Я победил окончательно и бесповоротно

Входил в самолёт Разумовский всё ещё на ватных ногах не понятно: то ли от ещё действующего лекарства, то ли от шока после всего произошедшего, хотя тут, наверное, одна причина дополняла другую. Ещё в вертолёте он переоделся из смирительной рубашки в нормальную футболку и джинсы и теперь, ничем не отличался от нормального человека, кроме, пожалуй, болезненного вида. Олег взял билеты первого класса и как-то совпало так, что в этой части самолёта они летели одни. Впрочем, так даже удобнее. «Чем меньше людей нас видели, тем лучше» - сразу подумал Волков. Серёжа сел около иллюминатора и тем самым оказался прямо напротив Олега, продолжая сверлить его голубыми глазами даже когда самолёт поднялся в воздух. В его голове вертелись самые разные мысли начиная нереальность всего происходящего и заканчивая тем, что даже если это и сон, то просыпаться он не хочет. Олег же, видимо, уловил эти мысли и расспрашивать Разумовского обо всём произошедшем не торопился, а просто сидел и ждал. - Тебе не холодно? - спросил Олег, заметив посиневшие губы Серёжи. Он попытался дотронуться до его руки, но Разумовский будто инстинктивно дернулся, - Тише-тише, я просто хочу посмотреть замёрз ты или нет. После этой реплики сам Серёжа немного расслабился и даже сам протянул руку, при этом всё ещё оставаясь в сильном напряжении. Как только Олег взял его руку, он крепко сжал её. Холодная. А Серёжа покрылся мурашками от контакта с тёплымии даже горячими руками Олега и окончательно расслабился, насколько для Разумовского это вообще было возможно. Олег встал со своего места, намереваясь уйти. - Ты куда? - в уставшем голосе Разумовского послышалось явное беспокойство. Олег по-доброму улыбнулся. - Ты замёрз, я за пледом схожу и сейчас вернусь, хорошо? Разумовский кивнул и отвернулся к окну. Облака мирно проплывали там, показывая все красоты, скрываемые под ними. - Я вернулся. - сказал Олег и сел на прежнее место - Ты же за пледами ходил, вроде - спросил Разумовский, подозрительно глядя на пустые руки Олега. Тот махнул рукой. - Их позже поднесут. А и я хотел поговорить. Серёжа смирил его уставшим, но понимающим взглядом и улыбнулся уголками губ, давая согласие. - Я вот тут думал на досуге, а каково это сжигать людей заживо? - Разумовский непонимающе уставился на Олега, слегка сжав руки на быльцах кресел, шутит может, - как это, чувствовать запах обгоревшей плоти, стоя в костюме, и осознавая, что это ТЫ убил человека? Глаза собеседника блеснули желтым и безумная улыбка озарила лицо. Серёжа сжался и попытался вдавить себя в кресло самолёта, сжав руки до побелевших костяшек. - Серёжа, всё нормально? Разумовский даже не повернулся, так и продолжая смотреть испуганными глазами на место, где несколько минут назад сидел он. - Серёжа? Заметив что-то неладное Олег скинул пледы на сидения и сел на соседнее кресло рядом с Разумовским. Он ещё несколько раз оклинул его, но это не дало никакого результата. Тогда он аккуратно дотронулся до подбородка выпрямившегося Разумовского и силой развернул на себя. Серёжа, будто очнувшись, моргнул и увидев обеспокоенного Олега, судорожно обнял его трясущимися руками, а тот ещё крепче прижал Разумовского к себе, поглаживая по уже распущенным волосам, с которых снял резинку. Оба они молчали, но эта тишина была лучше любых слов. Они нуждались в друг друге и в этот момент всё время их разлуки будто улетело на задний план. Будто они и неразлучались никогда. Будто всегда были вместе. Чувство небывалого единения захлестнуло обоих и неизвестно, сколько они бы ещё просидели так, обнимаясь и чувствуя, что теперь всё на своих местах. Они рядом друг с другом - вот самое важное и никакой Птицы, никакого побега, никакой психлечебницы. Только они. Вместе. Как и было раньше. Как и было всегда. Сколько времени они так просидели - известно только Богу. Первым умиротворенное молчание нарушил Олег, осторожно отодвигая Серёжу, чувствуя, что тот уже немного согрелся от их объятий. - Я понимаю, что возможно сейчас не лучшее время чтобы спрашивать, - начал Олег с легкой хрипотцой в голосе, появившейся, от долгого молчания, - но ты можешь хотя бы попытаться рассказать, что с тобой происходило всё время пока меня не было. Серёжа отвел грустные, цвета ясного неба, глаза и, отвернувшись от Олега садясь при этом прямо, обнял себя руками будто сжавшись всем телом. Он понимал, что Олегу стоит знать, но боялся. Боялся не того, что тот не сможет защитить его от самого себя, а того, что он просто уйдёт, узная всю правду. Боялся, что посчитает его больным. Боялся, что даже если тот и останется, то Птица навредит или убьёт его. Он повесил голову и рыжие волосы скрыли его глаза, смотрящие в никуда. Олег понимал, что тема для Серёжи очень и очень болезненная, но, хоть и отдаленно, пытался войти в положение Серёжи. Он аккуратно встал, и сев на корточки перед Серёжей, взял его руки и опустил их, накрыв своими. - Я знаю, - начал Олег шепотом,- что ты боишься и знаю, что тебе наверняка очень больно сейчас, но согласись, я должен знать хоть что-то. Я пойму, если ты не захочешь рассказывать всё сейчас, но рано или поздно ты всё равно должен будешь это сделать. Голубые, до жути уставшие, глаза столкнулись с сияющими любовью карими. Серёжа улыбнулся уголками губ. Только рядом с ним глаза Олега так сияли. - Нет, - уверенно ответил Сергей, - большую часть я расскажу сейчас. Всё-таки, вдвоём легче справляться с проблемами, чем одному. Олег улыбнулся, и приподняв руки Серёжи, поцеловал поочередно каждый палец, пока засмущавшийся Разумовский пытался как- то скрыть покрасневшее лицо от такого родного ему взгляда. Когда Олег закончил, он взяв плед, неожиданно для Разумовского, замотал его в нём как ребенка, и сев рядом, уложил себе на грудь. - Рассказывай. И Серёжа рассказал. Рассказал почти всё с момента отъезда Волкова и всё до сегодняшнего дня. И про Птицу-Олега, и про Игоря Грома, и про Чумного доктора, и про психлечебницу, лишь упуская некоторые особо личные моменты с Птицей. Серёжа не видел лица Олега, но чувствовал как он хмурится и напрягается. - Эти царапины на тебе он оставляет? - Да. Разумовского передёрнуло, когда он вспомнил о царапине, идущей от шеи и по ключице. Олег сжал его крепче. - Так значит, он притворяется мной даже сейчас? Когда я уже здесь? Разумовский кивнул. - Я думал, что научился отличать вас, но с каждым его появлением это даётся всё труднее. Я просто не могу. Прости. Тихое извинение как-то само вырвалось, а удивленный этим Олег строго посмотрел на Разумовского. - Ты не виноват, слышишь меня, - заговорил он, - Ты никогда не будешь виноват в том, что он творит. Вы с ним не одно целое и я не позволю ему больше навредить тебе. И пусть, если он меня сейчас слышит он знает, что Сергей Разумовский теперь стал в несколько раз сильнее и чтобы добраться до тебя, ему сначала стоит пройти через меня, а я всегда буду рядом. Эти слова заставили Серёжу улыбаться. Улыбаться так ярко, что казалось солнце осветило его лицо. Разумовский зевнул. - Ты устал, поспи немного. И помни, что я рядом и никакие кошмары больше тебя не достанут. Сергей благодарно кивнул, всё ещё не переставая улыбаться, и быстро, на мгновение коснулся губами губ Олега. - Я люблю тебя, Олег Волков - прошептал он, уже проваливаясь в сон. - И я люблю тебя, Рыжик, - прошептал Олег, лишь крепче прижимая его к себе. Теперь они рядом друг с другом. Теперь, они справятся со всем. Вместе.