Поклонник, скрытый под завесой темноты

Иван сидел на пыльном полу, прислонившись спиной к стене в своем доме, в Санкт-Петербурге. За грязным окном была хмуро, над городом висели серые тучи, уже накрапывал мелкий дождь. Россию била дрожь, он трясущей рукой поднес к губам зажжённую сигарету, рядом на полу лежала полупустая выцветшая пачка сигарет. Сам Иван почти не курил, а пачка была когда-то забыта Вуком, еще во времена СССР. Название сигарет «Югославия» едва можно было прочитать. Ивану было плевать на то, что срок годности давно вышел. Едкий дым позволял расслабиться и немного отвлечься от нестерпимой тяги, привести мысли в порядок. Хотя с последним было сложно. Мозг отказывался сконцентрироваться на чем-то конкретном, голова раскалывалась, ее распирала боль, что русскому захотелось сжать ее руками. Иван достал из кармана играющий телефон, посмотрев на экран, он тут же откинул телефон в стену, наплевав на то, что тот разбился, зато в комнате снова воцарилась тишина. * * * Первым желанием Гилберта было догнать Ивана, но уже на пороге, он замер, посмотрев, как быстро Иван скрылся из виду. Конечно, где находится дом Гилберта знали все страны, Кёнисберг был его столицей, и он не единожды устраивал переговоры у себя дома. Так что в круг подозреваемых входило много стран, конечно же возглавляли этот список Франция и Испания, и в отдельности Германия. Думать на Людвига хотелось меньше всего, но именно он испытывал неразделенную любовь к русскому, и как бы не отрицал очевидного Пруссия, его брат вполне мог подойти на роль поклонника, навыков в любовном плане у Людвига не было. Поэтому Гилберт отправился первым делом к брату. В последний раз они расстались не очень хорошо, и Пруссия на самом деле понимал, что стоит быть осторожным, ведь Лютц и так вбил себе в голову, что у старшего брата интрижка с Иваном. Бред, но переубедить упертого немца будет сложно, даже то заявление Гилберта вряд ли успокоило Людвига. Нашел он брата в гараже за мытьем своего автомобиля. — Запад, твоя машина и так уже блестит от чистоты, еще немного и ты протрешь в металле дырку, — бодро сказал Гилберт, оповещая о своем присутствии мелкого. — Восток? — растерянно произнес Людвиг, обернувшись к брату. Тот неделю почти никак не общался к Лютцом и тут неожиданно заявился радостный. — Великий я собственной персоной, — усмехнулся прус, подходя ближе к брату и похлопав его по плечу. — Ну как ты? — Что-то случилось? — фальшивые нотки радости в голосе брата, немец уловил не сразу, только когда заметил его нервное выражение лица, которое тот упорно пытался скрыть. — Да, случилось, — Пруссия помрачнел и уставился на брата тяжелым взглядом. — Я задам тебе один вопрос. Ответь на него честно, не увиливай. Только «да» или «нет». Людвиг поежился под взглядом брата, Гилберт вел себя так редко, обычно он был придурковатым. И немец не сильно задумывался об их возрасте и разницы в нем. Но в такие моменты Германия ярко чувствовал себя несмышленым мальчишкой перед старшим братом. Он кивнул, давая понять, что готов выслушать. — Ты стащил у Ивана ключи? — спросил Гилберт, выжидающе смотря в глаза Людвига. — Нет, — не задумываясь, спокойно ответил немец, но затем все же спросил. — Не знаю о каких ключах идет речь. Но эта та мелочь из-за которой переполошился Иван и устроил чистку дома? И не удивляйся откуда я знаю. Если не хотите, чтобы кто-то другой знал ваш секрет, не стоит трепаться о нем в присутствии других. — Подслушивать не хорошо, разве я не учил тебя в детстве? — насмешливо произнес Гилберт, он решил поверить брату на слово, и поэтому услышав «нет», расслабился. — Но ты правильно понял. — Кажется, в то время ты учил меня совершенно другому, — едва заметно улыбнулся Людвиг, ощущая, как атмосфера между ними снова потеплела. — Почему спросил только сейчас? — Потому что ключи нашлись у меня дома, — откровенно ответил Пруссия, честность порождает доверие. И Гилберт хотел бы доверять брату и, чтобы тот верил ему. — И я потерял доверие Ивана. — Ты знаешь, кто это сделал? — поинтересовался немец, надеясь, что не вызовет к себе новую волну недоверия. — Если бы знал, к тебе не пришел бы с таким вопросом, — фыркнул Гилберт, постукивая пальцем по капоту машины, он рассуждал над другими подозреваемыми. Вуку он никогда не нравился, а вот к русскому тот испытывал весьма нежные чувства. Вполне мог и подставить, только вот стал бы серб накачивать Ивана дурью. * * * Поклонник расхаживал по пустому дому русского. Он видел, как сработала его маленькая шалость. Только вот Россия вопреки логике не вернулся домой, и теперь непонятно где. И хотя отсутствие Ивана дома сыграло на руку поклоннику, все равно тот был в растерянности, не зная, где искать русского. А ведь в его идеальном плане было все готово, а теперь нужно будет внести кое-какие коррективы. Мужчина вышел из дома Ивана и пошел к себе домой. Поужинав дома, поклонник расхаживал по комнатам, придумывая план по поиску русского. Можно, конечно было подождать, пока его найдет Гил, который сейчас его не подозревает, но в таком случае, он мог потерять Ивана. Ведь стоило бы им помириться, и снова ломай голову, как отвадить прусса от русского. К тому же сейчас Россия очень уязвим, у него ломка, значит мозги не варят. Поклонник подошел к окну и посмотрел в темноту улицу. Действовать нужно было быстро и единственный план приходящий ему на ум был очень рискованным, но с другой стороны если все получится, то он получит больше, чем ожидал. Решив все же действовать быстро, но грубо, поклонник побежал в кабинет, сел за стол. Иван так и просидел у стены всю ночь и почти полдня, сам не заметив, как уснул, на полу валялись бычки и пепел от сигарет, он умудрился выкурить всю пачку. И сейчас его ужасно мутило. Он попытался встать, но комната кружилась и его вело в сторону. Россия снова опустился на пол. Он пополз в кухню, но замер в прихожей, у самой входной двери лежал конверт. Иван быстро до него добрался и взял в руки, развернув он начал читать. «Здравствуй, Иван. Я бы очень хотел с тобой встретиться. Знаю, мы не часто общаемся в последнее время. В былые времена у нас было более тесное общение. Я хотел бы восстановить с тобой дела. Сегодня я прилетаю в Москву. Мы могли бы встретиться в «Balzi Rossi» столик забронирован на 20:00. Буду ждать тебя там». Письмо было написано от руки и почерк Иван узнал сразу, но вот от содержания письма он прибывал в ошарашенном состоянии. Его не спросили, хочет он встречи или нет, ему прямым текстом говорили прийти. Хотя эта страна по-другому не способен общаться. И Россия решил пойти туда, но только, чтобы высказать этому наглецу все в лицо. Иван поднялся на ноги, держась за стену, головокружение и чувство дурноты никуда не делись. Не отрывая руки от стены, Иван дошел до кухни, открыл окно. Он включил воду и наклонившись к крану, пил проточную воду даже не воспользовавшись кружкой. Только через минут десять Ивану стало лучше, свежий воздух и вода облегчили состояние. Хотя его до сих пор немного потряхивало, но русский старался не обращать на это внимание. Ему нужно выглядеть приемлемо перед другими странами. Пока только Гилберт догадывался, что с ним происходило. Иван вернулся домой в Москву. Дома ничего не изменилось, все было на своих местах. Он быстро принял душ и отправился в ресторан, так как времени уже не было. Россия не хотел опаздывать на встречу, хотя и хотелось заставить наглеца подождать. Раз тот сам наплевал на свою пунктуальность, сообщив о встречи прямо в день встречи. Но этот придурок не явился в ресторан. Иван целый час просидел за столиком, как дурак. Поэтому возвращался он в очень мрачном настроении, желая поскорее взять свою «волшебную палочку» и отправиться на разборки. * * * — Я не выспался, Дойцу, — жалобно протянул Италия, положив голову на стол. — Не ты один, — сонно сказал Германия, наблюдая за другими странами, что потихоньку вваливались в зал заседаний. Было пять часов утра, когда Америка позвонил всем и приказал собраться. Случилось что-то серьезное. — Лютц, ну ты чего такой, надо быть бодрее, раньше мог встать в четыре утра, — насмешливо сказал Гилберт, пихая брата в бок. — Гил, общение с Россией вредит твоему юмору, — заметил Франция, единственный среди остальных он выглядел свежо и радостно. Он был причесан и в выглаженной одежде. Большинство явились в зал скорее всего в том, в чем засыпали накануне. Англия хмуро смотрел на лягушатника, тот всегда выглядел шикарно, словно у него было не полчаса за сборы, а полдня. Сам англичанин, как и большинство других стран, страдал от недостатка сна и не понимал, какого черта Альфреду понадобилось собрание в такую рань. Литва смотрел на пустой стул рядом с собой, где обычно сидел Польша, затем он кинул взгляд через стол, пустовал еще один стул. У Польши и у Ивана был свой странный местами непонятный характер, но в одной вещи они были похожи, они могли просто забить и не прийти. Но Литва почему-то волновался. — Может уже начнем? — спросил Германия, сдерживая зевок. — Америка, если ты собрал нас тут просто так, то я тебя прибью. — Ты мне угрожаешь? Вы все слышали? Он мне угрожает! — тут же закричал Альфред. — Ал, не кричи, ты самый сильный, мы об этом знаем. Лучше скажи, что случилось? — улыбаясь, поинтересовался Франция. Француз хотел успокоить разгоряченного американца, так как всем и так хватило подъема задолго до будильника. Ну кроме восточных стран, где уже явно было позднее утро. — Кто-то избил Польшу, — тут же сказал Америка, поправив очки. — И Вани нигде нет! — громко сказала Беларусь, которая и нашли избитого поляка недалеко от дома Ивана, которого девушка хотела проведать. — Он подался в бега, — произнес смелый Латвия, Ивана на собрании не было, поэтому латыш чувствовал себя куда смелее, обвиняя Россию — На месте преступления был найден окровавленный кран России, следы кровь на нем совпадают с кровью Феликса, — взяв в руки папку с документами, рассказывал Америка. — Надо найти Россию и придать его суду! — тут же подали голос прибалтийские страны. — Это явно он избил Феликса. А потом кто будет, мы? Америка ты обещал нас защитить — Он бы не тронул Феликса, — крикнул Сербия, полностью уверенный в этом. — Ага, как не тронул его в 39, да и в другие века до этого, — насмешливо напомнил Англия. Многие другие страны поддержали прибалтов, обвиняя во всем Россию. Америка тоже был бы не против ввести очередные санкции против России, но не сейчас. — Заткнитесь и послушайте! Ивана нет дома! — прокричал Альфред, прекращая бедлам, все страны заткнулись и уставились на него. — Я не знаю причастен, он к этому или нет. Но нам сперва надо осмотреть местность на наличие улик, только потом можно будет о чем-то говорить и рассуждать. — А ты еще этого не сделал? — спросил Пруссия насмешливо, зная, какой Америка любитель совать свой нос везде куда не просят. — Нет, не хочу, чтобы меня потом обвиняли в чем-то, — сказал Альфред, протирая очки о свою рубашку. Он бы и рад расследовать все один, но тогда все подозрения падут на него. А так он разделит это с другими. — Да странно, ты ярый противник Ивана и вдруг ему помогать, возникают сомнения относительно твоих помыслов, — произнес задумчиво Холл. — Сейчас я действую исключительно как герой! — гордо сказал Альфред. — Я не доверил бы тебе быть главным в расследовании, — подал голос Сербия, сверля напыщенного американца взглядом полным ненависти. — Ладно, главной буду я, — встав со своего места, заявила Чехия. — Так как тут замешены славяне, то логично, что главным должен быть кто-то из славян. Ольга сейчас слишком яро настроена против Ивана, Наташа наоборот в нем души не чает. Вук тоже явно на стороне России. Так что позвольте мне взять на себя бразды. Польша и Россия мои братья, но в то же время у меня с ними и конфликты были. Я постараюсь судить адекватно, рассуждать логично. В отличие от остальных. Снова начался галдеж, многие предлагали свою кандидатуру, понимая, что из этого можно извлечь выгоду. Китай тоже пытался в это дело влезть, говоря, что Иван больше нацелен на Азию, и европейцам там делать нечего. — Уж лучше ты, Ханна*, чем америкос, — фыркнул Сербия, вставая на сторону чешки. — Я никому не доверяю, — громко сказал Пруссия, заставляя всех обратить внимание на себя. — И я не позволю никому из вас получить из этого выгоду. Пока нет Ивана, я беру на себя его обязанности. Если узнаю, что кто-то что-то замышляет в отношении ресурсов, земель или другого. Я вас сам порву на части. Хонда, мне без разницы, что ты друг моего брата, посмеешь хоть косо посмотреть на территории Ивана, и ты поплатишься за это. Ван, Альфред, вы, дрожащие трио, Великий я вас предупредил. Ханна, твоя кандидатура более приемлема. Такого никто не ожидал, все прибывали в шоке от столь решительных слов Пруссии. Многие поняли, что обломались со своими планами.