Дым и Сигареты

Черное, как смоль, непроглядное небо разлилось над городом. Лишь тусклый свет от Луны слегка касался земли, пробившись сквозь невзрачную тьму. Но Дамиано не видел этого и не хотел бы видеть. Мысли в его голове роились подобно этим облакам, скрывающим даже самые яркие звезды небосклона. Будто ночной кошмар, он видит ее, извивающуюся в его крепкой хватке. Он слышит ее крики протеста и плачи о помощи, что навсегда отпечатались в его сознании. Давид хочет забыть этот вечер, забыть эти ее во-всем-виноватые глаза. Он бы, не раздумывая, нырнул в жерло вулкана, лишь бы забыть о том блеске, которым сверкали эти глаза от слез. Ветер неистово треплет его волосы, запутывая в них его увесистые серьги, но его внимание приковано к бетонной стене. К той самой стене, к которой он так яростно прижимал хрупкое тело девушки. Девушки, которая стояла, озябшая, со слегка подрагивающими от холода плечами, но не уходила, смотрела в его безумные, одержимые глаза своими, полными беспокойства. В голове вновь нарисовался ее невесомый образ. Слова девушки зазвучали в ушах Дамиано, словно легкое дуновение ветра принесло издалека еле уловимую мелодию. Словно одержимый, он накрыл ладонями уши, стараясь избавиться от невидимого наваждения. Давид накрепко зажмурил глаза, будто нестерпимая головная боль заставляла его страдать. Однако все его старания были тщетны. Чем больше он бежал от ее голоса, тем громче звучали в голове ее слова, тем ярче он видел горящие испугом светло-серые глаза. — Точно все в порядке? Нет. Нет. Нет. — Убирайся! Почему ты не ушла? Зачем осталась? Снова и снова. Одни и те же слова, те же крики и те же слезы мелькали в голове, причиняя невероятную, невыносимую боль. — Пожалуйста, не надо… Мне больно. — Я не хотел… — одними губами беззвучно произнес Дамиано, прикрыв руками глаза и опустив голову на белую шершавую стену. Горячая, соленая слеза скатилась по его щеке, остановившись лишь в уголке губ. А потом еще одна… И еще. Чувство ничтожности и собственной слабости захлестнуло вымученное сознание, словно волной. А вместе с тем в мыслях промелькнуло понимание, поразившее Дамиано. Ты хотел. Хотел еще тогда, когда увидел ее у бара, когда лишь мельком взглянул на ее губы, когда уловил заинтересованный взгляд ее глаз. Нет, невозможно. Это не я… Я бы не стал. Ни за что, никогда… Но предательский внутренний голос не умолкал, все более угнетая Давида. Но ты сделал. Удар. Еще один. И еще. Пока кровь не выступила на костяшках пальцев, пока массивное кольцо с болью не врезалось в кожу, пока черный лак не облупился с ногтей. Тяжело дыша, Дамиано отступил от стены. Волосы спутались от ветра и пота. Сердце бешено колотилось в груди. — Почему все должно быть так?! Яростный, отчаянный крик сотряс улицу. Какие-то перепуганные птицы выпорхнули из-за стоявших позади здания коробок. Хорошо знакомый, спокойный при любых обстоятельствах жизни голос вывел Дамиано из раздумий. — Я все еще здесь, если ты не заметил. Осуждение, недовольство. Неодобряюще скрещенные на груди руки. Глаза Итана выражали глубочайший упрек. Стоило бы рассказать другу о действии препарата, о девушке из клуба, обо всем… С самого начала. Но Дамиано не стал. Ему не нужно оправдываться, он не хотел прощения или снисхождения, он знал, что виновен и не мог простить себя. И не хотел прощать себя. Монстр. Именно так она видит меня. И ни одно оправдание, ни какие слова это не исправят. Стало нестерпимо горько от подобной мысли. Презрение и ненависть к самому себе подобралось к горлу. Хотелось сглотнуть, проглотить это чувство и похоронить внутри себя. Но оно осталось там, и казалось, навсегда. Дрожащие руки, испачканные в собственной крови, хладнокровно потянулись в карман за пачкой, где осталась лишь одна сигарета. Крышечка zippo откинулась с характерным приятным щелчком, и на конце зажигалки появился огонек, слегка осветивший ночной переулок. Затянувшись сигаретой и выпустив сизый дым в ночное небо, Давид равнодушно повернулся к Торкио, которого старательно игнорировал в течение последних пары минут. — Итан, просто исчезни, — холодно отчеканил он. — Я не уйду. — Что же, прекрасно, тогда я сваливаю. Не собираюсь находиться тут с тобой, — выплюнул Дамиано, скривясь в недовольной ухмылке. — Я не смогу понять, что произошло с тобой, — Торкио в убеждающем жесте положил ладонь на плечо товарища, — если ты не поделишься. — А что произошло? Ты появился… Помешал мне, — эти слова прозвучали так неуверенно, что хоть Дам пытался изобразить недовольство, было ясно, что это благодарность. — Можешь не говорить… Я понимаю, — убрав руку, Итан уже было собирался отвернуться и уйти, но… Что-то треснуло, надломилось в сознании Дамиано. Понимание того, что рядом действительно близкий ему человек, которому можно открыться, довериться; тот, от кого можно принять помощь; тот, кого можно о ней попросить. Ему вновь захотелось скинуть с себя маску безразличия и с чувством выложить всё то, что камнем лежит на сердце. Но гордость и все сказанные ранее слова являлись тому помехой. Из всего, что можно было произнести, Дамиано нашел слова лишь для одной небольшой просьбы. — Забери меня отсюда, прошу. Я не могу больше находиться здесь. Искренние слова, ни капельки холода или этой напускной самоуверенности. Его глаза на секунду стали выражать если и не мольбу, то точно ужасную муку. В ответ на них Итан лишь слегка улыбнулся уголками губ, говоря, мол, я все понимаю, даже если ты не объясняешь. — Думаю, в клуб тебе лучше не возвращаться, — утверждающе заявил он, на что Дамиано лишь слабо кивнул головой. — Да ты и сам не захочешь. — Не захочу. — Вот ключи, подожди в машине, пока я не приведу Вики и Томаса, — предложил Торкио, — и да, глупостей не наделай. — Куда уж больше? На один вечер хватит, ты так не считаешь? — Шутишь. Значит легчает, — с улыбкой ответил друг, направляясь к клубу. Даже не затушив недокуренную сигарету, Дамиано бесстрастно отбросил ее в сторону и обреченно побрел к машине. Позади него остался лишь вздымающийся к небу дым и лежащая на асфальте сигарета.

***

Громкая музыка всё так же увлекала за собой, люди вокруг продолжали двигаться в танце, отдаваясь ритму, однако желание ощутить всё это веселье и отрываться, подобно им, давно покинуло голову Кейт, растворилось в воздухе дымкой. Этот клуб казался девушке не более, чем плодом ее больного воображения. После всего, что было сегодня, даже галлюцинации не вызвали бы удивления. Всё вокруг выглядело нереальным, и попросту невозможным. Яркие цвета мелькали перед глазами, музыка гремела в ушах, но в затуманенном своем сознании, она видела лишь горящие огнем глаза, что смотрели на нее в ночном переулке, обдавая пламенным жаром. Она вновь видела перед собой черные буквы, что виднелись на груди парня. Запах сигарет и алкоголя будто пропитал ее насквозь и уже не хотел покидать воспоминания девушки. Тело все еще отдавало болью в тех местах, где горячие руки касались кожи, прижимая Кейт к себе. Хватка на запястье казалась почти осязаемой, будто до сил пор ее руку держал он. Теплая ладошка Виктории заботливо направляла девушку в сторону выхода, однако на пороге ночного клуба Кетрин вдруг окончательно замедлила шаг, чем обратила на себя обеспокоенный взгляд девушки. — Эй, ну чего ты? — тонкий взволнованный голосок мгновенно вывел девушку из оцепенения. — Прости, просто задумалась… — Наверное, здесь я должна спросить, о чем? — произнесла Вик игриво. — Я думаю, ты сама знаешь, что я сейчас чувствую и что мне не очень хочется говорить об этом, — потерянно отвечала девушка, — сегодняшний день такой странный… Меня вообще не должно было быть тут. — Просто напомню, что мы стоим на пороге клуба, и пока ты тут философствуешь, я тебе дверь держу, — Виктория театрально поднесла ладонь к губам и тихо шепнула, — а она вообще-то тяжелая, так что передвигай ногами энергичнее. Оценив неловкость сложившейся ситуации, Кетрин смущенно улыбнулась, опустив глаза в пол, и медленно шагнула на улицу, чуть хихикнув. Обойдя девушку, Виктория уверенным шагом направилась к машине, убежденная в том, что новая подруга сразу последует за ней, однако та стояла и даже не смотрела в ее сторону. Кейт всеми глазами уставилась на тот самый угол дома, куда накануне затащил ее Дамиано. Воспоминания о темном переулке, о стене, царапающей кожу, о его губах на ее шее снова заставили девушку содрогнуться. Все еще не отпустившая ее дрожь усилилась еще больше, что не укрылось от глаз Виктории, что всеми силами старалась отвлечь девушку. Сначала она чуть не зарычала, раздражаясь от того, что Кейт опять застыла, смотря в пустоту потерянным взглядом, но злиться на нее Виктория была просто не в силах. Вот бедняжка, даже сейчас боится… Другая бы уже убежала в слезах, а она боится, но все равно стоит и глядит туда. Сильная. Уважение мелькнуло в глазах Вики, когда та подошла ближе к Кейт. — Все, пойдем… Не смотри туда, не надо, — она аккуратно приобняла девушку одной рукой за плечи, — ты дрожишь… — Я знаю… Но это пройдет, все будет хорошо… Так ведь? — Ни капельки в этом не сомневаюсь, этот тип больше тебя не тронет! Была бы я так уверена, как ты. Выдавив из себя слабую, совсем не убедительную улыбку, Кейт последовала за девушкой к ее автомобилю. В любой другой день она бы обратила внимание на машину, ведь это всегда было ее страстью, но сегодня… Сегодня даже это не смогло заставить ее выкинуть из головы мысли обо всем, что произошло за вечер. Закинув черную сумочку на заднее сиденье, даже не вынув оттуда телефон, Кейт откинулась в кресле, прислушиваясь к окружающем ее звукам. Вот с ревущем воем Виктория заводит мотор машины. Словно из забытья, Кейт слышит как та спрашивает адрес, забивая его в навигаторе, пока длинные ногти размеренно стучат по экрану ее айфона. — Я не хочу обидеть, но это и правда дыра, — немного разочарованно вздыхает девушка. Но Кейт молчит, вновь погрузившись в свои мысли. Дыра. Настоящее дыра. Совсем не тот дом, о котором я всегда мечтала. Сбудется ли когда-нибудь эта мечта? Да и что вообще теперь будет без работы? Неужели придется вернуться туда, где я провела детство? Чем дальше заходили ее размышления, тем депрессивнее и печальнее они становились. Все эти мысли быстро мелькали в голове, путались, сменялись другими, как то часто бывает во время сильной усталости. — Вот только дай мне время, и я скажу тебе куда перебраться, и к нам поближе заодно… Ну знаешь, к нам с друзьями, — Вики задумчиво взглянула на свою спутницу, что вымученно улыбнулась и ответила: — Это было бы правда здорово, но я даже не представляю какими деньгами я буду платить за это жилье особенно теперь, когда я потеряла работу. — Это еще не конец света, не раскисай так сильно, ладно? — Завтра уже будет лучше, надо просто выспаться и выбросить из головы все, что было сегодня. Услышав последнюю фразу девушки, Виктория заметно поникла, приняв это на свой счет, и ответила: — Ну надеюсь, не прям все. Я вот совсем не расстроена, что встретила тебя. Тот парень хоть и придурок, но ведь он не успел ничего не сделать, так? А если бы не он, мы бы не встретились… — Да, ты права. Даже среди этого кошмара, есть что-то хорошее. — Вот они, правильные слова, — Вики лучезарно улыбнулась, а затем как-то резко собравшись осторожно спросила, — ты хоть помнишь, как выглядел тот парень, чтобы впредь его избегать, если вдруг заметишь? — Его трудно не запомнить, каждая бы запомнила. — Говоришь так, будто он красавчик, — фыркнула Виктория. — Хотела бы я поспорить, но пожалуй и возразить нечем… Даже жаль, что он оказался таким подонком. — Ну опиши его, а то я даже не понимаю, как же это я и не заметила никого симпатичного в клубе. — Ладно, слушай. Он был высокий, в такой одежде, что я завидую его чувству стиля; с длинными чуть кудрявыми волосами, карими глазами и еще две очень запоминающиеся вещи… С пирсингом носа в виде колечка, вот как у тебя, и необычной татуировкой на груди. Уж я точно его узнаю если вспомню. Хотя я могла бы по одним скулам понять, что… Вик, ты в порядке? По позвоночнику мгновенно побледневшей девушки пробежал холодок, руки чуть задрожали. Быть этого не может, но… Разве могла она говорить это про кого-то другого? — Вики, что с тобой? Ответ не заставил себя ждать, мертвый голос тут же хрипло произнес: — Кажется, я знаю того парня.

***

Черные тупоносые туфли равномерно шагали по сухому асфальту возле клуба. Дамиано неторопливо перешел улицу, даже не оглядываясь на проезжающие мимо автомобили. Действительно, что может случиться? Мир ведь ничего не потеряет, если сейчас кто-то очень удачно разгонится и не заметит его. Нажав кнопку на ключах, что дал ему Итан, Давид, дернув ручку, потянул на себя дверь дорогого черного джипа и расположился на переднем сиденье. Как ни странно, но ключи его машины почти всегда были в кармане Торкио, так как после любой удачной тусовки в клубе, лишь он один оставался достаточно трезвым, чтобы везти остальных домой. Довольно интересная картина, не правда ли? Настоящий дьявол покорно сидит в машине и, как послушная собачонка, дожидается своих товарищей, а то без них может случайно натворить дел. Примерно такие мысли промелькнули и в голове у самого Дамиано, и он, горько усмехнувшись такому ироничному раскладу, стал следить своими темными, подведенными глазами за пустой улицей. Фонарь. Асфальт. Дымящаяся сигарета, которую он бросил. Скука. Порожек. Дверь… А за ней клуб, выпивка. Уже лучше, но зевота так и одолевает. Двоих друзей из клуба вытащить, делов-то… А Итан словно корову доить ушел. Тяжело вздохнув, Дамиано повернул голову в сторону переулка. Ага, того самого. Ну нет, только не опять. Если он будет смотреть в ту сторону, то снова увидит ее плачущие глаза, руки, всеми силами отталкивающие его, разорванную одежду, отброшенный в сторону топ и… Нет, он не хочет вспоминать это. Сильно сморщив нос и закатив глаза, Давид безынтересно вернулся к самому захватывающему занятию — просверливанию взглядом входной двери, откуда должны появится его избавители от скуки. И они появились. Только вовсе не те, кого ожидал увидеть итальянец. Напротив, при виде этого дуэта он чуть было не подскочил на месте от удивления. Правда, чуть поразмыслив, наоборот пригнулся так, чтобы никто из них его ненароком не заметил. Больше скучать ему уже не пришлось. Сначала взгляду Дамиано открылась Вик, что галантно придерживала дверь, отчего парень даже невольно задался вопросом, чем же Торкио и Раджи заслужили такую заботу. В голове сразу нарисовался образ пьяного в стельку Томаса, который, бормоча себе под нос очередную строчку «I wanna be your slave» и опираясь на руку Итана, еле передвигает ноги. От подобной мысли на лице Дамиано сразу появилась приторная улыбка, но лишь для того, чтобы исчезнуть сразу, как только он увидел, для кого на самом деле держала дверь Вики. О, каково же было удивление, когда вместо своих пьяных друзей, он заметил ее. Почему-то на ней была черная кожаная косуха Вик, что смотрелась на ней слишком нелепо и вычурно. И все было как-то чересчур неправильным. Эта натянутая на губах улыбка особенно. После всего того, что было, она так улыбается? Неужели ей настолько плевать? А если она лишь притворялась такой невинной овечкой, а на деле ей нравилось то, что я с ней делал? Дам не понял обрадовала ли, успокоила ли его эта мысль или расстроила, но точно разозлила. Всё, что было связано с этой девушкой раззадоривало парня, поднимая в душе волну негодования. Хотелось вырвать себе глаза, чтоб не смотреть в ее сторону. Какой смысл увлекаться девушкой, что считает тебя страшнейшим из своих ночных кошмаров? Или не считает и лишь притворялась? Ответ на данный вопрос никак не находился, и Дамиано продолжал жадно выслеживать каждый шаг, каждую эмоцию на лице, следить за тем, как развеваются в воздухе каштановые кудри девушки. Но что же это? Она невозмутимо смеется с Викторией, улыбается ей, смотрит сверкающими глазами, будто все в полном порядке. В абсолютном блин порядке! Тогда почему он так не считает? Почему он сидит в этой чертовой машине, как щенок, не находя в себе силы выйти туда, напомнить ей, что всё не в порядке. Почему вся его душа пропиталась ненавистью и дикой яростью по отношению к обычной, да симпатичной, но к обычной девушке? Ведь она не сделала ему ничего плохого. Ураган мыслей и эмоций загородил собой самую сильную из всех, что крутились в его голове, — зависть. Хоть вечность отрицай и отмахивайся, Дамиано, но ты завидовал своей подруге за то, что она шла рядом с ней, смотрела в ее смеющиеся глаза, видела ее улыбку. А он не мог. Он вызвал лишь слезы. Зародил страх в ее сердце, причинил боль, и не известно какую больше: моральную или физическую. И не знал, как исправить то, что натворил. За своей грубостью к друзьям, курением и закатыванием глаз, он начал скрывать сам от себя душевное раскаяние и сожаление, считая самого себя настоящим монстром. Она уехала. Просто села в машину Виктории, изящно захлопнув за собой дверь, и уехала. И от звука отдаляющейся машины внутри всё словно оборвалось, стало пусто, словно все окружающие предметы были лишь никчемными декорациями на сцене, что даже не стоят внимания после того, как главная героиня ушла за кулисы. Дамиано уже не смотрел вокруг. Именно сейчас он понял, что ничто на улице больше не захватит его. Он уже и друзей не особо ждал. Зачем? Полное опустошение поселилось в сердце. Какое-то гнилое и отравляющее чувство туманило сознание. Ведь всё могло быть куда хуже. Страшно даже подумать, что было бы с ним, если не этот лучик надежды, что пробрался наконец через паутину мрачной безысходности. Виктория. Вот ключ ко всему. Какая неведомая и нелепая случайность свела ее с ней, он не имел представления. Но сказать честно, ему было совершенно не важно, ведь единственное, что было весомо — их совместное общение. А значит возможность. Его возможность найти ее и тогда… Вот этого самого тогда он пока не знал. Но точно ничего хорошего для нее в этой встрече не будет… Доводящие до безумства и легкой дрожи рассуждения прервали барабанящие по стеклу автомобиля пальцы заливающегося смехом Томаса. — О чем думает наш обделенный? — послышалась приглушенная дверью издевка друга, — открой хоть. — Хотел бы я пустить Итана, а тебя оставить тут, — огрызнулся Дам, открывая друзьям дверь. Севший за руль Торкио тут же разъяснил, что Вики не было в клубе и что она уже отправила всем сообщение о том, что уехала пораньше. Как бы в подтверждение своих слов он показал Дамиано телефон, где был виден чат с фразой «Я свалила, буду дома где-то к пяти утра, не напейтесь там.» — Может быть, встретила кого-то знакомого, — предположил Итан. — Вполне возможно, — ответил Дам с саркастичной улыбкой. С шумом ввалившийся на заднее сиденье Томас, не церемонясь, упал лицом в мягкую кожу кресел и промычал что-то невнятное о своей дикой усталости. — Пей меньше в следующий раз. — Итан, завались, у тебя на все проблемы одно решение, — не унимался Раджи, — ты и Дамиано небось это же сказал. — Конеч… — Будь я трезвым, все равно бы сделал это, — перебил барабанщика Дамиано весьма уверенным и чуть раздраженным тоном. Лицо Итана вытянулось в немом удивлении, пока Томас начал хихикать еще громче, вытаскивая что-то из внутреннего кармана куртки. — И все же я тебя не понимаю, что ж ты свой трофей бросил в подворотне? Хотел, чтоб бомжи слюнки пускали, глядя на ее белье? — Томас крутил в руке бюстгальтер девушки, — даже не заберешь? Итан покачал головой и, показательно отвернувшись от друзей, словно от полных кретинов, завел машину. Однако Дамиано эта игра еще не наскучила и он продолжил, смакуя каждое слово: — Оставь себе, потешься. — Да ладно тебе, ты же не зря старался? Хоть Итан и вмешался не вовремя, надо же хоть эту вещицу себе оставить? — Когда пересплю с ней, тогда и заберу, а теперь отвали. Тут даже Итан потерял самообладание и с ошарашенным видом, повернулся к Дамиано, спросив: — Ты же не серьезно, Дам? — Похоже, чтобы я шутил? — самодовольно усмехнулся Давид. — Друг, ты даже не знаешь, где она живет, как же ты найдешь ее? — расстроенно промычал Раджи. — Думаю, нам стоит спросить это у Вики. Друзья долго колебались, стоит ли спросить его, что он имел в виду, но Дамиано уже отвернулся к окну, всем видом показывая, что разговор окончен.

***

Серые, до безумия перепуганные глаза, испытывающим взглядом смотрели на девушку, которая, по видимому, сказала что-то лишнее. Кейт не требовалось даже озвучивать свой вопрос, Вики и без того знала, что так или иначе ей придется разъяснить сказанные секундой назад слова. Нет, черт, молчи. Ей нельзя знать, что-либо о Дамиано. Категорически нельзя, нет. — Что это значит…? Вик? — спрашивал дрожащий голос справа полушепотом. Думай. Что будет с группой, если она решит подать на него в суд? У нее же нет никаких доказательств, что Дам и правда хотел ее изнасиловать, верно? А если есть, что тогда? Это ведь конец… Нет, нет… Она не станет. Не должна, но может. И если подаст, даже если не выиграет, то все равно будет бесчисленное количество слухов, и опять же — нам конец. А что если… это и вовсе не он? Голова мгновенно стала тяжелой, наполнившись различными вариациями исхода событий. Нащупав единственную мысль, что, как казалось, могла хоть немного спасти ситуацию, оставив пути отступления, Виктория, немного успокоившись, начала невинно объясняться: — Ну… Не то, чтобы я его знала… Видела, в баре его, он там завсегдатай. Боже, хоть бы она поверила… Хоть бы поверила… Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — Ты уверена? — с выдохом уточнила Кейт, хлопая глазами. — В чем? Что видела его? — Вик старательно делала вид, что не понимает слов девушки. — Нет, нет, просто… Ты так побледнела, когда я описывала его. — Может тебе показалось? Потому что бледная сегодня только ты, — попыталась Виктория свести весь разговор на шутку, но получалось у нее это слабовато. — Ладно, я не буду допытываться и расспрашивать, что за история у тебя была с этим парнем, — размеренно говорила Кейт, — все-таки это твое личное дело и все такое. Но если захочешь рассказать, я всегда выслушаю, надеюсь, он ничего тебе не сделал. Слегка улыбнувшись и с заботой взглянув на Викторию, девушка отвернулась к окошку, все же ожидая услышать что-то от своей новой знакомой, но та лишь немногословно поблагодарила ее: — Спасибо… Может я когда-нибудь захочу поделиться с кем-то, просто сейчас не готова, прости. Вик уже успела мысленно вручить себе Оскар за великолепную актерскую игру. — Нет-нет, что ты, все в порядке, я не настаиваю. Господи, пусть лучше она надумает себе дикую историю про мстительного бывшего, что испортил мою жизнь, чем узнает, что с этим человеком я живу в одном доме. Но ведь однажды она все равно узнает. Викторию сильно настораживала подобная мысль. По какой-то не известной ей самой на тот момент причине, ей не хотелось пугать Кетрин, расстраивать или говорить вещи, которые способны ее обидеть. Впервые за долгое время она встретила девушку, которую хотела бы считать подругой. Да, теплые дружеские отношения с тремя отличными парнями, на которых можно положиться — это несомненно здорово, но обычной, чисто женской дружбы, как ни крути, ей не хватало. Порой девушке так хотелось посмеяться с кем-то над татуировками Дамиано или же над Итаном, что молча кивает на каждое английское слово, над Томасом, который ходит с постоянно приоткрытым ртом, заставляя Вик сдерживать смешок при виде этого, но обсуждать их было не с кем. А ведь так хотелось. Ночная дорога убаюкивала своей безмятежностью, густые облака лениво плыли по светлеющему горизонту, на кромке которого уже виднелся краешек утреннего солнце. Автомобильные часы показывали чуть более четырех часов утра, когда машина наконец-таки притормозила у дверей дома, а навигатор разбудил задремавшую в кресле Кейт своим громким «Вы приехали.» — Приехали, соня, вылезай, — тихонько хихикнула Вик, открывая дверь вслед за девушкой. — Даже не знаю, как тебя благодарить за то, что довезла, — расплылась в улыбке Кетрин. — А я вот знаю, — шепнула заговорчески Вики, — завтра пойдешь со мной за одеждой, идет? — Разве я похожа на ту, кто сильно разбирается в моде? — смутилась девушка, не зная, как культурнее отказать. — Ладно, давай не за покупками, а просто… куда захочешь, короче, сама выбирай. — Но ведь… — Ведь мы только сегодня случайно познакомились, — продолжила ее фразу Вик, — да, слышали. И что с того? Как я уже говорила, ты классная, почему бы не попробовать подружиться… Конец фразы вышел слегка неуверенным от того, как сильно тараторила девушка, стараясь сделать вид, что это не столь важно для нее, как это есть на самом деле. — Боже, говорю, как маленькая, — добавила она, справившись со смущением, и замолчала, ожидая реакции. — Совсем нет, — возразила Кейт, — ты просто откровенно говоришь, чего хочешь, это даже хорошо. И знаешь, ты права, в этом нет ничего такого, просто для меня немного непривычно. Девушка говорила слегка неуверенно и, нервничая, покусывала губу, что часто делала, когда не знала, правильно ли подобрала слова и не сказала ли чего обидного или неприличного. — Это значит да или нет? — переспросила Вики, смотря на Кейт широко распахнутыми глазами, будто сейчас решается вопрос жизни и смерти. — Скорее да, чем нет, — ответила Кейт, лукаво улыбнувшись девушке. — Правда? — не поверила своим ушам Виктория, — Тогда… Блин, как же круто! Тогда завтра надо созвониться и решить, куда мы. Ах да, созвониться… Не понимая, почему снова во что-то ввязывается, Кейт продиктовала ей свой номер, после чего… Точнее после долгих прощаний и объятий Виктории, которые, кстати, ввели ее в абсолютный ступор, девушка наконец смогла вернуться к себе домой. Правда вот, отдохнуть, как она хотела, у нее не получилось. Будто мало было воспоминаний о дурацком вечере, к ним добавились еще и раздумья о завтрашнем дне и мысли о забытом в машине новой подруги телефоне. Ладно, окей. А хуже этот день мог закончиться?! Что-то сомневаюсь… За окном уже шумно пели птицы и гудела оживленная спешащими по делам людьми улица, когда девушка все же, после долгих мучительных размышлений, смогла задремать на диване. Для нее было странно заходить в клуб, было странно терять работу и тем более странно попадать в подобные сегодняшним передряги. Даже знакомство с Викторией было ей не свойственно. В любой другой ситуации она бы отказалась от ее помощи, не села бы в машину незнакомки, не давала бы ей свой номер телефона и тем более не стала бы договариваться о том, как провести вместе выходной. Но учитывая то, что весь день вышел странный и, мягко говоря, не особо удачный, то почему бы немного не изменить своим привычкам, раз уж и они не помогли? Чувство, возникающее рядом с Вик, удивляло Кейт, чувство правильности, чувство, что их знакомство было не зря. Кто знает, была их неожиданная встреча лишь совпадением или же судьбой?

***

Спортивная машина быстро набирала скорость, стрелка спидометра металась от восьмидесяти до девяноста миль в час. Девушке не терпелось как можно скорее оказаться дома, чтобы узнать ответы на беспрестанно крутящиеся в голове вопросы. Виктория мысленно представляла себе разговор с Дамиано, в ее сознании вырисовывалось, как она кричит на него, появлялись, словно из дыма, его нелепые оправдания, от чего педаль газа стремительно приближалась к полу. Но как бы старательно ни обдумывала каждое слово девушка, она все равно не могла найти ни единого объяснения такому несвойственному Дамиано поступку. Как мог тот, кто всегда выступал и боролся за права девушек, поступить так низко? Этого просто не могло быть, не могло. Это не правда! Деревья темными пятнами выделялись на фоне рассветного неба, трасса сменялась проселочными дорожками и наоборот, мелькали ограничивающие скорость знаки, и вот наконец показался нужный Виктории дом, где, как она думала, уже мирно посапывает в своей уютной постели Дамиано. Ох, как ей хотелось сейчас схватить его за ворот да вытрясти как следует из него все объяснения. Довольно аккуратно для подобного настроения припарковав машину, Виктория выскочила из нее, направившись к дому уверенный шагом. Каково же было ее удивление, когда при открывании входной двери, ее встретили три пары глаз, что сразу же впились в ее перекосившееся от яростной решительности лицо. В позе каждого читалась невыносимая усталость и сказавшиеся на состоянии друзей нервы. Один лишь солист выглядел как обычно бодро и сидел, раскинувшись на диване, словно ждал от нее нападения. Окинув всех оценивающим взглядом, девушка с вызовом подняла голову и презрительно посмотрела на парня, прислонившись спиной к двери. — Дамиано, — отрывисто сказала она, полностью игнорируя остальных. — Виктория, — вопросительно прозвучал ответ. — Не прикидывайся, будто ничего не знаешь. — Я много о чем знаю, что именно тебя интересует? — сказал Дам, подавшись слегка вперед и улыбнувшись с капелькой издевки. — Я хочу, чтобы ты оставил за дверью эти дурацкие шутки и рассказал, что это было сегодня. Виктория была близка к тому, чтобы сорваться на крик, слова ее источали такой яд, что казалось, будто они способны прожечь человека насквозь, а глаза метали молнии. Раджи с Итаном оставалось лишь переводить взгляд с Давида на девушку, словно в ожидании бури. — Этим вечером ты нас повезла в клуб, где в последствии очень мило кинула нас с Томасом за столом, а сама пошла плясать с Торкио, — медленно говорил Дам, — Я ничего не упустил? Подвыпивший Томас еле слышно хмыкнул в ответ на последнее замечание парня, а вот злобные глаза девушки наблюдали за Давидом, что вальяжно развалился на диване, закинув одну руку на его спинку. На его лице играла бесподобно отыгранная самодовольная ухмылка, однако взгляд был сосредоточен и выдавал его волнение. Понимая, что он притворяется, изображая безразличие в то время, как ему самому невыносимо тяжело вести этот разговор, девушка решила отступить, чтобы не сделать хуже. Что бы он ни сделал, он оставался ее другом, и Вик отчаянно верила, что случившееся вечером — ошибка, в которой он раскаивается. — Ты лжешь, Дам, сам знаешь об этом, — устало проговорила Вики, убавив свой пыл, — я не собираюсь вытаскивать из тебя эти слова, расскажешь потом, как решишься. Парень хотел было возразить на это очередной шуткой, что могла бы скрыть от девушки его переживания, но лишь молча уставился на Викторию. — Если тебе нечего сказать, я иду спать. — Нечего. Хороших снов, — отрезал Дамиано, желая как можно скорее закончить этот разговор. — А тебе самой, Вик, нечего сказать? — неожиданно подал голос Итан, — ты говорила с ней? — Да, говорила, — спокойно ответила она и повернулась к Давиду, — Радуйся, вроде бы она не собирается подавать на тебя в суд или раздувать этот конфликт, рассказывая все фанатам. Проговорив это, Виктория молча поднялась на второй этаж и, хлопнув дверью, скрылась у себя в комнате. Итан покачал головой и, кинув очередной недовольный взгляд на друга, тоже удалился, ни произнеся ни слова. В скором времени и Томас, что уже чуть ли не успел задремать под этот не интересующий его разговор, тоже поднялся с дивана, покачнулся и, кинув на прощание «спокойной ночи», ушел к себе. Дамиано усталым движением закрыл лицо руками, тяжело и протяжно выдохнул. Почему не сказал им? Ведь они бы все поняли, смогли бы помочь, ему наверняка стало бы легче. Но нет, гораздо приятнее было видеть это вездесущее осуждение в глазах всякого, хотелось чувствовать себя изгоем, которого обходят стороной даже самые близкие друзья. Заслуженное наказание казалось куда лучше ободряющих слов и прощения. Просидев какое-то время в окружении этих мыслей, Дамиано вышел к бассейну и закурил. Было уже совсем светло, и сизый дым тут же растворялся в небе. Пение птиц казалось лишним и неправильным, учитывая то, что было на душе у парня. Воспоминания о прошедшем вечере, словно проникающие под кожу иглы, пронизывали сознание и заставляли ненавидеть себя еще больше с каждым ее криком, что раз за разом повторялся в его голове. Перед глазами вновь появился ее образ, ее глаза и стоящие в них слезы. Он вспомнил, как держал ее за руки, оставляя синяки, как прикасался губами к ее шее, закусывая нежную кожу, и хотелось кинуться в этот несчастный бассейн и никогда уже не всплывать, лишь бы забыть эти секунды и не думать больше о том, что теперь никогда не прикоснешься к ней. Долгое время стоял он, глядя на поверхность воды, сам не замечая, что обдумывает эту сумасшедшую идею, которая сейчас казалось вполне своевременной. Со стороны дома вдруг послышался скрип двери, и Дамиано вздрогнул, ужаснувшись мыслям, посетившим его голову только что. На пороге стояла Виктория, которая тоже заметила его. Она внимательно оглядела парня, стоящего на краю бассейна, а затем перевела взгляд на воду и снова на его лицо. Немой ужас тут же сковал ее, что она остановилась на ходу, догадавшись, о чем думал друг. Почувствовав ее страх, он отступил на несколько шагов назад от воды и поднял руки в сдающемся жесте, что заставило девушку чуть слышно выдохнуть с облегчением и почти безбоязненно подойти к нему. — Мало было тебе, да? Решил еще больше напугать всех, — кричала она, — если еще раз что-то подобное увижу… Вики запнулась и отвела от него взгляд, пытаясь скрыть от Дамиано подступающие к глазам слезы. — Я не собирался вредить себе… В крайнем случае сейчас, — добавил он задумавшись. Плечи Вики чуть подрагивали, и она начала тихо всхлипывать, смотря на парня. — Почему ты не можешь просто рассказать мне все? Это что так трудно? — затараторила сквозь слезы девушка, — Мы вместе почти всю жизнь, доверяем друг другу абсолютно все. Что не так с тобой? Почему ты для меня почти как брат, на которого я всегда могу положиться, а ты не можешь даже поделиться со мной своей проблемой и позволить помочь? — Потому что ты не поможешь! — прорычал Дам, отвернувшись от нее, — никто не поможет. Конец фразы прозвучал гораздо тише и так неуверенно, словно эта разрывающая душу мысль только сейчас посетила его. — Прекрасно! — воскликнула Вик, с таким остервенением, что из глаз брызнули скопившиеся в них слезы, — значит отныне, не хочешь разговаривать — не надо! Живешь сам по себе, и справляешься с проблемами тоже сам. Но берешь себя в руки и делаешь так, чтобы от тебя не страдала вся группа. Резко развернувшись, девушка собиралась направиться прочь от парня, но он окликнул ее. Слабый дрожащий голос заставил ее остановиться: — Вик, прошу… Как она? Девушка не видела лица Дамиано сейчас, не видела и когда кричала на него перед тем, как развернуться и уйти. Ей стала совестно за то, что сорвалась и нагрубила. Она видела, что ему тяжело, хотела помочь, а в итоге сделала только хуже. — Не лучше, — ответила Вики, — она боится, и очень сильно. — Можешь рассказать что-нибудь еще… о ней? — спросил он, сглатывая. Видно эти слова давались ему нелегко. — Да, по дороге к машине, я там телефон свой забыла. Опустив голову так, что длинные волосы спадали на лоб, закрывая от Дамиано обеспокоенный взгляд Виктории, он медленно поплелся за ней. — Встретила я ее в клубе, в туалете, сам понимаешь в каком виде, благодаря тебе. Потом помогла ей привести себя в порядок и даже подвезла до дома… — Ты знаешь, где она живет? — перебил Дам. — Даже не думай… Бедняжка, она всю дорогу дрожала и даже не слушала, что я ей говорю. Я не представляю, как бы она сама домой добиралась в таком состоянии, хорошо, что я ее встретила. — Когда ты поняла… что это был я? — Ну я… попросила ее описать парня, что напал на нее. Я знаю, что должна была ее отвлечь от всего этого, а не наоборот, но мне казалось важным узнать, как он выглядит, — вздохнула Вик, — я только не понимаю, как после всего этого, она могла сказать, что ты красивый? — Она сказала это? — переспросил Дамиано и застыл на месте, глядя на подругу, пытаясь понять, что не ослышался. — Ага, представляешь. С этими словами Виктория полезла в машину, чтобы достать свой телефон. — И еще, мы с ней завтра договорились куда-нибудь сходить вместе, — послышался приглушенный голос девушки из машины, — Вообще, она реально классная, и я все еще злюсь на тебя за то, что ты сделал. — Я тоже на себя злюсь, — едва слышно произнес Дамиано, но его слова заглушил нервный смех Виктории. — Не поверишь, не только я телефон в машине забыла, — хохотала Вик, — но и она тоже. Парень удивленно уставился на девушку, что никак не могла унять смех и размахивала в воздухе ее телефоном, не прекращая хихикать. — Ах да, ее зовут Кейт, ну точнее Кетрин, — добавила она и, закрыв машину, побрела к дому, — завтра я точно поеду к ней, узнаю как она там и съездим куда-нибудь заодно, повеселимся. Ой, то есть уже сегодня, пять утра на часах, жесть. Явно с приподнятым настроением Вики, закрыв машину, зашагала к дому, размахивая руками, в которых держала два телефона. Дамиано шел позади, чуть отставая и, когда они уже были у дверей дома, тихо и искренне сказал ей: — Спасибо, Вик… за все. Виктория лишь слегка улыбнулась ему в ответ и зашла в дом, прикрывая дверь, понимая, что он вряд ли пойдет внутрь. Не надо было других лишних слов, девушка и без них поняла, за что он благодарил ее. Она знала, что чем больше он казался сегодня бесстрастным, тем больше переживал. Пусть он не сказал ей всего, но Виктория знала, что он не хотел, чтобы все это случилось, и не могла слишком сильно злиться. Захлопнувшаяся прямо перед носом дверь оставила Дамиано одного наедине с самим собой. Он мысленно отмахнулся от заманчивой идеи пойти к себе и поспать еще три никчемных часа, так как знал, что ни один сон его уже не посетит. Вместо этого он устроился на белом шезлонге, что стоял возле бассейна и закурил очередную сигарету. Скрестив ноги и заложив одну руку за голову, Дам пытался сообразить, чего же он хочет в дальнейшем от той случайно подвернувшейся ему девушки. Ему стало вдруг тошно от всей откровенности с которой он расспрашивал Викторию о ней, то есть о Кетрин… так ведь ее зовут. С одной стороны, он мог забыть всю эту нелепую случайность и жить дальше, ни разу не вспомнив о ней, но сама мысль о том, что Вики сможет общаться с ней, гулять, проводить вместе время, приводила его в настоящее бешенство. Злобно взъерошив чуть спутанные волосы и грязно выругнувшись в ответ на собственную идею, он вскочил со своего места и направился будить бедного Томаса. Миновав входную дверь и поднявшись на второй этаж, он успел трижды отказаться от задуманного и столько же раз с еще большим азартом загореться идеей это воплотить. Остановившись у двери друга, он был на сто процентов уверен, что делает все правильно, ведь это была его вещь, и он пришел ее забрать. Стукнув дважды по двери костяшками пальцев и не дождавшись ответа, он бесцеремонно прошел внутрь, уклонившись от брошенной в него подушки. — Эй, полегче! В ответ послышалось лишь сдавленное полусонное мычание Раджи. — Полегче! — передразнил тот, — можно поспать хоть часок без потрясений? — Завтра отоспишься, — буркнул Дам, блуждая по комнате со скрещенными за спиной руками и делая вид, что очень заинтересован плакатом на стене. — Мне не интересно, что ты тут забыл. Я собираюсь спать. С этими словами Томас накрылся одеялом с головой, чтоб избавиться от навязчивого внимания друга, который ввалился в комнату в пять часов утра, не объясняя, что он тут забыл. — Ага, спокойной ночи, — сказал Дамиано, продолжая ходить по комнате, вовсе не смущаясь тем, что ему не рады. — Ты еще тут? — Мм, ага. Послышался скрип деревянного гардероба, где хранилось белье Томаса, который, услышав это, тут же показал свою голову из-под одеяла, а потом и вовсе приподнялся. — Друг, у тебя конечно был трудный день и все такое, но может ты объяснишь, за каким чертом ты полез в мою одежду? — Фу, Раджи… ты вообще их стираешь? — тут Дам протянул Томасу старые дырявые боксеры. — Боже, за что мне это, — он театрально посмотрел в потолок, словно действительно обращался к Богу, — просто скажи, что тебе от меня нужно и убирайся. — Так ты все же надумал сотрудничать? — Давид пытался задвинуть ящик, но какая-то торчащая оттуда майка ему мешала, — А я думал, что опять спящим прикинешься. — Лучше уж спящим, чем съехавшим с катушек. Ах да, это же твоя роль… — Что ж, я сам найду, не утруждайся. — Что найдешь? — Ту вещь, что ты у меня забрал сегодня, — произнес Дам, скривив губы в довольной ухмылке. — Э нет, как ты там сказал? Оставь себе, потешься, — спародировал ему Томас, — тебе вдруг стало невыносимо одиноко без ее лифчика? С этими словами Раджи упал на кровать, заливаясь хохотом. Дам лишь раздраженно вздохнул, закатив глаза. — Найду и без твоей помощи. — Как же, мне что еще два часа тебя тут терпеть? Я пошутил, отдам я тебе его, — заверил Томас, — тебе он нужнее. Взлохмаченный Раджи потянулся к верхней полке шкафа и, выудив из кучи старой одежды заброшенный туда пару часов назад утонченный черный бюстгальтер, кинул его в Дами. Тот поймал его на лету и, даже не сказав «спасибо», развернулся на пятках и пошел прочь из комнаты. — Иди, иди, раз так подрочить неймется. — Кретин, — огрызнулся Дам почти равнодушно, лишь показав в ответ татуированный средний палец с как всегда облупившимся лаком, и, не захлопнув дверь, пошел к себе. Зайдя в комнату, он пару минут разглядывал кружева на белье, вспоминая как соблазнительно выглядела в них небольшая грудь девушки. Он и сам не особо понял, зачем надо было отбирать у Томаса его новую игрушку, однако при мысли, о том, что тот будет держать в руках эту вещь так же, как он сам сейчас, становилось мерзко. Закинув ее бюстгальтер к себе в шкаф, он едва заметно улыбнулся тому, насколько правильно смотрелась эта вещь на его полке среди аккуратно сложенной одежды. Это не было для него трофеем, как считал Раджи, это было обещанием. Он добьется от нее всего, чего захочет.

***

Невесомое, словно сотканное из облаков, бежевое платье девушки изящно развевалось по ветру, пока закатное солнце золотило завитые локоны ее каштановых волос, что непослушно выглядывали из-под светленькой косынки. Плавно переступая с ноги на ногу, Кейт неспешно шла навстречу легкому бризу, ее нежные ступни утопали то в бархатистом жемчужном песке, то в крошечной волне, только что набежавшей на берег. Длинные ресницы вырисовывали теплые тени на лице. Нежные алые губы расплылись в улыбке от ощущения его рук, что ласково притянули ее за талию к его груди. От горячего дыхания, пробежавшего по коже, мгновенно кинуло в жар. Ей не нужно было оборачиваться или вглядываться в его глаза, она и без того знала, что его лицо в эту минуту озаряет блаженная улыбка. Стайка певчих птиц резвилась над тихими волнами моря. Покрытая дымкой граница размылась, словно растушеванная кистью неизвестного художника: больше не было ни неба, ни воды, была только вселенная, принадлежащая лишь им двоим. Успокоив и укротив бескрайние бури и шторма, пришла долгожданная и желанная эйфория. Что это, если не рай…? Лишь только его безмятежное дыхание нарушало неторопливый шелест волн. Повинуясь невыносимому желанию заглянуть в его горящие глаза, девушка неловко обернулась, смущенно опустив нежные веки. …а когда открыла, ничего уже не было. Пустота. Пришедшее ночью наваждение рассеялось дымом, словно и не бывало. Утренняя духота тесной квартиры развеяла все прекрасные и безмятежные сны, погружая девушку в очередной нелегкий день. Почему это всего лишь сон…? Стало досадно, как и всегда после пробуждения от снов, что не исполнимы в жизни. Когда мечта была так близко, но ты возвращаешься в серую реальность, зная, что пути назад, в созданный твоим воображением мир, больше нет. Да уж, в жизни у нее всё было несколько не столь романтично, как во снах… Чтобы не позволить воспоминаниям о вчерашнем дне вновь себя захлестнуть, Кейт неохотно побрела в ванную комнату, приводить себя в порядок. Сон на диване никого не красит, это уж явно. Девушка долго пыталась понять: поезд ее вчера переехал или она просто в клуб удачно сходила? Умывшись и нанеся легкий повседневный макияж, она собиралась посвятить этот выходной день отдыху, а так как пока еще не решила, чем именно себя развлечь, то начала она с завтрака под просмотр сериала. Доев без особого желания приготовленные еще вчера оладьи, Кетрин уже задумалась над тем, чтобы вообще из дома сегодня не показываться, но от мыслей ее отвлек резкий звонок в дверь. Разве я кого-то жду? Нет. Вот и не открою. Довольная своим утверждением, она хотела уже вновь нырнуть с головой в просмотр, не отвлекаясь на что-либо постороннее. Однако пришедший был настойчив и уходить точно не собирался. Поставив на паузу сериал и оторвав от дивана пятую точку, девушка раздраженно направилась к двери, наскоро заглядывая в глазок. На пороге стояла лучезарно улыбающаяся Виктория с забытым вчера телефоном в руке. Сразу слегка засуетившись и прогремев ключами, Кейт отперла дверь, пропуская Вики внутрь. — Боже, как я могла забыть, проходи, — сказала она с улыбкой. — После такой-то ночки… Я бы удивилась, если бы ты вспомнила. Вот кстати телефон твой, переписки не читала, клянусь. — Спасибо… А насчет ночки, — резко начала Кейт, — стоит сказать, что я не пила, так что… просто устала… в моральном плане… — Всё, всё, хватит с тебя мыслей о вчерашнем, — перебила Вик, всплеснув руками в воздухе, — лучше скажи, ты решила, куда мы идем? — Я вообще только проснулась, — призналась девушка. — Отлично, значит я выбираю и… решу это по дороге, а теперь пошли собираться, где тут у тебя шкаф? — Ты меня и одевать сама будешь? — спросила Кетрин, удивляясь такому напору с самого утра. Хоть бы немного дали проснуться. — А что, можно? — спросила Вики и тут же засмеялась, — Шучу. Просто помочь хотела с образом, если ты не против конечно. — Только за, — неуверенно произнесла Кейт, показывая на шкаф, — правда я серию недосмотрела… — Ужас… конечно же ты не сможешь ее досмотреть вечером, — произнесла с иронией Вики, вызвав недовольный взгляд со стороны Кейт. — Спорить с тобой бесполезно, да? — слегка обреченно вздохнула девушка. — Угадала, — пропела Виктория, швырнув на кровать несколько вещей, — думаю, вот это будет смотреться просто обалденно, примерь-ка. — Говоришь так, будто знаешь мою одежду лучше меня. — Сама же поняла, что спорить бесполезно, вот и не начинай. — И с кем меня только жизнь свела? — смеясь, пожаловалась Кетрин, получив в ответ воздушный поцелуй и заливистый смех.

***

Шоппинг и мороженое. Что же еще способно отвлечь от непрошенных мыслей лучше? Наверное только если они идут в комплекте со светящейся от счастья Викторией. — Мы обязаны зайти сюда, смотри! — восторженно вскрикнула девушка, в очередной раз слизнув подтаявшее мороженое и дернув за рукав Кейт. — Вик, мы ведь уже обошли три магазина с косметикой… — Да, знаю я, но там не было той подводки, что мне нужна. — Я уже устала тут ходить, посмотри, сколько всего я тащу, — Кетрин продемонстрировала ей огромные пакеты с обновками. — Круто же, ты будто никогда не ходила нормально по магазинам. — Честно, не ходила, — стеснительно призналась девушка. — Ладно, давай так: я пойду выберу, что мне нужно, а ты посидишь вон там, — Вики указала рукой на деревянную скамейку, — и еще мои пакеты с собой возьми, окей? — Окей, — обреченно выдохнула Кейт и, забрав вещи Виктории, побрела к лавке. Три часа гуляний по торговому центру дали о себе знать, когда девушка наконец присела, поставив рядом с собой покупки. Ноги гудели, словно она бежала марафон, но это и вправду помогло отвлечься. Слегка расслабившись и настроившись на долгое ожидание Виктории, она достала телефон и принялась без особого интереса пролистывать ленту инстаграма. Ух ты, очередная реклама помады от Кайли, которую я никогда не смогу себе позволить. Театрально закатив глаза в ответ на свое же мысленное высказывание, Кейт отложила телефон в сторону и бесцельно уставилась перед собой. Затерявшаяся среди разнообразной косметики Вик не торопилась с выходом, поэтому Кейт старательно пыталась унять скуку, рассматривая вывески различных магазинчиков. Она довольно долго смотрела, хихикая, на отраженное название NYX, но и это вскоре наскучило. И, начав корить себя за глупый детский юмор, Кейт принялась изучать блестящую под ногами плитку, как раз в тот момент, когда на нее упала чья-то, остановившаяся рядом, тень. Девушка незаинтересованно подняла глаза вверх лишь для того, чтобы обнаружить прямо перед собой самый страшный из ночных кошмаров. Он стоял перед ней, совсем рядом, в полуметре. Оценивающий взгляд карих подведенных глаз тут же пробежал по ее лицу, медленно опускаясь ниже по шее, к декольте. Нет. Только не ты. Придвинувшись, насколько это было возможно, к спинке скамьи, девушка плотнее запахнула пиджак, скрывая тем самым чересчур откровенную светлую маечку, и, натянув на себя маску безразличия, бойко одарила парня вопросительным взглядом. Она надеялась тем самым смутить его и заставить уйти, но он, продолжая смотреть в ее серые радужки, лишь усмехнулся и шагнул еще ближе. — Боишься меня? — спросил он бархатным, чуть хриплым голосом, смотря на девушку свысока. — Нет, с чего бы, — Кейт нервно сглотнула, и голос предательски дрогнул. — Ну конечно, — Дамиано огляделся по сторонам, искривив губы в ухмылке, — Ничего я тебе не сделаю, успокойся, — сказал он и, помолчав, добавил, — и где же твоя… подружка? С этими словами он слегка нагнулся ближе с девушке, заставив ее буквально вжаться в скамейку, лишившись самообладания. — Не твое дело, — буркнула Кейт, избегая его взгляда. — Еще бы, — протянул парень, уверенно опускаясь на лавку рядом с ней, — надеюсь, она не скоро придет. Даже не пытаясь сопротивляться желанию тут же сбежать, Кетрин поспешно встала со скамейки, потянувшись за пакетами, но Дамиано остановил ее, мягко взяв ее за запястья. — Живо отпусти, — прошипела девушка, оглядываясь, — иначе закричу. — А говорила, что не боишься, что же поменялось? — спросил парень, издеваясь. Веселые огоньки играли в его глазах, наполняя их теплом, которым с легкостью можно было обжечься, пока он наблюдал за меняющимися эмоциями на лице девушки. — Я и не боюсь, но я не собираюсь находиться рядом с тобой! — И тут я должен спросить, почему? — нежно улыбнувшись, Дам все-таки сделал, как она просила, и убрал руки. — Думаю тебе будет достаточно причин, если вспомнишь вчерашнюю ночь. Быстро вырвав из его хватки мигом вспотевшие ладони, девушка начала хватать пакеты, чтобы поскорее убраться подальше от парня. Вот же угораздило снова встретить этого кретина. На мне что, магнит висит? Потянувшись рукой, в которой было уже три пакета, за вещами Виктории, Кейт случайно выронила на пол сверток, который в это же мгновение оказался в руках Дамиано. — Intimissimi значит? — спросил он, разворачивая упаковку кружевной ночнушки. — Отдай сейчас же! — Думаю, тебе пойдет, — сказал он, смерив девушку взглядом, — но сказал бы точнее, увидев это на тебе. — Мечтай, — крикнула она, вырвав из его рук сверток, — да я теперь скорее верну ее обратно в магазин, чем надену, — выплюнула Кейт ему в лицо. — Из-за моего прикосновения, — Дамиано привстал со скамьи, поравнявшись с девушкой, — не хочешь теперь ее носить? — Да, — Кейт гордо вскинула подбородок, — Она теперь настолько мне омерзительна, что если не смогу сдать, я ее выкину! Взглянув на него глазами, полными гнева, Кейт развернулась на каблуках так, что волосы слегка коснулись его груди, наполнив воздух вокруг едва уловимым ароматом ее шампуня. Этот запах… И этот взгляд, которым она посмотрела… Слова, из которых сочился яд… Захотелось заставить ее подавиться ими, а самому смотреть, как она задыхается, будучи не в состоянии забрать их назад. Чтобы она задыхалась в этой ненависти к нему подобно тому, как он сейчас задыхается в ненависти к себе. Повинуясь необъяснимому порыву, он внезапно подался вперед и, схватив сзади за плечи, притянул девушку к своей груди, не давая возможности обернуться. Со сдавленным и полным жалости вскриком, Кейт выронила все пакеты, что были у нее в руках, и зажмурилась, почувствовав на шее его обдающее жаром дыхание, что вызывало мурашки по всей коже. — И как ты избавишься от этих прикосновений? — хрипло прошептал Дамиано, — сейчас я прижимаюсь прямо к твоей заднице, этого тебе хватит, чтобы запомнить навсегда? Или мне стоит коснуться тебя в другом месте? Сжав челюсти, чтобы проглотить все едкие слова, что так и хотели вырваться наружу, Кейт ловким движением ноги впечатала свой каблук прямо в его лакированные туфли и, воспользовавшись секундной растерянностью Дамиано, выскользнула из его рук. — Ни одно твое прикосновение не стоит того, чтобы вспоминать о нем, ни одно твое мерзкое касание, — слова лились сами собой, из глаз брызнули накопившиеся в них слезы, девушка не задумывалась, что говорит, не думала, насколько сильно эти слова ранят парня. Впрочем, если бы знала, точно бы не остановилась, — я не желаю больше видеть твое дурацкое лицо и слышать этот твой… Взглянув на парня, Кетрин осеклась. Его и без того темные глаза казались теперь совершенно черными от злости, словно из них на нее смотрела сама тьма. Грудь тяжело вздымалась под измятым пиджаком, а чуть взъерошенные волосы спадали на лоб. Оправив одежду, Дамиано слегка сморщил нос и, уходя, безэмоционально добавил: — Скоро увидимся, Кейт. И клянусь, лучше тебе не ждать этой встречи.