Очарование

— Я войду? — Зачем ты пришла? Сделать мне больно опять? Ты понимаешь, что я не смогу выдержать ещё одного раза, зачем ты пытаешься меня уничтожить? — мой голос стал громче, я накричал на неё.       Маринетт лишь покачала головой, и зашла в мою квартиру, закрыв за собой дверь. И я позволил. Да, я просто позволил. Опять, снова. И я заплакал, просто заплакал, и опустил свою тяжёлую голову ей на плечо. Чувство, будто слёзы на самом деле не закончились, а просто копились, а сейчас вырвались наружу. Удивительно, какие вещи со мной творит эта девушка, ведь как бы я не хотел, мне не удавалось выронить хотя бы слезинку за всё это время. — Я пришла потому что, люблю тебя. Очень сильно люблю, и не могу быть без тебя. Я дура, идиотка, которая отвергает свои чувства, но не может жить без тебя. Прости меня, прости, я не знаю сколько раз должна попросить прощения. Мне было так больно слышать от Нино про тебя, и осознавать, что виновата в этом я. — Посмотри на меня. Во мне уже нечего любить. Я беспомощный, я не могу радоваться каждому дню, просыпаться с улыбкой. Я больше ничего не могу. И всё это потому что, я люблю тебя, так что готов задохнуться от этой любви. Наверное, я был не прав, я точно не прав. И виноватые всё же есть. Виноват — я, потому что влюбился в тебя. Виновата — ты, потому что ты влюбилась в меня. Во всём есть виноватые. — Нет, ты прав, ты по-прежнему прав, никто не виноват. Ты просто очень запутался, как и я. Мы оба запутались. Я только сейчас понимаю, как тебе было тяжело всю твою жизнь. А я девочка, живущая в любящей семье и свободе. Я делала всегда то, что я хотела, а потом однажды, просто поверила в обман. Но даже не смотря на это, я не виновата. — теперь слёзы покатились по её щекам.       Всё что я смог сделать — это подойти на ватных ногах, и обнять как получилось, как только смог. Обратного пути нет. Либо я продолжу жить рядом с ней, либо она снова обманет и уйдёт, и тогда я умру. Но я никогда не смогу отказаться от неё. Я перепрыгнул любовь, теперь это что-то большее. Я одновременно счастлив, что чувствую это, но одновременно — это и самая жуткая пытка. Я должен попопытаться собрать по кусочкам наш сломанный мир. Мы должны.       Я снова почувствовал прикосновение нежных губ к своим, и что-то во мне щёлкнуло, будто вся тоска начала понемногу уходить, и пусть мне только кажется так. Я понял, что мне больше ничего не надо, что мои чувства взаимны, ведь тогда на балконе отеля их осознавал только я. Мои губы спускались по её шее, а потом с жаждой возвращались к пухлым розовым губах, как будто сейчас у меня их могут отнять, но я понимал, теперь я знал, что не отнимут. Что теперь это моё, снова моё, навсегда моё. Маринетт отвечала на мои поцелуи с той же страстью, жадностю и любовью, что и я ей. Я должно быть наконец-то чувствую себя счастливым, но у меня нет сил на это.Мы как ненормальные целовали друг друга, отлипая только чтобы жадно глотать воздух. Стоять на ватных дрожащий ногах было уже трудно. Мы кое-как, стараясь не разрывать поцелуй не на секунду, добрались до дивана в гостиной, кровать в спальне слишком далеко. Я упал на спину, а она на меня. Теперь ведущая роль за ней, она целовала мою шею, оставляя следы на моей коже, а я не мог надышаться её запахом и только что и мог рвано шептать: я люблю тебя . А она спускалась всё ниже, но ткань футболки мешала, и та быстро полетела куда-то в сторону. Всё тело окатило жаром, когда на моих ключицах и груди начала появляться влажная дорожка и поцелуи. Внижу живота начал завязываться узел возбуждения, а по телу пошла мелкая дрожь.Я не мог просто лежать и смотреть. Кончиками холодных пальцев я зацепился за её край футболки, от чего она слегка вздрогнула, я немного подождал, и когда понял, что всё в порядке, её футболка отказалась где-то на полу, рядом с моей.Пару секунд мы смотрели друг на друга, чтобы каждый понял, что происходит, и осознал, можно ли заходить дальше? Но было понятно с первых секунд её нахождения у меня дома, что мы готовы зайти куда угодно. Стало слишком жарко и тесно, поэтому мы поспешили избавиться и от остальной одежды. Атмосфера была не самой романтичной, потому что стоял тёплый солнечный день. Но никакого смущения между нами не возникало. Мы никуда не спешили, лаская пылающие возбуждением тела друг друга. Я наконец — то проникся процессом и вся моя усталость куда-то ушла. Я немного привстал, чем вызвал вопрос в голубых глазах, обрамлённых чёрными ресницами. Моя очередь вести. Несколькими движениями я оказался сверху, всё-таки мне эта роль идёт больше. И действительно, так процесс пошёл увереннее. Я прильнул к припухшим от поцелуев губам. На моем лице поскользнула легендарная «кошачья» улыбка. И когда руки Маринетт оказались в моём плену, заведёнными за голову — я начал двигаться медленными движениями языка. Сначала по подбородку, потом по шее, спустился к груди, а когда наши руки расцепились — я начал двигаться ниже, проведя кончиками пальцев по двум затвердевшим бугоркам. Мой язык был уже на животе, от чего Маринетт слегка дрожала. Я остановился и из-под лобья посмотрел на круглое личико, в глазах читалось только согласие. Мой язык коснулся уже мокрой плоти, но я не проникал внутрь сразу, а поднимался, дразня то к животу, то ко внутренней стороне бедра. Наконец — то языком я коснулся клитора, в то время как сначала одним, а потом и двумя, пальцами вошёл внутрь. Маринетт начала громче стонать, а я усокрил темп, пока не довёл её до предела. Неожиданно для меня, она резко поднялась и поцеловала меня, от чего пару бабочек в моей животе взорвались. В поцелуе, мы медленно — медленно, легли обратно на кожаный диван, конечно не самое удобное и хорошее место, но мы не чувствовали ничего, кроме друг друга. Маринетт разорвала поцелуй, и понянулась к своей сумке, лежащей на полу, рядом с вещами, и достала оттуда презерватив. Я немного недоверчиво посмотрел, она что шла ко специально за этим? — Ой боже, я просто вспомнила, что Алья засунула мне его в сумку, это случайность. — её шёпот звучал так сексуально, что не секунды больше нельзя было ждать.       Я выхватил шуршащий пакетик из её руки, и вернул нас в поцелуй. Долгий — долгий поцелуй. Мы старались насладиться друг другом на максимум. Спешить нам совершенно некуда, ещё вся оставшаяся жизнь впереди. Но как бы нам не нравились эти сладкие поцелуи, возбуждение было сильнее. Я опрянул от её губ, дыхание у нас обоих было сбитым, от нехватки воздуха. Я опустил голову, и увидел уже пульсирующийот от желания член. Дрожащими руками, то ли от возбужену, то ли от усталости, я натянул латекс на плоть. Я медленно, и очень аккуратно, вошёл в неё, дышать стало труднее. Я не спеша, постепенно ускорял темп, пока не дошёл до оптимального. Наши стоны разбивались о стены гостиной, а их частицы разбредались по другим комнатам. Из-за сильного возбуждения я дошёл до конца очень быстро. Ещё пару минут потребовалось, чтобы восстановить дыхание нам обоим. Я и не заметил как Маринетт пошла в душ, а меня склонило в сон, потому что до этого я не спал очень долго, и мало ел так же долго.       Когда я проснулся, то обнаружил, что рядом никого нет, а на часах шесть утра. Неужели, мне всё это приснилось, хотя я и был без одежды. Я быстро подорвался с дивана, оделся наспех, потому что дома было прохладно. На кухне никого не было, я долго не решался открыть дверь в спальню. Но мои опасения оказались ложными, в моей кровати, на свежих простынях, мирно спала Маринетт. Я выдохнул с облегчением. Спать мне уже не хотелось, да и по моим подсчётам, я спал около двенадцати часов. Город только начал просыпаться. Первым делом мне нужны были душ и кофе, поэтому нажав пару кнопок на кофемашине, я отправился под горячий утренний душ. В отражении на меня смотрел парень с синяками под глазами и впалыми щеками. Картина конечно совсем не приятная. Но после душа я стал чувствовать себя лучше, однако выходить из ванной комнаты было довольно прохладно, что бодрило. Будить Маринетт я не стал, ещё очень рано, тому же мне стоит переварить произошедшее, за чашкой кофе.Но когда я открыл по привычке холодильник, он был почти полностью заполнен: контейнерами с домашней едой, овощами, фруктами, и прочей полезной едой, а в шкафчике лежали снеки и сладости.

***

— Доброе утро — Ты уже проснулась? — я поцеловал Маринетт в щёку, надеюсь уже можно. — А ты вчера так вырубился, наверное очень устал. — она слегка усмехнулась. — Так, ничего я не устал, просто до этого не спал двое суток. И вообще я так соскучился ждать тебя с шести утра. — я подошёл и обменял её со спины, уткнувшись носом в шею. — Я тоже скучала — я говорила не про то время со вчерашнего дня, а про всё время в общем. — Чем сегодня займёмся? Или у тебя есть дела? — на самом деле мне хотелось сказать намного больше. Например: предложить ей переехать ко мне, или же выйти за меня замуж. Но я понял, что спешить — это огромная ошибка. — Нет, сегодня я полностью в твоём распоряжении. — на секунду, я задумалась над сказаными словами, не подумает ли он, что я озабоченная, и мне нужно от него лишь одно. Учитывая, что я вчера и пришла «подготовленная», хотя это и не так. — Тогда может куда-то сходим, хотя в холодильнике и куча еды, когда ты успела сходить в магазин, да ещё и наготовить? — Ну вчера я решила не идти домой, а чем заняться не знала, а потом захотела есть, и открыв холодильник поняла, что он пуст, так что и дело нашла, и поела. — Спасибо. Тогда, просто пробуем весь день дома? — Да.       И в самом деле, хотелось побыть дома. В своём маленьком двухкомнатном мире. Где нет никого, кроме меня нас. Просто лежать весь день на диване под фильмы, или сидеть на кухне за чашечкой чая. Или в полной тишине, прижавшись друг к другу.Но сперва завтрак.Я давно так хорошо и плотно не ел, с этой работой лишаешься простых радостей жизни. Вроде: мучного, сладкого, жирного и мяса. На смену им приходят: овощной салат, фрукты, кроме бананов и винограда, они видите ли, слишком сладкие, и индейка или куриная грудка. Но ничего не поделаешь, а форму поддерживать надо. Да и мне было как-то всё равно, какая разница, лишать себя одной радости жизни, или сразу всех.

***

      День плыл не спеша, будто давая нам возможность, насладиться им полностью. Мы правда заслуживаем этого. — А когда ты поняла, что всё-таки любишь меня? — Почти сразу, но не хотела этого признавать. А потом просто поняла, что не зачем отвергать свои чувства, ведь они всё равно, рано или поздно возьмут верх. Я всегда их отвергала, а потом страдала от этого. — Вот как, почти как я. Только я страдал, от того, что принимаю их. — Оставим все свои страдания и разочарования в прошлом, нам стоит только очаровываться друг другом. — Ты права. — Кстати, я думаю уволиться. Мне надоело работать моделью с самого детства. Мне совсем не нравится эта работа и ассоциируется только с вечным раздраженнием и недосыпом. Я хочу найти себя, и делать только то, что мне нравится. — Если ты чувствуешь, что это не твоё, то конечно уходи оттуда, я всегда поддержу тебя. — Спасибо тебе Маринетт.       Да, я правильно выбрал её своей парой. Или она выбрала меня, а может от нас это и не зависело. Стоило рождаться, как минимум для встречи с ней. И стоило столько терпеть и страдать, почти отчаявшись, чтобы снова быть рядом. Я хочу быть счастливым, и она всё что делает меня счастливым в этом жестоком, но очень красивом мире. Я так надеюсь, что теперь моя жизнь пойдёт в новом направлении. Я до конца так и не понимаю, чем хочу заниматься, вернее вообще не знаю. У меня никогда не было времени подумать об этом, но теперь времени у меня будет предостаточно. Здоровье тоже стоило бы поправить, и вес набрать. Я думаю, с таким питанием это займёт не много времени. Я уверен, что всё это будет. Потому что, теперь я по-настоящему свободен.