Место встречи изменить нельзя

Комфорт, комфортить, комфортно – эти слова используются в адрес людей, с которыми просто хорошо. Джисон обычно чувствует, что может с кем-то расслабиться и быть собой. Да, он не всегда следует своим инстинктам, потому что предавали неоднократно, но он просто чувствует. Чувствует, что Феликс – его лучший друг, которому можно доверить свою жизнь. Чувствует, что Хёнджин-шило-в-жопе никогда не предаст и, если нужно, будет серьезным. Чувствует, что Минхо не хочет и не станет обижать, но гадкое прошлое твердит: «Не верь. Никому. Никогда.» Хан и не вспомнит, когда последний раз ему снился хороший сон из которого бы выбираться не хотелось. Обычно, он не запоминал свои сны, если они не были кошмарами. Благо, они редко запоминались. Джисон всегда помнил темный экран, будто ничего не происходило в его голове, пока он спал. Казалось бы, человек в голове которого таится миллион историй и без сновидений живет. Странно. Но не сегодня. Сегодня Хану снится сон, где он сидит с друзьями в парке, пьет любимый энергетик, учится кататься на скейте, а Минхо его придерживает за локоть, чтобы лицо с асфальтом не познакомилось. Прекрасно. А еще и людей вокруг нет, будто они остались одни в этом мире. Если бы сны Джисона имели свойство сбываться, то это было бы лучшее вещее сновидение в его жизни. Только сны не могут длиться вечно и Хана кто-то трогает за плечо. – Хей, мы чуть не проспали, – Минхо сидит на корточках перед кроватью, легонько трогая плечо Джисона. – Обещал меня разбудить, а сам уснул. До Хана долго доходит происходящее вокруг, но сознание постепенно возвращает обрывки воспоминаний вчерашнего дня и его накрывает маленькая паника, потому что он, черт возьми, уснул. Пелена сна стирается с глаз, и он уже не вспомнит, что ему снился сон, который он хотел бы воплотить в жизнь. – Господи, прости, мне так неловко, – Джисон неуклюже подрывается с кровати и уходит в ванную, чтобы смыть с себя позор. Пообещал же и сам не выполнил, за кого его теперь будет воспринимать Минхо. – Голубое полотенце для лица, если что, – раздается из-за двери. Джисон лишь тяжко вздыхает. Часы показывают семь утра, а значит у него еще есть время собраться и доехать до Универа. Хан бы предпочел идти пешком, потому что так лучше ориентируется, но тогда выходить пришлось бы раньше. А еще нужно как-то перебороть неловкость рядом с Ли, извиниться, потому что накосячил, а на все эту нужно какое-то время, которого явно в сутках недостаточно. Джисон выходит из ванной, пытаясь по шуму определить местонахождение старшего и заходит на кухню, где на стол накрывает Минхо. – Надеюсь, ты не против яичницы на завтрак? Просто не было времени готовить что-то более полезное, – Хан присаживается на стул и коротко отмахивается. – Прости, я не завтракаю, – неловкая улыбка. Сейчас он говорит правду, потому что завтрак для него - это нечто невообразимое. Хан не может есть сразу после сна, потому что его моментально начинает тошнить. Особенности гастритника, но, что поделать, сам себя до такого состояния довел. – Оу, просто чай? – Минхо смотрит на Джисона почти умоляюще. – Хорошо, спасибо. Без сахара, если можно, – Хан отодвигает тарелку подальше, потому что запах свежей яичницы вызывает рвотные позывы, а такого счастья ему сейчас точно не надо. – Прости, что уснул, обычно я не засыпаю так легко. – Джисон готов под землю провалиться, потому что ненавидит это чувство невыполненного обещания. Даже такой незначительный обман оставляет осадок в его душе, ибо слов на ветер Хан не бросает. – Все нормально, Хани, – тепло улыбается Ли. – Я сам встал, видимо, привычка организма. Рад, что ты поспал, потому что по твоим синякам не скажешь, что тебе это удавалось последние годы. – Джисон не отвечает, молча уставившись на стол. Минхо слишком легко его читает, замечает мелкие нюансы, обращает внимание на его состояние… Это непривычно, привязываться к этому нельзя. Минхо ставит перед Джисоном большую кружку зеленого чая и садится напротив, принимаясь поглощать свой завтрак. Сначала Хану казалось, что он умрет от неловкого молчания, а потом понял, что ему комфортно просто молчать рядом с Ли. Так даже удобнее, чем вести неловкие беседы о погоде. Джисон невзначай разглядывает заспанного старшего, которому даже идет помятый вид. Минхо в данный момент напоминает сонного котенка с слегка помятой шерстью, хочется положить себе в кармашек и спрятать от чужих взглядов. Только Хан отпустит эти мысли, потому что Минхо для него все еще непрочитанная книга, а сейчас Джисон только на введении. – Ты во сколько поедешь? – поинтересовался Минхо, плавно удаляясь в ванную. – Минут через десять буду выходить, – пожал плечами Джисон, поднимая портфель с пола. – Подождешь меня? Ну, из душа. Дверь за тобой закрою, мне позже выезжать надо. – Хорошо, – кивает Хан, параллельно прикидывая успеет ли добраться вовремя. Времени у него еще вагон, но тревожность твердит, что он не успеет. Если бы на его месте был Хёнджин, то тот бы еще спал и даже не пытался бы встать. Поэтому Джисон просто сидит на стуле в кухне, разглядывая интерьер. Сейчас он бы выпил кофе, просто, чтобы ощутить горчинку во рту и что-то почувствовать. Что-то помимо стыда. Хан не помнил, как заснул и почему вообще это произошло, если бессонница жила с ним душа в душу. Не спать ночью стало чем-то обычным, потому что засыпал он через силу, ну или с помощью снотворного. Сегодня снотворным оказалось мирное сопение Минхо, видимо. Оказывается, можно спать и без тревожного состояния, даже без таблеток. Чудеса, не иначе. Джисон даже не заметил, что все время, пока ждал Ли, просто пялился в пустоту, пытаясь переварить происходящее. Сейчас он дома у своего знакомого, с которым спал на одной кровати, посмотрел аниме, хорошо провел время. В какой момент его жизнь решила так перевернуться? Еще месяц назад Хан бы никогда на подобное не согласился, а если бы ему рассказали, что он будет ночевать у парня, которого считает очень красивым, то рассмеялся бы во весь голос, потому что обычно Джисон никому не интересен, чтобы звать его в гости. А Ли вообще похож на человека, который интересен всем, возможно, он сам об этом не догадывается. – Хани, – Минхо махнул рукой перед глазами Джисона. – Ты не выспался? – Ли чуть склонил голову, разглядывая помятое лицо гостя. – Выспался, просто задумался, – улыбнулся Хан, поднимаясь со стула и накидывая портфель себе на плечо. – Ладно, мне пора, до встречи. – получив кивок в ответ, покидает квартиру. Джисон моментально спустился по лестнице, игнорируя колотящееся в груди сердце. На улице было прохладно, Хан любил это ощущение утра, когда все куда-то спешат, солнце еще не встало полностью и не пытается испепелить планету, на травинках капли росы, а воздух пахнет свежестью, а не химикатами. Рано ложиться спать Джисон не мог и не хотел, но любил рано просыпаться. Получалось так, что он просто исключал сон из своей жизни, как нечто ненужное. В то же время, Хан обожал спать, когда сильно уставал. Даже не игнорировал дневной сон, а считал, что он важнее ночного. Только вот не мог Джисон найти золотую середину, поэтому и пришла к нему подружка бессонница, сказав, что нормально спать у него больше не получится. На остановке с утра слишком людно, потому что окружающие спешат на работу или учебу, из-за чего толкотня в маршрутках только удручает. Именно поэтому Джисон любил ночевать в общежитии вместе с Ликсом. Они могли встать попозже и начать медленно собираться, потому что нужный корпус находился в трех шагах от общаги. Вообще, Хан не понимал, почему Феликс живет с ним в общежитии, если у того есть квартира в городе. Ликс объяснял это тем, что иногда нужно отдыхать от родителей, а Джисон не мог с этим не согласиться. Сейчас Хан мечтал оказаться где-нибудь на кухне рядом с Феликсом, наблюдая за тем, как друг готовит им завтрак. Но был он в душной маршрутке, переполненной людьми. Когда Джисон ехал к Минхо домой, то дорога казалась нескончаемой. Его всегда удивлял тот факт, что когда куда-то идешь, особенно в незнакомое место, путь кажется ну очень длинным, а когда возвращаешься обратно, то время как-то быстро. Сейчас же Хан с недовольным писком протискивается меж людей, пытаясь покинуть автобус. Всегда кажется, что зайти туда проще, чем выйти. Лишь бы водитель не тронулся и не пришлось кричать, что еще не все вышли. – Да, Ликс? – Хан восстанавливал дыхание, медленно направляясь в нужный корпус. – Где твою жопу носит? – недовольно спросил Феликс, который, видимо, уже пришел на пары. – Иду я, – пробубнил Джисон. – Хёнджина нет еще? – Не-а, зачем он тебе? – Ну так, узнать как там Сынмин и не убил ли его Хван, – Джисон уже подходил к нужному зданию, пытаясь разглядеть в толпе зевак светлую макушку. – В чате же писали, – пробурчал Ликс. – Удивительно, как я не прочитал, – не найдя нужный объект, Хан заходит в здание. – Сейчас подойду, расскажешь. Джисон лавировал между студентами, чтобы ненароком кого не задеть. С утра это было похоже на муравейник. Если где-то задержаться на секунду, то тебя тотчас снесет потоком в противоположную сторону. Какая-то игра на выживание, с видеоиграми Хан не был дружен, что уж говорить про игры в реалии. – Явился, не запылился, даже не позвонил, – Феликс смерил Джисона недовольным взглядом. Хан только сейчас понял, что даже не сообщил своему лучшему другу, что не будет ночевать в комнате. Да и вообще не сообщил, что собирается куда-то уходить. Обычно Джисон все рассказывал Ликсу, поэтому таких проблем не возникало. Видимо, вчера все-таки был какой-то переломный момент в дне сурка. – Бля, прости, я совсем забыл, – Феликс дует губы и ударяет кулачком по плечу Хана. – С Минхо тусовался? – щурит глаза Ликс, а Джисон и не отрицает просто кивая головой. – Серьезно? Ты у него ночевал?! – Не кричи ты! – предостерегает Хан, потому что лишние уши сейчас совсем ни к чему. – Да, я у него остался, время не рассчитал. – О чем болтаете, трещотки? – проносится над ухом Хана. – Ты вообще откуда вылез? – недовольно спрашивает Ликс. – Из пиз.. – Так, без подробностей, – Джисон закрывает рукой рот Хвану. – Я вчера ночевал у Ли, мы смотрели аниме. – Хан убирает руку с лица Хёнджина, ловя потерянный взгляд друга. – Серьезно?! – восклицает Хван. – Да вы можете не орать, – прошипел Джисон, ударяя Хёнджина по голове. – Чем занимались, кролики? – облизывая губы, спросил Хван, изучая эмоции Хана. – Аниме смотрели, говорю же, – Джисон покачал головой, примерно представляя, что у его друга в голове. – Вы спали на одной кровати? – поднимая бровь, спросил Ликс. – Да? – сам у себе спрашивает Джисон, жалея о том, что вообще рассказал это друзьям. – Ебушки-воробушки, – театрально хватается за сердце Хван. – Я думал такое только с Ликсом возможно. – Что за драма, будто мы с ним женатики, – цокнул Феликс. – А вы и есть женатики. Сами мне говорили, что поженитесь, если никого себе не найдете, – Джисон невольно вспомнил тот диалог и улыбнулся. Он и правда договаривался с Феликсом о свадьбе, если никого себе не найдет. – Я желаю Ликсу лучшего и не хочу портить его жизнь своим присутствием. И Минхо жизнь портить не хочу, поэтому останусь один, – Джисон полез в портфель, намереваясь записать мысли в блокнот. – Ты даже со мной на одной кровати не спал никогда, – напомнил Хван. – Да кто с тобой спать будет, пердун, – посмеялся Феликс, обращая внимание на потерявшегося Хана. – Хани? – Я… Я не могу найти блокнот, – судорожно произносит Джисон, выворачивая свой портфель над партой. – Я не знаю, где он. Я никогда не оставлял его где-то. Я не доставал его, он всегда лежал там, всегда лежал… – Джисон. Джисон! Чшш, дай мне свою руку, – Феликс взял ладонь Хана в свою. – Все хорошо, слышишь? Все хорошо. Не паникуй, мы его найдем. – Там столько всего написано, столько всего. Я не знаю, где его оставил, я не знаю, кто его найдет, – полуистерически произносит Джисон, рвано вдыхая. – Подыши вместе со мной. Давай вдох, – Феликс шумно вдохнул, Джисон попытался повторить за ним. – Вот, молодец. Теперь выдох, – Ликс выдохнул, а за ним и Хан. – Теперь сам, – Феликс наблюдал за тем, чтобы Джисон самостоятельно восстановил дыхание. – Вспомни, где ты последний раз в нем писал, – Хван коснулся плеча Хана и слегка сжал. – У М..Минхо, – истерично усмехнулся Джисон, представляя весь пиздец произошедшей ситуации. – Я всегда убираю блокнот в портфель. Всегда. – Думаешь, он его украл? – Феликс вскинул брови, мол, что за бред. – Нет, блять, взял почитать, – передернул плечами Хан, скидывая с себя руку Хёнджина. – Знал, что ему нельзя доверять, – рассмеялся Джисон, ловя первые звоночки истерики. – Не делай выводы раньше времени, – Ликс легонько погладил Хана по спине, призывая успокоиться и подумать здраво. – Он мне его подарил, а потом забрал, все логично. – Это НЕ логично, Хан. Стоит поговорить с ним, – серьезно произнес Хёнджин, намекая на то, что друг неправ. – Отлично, ты на его стороне. – Я на своей стороне. Просто пытаюсь здраво проанализировать, зачем Минхо твои записульки? – Вот у него и спроси, – Джисон собирался встать и выйти из аудитории, но вовремя вспомнил, что идет пара и препод не оценит такое поведение высоким баллом. Хан не хотел верить в то, что блокнот остался у Ли. Просто не хотел в это верить. Еще вчера он чувствовал себя комфортно в компании этого парня, а сегодня оказывается, что тот его просто использовал. Только для чего – непонятно. Джисон не собирается в этом разбираться, просто забьет. Не первый раз люди используют его в каких-то своих целях и не последний, видимо. Видимо, в этот раз чуйка подвела и не зря Джисон ей не доверял. Открыв конец тетради для лекций, Хан решает оставить всю боль на последних страницах. Изучение этих дисциплин тоже сплошная мука, так что нецензурные высказывания по поводу жизни вполне себе будут смотреться уместно. Джисон бы хотел разобраться в сложившейся ситуации, поговорить с Ли, но не мог. Он слишком привык легко расставаться с людьми, вычеркивать их из своей жизни и мыслей. Привык, потому что перестал привязываться и всегда подавлял это чувство. Какая-то часть души успела привязаться к Минхо, но Хан для себя решил вычеркнуть этого человека из своей жизни и забыть, как страшный сон. Сон. Только сегодня ему снился душевный сон, где он был счастлив, просто счастлив. Еще одно доказательство того, что сны никогда не сбываются. Видимо, фишка сновидений в том, чтобы показать желаемое, которое никогда с тобой не случится. Ироничное у нас сознание, однако. Возбудим, но не дадим, как говорится. Джисон бы удивился, если бы эта белая полоса не закончилась так быстро. Даже непривычно было начинать что-то чувствовать, но теперь все вернется на свои места, да. – Джисон, я думаю, тебе стоит с ним поговорить, – пытается вразумить друга Хёнджин. – Думать тебе не идет, зай, – закатывает глаза Хан, резко захлопывая тетрадь. – Джисон, берега не путай, я тебе помочь пытаюсь, – с ноткой агрессии отвечает Хван. – А ты не лезь не в свое дело. В советах не нуждаюсь, – отчеканил Джисон, прямо намекая на то, что говорить больше не намерен. – Да пошел ты, – Хёнджин встает со своего места и пересаживается на другой ряд, Хан лишь молча провожает его взглядом. – Придурок. – Хани, он же прав, – спокойно говорит Ликс, готовый к дальнейшей перепалке. – Если ты собираешься меня учить жизни, то тебе туда, – Джисон махнул рукой в сторону Хёнджина. – Я тебя не учу, делай, что хочешь, – устало выдыхает Ликс, прикрывая глаза. Джисон не может быть не прав. Он не собирается говорить с Минхо, не собирается как-то решать эту проблему. Им тупо воспользовались, забрали рисунки, идеи для книг, мысли, воспоминания. Все забрали. Потому что все это было в том блокноте. Хан не мог и представить, что оставил самую ценную вещь где-то сам, ну не могло такого быть. Он столько лет никогда ничего не терял, потому что подходил ко всему ответственно, а тут на тебе. Ага, как же. После пары Хан решает пойти в общежитие, другие преподы даже не заметят его отсутствие, поэтому можно и прогулять. А еще ему нужна какая-то чистая тетрадь. Конечно, ему бы больше подошел блокнот, подаренный Минхо, но нет. Из-за злости Джисон начинает презирать блокноты. Презирать доверие к людям. Презирать себя. – Джисон? Можешь подойти к главному корпусу? Думаю, это важно, – голос Криса в телефоне звучит обеспокоенно. – Да, хорошо. Я не так далеко, – Хан удивлен, что старший звонит ему в такое время. Никаких ближайших мероприятий, в которых Джисон должен был принимать участие, вроде бы, не было. Да и не такие они близкие друзья, чтобы Бан так срочно звонил. Странно. Джисон добирается до корпуса за пару минут, потому что только недавно отошел и двигался в сторону общаги. Издалека он видит силуэт своего старшего, который держит что-то в руках. – Привет, обыскался тебя, – улыбается Крис. – Это тебе, Минхо передал. Я к нему заскочил перед парами, а он сказал, что ты оставил и попросил передать. Он бы и сам, но… – дальше Хан и не слушал. Он протянул руки к предмету, на ощупь определяя, что это блокнот. Блокнот завернутый в пакет, уже что-то. Значит, Ли попросил не открывать, либо специально так запечатал, чтобы никто не открыл. – Спасибо, – выдыхает Джисон, разрывая пакет. На удивление, он обнаруживает, что блокнот перевязан серебряной лентой, такого он точно не делал. – Ли сказал, чтобы я не открывал и для надежности завернул его в пакет, – улыбнулся Крис, видя удивление на лице младшего. – А лента? – Джисон указал на серебряную повязку. – Не знаю, может, специально, чтобы ничего не выпало. Я думал это ты сделал, – пожал плечами Крис. – Прости, мне бежать пора, сам поблагодаришь своего спасителя. – Спасибо, – прошептал Джисон, не задумываясь о том, услышал ли его Крис. Хан прижал блокнот к груди и глубоко вздохнул. Дышать легче стало. Какая-то зависимость у него от канцелярии в клеточку и не лечится. Наконец-то злость поутихла и пришло осознание того, что Минхо вовсе не антигерой. Может, он все-таки специально украл, чтобы потом Джисон в ноги ему кланялся и благодарил. Пф, Хан на такое не поведется. Придется с ним все-таки поговорить… Как и советовал Хван. Вот за ссору с друзьями Джисону стыдно, потому что он ненавидел срываться на них, особенно, когда они вообще не при делах и хотели лишь помочь. Только вот слово не воробей, как говорится. Придется и с ними поговорить. Джисон уверен, что эти люди его простят, ибо не первый раз. Да и знают они его лучше, чем родная мать. Правда стыдно до жопы. Когда уже Хан перестанет испытывать чувство стыда… Но не сейчас, сейчас Джисон просто хочет побыть один в своей комнате, чтобы хорошенько подумать и порепетировать диалог с Минхо… Надо же как-то начать, желательно не с наезда. Не все могут похвастаться уютом в общажной комнате, но Джисон может. Он обустроил эти четыре стены специально для своего комфорта и комфорта Феликса. Им разрешены были гирлянды на батарейках, поэтому друзья украсили одну стену в стиле сериала «Очень странные дела», а другую стену, над кроватью Ликса, украсили вырезками из любимых аниме или манг. Конечно, первое время воспитатели бубнили на них, мол, будет пожар из-за вас и все помрут, но потом поняли, что это бесполезно. Над письменным столом Феликс и Джисон повесели совместные фотографии, фотографии любимых групп, какие-то мемные фото и были очень довольны проделанной работой. Хан ни раз думал о том, что ему тупо жалко будет все это снимать и съезжать с породнившейся комнаты. В этих стенах и правда хранилось слишком много дорогих сердцу воспоминаний: ночные разговоры, бытовуха, пьянки, засирание всех и вся, когда день был тяжелый. Джисону особенно дороги были эти моменты, потому что, кажется, только в этой комнате, с Ликсом, он мог быть собой. Дома с родителями он плохо общался и все надеялся уехать подальше, чтобы дышать проще было, без душных вопросов мамы или отца. А здесь он мог не захлопывать блокнот, когда кто-то (Феликс) входит в комнату, не выключать музыку, не ставить видео на паузу, не переставать есть. Если у Хана спросят, почему именно Ликсу он так доверяет, то у него не будет внятного ответа на этот вопрос. Просто потому что Феликсу можно доверить все и Джисон это знает. – Ликс? – Хан не удивлен, что друг не станет ему звонить первый, поэтому набирает сам. – Я на паре, чего тебе? – все еще раздраженно спрашивает Феликс, видимо, обижаясь за испорченное утро. – Поедешь ко мне в гости? – Джисон не может не улыбаться, потому что знает, что Ликс обожает бывать у него в гостях и это лучший способ помириться. – Поеду, – уже менее обиженно звучит голос друга. – Договорились, в комнате обсудим, – улыбнулся Хан, понимая, что план его работает. – Хвана захвати. *** – Здравствуйте, не устали ли вы сегодня на парах? – Хёнджин ввалился в комнату, сразу прыгая к Джисону на кровать, пока тот восседал за письменным столом. – Был очень тяжелый день, – Хан помахал блокнотом перед лицом Хвана. – Прости, что наорал сегодня. – Забыли, – отмахнулся Хёнджин. – Так он все-таки отдал блокнот? Ты его пытал? Могу помочь спрятать тело, – Хван огляделся по сторонам, пытаясь найти труп Минхо. – Нет, мне Крис передал. Так и не знаю, зачем Ли понадобился мой блокнот, – вздохнул Джисон, все еще не отказываясь от своей теории на счет воровства. – Ты неисправим. Думаю, ты сам его забыл, – покачал головой Феликс, кидая в Хана банку с энергетиком. – Решил скрасить твое недовольное настроение и купил это, – Ликс состроил гримасу, потому что не любил энергетики, хотя бы потому, что в большинстве своем они продавались в жестяных банках и никакого положительного эффекта на организм не имели. – Не криви лицо, вкусно же, – Хан медленно тянул ушко на крышке любимого напитка. – Ммм, непередаваемый запах. – Минус желудок, – сделал недовольное лицо Ликс. – Так, что там с блокнотом? – Прикинь, он его в пакете передал, с ленточкой, – Джисон протянул ленту другу, чтобы тот рассмотрел. – Он перевязал твой блокнот? Ты все еще пытаешься мне доказать, что он его украл, чтобы вернуть? – цокнул Ликс, закатывая глаза. – Я не знаю, для чего он его взял, – пожал плечами Хан, наслаждаясь напитком. – Руку на отсечение даю, что Минхо твой даже не заглядывал туда, – Хван протянул Джисону руку, мол, давай поспорим. – Я с тобой не спорю, ты ж реально, если проиграешь, руку себе отрежешь, – Хан отпихнул его руку. – Давай без отсечения поспорим, – ухмыльнулся Хёнджин, а Джисон в голове уже предполагал, что ничего хорошего ждать не надо. – На что? – все-таки спросил Хан, потому что жизнь одна, нужно соглашаться на такие авантюры. Тем более, под действием энергетика у него хорошее настроение, поэтому сейчас он готов на все. – Давай на желание, я по ходу разберусь, что тебе загадать, – Хван протянул руку, чтобы Джисон смог ее пожать, а Феликс разбить спор. – Окей, но без всяких сексов по телефону, Хван, – Хан припомнил, как Хёнджин заставлял Феликса звонить Сынмину и стонать в трубку, потому что тот проиграл спор. Зрелище было так себе, а Хван выглядел так, будто возбудился (как иначе объяснить то, что потом он быстро смылся). – Ничего не могу обещать, Джисони, – гаденько улыбнулся Хёнджин. Хана сейчас не волновал этот спор, да и вообще его мало, что волновало в данный момент. Он так перепугался с утра, что просто решил забыться и наслаждаться энергетиком и компанией друзей. Наверное, единственное, за что был благодарен Джисон в этой жизни, так это за своих друзей. Он часто сталкивался с историями о том, как люди не умеют дружить, предают, сливают секреты. Хан искренне боялся предательства, наверное, это был главный страх в жизни. Но с друзьями ему просто повезло, он не может быть уверен в том, что эта дружба на века, но хотел бы в это верить. Где еще найдутся такие придурки, которые обиды держать не умеют и понимают всегда. – Мне все-таки интересна теория Кима, – Хёнджин привлек внимание друзей. – Неужели из вас двоих никто никогда не был влюблен? – В смысле? – выгнул бровь Феликс, а Хан, кажется, понял к чему клонит Хван. – Тебе никогда не нравился Джисон? – в лоб спросил Хёнджин, а Джисон почувствовал себя неловко. – У нас какая-то викторина? – поинтересовался Ликс, явно не собираясь отвечать на этот вопрос. – Чистый интерес. Вы так близки, что даже завидно, потому что мои с Кимом отношения, отношения не на этом уровне, – как-то слишком серьезно заговорил Хёнджин, что на него вообще не похоже. – Тебя беспокоят твои отношения с Сынмином? – Джисон чуть склонил голову, чтобы разобрать эмоции Хвана. – Нет. Он, кстати, на больничном, но ему лучше. А то ты же у нас в чат не заходишь, отдельное приглашение нужно письмом высылать, – Хан лишь закатил глаза. – Мне нравился Джисон, – делая очередной глоток, Хан подавился, слыша такое заявление. – Но это было давно. – Серьезно? – Хан продолжал отплевываться, пытаясь вдохнуть. Нельзя такое заявлять так резко. – Конечно. Наверное, в старшей школе, когда Джисон впервые рассказал мне про своего друга, из-за которого заходил в сеть, мое сердце заныло, подавая признаки того, что я чувствую ревность, – Хана резко окатили воспоминания тех лет, когда Феликс и правда вел себя как-то отчужденно, будто специально старался отдалиться и перестать общаться. Сказать, что Джисон тогда переживал, это ничего не сказать. Где находится эта тонкая грань между крепкой дружбой и любовью? У Джисона не было ответа на этот вопрос. С Феликсом ему комфортно, словно он его соулмейт, который понимает с полуслова, знает про Хана все, терпит его таким, какой он есть. Считается ли это любовью? Что вообще такое любовь? Джисон уверен в том, что любит Феликса только по-дружески и не более, но, вдруг, он так только думает и на самом деле Ликс - это тот, с кем ему суждено провести жизнь? Но рядом с Феликсом сердце не замирает, наверное, оно лучше знает. – Как он тебе разонравился? – Хёнджин спросил так, будто Хана и подавно не было в этой комнате. – На первом курсе я впервые влюбился. Это был человек, который заставлял меня улыбаться, верить в себя, много мне помогал с домашкой, а потом оказалось, что у него просто манера общения такая, – грустно усмехнулся Феликс. – Почему ты ничего не рассказывал? – Джисон пересел к Ликсу на кровать, беря его за руку. – Не привык делиться своими чувствами, – пожал плечами Феликс. – Что за парень? – решил уточнить Хван. – Бан Кристофер Чан. – ЧТО? – Хан аж подпрыгнул от такого заявления. – Да, это так неловко, когда ты думаешь, что небезразличен человеку, говоришь ему о своих чувствах, а он в ответ: «Оу, прости, ты для меня лишь хорошенький младший». Это было даже унизительно, – усмехнулся Феликс. – Я тогда убежал с пар и уехал к родителям на неделю, потому что не готов был встречаться с ним на учебе. – Так вот откуда он тебя знает, – подвел итог Джисон, переваривая полученную информацию. – Ты поэтому так против него? – А как бы ты реагировал на то, что твой лучший друг, который тебе нравился, очень хорошо общается с твоей первой любовью? Немножко неприятно, – Хан сильнее сжал руку Ликса, пытаясь показать, что никогда не променяет его на Криса и больше не будет причинять ему душевную боль. – Я могу меньше с ним общаться, если тебе будет легче. – Не стоит, мои чувства давно поутихли. Лишь неловко иногда с ним встречаться взглядами, – поджал губы Феликс. – Не понимаю, как он отказал тебе. Ты такой милый, – Хёнджин потрепал Ликса по макушке. – А вот, не все готовы изменить своей девушке со мной. – У Чана есть девушка? – Джисон выпучил глаза. Что за вечер откровений, он узнает все больше и больше. – Была, они расстались из-за меня. – В смысле, если он тебе отказал? – Хёнджин сел на стул возле кровати Ликса. – Я просто попытался его поцеловать, – Феликс рассмеялся, видимо, вспоминая эту историю. – А она увидела, устроила скандал, пыталась меня побить, а Крис защищал… Меня. – А МЫ ГДЕ БЫЛИ, БЛЯТЬ? – воскликнул Хёнджин. – На паре, наверное, не знаю. Мы не всегда вместе ходим, – пожал плечами Ликс. – В итоге они там долго ругались и расстались, как я понял, она тоже его младшая была. – Нихуя себе, живу с тобой, живу, а о таком только сейчас узнаю, – Джисон знатно ахуел от истории Ликса, потому что и представить не мог, что его друг был безответно в кого-то влюблен. – Всякое в жизни бывает, ты мне про Минхо тоже не много рассказываешь, – Феликс толкнул Хана в плечо, мол, колись. – Так нечего рассказывать, планирую исключить его из своей жизни, – пожал плечами Джисон. – Так легко? – Слишком плохо он на меня влияет. – А мне кажется, наоборот, он тебя меняет в лучшую сторону, – пожал плечами Хван. – Говорю, когда кажется… *** День обещал был солнечным, но не жарким, из-за чего Джисон находился в приподнятом настроении. На выходные домой он поедет не один, а с Феликсом, что не могло не радовать. Родители всегда относились с некой домашней теплотой к Ликсу, часто его звали в гости, готовили к его приезду печенье. Хан даже иногда задумывался о том, что мечтала семья о таком сыне, как Феликс, но достался им Джисон, что сильно всех огорчало. За эту неделю Хан так и не поговорил с Минхо, потому что категорически игнорировал интернет и не посещал книжный, в котором работал старший. Джисону было немного неловко из-за того, что он даже не попытался связаться с Ли, но эта неловкость быстро прошла, когда мысли начали усердно твердить, что блокнот был спизжен, а такое прощать нельзя. Какая-то часть здравомыслия говорила, что Хан поехал кукухой и никто у него ничего не крал, а если и крал, то возвращать бы не стал. Но он оставался при своем мнении, потому что переубедить Джисона ничего в этом мире не сможет. Сейчас Хан лишь выслушивал нытье друга о том, что они притащили свои зады слишком рано на вокзал, а могли бы сидеть в уютной комнате, где у них свой мирок. Феликс был не из тех, кого тревожила тревожность. – В следующий раз я с тобой никуда не поеду, – бубнил Ликс, оглядываясь вокруг. – Нам тут еще пол часа сидеть, а у меня телефон садится. – Боже, зачем я взял с собой этого нытика, – Хан закатил глаза, пытаясь сформулировать мысль для записи. – Иди помозоль глаза кому-нибудь еще. – Бу-бу-бу, противный. – Это не я тут изнылся, – пожал плечами Джисон. – Когда придет Минхо? – Хана будто облили холодной водой. Он поставил себе цель исключить этого человека из своей жизни и никогда не вспоминать, но друзья не разделяли эту мысль, задавая кучу вопросов всю неделю. – Я не ебу, – огрызается Джисон, в душе надеясь на то, что этого достаточно, чтобы не развивать эту тему. На самом деле, где-то в глубине души Хан ждал встречи на вокзале, чтобы поговорить и наконец-то увидеть этого вора. А еще, Джисон все-таки привык к компании Минхо на вокзале, по крайней мере привык к его мельтешащему лицу среди толпы. Сейчас Ли не было, а Хан и понятия не имел почему. В то же время, у старшего своя квартира и кошки, о которых нужно заботиться, но все-таки это было странно. Все-таки Джисон немного волновался. – Тебе ебать некого. – Фу, Хван на тебя плохо влияет, – Хан с отвращением взглянул на Феликса. – Хёнджин хоть не пытается скрывать свои чувства, – ножом по правде бьет Ликс. – Я их не скрываю, просто запутался, – друзья на протяжении недели обсуждали чувства Джисона к Ли и не могли прийти к какому-то мнению. Ликс был уверен, что Хан просто выпендривается, потому что привык жить с маской похуиста, а Джисон не был уверен ни в чем. – Я не говорю, что ты в него влюблен, но он не просто очередное смазанное лицо в твоей памяти, плюс, ты можешь чувствовать себя комфортно в его компании, – стоял на своем Феликс, который был прав. – Поэтому мне хочется познакомиться с этим парнем. – Могу скинуть тебе его номерок, – бросил Джисон. – Давай, он читает книги, немного разбирается в экологии и очень горячий парень, судя по фоткам, – улыбнулся Феликс. – В принципе, в моем вкусе. – Держи, – Хан протягивает Ликсу телефон с открытыми контактами. – Серьезно? – удивленно спрашивает Феликс, который вообще хотел просто пошутить. – Почему нет? Если ты таааак хочешь с ним пообщаться, то вперед, – Джисон кладет свой маленький смартфон на коленку другу и продолжает что-то чиркать в блокноте. – Окей, – Ликс и не думает сдаваться, поэтому делает вид, что и правда переписывает себе номер Минхо, но Джисон никакого внимания на это не обращает. Точнее, Хан делает вид, что вообще не обращает на это внимание, а в душе он уже давно вскипел подобно вулкану и разбил эти телефоны об асфальт. А все потому, что Джисон очень ревнивый, ревнивый настолько, что простое упоминание какого-то другого друга Ликса выводило из себя, мол, ты только мой, какие там еще друзья. Из-за Минхо он не сильно переживал, потому что не был так сильно привязан, а вот если Феликс начнет общаться, то все, Хан будет рвать и метать (но только у себя в голове). – Как думаешь, почему его не было сегодня на вокзале? – Джисон и Ликс сидят в автобусе, который все еще наполняют пассажиры. – Может дела какие или смена в магазине, – пожимает плечами Хан, который сам искал ответ на этот вопрос. – Жаль. – Так сильно хочешь с ним познакомиться? – Джисон не понимал этой тяги увидеть Ли, особенно странно, когда это хотят сделать друзья, а не он – человек, который считается знакомым того самого старшего. – Интересно посмотреть на него, – улыбается Феликс, кладя голову на плечо Хана. – Спи, чудила, – Хан укладывает голову на голову Ликса и прикрывает глаза. Ехать еще долго, поэтому можно и поспать. Мысли Джисона продолжались возвращаться к спящему образу Минхо, хоть он и старался максимально их игнорировать. Возможно, на него так влиял спящий на плече Феликс, который тоже во сне был похож на котенка, а, возможно, Хан бы хотел, чтобы на месте Ликса был Ли. Слишком глупо было отрицать некую симпатию к своему старшему, но и слишком сложно это принять. Джисон зарубил себе на носу ни к кому и никогда не испытывать теплых чувств, потому что потом больно будет. Тем более, они все еще живут в 21 веке, где есть гомофобы, которые разобьют не только сердце, но и лицо. Хан по жизни окружил себя толерантными людьми, которые никогда не осуждали чью-то любовь. Но вот семья активно навязывала мнение, что гомосексуальность – грех. Из-за этого давления Джисон попросту потерял себя и долго не мог понять к кому его вообще тянет. Отношения с девушками были, но быстро заканчивались, парни не привлекали в таком плане, не считая того случая, когда Хан слишком поздно понял, что это совсем не дружеские чувства. А сейчас на голову свалился Минхо, ориентация которого под знаком вопроса. Джисон не готов рискнуть разбитым сердцем, просто не готов. Поэтому закапывает мысли о старшем где-то глубоко внутри, чтобы потом больно не было. Точнее, пытается это сделать. – Приехали, чудила, – Хан легонько трясет Ликса, призывая проснуться. – Я так хорошо спал, – зевает Феликс, протирая глаза ладонями. – Жизнь суровая штука, – кивает Джисон, поднимаясь со своего места. – Все-таки, вокзал прекрасное место, – Ликс оглядывается по сторонам, разглядывая атмосферу вечернего автовокзала. – Но пораньше сюда лучше не приходить, – усмехается Джисон. – В точку, – кивает Ликс, следуя за Ханом. – Уверен, что на обратном пути мы встретим Минхо. – Я никогда не встречал его на обратном пути. – Место встречи изменить нельзя, Хани.