжимая. Мы готовы снова стоять против всех. — Что ж, — наблюдая за нашими действиями, мужчина вновь взял те бумаги, обведя их взглядом. — Где-то и правда есть успехи, но этого недостаточно. Поэтому, чтобы как-то вас стимулировать, мистер Хван до конца учебного года будет переведён в другой класс. Тогда-то моё терпение лопнуло окончательно. Я мог вытерпеть всё: дополнительные задания по самым невыносимым предметам, бессонные ночи над учебниками, та даже остаться на второй год уже казалось не такой уж и страшной проблемой. Но вот забрать тебя у меня и отправить в класс ко всяким уродам. Этого я позволить не мог. — Знаете что, стимулировать нас точно не надо, я и так хожу в вашу конченную школу только ради него, — пришла моя очередь вскочить с места, от чего ты тоже резко поднялся, продолжая держать меня за руку. Наверное всё же именно этот момент я бы хотел изменить, не стоило так бурно реагировать, нужно было просто смириться с судьбой и позволить тебе учиться в другом классе. После этого мы хотя бы оставались бы вместе. Сил терпеть всё это не осталось, нервы не выдержали и руки сами потянулись к твоей рубашке. Наверное я тогда сделал тебе больно, резко схватив и потянув на себя, но ты бы мне не признался. Этот поцелуй вышел отчаянным, горьким и мне жаль, что я вложил в него столько злости, хотя обещал себе всегда быть нежным с тобой. Я грубо сминал твои губы, пока вокруг поднялся шум и все пытались перекричать друг друга. Я с ненавистью ко всему миру сжимал выглаженный воротник, пока ты пытался погасить мой пыл, щипая за руку во всех возможных местах. Лишь спустя пару минут, когда воздуха и сил не осталось, я наконец смог оторваться от твоих прелестных губ и вернуться на землю, где учителя уже звонили в полицию. Лишь теперь понял, что натворил и хотел извиниться перед тобой, но ты лишь понимающе улыбнулся и, пока все отвлеклись, потащил к выходу. Даже пугающего вида охранник не смог остановиться нас, когда мы вылетали из здания, даже не забрав из гардероба верхнюю одежду. В учебное время нам бы никто её не отдал, да и нам в тот момент было совсем наплевать, что погода на улице около нуля градусов, а мы лишь в лёгких рубашках. Держась за руки мы добежали до ближайшего парка, пока совсем не выдохлись и не остановились отдышаться. — Боже, Хани, ты совсем сумасшедший! — дышать тяжело, но ты всё равно кричишь на всю улицу и широко улыбаешься, согнувшись телом пополам. — Ты поцеловал меня прямо в кабинете директора! — Ага, и это было лучшее, что я делал за последнее время, — улыбаюсь в ответ, убирая с лица вспотевшие от бега волосы. — Всё назло этим придуркам. Кое-как мы дошли до лавочки и упали на неё, одновременно попытавшись коснуться чужого плеча, от чего головы больно ударились. Но это вызвало лишь ещё больше смеха, пускай на лбу и выскочила шишка. — Они все так разом кричали, что я чуть на месте не начал угорать, — ты всё же победил и получил честь опустить свою светлую бошку мне на плечо, а стоило ей упасть, как сразу громко зевнул. Я запомнил даже это. — А будут знать, как отбирать моё сокровище, — я тогда впервые за несколько недель закурил, выдыхая кольца дыма тебе прямо в лицо. Попытка завязать провалилась, но я честно пытался. Признаться честно, я до сих пор выкуриваю пару сигарет в неделю, но лишь когда настроение позволяет. — Не боишься, что завтра нас могут исключить? — я слышал в твоём голосе улыбку, смешанную с испугом. Я знал, что ты не хотел ещё больше подвести маму, потому беспокоился. Прости, что подвёл тебя снова. — Пусть только попробуют, иначе я сожгу этот рассадник мудаков до тла и даже не пожалею, — и ты ведь знал, что я был как никогда серьёзен, потому облегчённо вздохнул, мирно отдыхая на теле, что всецело принадлежит тебе. — Не удивлюсь, если кто-то снимал и уже завтра выложит в интернет. Мы станем звёздами, — тогда ты хихикнул до боли забавно, после чего коснулся своими горячими губами открытого участка кожи на шее. По всему моему телу прошла волна мурашек, разрядом тока отзываясь в каждой клетке. Если до этого мне было невыносимо холодно, то в тот момент стало до потери пульса жарко. — Не забудь передать маме привет в комментариях, — я повернулся к тебе, от чего и ты поднял голову. Пару секунд мы смотрели друг другу в глаза, хоть уже давно всё в них изучили. Я не смог не отдаться порыву, потому потянулся за новым поцелуем, но ты лишь фыркнул и ударил кончиками пальцев меня по носу. — Я просил не лезть целоваться, когда куришь, — если ты любил, когда я дую щёки, то я всегда был без ума от того, как ты в обиде надуваешь свои и без того пухлые губы. Как вообще возможно сдерживаться, когда они такие манящие. — Да-да, прости, — всё же чмокаю тебя в щёку и вновь отворачиваюсь, чтобы сделать очередную затяжку. Наступает тишина: безмятежная и спокойная. Мы рядом, нам хорошо вместе даже молчать. Лишь рядом с тобой, находясь в полной тишине, я не чувствовал себя чужим. Лишь ты дарил мне чувство защищённости и мир не мог меня сломать. Лишь спустя десять минут, когда сигареты не осталось и окурок улетел в урну, я вновь решил развеять молчание. — Знаешь, Хённ-и, это всё будет завтра. Сегодня мир принадлежит только нам, — поднимаюсь с места, от чего твоя голова снова падает, ведь ты успел задремать. — И никто нам не помешает, — слышу за спиной, а после твои руки обвивают мою талию. Я так любил, когда ты обнимал меня со спины и нежно касался носом макушки, что сразу забывал о всех заботах. — Пошли в мак. Бери, что хочешь, сегодня всё за мой счёт, — после этой фразы ты меня отпустил и как заведённый начал скакать вокруг. — Правда всё, что захочу? — спрашиваешь, словно ребёнок, которому пообещали новую игрушку. Я люблю твою детскую сторону. Люблю все твои стороны. — Хоть всё, что они могут предложить, — беру тебя за руку и тащу в сторону ближайшего ресторана, чтобы насладиться пускай и не очень полезным, но безумно вкусным обедом. Весь тот день мы провели вдвоём, не думая ни о каких проблемах и не вспоминая о том, что произошло утром. Мы просто жили для себя и наслаждались друг другом. Кто же знал, что это станет нашим последним безмятежным свиданием.