Рождены помогать

– Молодцы, ребята, – проговаривает тренер, осматривая каждого своего ученика, что сейчас сидели на скамейке и отдыхали, – Вы выиграли и спокойно можете ехать на соревнование в Москву, – Антон делает глоток теплой, то ли от того, что прогрелась за время игры, то ли от того, что самому парню настолько жарко, что холодным для него может быть только лёд, воды из своего термоса, привлекая этим самым внимание тренера, – Антон, ты как? Нормально все? – обладатель имени спокойно кивает, показывая большой палец правой руки, левой все ещё держа термос у рта, – Ты молодец, обе игры вынес. Обязательно должен поехать с нами. – Я не уверен, что смогу. – Я надеюсь, что ты сможешь, главное сообщи мне до пятого числа, чтобы я бронировал место в автобусе. Антон лежит на кровати и смотрит в потолок, в очередной раз покручивая на своем запястье серебряную цепь браслета. Металл скатывается по предплечью, доходя до локтя. – Мам, мне нужны деньги на поездку. Женщина несколько дней уже была не дома, а потому, единственный способ с ней связаться - через телефон. Однако сейчас, когда Антон смог дозвониться до своей матери только на пятый раз, он стал сомневаться, что этот способ быстродействующий. – Я же тебе недавно давала деньги, – Шастун закатывает глаза, вспоминая, что ее "недавно" было больше двух лет назад, на выпускной после 9 класса. В 10 он устроился на работу и полностью перестал просить что-либо у этой женщины, а та и не особо интересовалась, – Что за поездка? – Соревнования по волейболу, мы прошли на чемпионат России. – Три хватит? – спрашивает Шастун, обращаясь к сыну. Антон мысленно фыркает, но отказываться не собирается. Хоть что-то, – Скинь номер карты, переведу вечером. Парень не успевает сказать ни "спасибо", ни "пока", ничего, как женщина тут же сбрасывает. Деньги женщина перевела, однако, вместо обещанных трёх тысяч, всего две с половиной, но возражать не стал, а молча открыл свою книгу с заначкой и достал оттуда ещё полторы, чтобы можно было не просто доехать до Москвы, пожить там без еды, но хотя бы вернуться обратно. Боль в груди в очередной раз напоминает о себе, заставляя почти спрыгнуть с кровати и подойти к столику. Берет с верхней полки упаковку обезболивающего и быстро открывает ее. Пусто. Сильно кашляет, теряя контроль над своим телом. Нервно ищет свой телефон, чуть ли не скуля от боли. Набирает такой знакомый номер, но даже не дожидается ответа, тут же падая и отключаясь. – Слушаю вас, – тут же послышался тихий женский голос из трубки телефона, – Алло? - тонкая полоса раненной кожи стала немного истекать кровью, и все из-за того, что когда Шастун отключился, то случайно ударился головой о тумбочку, на которой и лежал телефон, – Секунду. Секунда это слишком много, но одновременно и ничтожно мало. Антон лежит на полу, кровь застыла прям на его лбу, не достигая паркетного пола. Минута. Две. Десять. Стук в дверь, словно тот, кто даже не смог сказать что с ним, с радостью побежит и откроет пришедшем гостям. Шум прекращается и вся надежда исчезает так же быстро, как и появилась. Ключ в замочной скважине. Поворот. Второй. Третий. Дверь открывается. Двое мужчин, в синих рубашках, быстро входят в квартиру, успевая по пути натянуть на ботинки бахилы. Женщина - хозяйка соседней квартиры, у которой был дубликат от их двери ещё с того времени, когда Антон ходил в начальную школу - обеспокоено шла следом, ровно две минуты назад уверяя скорую, что из квартиры никто не выходил ближайшее время. Первым парня находит соседка, сразу же идя в сторону комнаты парня, ведь знала, что кроме него дома никого нет. – Он... Мертв? Напугано спрашивает женщина, прикрывая рот рукой и наблюдая за тем, как мужчины поднимают тело русоволосого и аккуратно укладывают на его же кровать. Один из скорой помощи, скорее всего медбрат, отрицательно мотает головой и сразу же бросается на помощь своему коллеге. Врач берет в руки шприц и сразу наполняет ее странной жидкостью, смешанной с водой для инъекций. Мужчина поднимает руку Шастуна и, выпрямляя, вводит лекарство ему внутривенно, сразу же аккуратно опуская. Убирает использованный шприц на стол, чтобы парень смог сам позже выкинуть, и достает из аптеки ватку, перекись и пластырь. Медбрат записывает полностью адрес и все, что вообще можно было узнать от соседки. – Что? Антон слегка приподнимается, пытаясь рассмотреть все, что происходило вокруг. Мутная картинка не дала даже сначала увидеть врачей и соседку. Шастуна мягко толкают обратно на кровать и приступают обрабатывать раненный лоб. – Ох, Антошка, испугал ты меня, старую, – проговорила соседка, давая понять парню, кто ещё находится в его квартире. В глазах ещё было мутно, но куда лучше, – Я когда увидела тебя на полу, что только не надумала. – Извините, Алена Ивановна, я больше так не буду. Женщина слегка смеется и отмахивается, она оставляет парня наедине с врачами, а сама уходит обратно к себе. Антон прикрывает глаза, но через секунду снова открывает, смотря в потолок. Смазанность в глазах почти пропала, позволяя парню все увидеть. – Что со мной? – так ожиданно спрашивает Шастун, когда врачи убирают все, что брали обратно в свой аптечный чемоданчик и закрывают его, – Когда это прекратиться? – У вас нет ничего страшного, простая вегетососудистая дистония, – Антон вскидывает брови, всем своим видом, что вообще ни капли не разбирается в этих терминах, – Боль в разных частях тела, вызванная стрессом, усталостью, переживаниями, – Шастун неотрывно смотрит на главного врача, внимательно слушая его, – Головная боль, боль в груди, отдышка, обмороки, случаи астмы, – парень молча кивает, как бы подтверждая слова врача, – Больше пейте сладкого чая, меньше стресса, больше спорта и сна. Правильное питание, не переживать. Всего доброго. Вегетососудистая дистония. Антон выключает свет и ложиться на кровать. Хочет уснуть, но просто лежит, смотря в потолок. Прикрывает глаза, притворяется спящим, как будто к нему сейчас зайдёт мама и поругает. Пытается уснуть, но это выходит настолько плохо, что даже актеры неудачник позавидовал бы такой неудаче. "Ты с нами?", – коротко и по делу, спрашивает Илья, то ли не желая расставаться с другом, то ли просто не хочет потерять такого игрока. "Да", – коротко и по делу, отвечает Шастун. Тушит сигарету о стеклянную пепельницу и выходит с балкона, оставляя дым сигарет и воспоминания о прошедшей ночи на улице. Не желая впускать это все в дом, оставляет снаружи, мечтая также все вытурить и из своей головы. Помнит. Не хочет, но помнит. Помнит, как обманывает другая. Помнит, как не говорит матери. Губит себя, но молчит, наверное, потому что это никому не нужно. Мамы нет дома, а Илья даже понятия об этом не имеет. Только соседка, которая, скорее всего, ничего не скажет, как не сказала про сигареты, найденные у Антона два года назад, как не сказала про каждый прогулянный день в школе, как не сказала о ночных прогулках. Она промолчит. Шастун берет в руки телефон и ключи, выходя из квартиры. Запирает ее и спускается вниз по лестнице. На улице май, температура превышает тридцать градусов. Люди мечтают о холодном квасе и пляже, а Антон идёт по улице в сером свитере и закуривает уже вторую, за эти полчаса, сигарету, пугая окружающих. Заходит в торговый комплекс и минует все отделы. Мед, фрукты, рыба, мясо, молочка, кондитерская. Все ларьки, рынком, идут подряд, а люди, которые продавали свой товар, пытались втюхать его каждому, кроме Антона. Русоволосый подходит к двери и вставляет в замочную скважину маленький ключик. Быстро заходит внутрь и закрывает дверь, чтобы не слышать того шума, который заполонил весь коридор. До боли сжимает руки в кулаки, пытаясь угомонить боль в груди. Садиться на стул, не спеша открывать роллету на окнах. Слышит за дверью голос какой-то бабушки, что уже успела заметить, как Антон входит внутрь, и решила тут же налететь на него с просьбой купить хлеб. Шастун знает ее. Каждый день, она приходила сюда и сразу после открытия требовала буханку свежего хлеба, однако никогда ничего не покупала, ведь хлеб то привозили только в восемь. К слову, пекарня открывалась в семь. Обычно Антон мягко говорил, что хлеб ещё не привезли и, выслушав тонну оскорблений, продолжал работать. Однако сегодня, когда парень умудрился встать и выйти за дверь, женщина лишь быстро отмахнулась и ушла восвояси, пропадая из поля зрения русоволосого и удивляя его.