«Патрульный сторожевик "Рысь"» - 4. «Как вы крейсер назовете...»

      Саммер арендовал глайд только до АКЦ Патруля, потому обратно от КПП пришлось топать своими ногами, отчего капитан теперь ворчал вслух сам на себя, но не особенно сердито: между комплексом и городом, как буферное кольцо, пролегала парковая зона. Ана понимал, почему на подобную трату времени никто не злился: даже ему было приятно идти по затененным громадными старыми деревьями аллеям. Не из-за растительности, нет, он даже на борту «Рыси» не особо к зелени тянулся. Просто на психику сегодня и без того много нагрузок выпало, даже волшебная пилюля Ниньи не очень спасла, и тихий парк давал отдых перед тем, как окунуться в неумолчный шум городских улиц.       Тишина объяснялась просто. От города парк отгораживала стена с глушилками, и здесь был слышен только перезвон птичьих голосов, журчание многочисленных искусственных ручейков, стрекот насекомых и редкие разговоры гуляющих. Расхрабрившийся и разлюбопытничавшийся Старвинд даже слез с рук Саммера и вертел во все стороны головенкой, разглядывая все вокруг. Правда, шел рядом и руки новоиспеченного отца не отпускал. А на выходе из парка, увидев в проеме широко распахнутых ворот бурлящую толпу, закрывшие небо высотные здания и мешанину рекламных баннеров, то и дело вспыхивающих резкими высверками, меняющих картинки и надписи, уткнулся Саммеру в живот и задрожал. Ана его понимал: после уюта «Рыси» — такое. Так что Саммеру пришлось снова брать малыша на руки и кутать отворотом комбеза, пряча от сенсорной перегрузки. Ана невольно пошевелил ушами — самому хотелось спрятаться куда-нибудь.       А за сережкой они все же зашли. Не специально, просто Саммер тронул за плечо, Ана обернулся, посмотрел на вывеску, не сразу осознав, что на ней написано, и с «Я сейчас, вот совсем быстро!» рванул из плотной и такой уютной группки, которой шел по улице экипаж.       Магазинчик — точнее, салон — был из тех, куда любит завернуть понтующаяся молодь. Ана и раньше видел такие, но пробегал мимо: не интересовали его полные голограмм с татуированными-пирсингованными разумными витрины. И сейчас можно было бы все сделать самому, а за дырявленьем уха обратиться к Нинье, но сережку хотелось здесь и немедленно, а не когда доставят контейнер с оборудованием и появится свободных полчаса. К тому же Ана был уверен в себе, как в технике, а вот в дизайнерских способностях — не очень.       Наверное, смена имени в самом деле повлияла на него, как смена сезона на дерево: он скинул старую жухлую листву и увидел небо в своей сути. Иначе как еще объяснить, что среди всего искрящегося-переливающегося великолепия в витринах он сразу же, моментально, едва не с порога увидел нужное. Замер, залип — ну да, простенько, без изысков, почти как детский рисунок — кругляш да лучики. Но ведь так и надо, так почти все разумные свои звезды в детстве рисуют.       — Вы что-то хотели?       Недоумение в голосе подошедшего человека Ана вполне понимал. Маарлеан еще можно увидеть в тех салонах, где просто красоту наводят, шерсть — дело сложное. Но там, где «уродуют» тело, по мнению его сородичей — да ни в жизнь. А, и еще: он же так и не снял комбез, да и никто из экипажа в гражданское не переоделся. Так и шли по городу, то-то толпа их обтекала, не особенно приближаясь. Картинка!       — Хотел, — кивнул решительно, по-прежнему не чувствуя никакого внутреннего отторжения от мысли, что вот прямо сейчас кто-то навсегда изменит его до сих пор ничем таким не тронутое тело. Только радостное возбуждение, да. И сразу прикидывая: что и как нужно будет доделать. Там же работы — всего ничего, но Саммер будет в восторге.       Обратно на улицу Ана вывалился быстро, дергая свежепроколотым ухом и оставив за спиной ошалелых разумных. Догнал совсем недалеко ушедший экипаж — да что там, практически, в пяти метрах от салона остановившийся. И даже это было еще одним жарким-жарким угольком в костре чувств и ощущений. Ждали. Его ждали. И не просто ждали: едва заметный жест брата — и Нинья достает стерильный перевязочный пакет. Мда, не доверяют капитан и старший медик чужим рукам. Но как же приятна забота!       — Все в порядке, честно! — протестовал Ана только по привычке. Ну правда, не дурак же, смотрел, что с ухом делают. И Нинья привык — он же чувствует. Что не его заботу отрицают, а... В том, что сейчас творилось в его голове, Ана и сам не мог разобраться, но знал: плохого там не увидят и не почуют. И только делано возмущенно фыркнул, когда сидящий на руках Саммера птенчик... в смысле, Винд, потянулся к блестящему металлическому кругляшку.       Тонкая ладошка замерла в воздухе, золотистые глазища вопросительно округлились. Ана вдруг подумал, что они с мелким, оказывается, цветом глаз-то похожи.       — Только не дергай, а так можно.       Винд улыбнулся и внезапно тихо-тихо запел. Буквально одна нежная музыкальная фраза — а ухо перестало ныть. Совсем. Как будто Нинья на него «заморозкой» брызнул — но ведь не брызгал!       — Тебе не больно, — Винд не спрашивал, констатировал факт, забавно наклонив головку со слегка растрепавшимися перышками-прядками.       — Н-нет... — Ана изумленно пошевелил ухом и подорвался: — Нинья! Ему не вредно? Он же!..       — Не от такого пустяка. И по собственному желанию. Но, капитан, тебе придется поговорить с сыном об этом.       — Обязательно, — Саммер нахмурился, тронул губами лоб мальчика, вздохнул. — Идемте, ребятки мои, кто как — а я слегка подустал, да и Винди надо бы уложить доспать.       Ана видел, что Нинью больше беспокоил брат, чем поступок Винда. Мегуто почти неотрывно следил за Саммером все время с момента, как покинули борт «Рыси», недаром же примчался мгновенно, когда вывалились из АКЦ в первый раз, едва живые от хохота. Вот и сейчас их внимательнейший и заботливейший док нервно потрескивал гребнем, очень напоминая своего учителя и предшественника доктора Бранаса. Ане даже на мгновение показалось, что мегуто сканирует Саммера немигающим взглядом и сейчас выскажется в духе Литаса Бранаса о том, что капитан себя совсем не бережет. Но Нинья промолчал.       — Так, мои дорогие. Я снял весь этаж в «Ожерелье Элизии», — Саммер кивнул на вычурно украшенное имитацией каменных колонн и завитушек здание, у которого этажи выше пятого прятались под голографическими щитами, имитирующими закатное небо в облаках.       Может, он ждал ворчания о растратах? Но на капитана наоборот уставились с откровенным обожанием, потому что одно дело свои номера, пусть даже в таком месте, а другое — целый этаж, где можно жить почти как дома. И это при том, что их не так уж много и осталось, не пристроенных: сам капитан с птенчиком, Ана, Нинья, Шери с Шато, Шаи-хулуд, Син-Ма, и конечно же, Рафаэлло.       Как раз гостиница была одной из немногих, где позволяли держать в номерах компаньонов, а Нинья считал, что Винду Рафаэлло нужнее, чем Штерну или кому бы то ни было еще. Все-таки одной из особенностей котокрыса была его эмпатия и способность успокаивать псиоников, а уж к маленькому райку Рафаэлло привязался сам, ничуть не возражая на то, что его тискают, как игрушку.       — Вот и славно, — обрадовался Арон. — Мы тогда пойдем, наверное?       — Да, «мамочка», мы честно-честно ничего не натворим! — Саммер потешно округлил глаза и даже покачался с пятки на носок, как примерный мальчик. Потом фыркнул и усмехнулся, возвращая себе серьезный вид: — Передай привет Ари и Анори. И не беспокойся, мы все сейчас максимум на что будем способны — это нырнуть в душ и доползи до постели.       — Да я просто...       — Иди, тебя твои ждут! — заворчал на смущенного айри Ана. За что был сграбастан в бережные объятья первым.       В этом был весь Арон: за свою вторую семью, стоило им оказаться вне «Рыси», переживал не хуже той самой мамочки, и успокаивался, только убедившись, что с ними точно-точно ничего не случится, пока он будет навещать своих. И ведь даже Ана прекрасно знал: жену и детей этот здоровяк перетащил на Риану именно чтобы не сходить с ума, разрываясь между семьями из-за слишком долгого перелета.       — Арон, доберешься — скинь сообщение, — попросил капитан, когда айри переобнимал всех — уже в фойе гостиницы.       — Конечно, капитан.       Ана подумал, что брат ничуть не меньше волнуется за свой экипаж, просто старается не слишком навязчиво демонстрировать свою заботу. Он ведь и Морганов просил сообщить ему, когда те доберутся до своей фермы, и решти уже отчитались, что дома. Айри еще до побережья лететь на рейсовом глайде час. И ведь стопроцентно Саммер не уснет, пока не получит подтверждение, что Арон долетел.       Ничего, час — это не так много, как раз, пока устроятся, пока себя в порядок приведут. А потом — Ана это твердо решил — они будут спать.       Именно поэтому через час он поскребся в капитанский номер, ни капли не удивившись, когда дверь открыл Шато.       — Спит?       — Нет еще, — чуть дернул хвостом решти. — Сына укладываем. Сон перебили, мр-р, нехор-рошо, мр-р.       — Значит, будем исправлять!       Ана решительно просочился в номер. И только гадал потом: любовь к именно его полосатому хвосту — это семейное или как? Зато снотворное хорошее!       

***

      Саммер волновался. Нет, себе-то врать зачем? В панике он был, в самой натуральной панике. С самого, чтоб его в черную дыру, утра, как только глаза разлепил, умылся-выбрился — так и запаниковал. Как сопливый малолетка, Великий Космос!       А все потому, что он, взрослый, состоявшийся мужчина, целый капитан, уже даже отец — наконец сподобился сделать предложение своим любимым кошакам. Точнее, пока еще не сделал, но готовился к этому очень серьезно. Вот с того приснопамятного монолога в Аниной каюте, когда разложил все по полочкам в разуме, и готовился. «Рысенька», умница такая, помогала — и прятала от навигаторов его подготовку, что самое важное.       Саммер хотел сделать все правильно. Не зря же он последние два года штудировал ррма — ну, в том кастрированном варианте, что был доступен не-решти, без всей невербальной составляющей вроде ритуальных движений хвостом, ушами и прочими частями невероятно подвижных тел кошаков. Даже подумывал как-то, в порыве отчаянья, не отрастить ли себе эти чертовы уши. Потом представил, как будет одновременно понимающе кивать и посмеиваться вся команда, и дурацкие мысли оставил. А вот волнение его в покое не оставило, прорываясь в такие моменты.       Проснулся он в настоящем мехово-пуховом клубке, и стоило немалого труда осторожно из него выпутаться, не разбудив ни решти (он сомневался, что получилось, но Шери и Шато не пошевелились, дав ему иллюзию удачного маневра), ни братишку, ни сына, ни даже Рафаэлло, блаженно обнимающего Винди всеми лапами и хвостом. В любой другой день он был бы просто беззастенчиво счастлив проснуться вот так, и не преминул бы поваляться подольше, впитывая в себя ощущения и слушая тихое дыхание своих близких. Но только не сегодня. На сегодня было запланировано слишком многое, чтобы разлеживаться.       Сколько у него времени, пока они проснутся окончательно, Саммер не знал, и потому рванул по давно уже разведанным местам со скоростью тройного форсажа. Не заблудиться бы только: «Рысь» ему организовала подробную карту и маршруты, записала в планшет, но город Саммер за столько лет так толком и не изучил, только самое необходимое. А сейчас ему нужно было попасть в несколько очень специфических мест, которые отнюдь не на крупных проспектах располагались. И быстро! Хвала «Рысеньке», посоветовавшей заранее арендовать глайд-байк. Маленькая серебристая капля байка уже дожидалась его на подземном паркинге отеля. Осталось не заблудиться и ничего не перепутать.       Решти жестко придерживались традиций материнской планеты. Конечно, расселение по ареалу и вне него диктовало новые правила, и решти, живущим, к примеру, на планете, где не было гор, подобных горам Ашшай, неоткуда было добыть саахия — «светоч небес» — цветок, растущий в самых труднодоступных долинах, на границе с вечными ледниками. Это, насколько понял Саммер из всей информации, натащенной «Рысью», некогда было очень редкое и очень полезное лекарственное растение. Считалось, что саахия может излечить любую хворь, и если растение, принесенное женихами в дом невест, приживется и разрастется, брак будет плодотворным и счастливым. Сейчас разведением саахия занимался целый огромный клан, и эмиссары этого клана жили и держали свой маленький бизнес на каждой планете, где обитали представители других кланов. «Светоч небес» был просто очень красивым цветком, и пользовался спросом как истинно рештианский сувенир. Так что никто не заподозрит чужака в стремлении «попрать законы», решат, что он просто соблазнился красотой нежнейших золотисто-розовых цветов и синевато-серебристых перистых листьев.       Честно говоря, о красоте Саммер думал в последнюю очередь. Ему был важен знак, и он придирчиво осматривал предложенные экземпляры, выискивая любые изъяны. Наверное, он бы вообще не ушел из пропахшего цветами магазинчика, в конец измучив продавцов, но время поджимало.       «Пакуйте», — бросил Саммер, явственно ощущая облегченный вздох пары решти.       Цветы нельзя в стазис, нельзя сильно трясти и вообще, желательно было бы вручить крохотный горшочек с пышным кустиком сплошь в бутонах сразу. Но Саммер должен был достать еще два подарка. Великий Космос, хорошо, их можно загодя заказать, что он и сделал еще вчера вечером. Вторая этно-лавка почти рядом, чему Саммер был рад просто до опупения, он и так потратил уже слишком много времени на выбор цветка.       В непривычно-сумрачном помещении с лампами явно не совсем пригодного для человеческого глаза спектра пахло чем-то экзотическим и влагой. Хрустальные колокольчики на входе тонко зазвенели, предупреждая о посетителе. Откуда-то из-за многочисленных тканых полотнищ вынырнул привычно кругленький галлири, приветливо улыбаясь во весь широкий лягушачий рот, залопотал что-то. Острый взгляд мгновенно оценил Саммера, как покупателя, наверняка торговцу не нужен был даже считыватель карт, интуиция подсказала, сколько у Саммера на счету денег с точностью до пятого знака после запятой.       — Нужны парные кольца в соски. Шесть пар. Лучше платина, без камней, без чеканки.       Украшать колечки он собирался сам, благо, давно уже приготовил две маленькие подвески с теми самыми сильмарилями — угрохал на них однажды почти все жалование за патруль, но не жалел. А чтобы все было аккуратно — взял пару уроков у Аны. Маарлеанин, кажется, даже не заподозрил ничего, так восхитился интересом любимого капитана к своему инструментарию. В общем, хоть этот подарок будет частично сделан своими руками. Как оно, вроде, и полагалось по традиции решти.       Выбирать колечки не пришлось — галлири вынес ему плоский футлярчик из какого-то серебристого дерева, где на бархатистой подложке красовались они — идеальные, именно такие, как он и представлял. Саммер не погнушался низко поклониться торговцу, звучно хлопнув себя по бедрам, как рассказывал когда-то Штерн. Оплатил и вымелся, не слушая цветистых напутствий галлири.       Осталась только одна вещь... И Саммер крепко надеялся, что госпожа Удача не взбрыкнет, показав ему подхвостье, и все будет идеально и тут. Потому что заказ был, как ни крути, срочный и не совсем привычный. Смогли ли его исполнить? На почте он оповещения так и не увидел, осталось только молиться всем высшим силам.       Время поджимало, когда он оттормозился на парковке огромного фермерского рынка. Великий Космос, он до сих пор даже не подозревал, что на Риане такой имеется! Нет, на родной Гале такое было, но то ж Галя — планетка насквозь аграрная. А Риана — столица сектора... Но вот, было: гигантский стеклянный купол, под прохладными сводами которого многоярусно, как соты, расположились совсем небольшие магазинчики отдельных ферм и огромные маркеты хозяйств покрупнее. Саммер чуть не схватился за голову: как тут искать нужное-то?       Планшет пискнул входящим, и от сердца отлегло так, что чуть не закружилась голова: хозяин лавочки сообщал, что заказ прибыл и желательно забрать его вот прямо сейчас, если покупатель хочет именно «свежайшую тушу каапи».       Какое оно, это каапи, Саммер понятия не имел, почему поиски и затянулись. Знал только, что решти без ума от этих зверьков, и что «их нельзя портить готовкой» — категоричное заявление кого-то из котиков, подслушанное, когда обсуждали со стюардами лакомства. Саммер и не собирался: традиционно добычу-дань приносят сырой.       С горем пополам он отыскал нужный магазин — не из мелких, а то искал бы до морковкина заговения. Что это такое — он тоже понятия не имел, так выражался дед.       Каапи оказался чем-то похож на козу, только рогов было не два, а целых восемь, и шли они гребнем по длинной шее. В остальном — ну, коза и коза, дома таких разводили.       Еще теплую тушку ему упаковали в термоконтейнер с лямками, за что он не поскупился на хорошие такие чаевые: как бы он втиснул этот груз в багажник глайд-байка, Саммер не представлял. Там же коробка с цветком уже стояла, тоже не маленькая. А так — за спину закинул, в седло запрыгнул и рванул к гостинице, выставив автопилот, чтоб уж точно не заблудиться.       На входе его сначала приняли за курьера и нудно уточняли, к кому доставка. Саммер уже не знал, смеяться или хвататься за голову: это какой же у него вид. Предъявленная ключ-карта решила проблему и породила ворох извинений, от которых он только отмахнулся: некогда!       На пятый этаж он взлетел быстрее скоростного лифта, ждать было вообще невыносимо. И внутрь ворвался слегка запыхавшийся и мокрый от пота — ну красавчик, блядь, ну картинка! Отдышаться не получилось: в коридор высыпали все, кто уже проснулся и умылся. То есть — вообще все, включая сына.       Птенчик поморгал круглыми глазищами, но, кажется, что-то понял и лезть с обнимашками не стал. Или его Ана сзади придержал, заслужив обиженный взгляд? Неважно, неважно, потом с этим разберется — потому что в коридоре и кошаки оказались, со сна кучерявящиеся вдвойне. Саммер вдохнул, выдохнул и послал все в самую громадную черную дырень, какая только есть в изученном космосе.       Самое страшное было впереди. Ему нужно было спеть, причем, отнюдь не на галакте. Песню женихов он учил и так, и в слиянии с «Рысью», и в гипносне. Вот только все равно не был уверен в том, что не переврет половину слов: глотка человеческая просто не заточена на такое! Однако раз уж взялся — отступить он не имел ни права, ни желания. Поставив контейнер и коробку на пол, Саммер выпрямился, мысленно попросил прощения у всех, кто это услышит, и запел. С каждым прирыкивающим, мурлычущим или долгим мявом глаза его любимых кошаков из миндалевидных и вытянутых превращались в маарлеанские круглые и большие. У остальных, впрочем, тоже... Но, хвала всему сущему, молчали и не пытались уточнить, куда и зачем делись мозги их капитана.       Саммер допел в полной тишине, захлопнул рот, почесал в затылке, стимулируя остатки мозга, вспомнил последовательность и то, что остальное можно говорить на галакте, к его неописуемому счастью.       — Мой первый дар — залог того, что семья будет всегда сыта.       Туша каапи, все еще теплая — храни, Великий Космос, тех ребят из мясного магазина! — легла у ног Шери и Шато.       Решти разом хищно сощурились, разом же облизнулись, припадая на все четыре конечности. Влажные носы пришли в движение, оценивая подношение. Судя по загоревшимся в зеленых глазах диким огонькам — оно было принято благосклонно.       Четыре когтистые ручки ухватили тушу, решти, ворча и урча, попятились в комнату, а Саммер подумал: хорошо — не зубами, и не стали рвать мясо прямо тут, на глазах у Винда. Первая часть сватовства была завершена. Он прислонился к стене и устало съехал по ней на пол.       — Расходимся, приводим себя в порядок и строем маршируем завтракать, — приказал, обводя оставшихся стоять членов экипажа. — Котикам лафа, а вот я голоден, как... Очень, в общем.       — Как человек, не евший примерно две трети суток, — проинформировал его Нинья, первым трогаясь с места, но вовсе не в сторону комнаты. Вернее, туда он тоже пошел, но сначала подцепил капитана подмышки, ставя его на ноги, и аккуратно подтолкнул вперед.       — М-м-м, вот да, беляночка, именно так.       Нинья оглянулся на него в дверях своего номера, покачал полуразвернутым гребнем, заставив бравого капитана нервно сглотнуть: ничего хорошего ему такой взгляд и жест не обещал. И он даже знал, за что Нинья на него сердит. Надеялся, что любимый «добрый доктор» спустит его разгильдяйство на тормозах? Мда, наивный колосок. Чтоб Нинья-то, духовный наследник доктора Бранаса — и спустил своему капитану вопиющее пренебрежение его, капитанским, здоровьем?       Срочно требовалось исправлять ситуацию, хотя бы со жратвой, чтобы дожить до того счастливого момента, когда с безумием сватовства будет покончено и ему выедят мозги десертной ложечкой. И все-таки, спасибо Нинье за тактичность. Или это он настолько рьяно думал «пока не доделаю, ни на что отвлечься не могу, а-а-а-а!»? Да и хрен с ним, потом разберется. Нинья сам все скажет — он умница.       Завтрак на всех Саммер тоже заказывал загодя, вечером. И сейчас был очень рад тому, что на снятом этаже есть свое небольшое лобби с уютной столовой и даже баром, где окопался абсолютно невозмутимый бармен, готовый терпеливо ждать, даже если постояльцы за все время ни разу не придут выпить.       Выпить Саммеру хотелось, но никак не утром и не в первый же день. Вот как-нибудь потом, когда переделает большую часть срочного... Мечты, мечты. Встряхнувшись, он пошел приводить себя в порядок. После завтрака намечена вторая часть сватовства, хорошо, никаких больше песен.       Цветок он успел бережно распаковать, попросил Винда не трогать пока хрупкие бутоны, на что сын понятливо улыбнулся и заложил ручки за спину, принюхиваясь к нежному, почти незаметному аромату.       — Красивый. Он котикам?       — Ну, да. Традиция, чтоб ее в черную дыру по низкой орбите... Кхм! Все, что после слова «традиция», ты не слышал, лады?       — Котикам понравится! — покивал птенчик, сделав вид, что да, ничего не слышал.       — Моя ж ты умничка, — Саммер подхватил его на руки, подбросил легкое тельце, вспоминая, как сам так же «летал» с дедовых рук и в них — надежные и сильные. — И вот что ж ты раньше молчал, сынок?       — Слов не было. Тут, — птенчик с серьезным видом коснулся рукой виска, показывая, где. — Только картинки. А теперь слова сыпятся. Вот.       — И хорошо. Проголодался? Идем, пока нас добрый доктор Нинья не пришел за ухи к столу тащить.       — Он же добрый? — округлил глазки Винди.       — Но очень ответственный, — кивнул Саммер, сажая его себе на локоть.       В столовую сошлись все, кроме Шери и Шато, но Саммер был даже рад — ему и Винди как раз по две порции достанется. А котики явно решили заточить козу на двоих. Лишь бы умыться потом не забыли, а то кто эти традиции знает...              В столовой царила тишина, пока все расправлялись с завтраком. Саммер нервно заглатывал свой и ждал шквала вопросов. Но дождался только терпеливых и преданных взглядов, мол, капитану лучше знать, когда и что рассказывать.       Кашлянув, он отложил приборы, глотнул воды и вздохнул.       — Короче, други мои. Сватовство у меня. По традициям решти. Петь — честное капитанское! — больше не буду.       — А-а, так это песня была, — глубокомысленно покивал Ана, ни капли не смутившись под возмущенным взглядом Саммера, паршивец хвостатый.       — Свадебная, — зачем-то уточнил капитан. — Про серьезность намерений.       — Кэп, но почему не в клане? — поинтересовался Шаи-Хулуд, как самый на этот момент здравомыслящий.       — Потому что Шери и Шато клан отторгает, — жестко ответил Саммер.       Всю легкость настроения как смыло.       — Я, конечно, вместе с ними еще наведаюсь в клан. Но только когда получу от моих котиков ответ.       — По-моему, вы его уже получили, — степенно откликнулся Син-Ма, до этого вкушавший свою порцию с отрешенно-невозмутимым видом. Чон единственный из всех этот вид сохранял всю дорогу, и Саммер невольно заподозрил его в знании обычаев решти.       — Вот вручу третий дар — и буду уверен, — буркнул он, слегка смущаясь. Надо же: до пятого десятка лет дожил, а все равно в такой тонкой материи как чувства — не уверен. И кто он после этого? Бревно бревнистое, вот кто!       В плечо ткнулись лбом. Птенчик, ну конечно, утешать полез.       — Котики — хорошие.       — Конечно, Винди. Самые лучшие, — улыбнулся ему Саммер, слегка растрепав легкие перышки на затылке.       После завтрака он первым делом рванул обратно в комнату: надо было доделать колечки, закрепить на цепочке, соединяющей верхние пары, по подвеске. Потом к нему постучался Ана, занимавший ребенка тихими играми, чтоб не мешать брату, сообщил, что Шери и Шато вышли и, кажется, готовы к новой порции традиций.       Глубоко вздохнув, Саммер подхватил цветок, расправил плечи и распахнул дверь. И ничуть не удивился тому, что на решти не было форменных комбезов и обуви. Оба его прекрасных жениха щеголяли в чисто-белых фаху, немного напоминающих то ли схенти, то ли килты. Последнее однажды показывал Блэки Морган, а первое было принято носить на родной планете Шаи-Хулуда. Единственное, чего Саммер не понимал — почему фаху его котиков — белые. Вроде, это у решти траурный цвет?       — Белый цвет — перерождение, — тихо шепнул Син-Ма, оказавшийся рядом. — Отказ от прежней жизни и привязанностей. Неопределенность.       — Спасибо, — искренне поблагодарил Саммер, уже гораздо увереннее шагая вперед и опускаясь перед своими котиками на колени.       — Пусть я не забирался к ледяной короне гор в поисках цветка жизни, но ради вас я готов на все. Примите мой второй дар, как знак того, что я готов взрастить нашу семью, словно редкий цветок, в холе и заботе.       Наверное, обнюхивать дары тоже было частью традиции. Цветок был тщательно изучен со всех сторон, и Саммер похолодел: неужто подсунули негодный экземпляр? Но раздавшееся на два голоса мурчание растопило едва наметившуюся ледышку где-то под желудком. Решти, севшие на пол напротив него, синхронно подняли головы, протянули ему маленькие ладошки. Саммер осторожно взял их своими и чуть не пошатнулся под шквалом их эмоций. И только чуть погодя, когда сумел отдышаться, распознал полное нетерпения:       «Тр-р-ретий дар-р-р, аррсо! Мы хотим получить его прямо сейчас, чтобы все видели — мы твои оур-р-р!»       — Да. Ана, — он обернулся, и маарлеанин понятливо закивал, не понадобилось и слов: подхватил Винда на руки и снова утащил в свою комнату. Могут же оба быть покладистыми лапочками, когда захотят.       Третий дар был тем, который обычно при всех не показывают. Или показывают — когда надо грубо и жестко заявить свои права. Саммер понимал, почему для его кошаков он так важен: после этого оур считаются принадлежащими аррсо. И Старшие могут хоть на пену изойти — теперь они будут обязаны считаться с этим самым аррсо, иначе — жуткое оскорбление, которое клану не простят свои же.       Саммер хотел бы вручить свой дар в тишине и покое комнаты, но ему нужны были свидетели. И почему-то он ни капли не удивился, когда Син-Ма зашел к нему в номер и вернулся с футляром, а Нинья протянул маленький лоток с дюжиной стерильных игл — где только взял именно такие, для пирсинга?       Внутри стыл страх сделать что-то не так, но руки не дрожали, когда протирал обеззараживалкой маленькие розовые соски, когда жестко оттягивал их, мысленно прося прощения, когда прокалывал, сразу вдевая тонкие колечки, попарно соединенные цепочками. У решти было по шесть сосков — и Саммер до крови искусал себе губу, пока закончил. Спасало лишь несмолкающее мурлыканье. Решти будто не замечали ни боли, ни серьезных взглядов — смотрели только на него и мурчали так, что в ушах звенело.       — Пусть видит моя стая, моя семья — отныне и до края тропы жизни эти двое — мои оур. Шери и Шато Стан. Я сказал!       — Я, Син-Ма, сын рода Ма, кровь от крови чон, свидетельствую.       — Я, Всеволод Кныш, старший из своего рода, кровь от крови людей, свидетельствую.       — Я, Нинья, мегуто без рода, из славной стаи «Рыси», свидетельствую.       Трое — но и этого за глаза, ведь ритуальные фразы сказаны.       Будь у Саммера моральные силы, он бы умилился: да что ж это, не только он, но и весь экипаж готовился?.. Но конкретно сейчас сил хватило только обнять кошаков за талии, притягивая к себе.       — Мои. Люблю, — получилось сказать и легко, и веско. И с души словно рухнула Галина Сиська — а ведь в первый раз признался им. Именно этим сакраментальным словом — которое до сих пор так ни разу открыто и не говорил.       А решти и говорить было не надо. Сейчас Саммер чувствовал их эмоции как никогда ясно, и любви там было столько — никакими словами не выразить.       

***

      Нинья честно дождался, пока первая эйфория схлынет, как и навалившаяся бешенная усталость. Вторую и третью волну восторга «Мои! Приняли!» он тоже терпеливо переждал, наравне с остальными обретающимися подле Саммера членами экипажа возясь с птенчиком. Но и терпению мегуто однажды приходит конец, так что капитан был выловлен и отконвоирован в докторский номер, а все любопытные носы, хвосты и перышки непререкаемо были выставлены за дверь.       — Ты ведь понимаешь, о чем я хочу поговорить, капитан? — сложил и снова развернул гребень Нинья, запирая дверь и разворачиваясь к Саммеру.       — Понимаю. И не могу обещать, что буду паинькой, — вздохнув, ответил тот. — Не даю невыполнимых обещаний, Нинья.       — Тогда дай выполнимое. Саммер, я не могу вбить в твою дурную голову, что так жить нельзя. Но ты о них подумал? Будешь урезать сон еще? На сколько? До двух часов, часа? А в медотсеке птенчик потом поселится? Кошаки не смогут — им «Рысь» вести.       Каждое слово Ниньи — спокойное, взвешенное, без малейшей ругани, лишь с усталой обреченностью — падало на голову Саммеру, как немаленький такой камушек на броню корабля. Да, защита такое отобьет, справится — но долго ли? А изнутри и свои мысли на ту же тему долбятся.       — Вот как мне порваться на много маленьких капитанчиков?..       — Заведи себе помощника, — Нинья поглядел на Саммера, как на идиота. — Я не понимаю, почему ты до сих пор так не сделал. Ах да... Гиперответственность.       — Да я...       — Самоотречение.       — Но...       — Ты же не железный, капитан. Нельзя тащить на себе все в одиночку — хребет не выдержит.       Саммер молча сел в кресло, уронил голову на локоть, прикрывая глаза.       — Я просто боюсь.       — Я знаю, — мегуто осторожно опустил ладони ему на плечи, помассировал, разгоняя кровь и снимая усталость хотя бы на время. — И знаю — чего именно боишься. Но придется пересилить страх. В этой вселенной...       Саммер тихо фыркнул.       — Ладно-ладно, в нашем секторе, для начала, найдется немало хороших, опытных и свободных старпомов. Хвост ставлю!       — Не принимается. Твой хвост попрошу не трогать — он мне дорог на его законном месте.       — Ладно, хорошо, не хвост.       — Да ничего не надо, ты все равно прав, беляночка. И наверняка я кого-то найду... По крайней мере, я очень сильно постараюсь.       — Найдешь. Ты найдешь нам старпома, капитан, я уверен. Обещаешь?       — Обещаю.       А что еще мог сказать Саммер, прекрасно понимая, что Нинья прав на все триста процентов?       Вот только с исполнением обещания пришлось погодить. Сначала надо было разобраться с ремонтом «Рыси» — давно пора, если честно, но Саммер осознанно отложил это на некоторое время, давая себе побыть с любимыми. Потом... Потом он озадаченно моргнул, столкнувшись в коридоре с Чтоза.       — Поздравляю, капитан, — почти мурлыкнул тот — переводчик основательно смягчил интонации, добавив в них изрядно тепла.       — Спасибо, — Саммер слегка растерянно глянул на него, потер висок, отмеченный шрамом: — Тебе ключ от номера дали?       Он был уверен, что у Арона и его родных Чтоза пробудет немного дольше. И потому поспешил уточнить:       — Что-то случилось?       — Все в порядке, — широко развел челюсти в «улыбке» Чтоза, отвечая разом на оба вопроса. — Арон просил передать: он вернется через неделю, обещал детям прогулку по морю. Нельзя такие обещания не сдерживать. Но как только — так сразу.       Саммер нахмурился. С чего бы айри, которому в кои то веки выдалась возможность побыть с семьей подольше, спешить обратно? Об этом он и спросил, получив в ответ весьма странный взгляд.       — У Арона важное событие в семье.       — Э-э... Какое? — искренне удивился Стан, сделав мысленную пометку: не забыть поздравить. И кстати, почему Чтоза мелко дрожит всем телом, смеясь?..       — Важнейшее, — отсмеявшись, невыносимо серьезно сообщил тот. — Его капитан наконец-то обрел первую семью. Как Арон может остаться в стороне и не поздравить с таким?       Помолчав и переварив это заявление, Саммер совершенно серьезно проговорил в пространство:       — Принято.       Он-то знал, насколько для Арона важно именно это — поздравить своего капитана, главу своей второй семьи. И кстати о семьях...       Когда собрались на обед, прежде чем приступили, Саммер поднялся, и все разговоры утихли.       — После обеда Ана, Шери и Шато, Винди — собираемся у меня. Если кто желает поделиться советом, подсказать — тоже может прийти. Вопрос будет важный, и мне ценно любое мнение.       — Смею спросить: о чем вопрос? — поинтересовался Син-Ма.       — Хочу купить дом. Дом, куда моя семья сможет пригласить всех в любое свободное время.       За столом стало тихо, даже птенчик, возивший ложкой по тарелке, замер. Он же первый и спросил:       — А «Рысь»?       — «Рысь» — это наш первый дом. И я уже почти двенадцать лет не покидал ее борта больше чем на несколько часов. Но сейчас, Винди, у нас появился ты, и тебе можно будет жить на борту не очень долго. Потом придется отправить тебя в школу, а для этого тебе придется жить на планете.       — Одному?       Вопрос прозвучал тихо-тихо, на грани слышимости. Саммер и ответить ничего не успел, как почувствовал пинок под столом. Что удивительно — от Аны.       — Конечно же, не одному. У многих из экипажа есть семьи. Поэтому я и хочу обсудить этот вопрос не только с вами — моей семьей, но и со всеми остальными. Чтобы знать — кому я потом смогу доверить тебя.       Пинок повторился, сильнее, чем прежде.       — Ана, брат мой, если хочешь что-то сказать — говори, — вздохнув, добавил Саммер. — Если я не прав, не надо меня пинать.       — И скажу, — прижал уши тот. — Обними ребенка, он же сейчас расплачется!       Только тут до Саммера дошло: Винди так опустил голову и смотрит в тарелку — это не потому что согласен, а потому что носом уже едва слышно шмыгает! Конечно, он немедленно подхватил сына на руки и принялся ерошить широкой ладонью мяконькие перышки-прядки.       — Не расстраивайся, я еще совсем глупый папа и много косячу.       За столом раздались смешки, замаскированные под кашель или фырканье.       — Но т-ты меня не бросишь? — поднял на него полные слез глаза Винди.       — Ни за что. Откуда такие мысли? — изумился Саммер.       Только потом до него дошло, что мог подумать пока еще очень сильно привязанный к нему малыш.       — Винди, то, что нам придется ненадолго расставаться, совсем не значит, что я буду этому рад. Мог бы — никуда тебя с «Рыси» не отпустил. Но есть такая штука — Устав. Я тебе потом все объясню, ты же умница и все поймешь, да?       Говорил он негромко, практически шепотом и на ушко мальчику. И попутно понимал, что все так и есть: мог бы — взял бы Винди, как некогда, в докосмическую эру, юнгой на свой корабль. И всему бы научил сам, да и команда бы не осталась в стороне. Но увы, нет больше юнг, и школьное обучение обязательно. Ребенок должен научиться общаться со сверстниками, завязать ниточки социальных отношений, обучиться некоторой самостоятельности. Дети членов экипажей космических кораблей, у которых не было больше родственников или доверенных лиц на планете, были обязаны обучаться в интернатах. Саммер плохо представлял себе, как он отпустит Винди в подобную школу. Именно затем ему и нужно было поговорить с тем же Ароном, с Морганами — с теми, у кого были семьи.       Будто отвечая его мыслям, когда снова расселись, кашлянул Всеволод.       — Капитан, со мной тут братья Морганы связались.       — Излагай, — кивнул тот.       — Да что там... — чуть смущенно хмыкнул Всеволод. — Если напрямую — спрашивали, сколько у решти медовый месяц длится, когда праздник организовывать начинать.       Вместо того чтоб усмехнуться, Саммер нахмурился, помолчал.       — Так. Не спешим пока с этим. Нам еще моих котиков отвоевать у клана нужно. А вот потом... Гулянку обещаю.       У Шери и Шато разом поприжались уши и задергались кончики хвостов, но Саммер, сидевший с сыном как раз между ними, просто протянул руки и крепко сжал пушистые плечи, изо всех сил стараясь передать свою уверенность.       — Не дрейфить. Справимся, слышите? Я никогда не отдам своих.       — А мы поможем.       — Да!       — Ты только скажи, капитан!       — Несомненно, — послышалось наперебой, разными голосами и с разными интонациями, но все — одинаково уверенно.       Саммер поднялся, и так и не слезший с его колен Винд повис на нем как маленькая обезьянка, даже не подумав расцепить руки. Капитан подхватил его поудобнее, придерживая на локте, обвел внимательным взглядом всех, дождался, пока возгласы утихнут.       — Я знаю. И благодарен вам. И мне наверняка понадобится ваша помощь после. Но там, в клане, будет мой бой.       — Ждать у глайда не возбраняется? — деловито уточнил Нинья.       — И даже настоятельно рекомендуется. Но об этом все-таки позже. В клан я собираюсь послезавтра. Завтра же — пойдем испытаем на прочность нервы начальства.       В столовой снова зазвучали смешки, теперь уже открыто: все прекрасно представляли себе, как за годы существования экипаж «Рыси» намозолил глаза и мозги всему начальству Патруля, а особенно — психологам, которые все еще отказывались верить в возможность сплочения столь разношерстного сборища в единый монолит. Ни одну из трехсот девяноста девяти оставшихся команд не трясли проверками так часто, как команду «Рыси». Ни одного капитана не заставляли проходить психотесты внеурочно, независимо от того, были ли во время патрулирования форс-мажоры или нет. И ни одна команда не показывала в итоге таких противоречащих любым теоретическим выкладкам результатов.       О да, в своем кругу у «Рыси» была весьма своеобразная репутация. И Стан ею совершенно беззастенчиво пользовался в самых неожиданных моментах — да хоть вытрясая ту техническую начинку, что назаказывал Ана. Только теперь еще грела душу картина прыгающего и радостно визжащего брата, вот и вгрызался в бюрократический аппарат с утроенной силой.       В этот раз у него было разом две цели: представить заявку на обновление оборудования и... заявление на оформление брака с решти. И как бы Саммеру ни хотелось второе организовать первым, он понимал: лучше сперва прогрызть плешь сектор-майору и всему интендантско-хозяйственному корпусу, а потом уж подсунуть на подпись заявление. Майор Уэбб, конечно, не подмахнет не глядя, но, скорее всего, у него не останется сил высказать свое охуение слишком громко.       А, и еще — оставить заявку на поиск старпома. Хотелось потереть висок, в который пока еще маленьким, тонким буравчиком начинала ввинчиваться боль: это тоже придется обговаривать с командой, но уже со всей разом. И Штерна позвать, его тоже касается. Но потом, потом, пока пусть подберут список кандидатов — не зря же перекладыватели бумажек свои деньги получают?       Саммер признавал нужность всей гигантской махины правоохранительного аппарата Федерации, Интерга. Но искренне ненавидел его «заедающую» часть — бюрократическую волокиту. Дед говорил: «Не подмажешь — не поедет» и пояснял, что имеет в виду. Саммер с детства проникся презрением к «подмазыванию», но иногда приходилось сгребать яйца в кулак и... Не взятки, конечно. Просто милые маленькие презенты. Пирожные, комплименты — кто б знал, как тяжело говорить их женщинам с пустыми стеклянными глазами. Милые безделушки, стоящие всего ничего, но симпатичные и притягивающие взгляд. В последнем Саммер был уверен на все сто процентов: закупкой такого заведовал Нинья. А кому, как не мегуто, понимать толк в блестяшках? Прочее, вроде элитного алкоголя или оружия, доверял отыскать и достать Сехо и Сану или Всеволоду.       Потому:       — Нинья, нужно что-то для Татьяны Романовой, для Анхелики Кристиэн и Марии Ришар. Шаи-Хулуд, для тебя задание: организуй «горючее» для Фауста и Коннели. Ана, тебе тоже, если успеешь: что-то мелкое, забавное и яркое для сыновей Бэла и Мардука.       И, серьезно кивнув, все разбежались по комнатам — и пошли на выход, по знакомым только им местам и магазинчикам.       Даже вне «Рыси» команда оставалась единым механизмом, работающим без малейшего сбоя. И Саммер почему-то не сильно удивился, когда вечером в его комнату, где отлеживался в гордом одиночестве и с больной головой, просочился Ана.       — Тш-ш, лежи.       Тонкие пальцы маарлеанина взъерошили волосы, ноготки заскребли кожу. Саммер тихо застонал, прикрывая глаза. Шери и Шато он попросил не оставлять Винди, занять его на вечер: не хотел, чтобы маленький эмпат почувствовал его состояние и попытался вылечить. Нинья уже скормил ему пару таблеток, но...       Капитана догнала частая неприятность многих космитов: люди, проводящие большую часть жизни в космосе, на корабле с постоянным давлением, оказывались беспомощны перед перепадами такового на планете. Приспосабливался организм быстро, но один-два дня приходилось страдать. Саммеру — страдать вдвойне, как и любому капитану-человеку-немодификанту, которому в голову плюс ко всему запихнули несколько имплантов для подключения к искину.       — Совсем плохо? — тихо уточнил Ана, когда понял, что осторожный массаж не помогает.       — Пройдет. Просто перестройка к тверди. Не вздумай переполошить остальных, Ана. Запрещаю.       Саммер говорил тихо, но твердо. И нарушить запрет, произнесенный таким тоном, казалось попросту невозможным. Но потом улыбнулся, пусть и вымученно, болезненно, но с толикой веселья.       — Знаешь, что у меня в голове не только кость?       — Иногда догадываюсь!..       Пальцы теперь легли на привычно выбритые до скрипа виски, туда, где прятались контактные пластинки. Ну да, чтобы Ана — и не знал детально расположения железок?       — Импланты надо бы поменять... Надо запрос на разрешение для Ниньи... Ох, черные дыры — белые карлики, всегда знал, что у тебя волшебные руки для всякой техники, братишка.       — Ее присыпил — теперь тебя буду, — сурово сообщил Ана, вставая и приподнимая Саммеру подушку так, чтобы можно было опереться.       — Лежи и смотри.       На что смотреть — и без того ясно. Гостиница была не из дешевых, размер номера позволял не только впихнуть мебель, но и оставить прилично свободного пространство. На танец маарлеанина, умудрявшегося плясать на узенькой тумбе, хватало с запасом.       Саммер лежал, глядя на то, как мерно колышутся лоскутки одежды, на взмахи полосатого хвоста, и все никак не мог понять: что ж не так-то? Что-то новое, непривычное, но что? И только когда Ана, доплясав, прилез под бок, укутывая одеялом и обнимая, понял, уже в полусне: это мягко светилась желтым светом сережка-солнышко в пушистом ухе.