Омут подчинения

      Явившись почти под наступление полуночи, Кэйа продолжил вести себя глупо, а именно уселся в чёрном плаще на подоконник, как делал это обычно в каждый свой визит, и даже не удосужился отодвинуть тюль в сторону, от чего натянул его так, что неловким движением мог бы либо порвать тонкую ткань, либо сорвать гардину, и, устроившись, задал неловкий вопрос: — Так зачем я должен был прийти? — Я думал, тебе снова плохо, — возмутился Дилюк, сбитый с толку таким поведением.       От мыслей о командовании Кэйей по коже гуляли мурашки и не было мест, куда бы они не решились заглянуть. Было зябко от сквозняка и выступившего от нервов пота. Очень неловко. — И? — будто издеваясь, протянул Альберих.       Дилюк последние несколько часов находился на грани срыва, и так чувствовал себя идиотом, а Кэйа будто намеренно всё усугублял. В итоге Рагнвиндр сорвался и с силой громыхнул рукой по столу, чтобы не запустить чем-нибудь в непутёвого "брата", ближайшим предметом была только настольная лампа с ножкой из натурального камня, такой и убить можно было без особых усилий. — Если ты прав, то что? — игривость с лица Кэйи исчезла, забыв найти себе замену от чего его неприкрытое гипертрофированными эмоциями лицо приобрело измученный вид. — Я хочу помочь. — Хозяин, Вы так добры, — ощерился Альберих от этой простой фразы. — Без Вас я не выживу, — продолжил выплёвывать неизвестно откуда моментально взявшийся в нём гнев, глядя прямо в глаза Рагнвиндра. — Поставьте меня на колени и сделайте своим! Это, по-твоему, я должен был сказать? ЭТО?!       Вопрос о том, действительно ли это Кэйи было нужно застрял у Дилюка в горле.       И кто из них испорченный? – Серьёзно думаешь, что всё так просто? Что мной легко помыкать? – чуть успокоившись, Кэйа опустил свой пронзительный взгляд, уставился на руки, которые сцепил в замок и с мелкими паузами продолжил, как будто и не он вспылил несколько минут назад. – Джинн надоумила, да? Ну да, Джинн… Кто же ещё? Ты бы сам не заметил. Вот только она всего не знает. Я же тот ещё интриган, верно?       Альберих тихо засмеялся, подрагивая всем телом, несколько раз стукнул каблуками по полу и снова успокоившись вернулся к своему монологу. Перебивать его было страшно, Дилюк молчал, заставляя себя оставаться на месте. Взволнованное состояние активно этому мешало, но он сдерживался. – Приказы… Наверное, если она что-то говорила о моём состоянии, то связывала его с необходимостью подчиняться. Очень поверхностно, но ей большего знать и не надо было. Это личное, понимаешь? А без хоть какого-то объяснения она бы не отстала.       Логично было ожидать, что Кэйа посмотрит на Дилюка, но он всё ещё сидел с опущенной головой, а Рагнвиндр боялся сказать, что понимает – он уже ничего не понимал в том, что происходило с Альберихом. – Нальёшь? В горле пересохло, – по голосу слышно не было, но спорить не хотелось. Вот только Дилюк, принципиально не хранил алкоголь в кабинете, даже на всякий случай, который бывало случался, прям как сейчас. – В кабинете нет, – честно сознался Рагнвиндр и вновь услышал тихий смех. – Разумеется… Это же твой кабинет. Я как-то не подумал. Воды не надо.       Повисло неловкое молчание, во время которого Дилюка буквально сгоняло с места желание броситься на поиски чего-нибудь спиртного, чтобы вновь суметь хотя бы приоткрыть грёбанный тёмный ящик сокрытый в Кэйе.       Спустя достаточно продолжительное время Рагнвиндр решился действовать. – Если подождёшь, то я принесу, – без уточнений сказал он, решительно встал с места, но в дверях с опаской оглянулся на Кэйю, продолжающего спокойно сидеть на подоконнике, выставив носки сапог чётко по линии паркета. Его не покидало предчувствие, что по возвращении в кабинете будет уже пусто. – Никуда не уходи, – зачем-то попросил он.       Кэйа тихо усмехнулся. – Да-да. Слушаюсь, – едва различимо пробормотал он себе под нос.       От этого несколько пренебрежительного отношения к тому, что Дилюк наступал себе на горло и пытался помочь тому, кого уже давно не считал близким и родным, закипала кровь. Хотелось рявкнуть так, чтобы Альбериху духу не хватило больше не то что на этом пороге появляться, но даже на одной улице с таверной. Может, так и следовало поступить. Между ними уже давно всё было решено, и всё хорошее, что было, Кэйа когда-то перечеркнул сам. Так какого чёрта Рагнвиндр пытался о нём позаботиться?       Думая об этом, Дилюк с силой сжимал дверную ручку, чтобы не подлететь к наглецу, не поднять его одним рывком на ноги и приложить об что-нибудь, как какой-нибудь забарахливший механизм, который в случае окончательной поломки не жалко было бы и выкинуть. Возможно, Кэйа не просто казался безнадёжным, но ещё и являлся им, подобно людям с запущенным пристрастием к алкоголю, в чьё исправление большинство научилось не верить в силу накопленного жизненного опыта.       Стоил ли Альберих хоть чего-то? Ответить однозначно было сложно, но Рагнвиндр склонялся к варианту, что тот представлял собой просто очередную красивую пустышку, лишь старающуюся не очутиться на дне и не оказывающуюся там лишь благодаря ведущимся на этот дешёвый блеск идиотам. Он сам был идиотом, который раньше верил в ценность Кэйи. Именно, что был, и становиться им вновь не планировал.       Так зачем Дилюк вообще во всё это ввязался? Зачем жалел и сопереживал? За тем, что был человеком, и как бы Альберих по пьяни не расписывал его бессердечность и жестокость, таковым никогда не являлся. Разные люди, конечно, были достойны разного отношения, и к Кэйе, пожалуй, всё же было допустимо относиться, как к мусору, но… Если честно, то Дилюк не желал когда-нибудь услышать в свой адрес фразу: «Он мог бы помочь ему, но не стал, потому что это – Кэйа Альберих». Что-то такое, пожалуй, было способно стать несмываемым позорным клеймом. Клеймом, которое носить совершенно не хотелось, равно как и то, что когда-то они считались чуть ли не братьями. – Знаешь, а давай без алкоголя. Дай ещё немного времени, и я заговорю. Не хочу напиться и рассказать что-нибудь лишнее, – вывел Дилюка из глубоких раздумий голос Кэйи. Формулировка была мерзотной, буквально вопила о том, чтобы влить в Альбериха как можно больше спиртного и наблюдать за тем, как из него выливается всё самое тайное. Вот только было не понятно, действительно бы это могло подействовать, или тот просто провоцировал замершего у двери Рагнвиндра на более активные действия для получения желаемого. – Напоить бы тебя под завязку, – откровенно озвучил посетившую мысль Дилюк, – Так, чтобы всё наружу вылезло. Чтобы раз и навсегда понять кто ты вообще такой, – раз уж начал, решил договорить он.       В этот раз Кэйа засмеялся громко, даже голову поднял и взгляд его сверкнул, игриво заблестел. – Очень мило с твоей стороны, но лучше не уходи. Угроза удалась.       Повисло неловкое молчание. Нужно было что-то подобрать способное вернуть диалог к тому, с чего всё начиналось. – Ты слишком ушёл от темы, – ничего лучше Рагнвиндр не нашёл. – Да, ты прав. О чём мы говорили? – О том, что тебе нужны приказы, – любезно напомнил Дилюк, отпустил наконец дверную ручку и прислонился к самой двери. Единственным выходом из кабинета теперь оставались только окна. – Спасибо, что напомнил, – Кэйа вежливо улыбнулся, скорее, по привычке, шумно вздохнул, набираясь смелости, снова помрачнел и заговорил, медленно и устало, как если бы слова вытягивали из него остатки сил, – Звучит абстрактно, да? Это на мой взгляд. Я про приказы и слова Джинн, если что. Но всё ещё сложнее. Просто приказов не достаточно, иначе бы ты не нашёл меня в том состоянии. Логично? Мне не подходят любые приказы, как и не подходят любые люди, способные их дать. Нужно что-то более сложное. Что-то, во что я поверю. Что-то, чему я не смогу сопротивляться и буду принимать, как свою собственную волю. – Почему тогда послушался меня? – Стечение обстоятельств. Состояние было подходящее. – Значит, послушался бы любого, – резко перебил его Дилюк своим выводом, проигнорировав поднятую Кэйей руку, в жесте просящем дать договорить. – Дослушай! – также резко оборвал его Альберих и продолжил более твёрдо, буквально добавляя в голос обвинения, – Это ты решил, что нас ничего не связывает. Но если думаешь, что твои слова ничего для меня не значат, то ты тот ещё идиот! Понятия, не имею чем бы всё закончилось, будь там не ты. А нет! Знаю. Выжил бы, как выживал всё время, что тебя не было рядом.       С каждым словом Кэйа расходился всё сильнее и даже принялся жестикулировать руками, а на слове «ты» даже тыкать в Дилюка.       Они вновь начали ругаться, в одно мгновение, как и всегда в последнее время. Раньше так быстро они умели только сводить ссоры на нет, а теперь наоборот. – К чёрту твою помощь, Люк! Без неё я выживу, а с ней сдохну. Сдохну, потому что когда-нибудь ты передумаешь и оставишь меня без неё, а я загнусь, разучившись выживать самостоятельно, – Кэйа вскочил с подоконника, подлетел вплотную к Дилюку и буквально закричал ему в лицо, – Уйди с дороги! Мне нужно…. Нужно уйти как можно дальше от тебя!       Чем больше Кэйа говорил, тем отчаяннее звучал, и чем больше его слушал Дилюк, тем больше терялся в происходящем. Всё, что сегодня слышал Рагнвиндр сбивало с толка. Нужна ли была Кэйе помощь? Заслуживал ли он её? Следовало ли вообще пытаться влезть в тот бардак, творящийся в неподдающемся понимании Кэйе Альберихе. Дилюк ничего не понимал. Устал менять своё мнение с небезразличного на «да послать бы куда подальше», но в такой близи готов был пережить эту метаморфозу ещё раз. Он чуть ещё раз не предложил помощь, но был перебит оглушающим криком: – Уйди! Умоляю, уйди! Выпусти меня отсюда! Я хочу уйти. Позволь мне уйти. Мне нужно. Нужно! – несколько громких выкриков будто лишили рыцаря воздуха в легких, он зазвучал тише и снова начал глубоко дышать, так глубоко, как дышат люди вынырнувшие из воды после длительного погружения. При всём при этом, Альберих не пытался отодвинуть Рагнвиндра в сторону, просто стоял напротив и отчаянно просил отпустить его, будто Дилюк был для него неприкасаемым. – Прошу, – едва различимое, сломало Дилюка.       Он отшатнулся так резко, что потерял равновесие, оступился и чуть не полетел на ковёр, но удержался на ногах. К этому моменту Кэйа из кабинета уже исчез, а дверь оказалась закрыта. Рагнвиндр бросился к ней, чтобы последовать за взвинченным Альберихом. Он хотел, если не помочь, то хотя бы проследить издалека, чтобы всё не закончилось какой-нибудь трагедией. Дверь не поддалась, а по её контуру Дилюк почувствовал холод. Стало очевидно, что Кэйа заморозил её. Дилюк бросился к окну, но, как и ожидал с его кабинета выбранное Альберихом направление наблюдению не поддавалось, а вариантов куда тот мог направиться на самом деле хватало. Ничего, кроме как смириться и отпустить Кэйю, не оставалось. Так оправдал своё дальнейшее бездействие Рагнвиндр. Возможно потому, что не хотел разочаровываться в сегодняшнем дне ещё больше.