Честный обмен

      В столовой сегодня меньше людей, чем обычно. Есть даже пустые столы, а за занятыми, в общем, не более трёх человек, закинувших все сумки на свободные стулья рядом. Дипперу искренне нравятся такие счастливые дни: когда никто не пихает в бок, спрашивая, можно ли пройти, или прося подвинуться, когда не надо толкаться в душной очереди и ждать, пока та рассосётся со скоростью спящей улитки, когда не нужно переживать, что тебя собьют, пока несёшь поднос к столу, и, главное, когда не нужно бояться, что будет какой-то невероятный скандал, вызывающий только желание смыться отсюда как можно скорее. Нет зрителей — нет выпендрёжей. Это закон любой вакханалии. Так что можно спокойно обедать в тишине и относительном спокойствии.       Диппер сидел и хмуро смотрел перед собой. Перед ним завтрак аристократа: холодный чаёк и макароны с каменным сыром. Листья салата в напитке — привычный комплемент от поваров. Приятного аппетита каждому школьнику, познавшему тяжёлую жизнь вне дома. Глядя на такую картину, нельзя удержаться от брезгливого взгляда. Чёрт, а макароны вообще отлепляются от тарелки?       Он отодвинул от себя поднос и вздохнул, уставившись в доклад. Всё-таки сегодня он поживёт без обеда. Может, так даже лучше. Столько дней ушло, чтобы подготовить сообщение по главному предмету. Осталось только рассказать, и высший балл в кармане. Потом уже, если останутся силы, можно злиться на еду.       Диппер сосредоточенно перевернул лист, игнорируя жалобное урчание в животе, и перед ним, как по взмаху волшебной палочки, легко опустился поднос, наполненный пищей богов.       — Приятного аппетита! — воскликнула Мэйбл из-за плеча. — И пожалуйста!       — Вау! — искристо донеслось в ответ. Ну всё, докладу придётся подождать. — И где ты только нашла настоящую еду?       Выглядит вкусно, значит, и на вкус должно быть красиво. После прошедших уроков Дипперу как никогда хотелось съесть что-то чертовски сытное. И тут на тебе. Магия. Как вода в вино превратилась. Пайнс заворожённо залип на сочные бургеры, утопая в раю. Салатик, мяско, помидорка, мягкие булочки, которые наверняка приятно проминаются под пальцами, — от этого вида можно просто подавиться слюной. Так бы и было, если б желудок не заурчал призывный клич, давая понять, что столь красивая картина его не кормит.       — Ну, знаешь, братец, дружба творит чудеса.       — Я надеюсь, ты не занималась вымогательством? — пошутил Диппер, хватаясь за первый попавшийся хлебушек, пока тот не остыл.       — Да как ты мог такое про меня подумать? Пф… — она невзрачно фыркнула, укусив свою порцию. — Это делал Билл…       Вкусно выглядящий бургер плюшкой приземлился обратно. Что-то подсказывало, что Дипперу не стоит его есть. Особенно если в этом замешан Билл. Настроение резко переменилось, и вопросы стали появляться сами собой, возмущённо выстраиваясь в глотке огромной очередью. Во-первых…       — Это что, шутка, или вы теперь заодно? — нахмурился Диппер.       — А вы? — Мэйбл слишком многозначительно подняла бровь, потянувшись. — Я слышала очень интересные звуки сегодня ночью. Даже не знаю, что и думать, Дипп. Мириться таким способом? Так волнующе…       Ладно-ладно! Вопросы отпали! Просто закроем тему по-тихому и как можно быстрее. Диппера вообще-то вчера излапали против воли. А это уже насилие! Так ведь?.. Будем считать, что да. Не то чтобы Пайнс хотел считать количество изнасилований, но сейчас оно вышло далеко за ноль, устремившись прямиком к огромной единице. И такое число — уже много для того, чтобы его обсуждать. Господи, и о чём он думает? Всё же очевидно!       — Ты неправильно поняла! Н-ничего не было! Это просто…       — Эй, ты опять об этом, малой? — перебил знакомый жизнерадостный тон неподалёку.       Приятная, нахрен, неожиданность… Вот вроде хотелось заткнуться и не продолжать тему, но не таким же образом!       Демон упал рядом, не без комментария толкнув Пайнса в бок, и невзрачно бросил трость между ног подростка. Больше-то мест нет в полупустой столовой! Он бы ещё сам на коленях разлёгся. А что? В связи с последними событиями это вообще была бы не новость. Просто потому что демон уже в край охренел. Он же постоянно находится где-то рядом, так близко, будто хочет, чтобы Пайнс смотрел только на него. Только вот Дипперу это совсем не нужно. Кто-нибудь, скажите уже этому недотреугольному, что постоянная слежка в купе с немигающим взглядом капец как стрёмно выглядит! Диппер уже пытался сказать. И его ценное мнение было успешно проигнорировано, как и все последующие попытки сбежать.       Этот жучила сначала сидел рядом на уроке, комментировал каждое слово преподавателя, потом играл в сталкера у шкафчика, доставал разговорами у лестницы, а на прошлой перемене ему вдруг приспичило рюкзак отжать и исчезнуть восвояси. Больше Диппер его не видел… Это было время, полное неописуемого счастья и спокойствия. Но вот оно — второе пришествие, начало нового раунда игры «Игнорируй, он хотя бы не насилует».       Отодвинуться некуда, но пресечь касания кое-как вроде удалось. Не то что тему разговора, которая, похоже, только начала набирать обороты, как только Билл открыл свой чёртов рот.       — Парень никак не отойдёт от незабываемой ночи. А то и понятно: повод-то есть! Сестрёнка, он уже рассказывал про наши отношения?       Ну вот и случилось самое страшное… Где там окно? Диппер, пожалуй, выйдет туда. Потому что диалог всё быстрее ведёт его на дно адской неловкости и стыда.       — Что-о?! — встрепенулась Мэйбл, приложив руки к щекам.       И сердце биться перестало…       — Да вообще! Представь, ни с того, ни с сего утром схватил за руку, не отпускал…       Ну всё, пульса нет…       — Что-о?! — ещё громче протянула Мэйбл с той же интонацией.       — Всё было не так, как кажется, Мэйбл! Ты что, ему веришь?!       Диппер всё ещё надеется, что сможет распутать этот ком бессмысленного диалога. И ещё очень волнует вопрос о том, что его сестра тырит еду с Сайфером. Что у них за команда мечты? Бегать по школе и шантажировать людей силой своего обаяния… Когда они только успели? Мэйбл-то никто не откажет: она со всеми дружит, а вот к неизвестным методам Сайфера есть вопросы. Он что, приставлял нож к каждому встречному? Или они играли в «хороший/плохой вымогатель»? Хотя нет, лучше об этом не думать… Сия тропа, скорее всего, приведёт Диппера к неутешительному варианту, где снова придётся краснеть. Прямо как вчера, когда Пайнс просто погладил демона по спинке и тут же оказался голышом прижатым к кровати.       — То есть это было? — Мэйбл щёлкнула пальцами, подмигнув.       — Конечно! — подтвердил Билл вопрос, заданный не ему. Он что, и говорить теперь за Диппера собирается? — Глянь, он так счастлив от одной мысли, что даже улыбается!       — Это не улыбка! — ещё больше оскалился Пайнс.       Можно Этого, пожалуйста, закрыть за семью непробиваемыми печатями и ста непроходимыми замками? Пока будет выбираться, хотя бы перемена закончится.       — Да? — наигранно удивляется Билл. — Досадно. Ты ведь должен благодарить меня, — любезно выдал он, протягивая руку к подносу.       Какое внимательное замечание… И правда, как Пайнс мог забыть про такое? Что же сначала требует благодарности: сломанная жизнь или исчезнувший рюкзак? Может, покушение на честь или провокация на убийство? А может, ещё миллион вещей, которые тот успел натворить?       — А может просто пойти тебе на… Мн?!       Рот элегантно затыкают тёплой булочкой. Так, что Диппер чудом не давится кунжутом. Сейчас бы выругаться хорошенько, жаль только, что поперёк горла что-то встряло!       Парень начинает рычать в неё с неистовым возмущением, но ту лишь глубже запихивают в глотку. Да что за?! Ладно, он откусит разок, но только потому что это божественно вкусно, а не из-за того, что настойчивая рука, лезущая в рот, не оставляет выбора. Прикрыв глаза, Диппер злостно стискивает зубы и, вкусив сей кулинарный шедевр, тут же выдаёт несдержанный звук наслаждения. Боже, он что, попал в рай?       — Не придуши его, Билл, — комментирует Мэйбл, листая ленту в телефоне и отпивая сок.       — Спокойно, сестрёнка, он в экстазе, — не отпуская еду, подмечает демон и переводит лисий прищур на утонувший в блаженстве взгляд. — Досадно, что ты противишься желаниям своего тела, парень. А оно ведь так и просит…       Вот Билл вроде говорит про урчащий живот, который он каким-то боком услышал, но после вчерашней игры на выживание звучит капец как двусмысленно. Господи, Диппера же кормят те самые руки, которые ещё недавно вытворяли с ним ужасные вещи. А Сайфер… пустился вчера во все тяжкие и теперь ничего не помнит. Он ведь даже не в курсе, что сейчас чувствует Пайнс. Ну, кроме вкусного хлеба и праведного гнева со вкусом стыда. По большей части, конечно, гнева. Много-много хрустящего гнева… Вкуснотень-то какая… Аж живот громче заурчал.       — Видишь? Я снова оказался прав, — выдал Билл, победно глядя в лицо подростка, пытающееся скрыть наслаждение за злостью. — Так невежливо с твоей стороны — отказываться от моего дара. И это подтверждает мои смутные подозрения… Ты злишься, что я разбил банкомат.       — Фто, пвости, ты фделал?! — невнятно звучит из набитого рта, когда Диппер приходит в себя.       Негодование подскочило до края.       Вот это, конечно, у Сайфера набор за день: сталкер, добытчик и психопат в одном флаконе. Поразительное сочетание… Заберите его, пожалуйста. Не обязательно даже в добрые руки, просто навсегда.       Проясним: стоит Биллу отойти, как рядом тут же происходит кабздец космического масштаба. Значит, чем чаще Диппер не видит демона, тем чаще вокруг случается всякая хрень? Получается, что так… Видно, в действиях демона всё же есть логика. Так, стоп, исходя из этого, Дипперу придётся быть с данным представителем неадекватности двадцать четыре на семь ради всеобщего спокойствия? Ну, ниху…       — Хочешь? — в щёку врезается холодная газировка.       — Нет! — запоздало реагирует Пайнс, выходя из шума мыслей.       — Давай помогу…       — Я же сказал…       Диппер отталкивает банку, но Билл, как назло, вскрывает её раньше, и та с пшикающим звуком взрывается облаком пены. Брызгая обильным потоком, она фонтаном заливает всё пространство, заполняя каждый закуток, куда бы не заскользила вьющейся дорожкой. Всё, чего бы она ни коснулась, пропитывается и мокнет, позволяя сладкой жидкости проникнуть глубоко в себя, пока та окончательно не растворяеся в игривом, почти насмешливом пенистом шуме.       Во всех нелепых ситуациях, которые случались в его жизни, Диппер однозначно поставит на первое место залившую его лицо сладкую газировку. Ему, блин, нисколько не покажется странным, если когда-нибудь обнаружится, что это событие — только цветочки. Потому что, пока рядом Билл, всегда есть угроза попадания в эпицентр какого-нибудь взрыва.       Сайфер ловит осуждающий взгляд Мэйбл и разводит руками, улыбаясь. Как будто он здесь ни при чём! Вот он — непревзойдённый психолог-манипулятор — не знает, как работает отказ.       Вздохнув, Диппер приоткрывает один глаз. И радости в нём столько же, сколько неистовой благодарности, — ноль…       Тающую пену приходится слизнуть с уголка рта. Она капает с волос, ручьём стекает по рубашке и вволю пачкает штаны, прилипая к коже вместе с тканью. Под воротом чувствуется липкая дорожка, безостановочно убегающая вниз по животу густым потоком. Кажется, уже добралась до бедра и щекотно стекает ещё ниже, заставляя неловко сжать ноги.       — Ну что, доволен? — как-то привычно раздражаясь, бурчит Диппер. — Я весь мокрый и липкий…       — Да-а… — в каком-то удовлетворённом трансе протянул сторонний шёпот, отчего Диппер не выдержал и злостно поднялся, изгибаясь в противных ощущениях.       Вдруг захотелось сделать предупредительный выстрел прямо между одних игривых бровей, которые сейчас вздёрнулись с ликованием ребёнка, но взять салфетку из рук Мэйбл показалось более важным, и Диппер перегнулся через стол, благодарно хватая её.       — Чёрт, и здесь тоже? — переспрашивает Пайнс, слушая подсказки сестры и вытирая за ухом.       Билл не слышит их разговора. Только смотрит, как прикованный. И, кажись, не дышит. Его что, затянуло в мир фантазий?       Страшно подумать, куда только могли попасть брызги: и в глаз, и за ухо, в волосы... Парень вскидывает голову, заглаживая мокрую чёлку рукой, что б не мешала, и буквально слышит, как Сайфер давится слюной.       Стараясь не замечать на себе одержимого взгляда, Диппер потихоньку осознаёт, как же порой ему необходимо уметь драться. Желательно так, чтобы вырубать с одного удара. Или владеть какой-нибудь магией, чтобы его не замечали, когда он хочет. Но пока что это работает только в самые ненужные моменты, а в такие, как сейчас, — фиг дождёшься. Этот всё ещё смотрит, да?       — Отвернись уже, — пыхтит подросток, но Билл вместо ответа медлит, претенциозно наклоняет голову набок и, не отводя взгляд, делает неспешный глоток той самой газировки. Нет, ну он же издевается, сволочь! Даже глазом не моргнул!       У этой распутной твари, похоже, только два состояния: насиловать и провоцировать. Третьего не дано.       Расстегнув ворот, Диппер раздражённо вытирает шею салфеткой, и в ту же секунду замирает, изумлённо вскидывая брови. Он вдруг вспомнил, зачем именно застёгивался до упора и так часто прикрывал шею рукой, почему сутулился и постоянно озирался по сторонам, смотрел в зеркало и прятался. Одно движение, и скрывать стало уже нечего. Одна ошибка, и все старания к чёрту. За открытым воротом гордо красовались краснеющие пятна поцелуев и наглые, чётко вырезанные укусы острых зубов, переплетающихся в мыслях одним точным предложением: Диппер идиот.       Пайнс медленно задёрнул ворот обратно, но это уже не имело никакого смысла. Может, то была нелепая попытка избежать неизбежного? Наверное… Но всё же, теперь стало слишком поздно.       Упавшая сбоку банка чётко дала понять, что этот раунд блистательно проигран, и все предыдущие старания стали теперь бесполезным и пустым трудом. Глаза тревожно метнулись вправо и замерли, ловя на себе резкие изумлённые взгляды: Мэйбл и… Его.       — Кто это сделал? — леденяще чеканит Сайфер, будучи как никогда серьёзным в подборе интонации.       Надо бежать.       — Я спросил, кто это сделал, Пайнс! — мгновенный перескок на крик и, как последняя капля терпения, громогласный удар по столу. Казалось, вздрогнул весь мир. Дипперу даже померещилось, будто демон на миг превратился в самого себя. Как будто сейчас он щёлкнет пальцами, и всё вокруг сгорит в страшном огне его нетерпеливых требований, навсегда превратится в пепел…       Диппер сглотнул. Инстинкт самосохранения робко подсказал ему замереть под опасным взглядом. Зрачки демона сузились в тонкие линии, а в сжатых зубах не осталось ни капли от улыбки. Зато с огненной пылкостью сверкнул клык, сделав лицо явственно злым и нетерпеливым.       Вот как?! Как Пайнс умудряется каждый раз наставлять на себя ружьё, от которого прячется?! Это же буквально смерть от собственных рук. Снова. Ещё один рекорд в списке неудачных свершений за жизнь. Что за подстава?!       — Пойду-ка я… — спешно решает Диппер и в страхе вылезает из-за стола.       Бежать. Бежать — как цель на ближайшее будущее. Никого не видя и не слыша, в самый тёмный угол, который только может существовать.       Он несётся прочь, убегает на бесконечно долгие два шага, когда его в динамичном движении дёргают назад и, разрывая воротник, вонзают в шею острые копья.       — Сайфер!!! — орёт Пайнс. — Чёрт, Сайфер, пусти!!!       Только потом Диппер поймёт, что тот сверял следы укусов, разрывая страшащие его мысли так же грубо, как тонкую кожу под кровавыми клыками.       Жёсткий пинок в ногу, и Пайнс выбивается из хватки, словно не в себе. Бешено бьётся кровь, глаза горят, на открытом плече резной след зубов… Больно, что б его, больно!       — Совсем спятил?! Не хватило того, что уже натворил?!       Надо обернуться. Потому что надо! Потому что этот псих должен увидеть его обвинительный взгляд, ставящий неотвратимое клеймо на чувствах к нему. Когда, если не сейчас, придёт время навсегда поставить точку в попытках стерпеть его? Диппер обернулся, полный решимости… И вдруг опешил.       На него, как в зеркало, смотрел такой же осуждающий взгляд, испуганный и взбешённый одновременно. Таким Сайфер ещё не был: весь на нервах, готовый к броску, ссутуленный и обескураженный, как обманутый глупым и нелепым способом ребёнок. Тот стоял и не мог сдвинуться с места. Ноздри его дрожали, а в глазах с неистовой силой разгоралось сопротивление. Он ненасытно считывал с лица напротив каждую реакцию, пытаясь углядеть, где его промашка, где та ошибка, которой быть не должно.       — Что ты смотришь? — вызывающе тянет Диппер не в силах отвести тяжёлый взгляд. — Ты сам знаешь ответ.       — Нет… — коротко протестует Билл на грани слышимости. Глаз его неестественно дёргается, как ошибка системы, и демон снова срывается: — Н-ничего не было!       — Было… — спокойно перебивает Диппер и непреднамеренно ловит иронию ситуации. Только вот стало несмешно, и не ясно, почему демон реагирует именно так. Разве он не должен быть счастлив? Его мечта унизить Пайнса снова сбылась. Так где же победный смех, вместо которого видна лишь наивная обескураженность? — Ты просто ничего не помнишь.       Диппер сглотнул, придерживая разодранный ворот и неловко сжимаясь под чужими взглядами. Его переполнял яд болезненной обиды, и с каждым новым воспоминанием этот ком закручивался в горле всё больше. Ещё и люди вокруг… Кто-то украдкой оборачивается. Нашли развлечение! Господи, Диппер ведь именно этого хотел избежать!       — Ты припёрся под утро, — начал подросток, фыркнув в сторону: скрывать было уже нечего, — вёл себя как животное. Нёс… всякую чушь и… И сделал это. — Диппер смущённо указал на шею, притихнув. — Ненормальный…       Смущение накатывало с неимоверной силой, а щёки с каждым ударом под кожей сильнее разгорались жаром. К счастью, хотя бы чёлкой удалось скрыть ту долю стыда, которая пьяно наливала розовым кончики ушей. Диппер сжал губы. Ему стало очень неловко. Стоять в мокрой разорванной одежде и, краснея, сжиматься на виду у всех… А всё из-за Него!       — Можем притвориться, что ничего не было, — мстительно шутит Диппер, не разводя бровей. — Что ты не делал этого… И… — он запнулся, отведя глаза. — И что не просил прощения.       И снова тишина… Тишина, тишина, тишина… Это гнетущее молчание, пихающее в тесное пространство зала свою неудержимую тяжесть ожидания. А сказать нечего…       Сайфер засмеялся. Точнее, он попытался, но дрожащие губы сами искривились во что-то наподобие шока. И всё же он сипло выдохнул натужное подобие смешка. Старался склеить треснувший образ бога. Влепив себе по лицу, демон дёргано отступил и с тихим скрежетом попятился назад, скрываясь от обращённых к нему взглядов. Не верил. Всё ещё не верил глазам, которые давно научился читать насквозь. Он всё всматривался, снова и снова мотал головой и не заметил, как нога его запнулась о что-то. Сайфер поспешил схватиться за ближайшую вещь, но рука дрогнула, и демон повержено упал вместе с поддержкой. По залу разнёсся грохот.       Ну надо же… А он не так уж и несгибаем.       Мэйбл встрепенулась и побежала на помощь. Её простодушное сострадание не знает границ. Она окликнула Билла, помогая подняться, но он оттолкнул руку, отмахнувшись.       — Ты… видел меня таким… — в полувопросе шепчет Билл, глянув исподлобья.       Каким? Пьяным, слабым и безутешным? Впервые не пытавшимся запутать мысли и грязно обмануть? Только требовательно и прямолинейно пихающим в кровать под жадный шёпот животного желания? Или просто честным? Признающим ошибки? Извиняющимся? Наверное, именно эта мысль до упора закручивала в нём жгучую обиду вперемешку с растерянностью. Он ничего не может изменить. И это противно щекочет его нервы, насмехаясь, как он над другими, заставляет его до побеления сжимать пальцы и не дёргаться в окружении следящих глаз. Так вот как со стороны выглядит отчаяние…       — Теперь понял, каково мне было? — сдавленно произнёс Диппер, не разводя бровей. Стало как-то паршиво. Он стрельнул взглядом. — А ты смеялся…       — Но я… — несмело начал Билл. — Я всего лишь…       — Что?! — не сдержался Диппер, и демон вдруг заткнулся, удивляя новым взглядом.       Его оправдания Пайнсу были совсем не нужны. Горечь отчаяния переполняла настолько, что Билла просто не хотелось слышать. Диппер только сильнее убедился, что в том нём нет ни капли искренности. Но этот взгляд…       О, этот взгляд… Диппер уже видел его однажды, когда оказался прав. Только сейчас у Билла не было сил скрывать глаза за всеохватывающей яростью и игрой слов. Он страдает. Страдает так же, как Диппер каждый раз, когда тот разыгрывается наполную и, не замечая ничего вокруг, ломает, рвёт, бьёт и смеётся без чувства насыщения. Теперь он тоже сбит с толку.       В решении сказать своё слово Билл сглотнул, собирая мысли в достойный крепкий ответ, способный разгромить и навсегда уничтожить попытки мальчишки поставить его на место. Он нахмурился, но его бегающий взгляд так долго искал предлог, что начал теряться и медленно опускаться всё ниже, втыкаясь в пол мечущимся и совершенно потерянным. Билл вдруг шикнул, дёрнувшись, и отвернулся, поджимая ноги.       Не хотелось знать, к чему это приведёт. Когда тот встанет, отряхнёт грязные брюки и, гордо задрав нос, исчезнет в никуда — его любимое место, где никого нет, — будет бродить там вечность и делать ни пойми что, пиная землю ботинком, пока не соберётся с мыслями, и вернётся назад таким же неисправимым ублюдком. Может, так и будет, но сейчас Диппер видит другое: тот не может подняться.       Взгляд Диппера почему-то смягчается. Он выдыхает, остывая от нахлынувших эмоций. С Билла уже по горло достаточно. Он сейчас в полушоковом состоянии, он не знает, что делать, полностью сбит с толку. Диппер не опустится до его уровня, унижая и используя собеседника в таком состоянии. Он человек… и намерен оставаться им до конца.       — Не лезь ко мне больше, Сайфер. — просит Диппер, унимая остатки злости. — Ты разве не понимаешь, что мне больно каждый раз, когда ты рядом…       Диппер прикусывает губу, останавливаясь. Осталось только расплакаться, чтобы люди вокруг, да и сам Сайфер тоже, не то подумали. Нет уж, не дождётся. Это слишком хладнокровное бездушное существо, чтобы ему раскрываться. Даже сейчас. Он ведь притворяется, обнимая колени! Диппер уверен в этом. Да разве может быть по-другому после всех его выходок?! И как Мэйбл может испытывать к нему сострадание? Диппер просто не понимает этого.       Посмотрев на неё говорящим взглядом, он одёрнул рубашку и молча поплёлся прочь, к более важным делам, чем признания в чувствах демону-психопату. Ему ещё переодеваться и идти на уроки в той дурацкой запасной рубашке.       Он ушёл, так и не увидев, как последние слова переменили взгляд ненавистных ему огней и смутной мыслью разожгли нечто новое, то, что всё-таки стоило увидеть. Ведь вспыхнуло оно мгновенно.

Глава 17. То самое чувство…