Snow white and 7 sinful pleasures / Белоснежка и 7 греховных удовольствий

      Король рассматривал в руках красное, крупное и очень красивое яблоко и его распирало от собственного коварства и изощренности. Выглядел он ужасающе отвратительно – бородавки, какой-то жуткий, старый плащ, руки с длинными костлявыми пальцами. Кожа висела на нем, словно мешок на костях. Он рассмеялся, взглянув на зеркало и смех его был очень зловещим. А смеялся он, потому что чувствовал близость разрешения этой проблемы под именем Сноу Вайт.

***

      Ясным ранним утром, возле домика гномов юный омега с белоснежной кожей провожал своих новых друзей гномов на работу. Он выставил на улице кресло, устроившись глубоко в нем и закинув ножки за ручки, как сука, на обозрение всей поляны выставив свои дырочки. В этот раз гномы стояли в очереди и первым, как всегда, был Умник, который вовсю лихо трахал маленькую киску, пыхтя и крепко держась за ручки кресла для удобства. Сноу, высунув язычок, закатил глаза и просто кайфовал, постанывая, пока его ножки в туфельках подрагивали в воздухе. — Мннгх... о даа... Умник кончает на белый животик и одобрительно хлопает ладонью юношу по бедру, пыхтя и быстро двигая рукой, дожимая оргазм. Сноу одобрительно улыбается. — Удачи сегодня на шахте, Умник! — Спасибо, Сноу. Только никого не пускай в дом, помнишь? — Конечно. Омега целует его в лоб, когда тот наклоняется к нему и отходит, довольный до ужаса. А между светлых ножек становится следующий, и юноша опять стонет, вздрагивая от толчков в киску. Отличное утро и идея – чудесная. Ему очень нравится, что им пользуются по очереди и еще он прекрасно видит, что Простачок, лукавое создание, присовывает ему в киску уже не первый раз. Он просто кончает быстрее чем другие, получает свой поцелуй и, делая вид что уходит – возвращается, через одного, через двух гномов. Но Сноу вовсе не против дать ему свою киску хоть в десятый раз, только это не совсем честно. Ворчун правда, как всегда, сопротивляется. — Ворчун! Иди сюда. Вечно недовольный гном, как всегда, кривит нос и подходит. — Иди, я хотя бы тебя поцелую. — Да не нужно мне. Ты смотри, не открывай никому, понял? — Конечно. Открою только тебе. Ты ведь ни разу мне не вставил… Он чуть кокетливо дует губки и ерзает, подставляя дырочки, а потом нежно улыбается, заметив, что Ворчун краснеет, хмурится и сердится сильнее. — Еще чего, уже все вставили, а тебе мало? — Да, Ворчун. К тому же я договорился всех вас ублажать, а ты тоже хозяин дома, это нечестно, не думаешь? — Простачка вон трижды за утро, тоже нечестно. — Он же самый младший! Почему нет? Хочешь, можешь вставить свой член мне в попку, если не хочешь как все. Ворчун кратко задумался, глянув на остальных гномов, собирающихся на шахту. Что-то буркнул невнятно и, быстро достав свой член, сплюнул на розовый, нежный анус. Сноу в нетерпении и ожидании даже чуть приподнялся, у Ворчуна был самый большой хуй из всех и вот он входит в его попку. — Аахх… Омега не удержался от стона удовольствия и закатил глаза. Ворчун оказался прекрасным, восхитительным любовником с классным членом. Он сначала двигался не спеша, разрабатывая дырочку и расслабляя ее, но потом вошел в раж и, выбрав удобный для себя ритм, крепко взялся за ручки кресла, вгоняя свой хуй на всю длину в анал юноши. Тот восторженно вскрикивал, то глядя на напряженное, сосредоточенное лицо гнома, то вниз, на свой перепачканный в сперме живот, словно бы силясь увидеть, как в его дырочке двигается такой толстый член. — О да, о да, так хорошо! Отлично! Сноу прикусил губу, чувствуя, что вот-вот кончит и судорожно засопел, подставляясь Ворчуну сильнее. — Да да да да, прошу, не останавливайся, вот так! Ворчун почувствовал, что оргазм омеги начал выталкивать его член наружу и стал пересиливать его мышцы, зажмурившись и тоже кончая в скулящего мальчишку, глубоко в его попку. — Оохх...дааа… Тот расслабленно прикрыл глаза, улыбаясь и пульсируя обеими дырочками, чувствуя горячую, живую сперму внутри и как из его попки медленно выходит член, но она остается открытой и также медленно, словно нехотя, то сжимается, то снова раскрывается. А Ворчун наблюдает за этим, пожалуй, слишком внимательно. Протянув руку, Сноу осторожно поддел пальцами красную одежду и, подтянув гнома к себе поближе, все-таки коснулся пухлыми губами его лба с нежным поцелуем. — Удачи сегодня. — Тьфу, телячьи нежности. Проворчал он в ответ, краснея и собираясь, завязывая ремень, а потом погрозил пальцем принцу. — Никого не пускай! Ни с кем не говори! Понял? — Конечно. Сноу улыбался, видя в этом заботу и провожая гномов в том же положении в кресле, махал им рукой, пока они все не скрылись за деревьями. Поднявшись с кресла, он немного размялся. Такая жизнь пришлась ему по душе. Конечно, чего-то не хватало. Он вспомнил мечтательно о принце, которого встретил у колодца, казалось, это было в прошлой жизни. Он вторил его песне и оказался вдруг так близко, даже прижался к его бедру своим теплым, большим членом сквозь штаны и его юбку. Он вдруг вспомнил это касание особенно отчетливо и даже коснулся своего бедра. «Мое платье тогда было так ужасно, а он был так красив, что я не смог совладать со смущением. К тому же... я был тогда совсем другим.» Мурлыча себе под нос ту самую песню, юноша, вальсируя, немного прибрался в доме и принялся готовить вместе с птичками и другими лесными жителями. Вот его новые друзья – птички и гномы, и может быть даже если принц больше никогда его не увидит – это не так и плохо? Вдруг перед окном возникло страшное лицо, и он вскрикнул от неожиданности. — Ох! — Дитя мое, не подашь ли старому человеку стакан воды и стул, чтобы присесть? — Боже! Конечно, милости прошу, давайте я вас проведу. Он по наивности своей легко справился со своим испугом, выбежав на улицу и подхватив старого омегу под локоть, помог ему пройти в дом. Зверята с подозрением принялись изучать гостя. — Вот возьмите, воды, вот пожалуйста стул, присаживайтесь. Суетился юноша вокруг пожилого. — А ты, смотрю, готовишь пирог? А какая начинка у него? — Да, мистер, пирог. С яблоками. — Яблоками! Как чудесно. Спасибо тебе большое за помощь, устал я, совсем старый стал, но у меня есть кое-что для тебя, кое-что волшебное. — Волшебное? — О да, я иду... от яблони одной, которая дает яблоки, исполняющие желания. Вот, удалось собрать сколько, видишь? Хитрый старик отгибает уголок платка, который был накинут на его корзинку, показывая, что она действительно полна яблок до отказа. И все как на подбор – красные, крупные, красивые, словно бы и правда волшебные. — Ох, много! А они точно волшебные? — Да, малыш, точно. Давай-ка я тебе одно подарю, в благодарность. И ты убедишься. Есть у тебя заветная мечта? Пожилой омега достал одно из яблок, поднимаясь на ноги и становясь перед мальчиком, который аж весь разволновался. Прямо сейчас перед ним творится какое-то чудо. Яблоко буквально манило его своей красотой. Он таких красивых яблок никогда не видел. Конечно, как тут не поверить. — Мечта? — Да, самая заветная, самая прекрасная мечта, солнышко. Какая она? — Я… — Подожди, не спеши. Обдумай хорошенько. Старик протер яблоко рукавом и прищурил один глаз, будто еще думая, давать яблоко юноше или нет. Тот замер от страха что тот передумает и замялся. — Все не так просто, малыш. Яблоко исполнит желание если правильно выполнить все действия. — Что же это за действия? — Тебе нужно будет сказать это желание. Это первое, солнце мое, и самое главное. Юноша решительно кивнул, пытаясь быстро сформулировать в голове свою фразу. — Потом тебе нужно будет откусить от этого яблока. Хотя бы маленький кусочек! И проглотить его. А потом… Омега замер, ожидая что же третьим действием ему нужно будет сделать, чтобы жить счастливо до конца жизни. — А потом, малыш, тебе нужно сделать так, чтобы это яблоко полностью оказалось внутри тебя. — Ох! Вы имеете в виду съесть его? — Нет, солнышко. Полностью, значит тебе нужно засунуть это яблоко себе в попку. Омега коснулся кончиками пальцев яблока, взяв его в руки и не замечая сверкающий в предвкушении злодейства взгляд старого омеги напротив. — О, я понимаю... вы мне поможете с этим? — Конечно, солнышко, свет мой, только сделай, давай же! Какое у тебя желание? Самое сокровенное, заветное. — А потом... яблоко можно вытащить? — Только когда твое желание сбудется. Но не волнуйся, это произойдет очень быстро! — Хорошо… Хорошо... мое желание... я хочу... — Чего же ты хочешь, деточка? — Я хочу... чтобы за мной пришел мой принц, забрал меня к себе в замок и мы жили долго и счастливо! Хочу любви моего принца! Решительно и громко сказал юноша, возродив в памяти его лицо, а потом откусил кусочек от яблока, прикрыв глаза. — О даа! Отличное желание, малыш. Открыв глаза, он смутился и поспешно опустившись на пол, лег боком и задрал юбку оттянув попку. Пожилой омега опустился на стул, наблюдая за ним, а потом поманил юношу к себе пальцем. — Давай ка я все сделаю, тебе нужно только встать раком и расслабиться. — Спасибо вам большое. Сноу все сделал как ему сказали. Расслабив попку, он постанывал от того, как его грубовато растягивает старик своими длинными, сухими, но сильными пальцами и толкает в его анал большое, крепкое яблоко. — Оохх... Прошу вас! Моя попка порвется! — Нет, малыш, терпи, ничего. Ты хочешь, чтобы желание сбылось? Терпи. — Мннн… Он зажмурился. Яблоко никак не хотело проходить в самой широкой части, и старик давил все сильнее, пересиливая его нежный анус. На самом деле ему повезло что Ворчун его оттрахал незадолго до этого именно в попку, иначе, Сноу понимал, старик бы разорвал его попку этим яблоком. Но вот наконец со смачным хлюпаньем, оно пролезло в него. — Оаггхх… Он облегченно задышал, упираясь руками в пол. Старик пальцами протолкнул яблоко поглубже в анал, чтобы тот закрылся. — Вот это мощная затычка… Пробормотал он, а потом шлепнул мальчика по попке и поднялся на ноги, опираясь на свою палку и подхватывая корзинку. — Ну, спасибо котенок, мне пора. А то тут скоро будет принц, не буду мешать. Сноу улыбнулся, услышав это и спуская юбку попытался подняться. — Конечно, до свидания... спасибо вам большое... удачной дороги... Голова закружилась, он увидел, как старик покидает дом, попытался встать, опершись на стул, но тот почему-то упал. — Ох… Темнота медленно накрывала его своими теплыми объятиями и в конце концов мальчик упал, погрузившись в проклятый, глубокий сон.