Честный обмен

      В итоге Дипперу пришлось смириться. Спустя несколько дней он устал закрывать дверь шкафчика и встречаться с самодовольными глазами, выжидающими новую реакцию на своё появление. Он был вынужден уступить желанию Билла посещать, как тот говорил, «дрессировочную площадку» в надежде на то, что демону вскоре надоест это занятие, и он будет оставаться дома, проводя весь день за просмотром сериалов и втыканием в окно.       Пайнс научился игнорировать нахождение Сайфера рядом с собой по пути в школу так же, как терпеть чужие взгляды, то тут, то там мелькающие им вслед. Осталось только за ручки взяться, чтоб вообще не отставали.       Через силу, через боль, но Сайфера удалось уговорить носить чёрные очки, ибо без них Дипперу казалось, что он ходит с новогодней гирляндой, у которой никогда не садится зарядка. И вырубить невозможно, и выбросить.       Замаскировать эти жёлтые фонари Мэйбл уже пыталась. Но те упорно просвечивали даже сквозь самые чёрные линзы. Билл только смеялся на жалкие попытки скрыть свою сущность. Да уж, такого пижона невозможно замаскировать под толпу, хоть мешок надень. Однако проблема не только в этом. Несмотря на то, что демон говорит как все, Диппер заметил, что его голос не похож на человеческий. Это не очень заметно, но если вслушаться, можно выявить в громких тонах еле уловимое эхо. Или у Пайнса просто едет крыша.       В любом случае мир не удалось оградить от столь яркой звезды, как Билл Сайфер. Демон, казалось, сам был окружён светом и даже не протестовал на открытые подлизывания, искренне восхищаясь своей исключительностью в любом обществе.       Аж бесит. До невозможного бесит сидящего в стороне Пайнса. Казалось, все в его классе помешались на новеньком интриганте, завоевавшем свою популярность завышенной самооценкой и стильной подачей.       Диппер просто игнорировал бесящее нововведение в его жизни, надеясь, что хоть сегодня к началу урока всё стихнет. Громкие разговоры в другой части класса прервались тем самым звонким смехом, и Пайнс невольно отвлёкся на знакомые интонации. Похоже, всем и впрямь весело… Ну да, посмотреть бы на их лица во время торнадо, так же шутливо устроенного тем, кого они столь заинтересованно окружали. Что б их!..       Сдерживая ярость, парень выдохнул, не понимая, что за чувство его охватило. Ведь сейчас Сайфер ничем не может угрожать обычным людям, ну разве что, если разозлится. Так от чего Диппер волнуется? Люди ведь в порядке.       Ну и всё тогда. Пошёл он на фиг, можно просто отвернуться и продолжить мрачно щёлкать уже поднадоевшей зажигалкой. Билл сказал, что будет хорошим упражнением попытаться сменить обычное пламя на синее. Это должно быть легче, чем зажечь его с нуля. Ну да, вроде, должно быть… Но какого-то хрена до сих пор ничего не происходит! Так что у Пайнса есть ещё одна причина впасть в депрессию и уехать в запой. Может, хоть это у него получится без проблем.       Уронив голову, Диппер начал бессильно мычать в рукав выражения неизвестного назначения. Авось поможет.       — Эй? Гхм, прости… — сверху раздался голос, и юноша скептично поднял голову, глядя на темноволосую девушку в школьной форме. Одноклассница. — Ты же Диппер? Я… ещё не выучила всех. Слушай, ты же друг Билла, верно?       Опять началось. И кто разносит эти слухи? Пайнс ведь по минимуму контактирует с Биллом в школе, стараясь и не садиться рядом, поэтому даже не видит, чем тот занят большую часть дня.       — Мы не друзья. Просто живём рядом.       «Дерёмся за одну кровать. Но ей, пожалуй, не стоит этого знать».       — Ну, в общем, я подумала, может, ты знаешь, что-нибудь… что ему нравится? — она мило накрутила прядь на палец в ожидании ответа. А Диппер шумно выдохнул через нос. Не нравилось ему то, к чему всё идёт.       — Когда все вокруг в панике или на грани самоубийства. От этого он просто в восторге, поверь.       Разумеется, ответ оказался куда более жёстким, чем ожидала девушка. Одноклассница обидчиво надулась, расположив руки по бокам.       — Диппер, — она подсела рядом, заговорив более уверенно и требовательно, — да, он слегка грубоват и самовлюблён… — Пайнс не сдержал смешка. «Слегка» — это мягко сказано. — но мне он действительно нравится, и я хочу попробовать… Понимаешь? Просто попытаться…       Какие красивые слова. Даже злиться перехотелось. И правда, что-то в этой девушке заставило Диппера смягчиться и взглянуть в ответ с пониманием. Конечно, это мечты, но вдруг Билл и впрямь способен чувствовать? Хотя бред полнейший. Самому не верится, что он о таком думает. Но всё же… стоит ли пытаться?       — Ну… — согласно призадумался Пайнс, придерживая рукой подбородок. Так уж и быть, прикинуть варианты он может. Хотя вопрос из вопросов, конечно. — Кажется, он любит, когда его гладят по голове.       — Эээ… Думаю, это неудачная идея, — протянула девушка. Мимика её вдруг расползлась в отталкивающую эмоцию, стоило ей вспомнить слова лёгкого предупреждения…

      «Руки убрала, если не хочешь, чтоб я свернул тебе шею, красотка».

      — Есть ещё варианты? — перевела она, сложив руки за спиной, и сильно сжала губы. Так настойчива?       — Мх… Я правда не советую тебе сближаться с ним. Это ничем хорошим не закончится, поверь мне.       — Почему? Ты уже пытался?       У Диппера аж сердце ёкнуло от таких слов. Ну да, он-то как раз искал себе в пару чокнутого демона с ярлыком неисправимого садиста. А тут на тебе: примите и распишитесь… Да щас! Нет у него времени, да и желания на такие игры. Это полный бред: так сближаться со столь безнравственным циником. Такое отношение к Биллу напрямую ведёт к суициду.       Пайнс предпочёл тактично промолчать и вернуться к зажигалке. Тогда оба поняли, что разговор совсем не клеился; девушка поднялась, поблагодарив Диппера за уделённое время, и вернулась к своему месту. Но стоило Пайнсу поверить, что он остался один, на него снова упала чужая тень. И на этот раз, подняв взгляд, он вздрогнул.

Глава 13. Пропажа.

      В нынешнем случае выкрутиться вряд ли получится, но Пайнс на всякий случай решил выискать поблизости свидетелей, пока трое крупных парней вели его по коридорам школы. И как он мог согласиться на такое? Ни одна фраза «Пойдём, выйдем» ещё не заканчивалась ничем хорошим. Видимо, Диппер не так умён, как он думал, раз позволил Гриллу с его компашкой так просто выманить себя из класса. Что-то сейчас было страшно даже передвигать ноги, не то, что говорить с ним.       Конечно, Дипперу льстит то, что первое, о чём вспомнил Грилл после снятия отстранения от занятий за очередную выходку, — это он. Но судя по всему, громила явно не собирается извиняться. Он скорее выбьет из тушки Диппера все кости, чем изречёт слова извинения в лицо того, кого пытался… Неважно. Просто Пайнс надеется, что это всё закончится быстро и без последствий.       — Ты чего-то хотел, Грилл? — первым заговорил Диппер, как только его толкнули за ближайший поворот. — Если собираешься применить силу, знай, в соседнем кабинете сейчас занятие у директора. Закричу, и тебя снова отстранят.       Настроения на разговоры с этим подонком совсем не было. А в компании его прихвостней создавалось стойкое ощущение, что Диппер окружён стаей степных шакалов. Правда, те убивают только из-за голода, а от этих не знаешь, чего ждать. Ощущения не из лучших: вроде вокруг дебилы, но в худшей позиции именно ты.       — Да, я знаю, как ты можешь громко кричать… — неспешные слова вмиг заставили Пайнса нахмуриться и вспомнить, как ему сквозь слёзы зажимали рот, придавливая к полу. Он неосознанно попятился назад, боясь повтора. — От тебя вообще слишком много проблем на задницу, Пайнс, — Грилл как-то неестественно исказил лицо и задрал голову, в раздумье водя языком по дёснам, — вечно с тобой всякая херня происходит.       Как будто это он разрушил всё вокруг в тот день! В смысле, да, это был он, но его вынудили. Но в сознании он не был. То есть был, но не всё время. Но… Чёрт, всё так сложно! В любом случае он должен быть оправдан как наиболее пострадавший из всех.       — Не я это начал, если ты помнишь. Цепляешься к словам, словно сам ни в чём не виноват, — возразил Пайнс, неосознанно повышая голос.       — Не ты?! — Грилл вскрикнул в искреннем удивлении и, подступив вперёд, заставил лишь сильнее съёжиться. — Да это был ты, Пайнс! Это ты был там!       Диппер в отвращении отступил, неосознанно сжимая в руках «подарок» Сайфера. Но резкий захват сзади тотчас заставил его по новой всхлипнуть от злости и выронить невезучую зажигалку. Дружок Грилла подступил из неоткуда и круто заломил руку Диппера за спину, сжав до упора. Дышать стало в разы сложнее, а протестующие движения только усиливали давление, заставляя выворачиваться и скрипуче ёрзать ногами.       Пора бы задуматься о том, почему с Пайнсом ведут диалоги именно так.       — Давай колись, какая хрень там тогда творилась? Что за фокусы ты устроил?       К пышущему яростью лицу паренька наклонился главный собеседник, явно находившийся сейчас не в лучшем расположении духа. Каждая дерганая складка на его лице отражала нескончаемо растущую кровожадность, которую сдерживал, разве что, искрящийся из глаз нездоровый интерес. Грилл облизнулся, выжидающе уставившись в глаза напротив.       — Я не знаю, — честно ответил Диппер, зашипев прямиком в мерзкое лицо. Его неимоверно выводило то, что Грилл всегда применяет насилие, даже если есть другие варианты. Правду он скажет или ложь — не имеет значения. Ведь это в любом случае будет не тот ответ, что от него хотят. Бороться с такой тупостью бесполезно, от этого лишь сильнее сжимаются зубы и напрягаются руки.       — Врёшь! Опять врёшь, пацан! — ожидаемый крик, и в горле Диппера снова образуется вязкая слюна, которую никак не получается сглотнуть из-за нарастающего ритма крови внутри него.       — Все вы одинаковые… — зло прошипел парень сквозь зубы, зажмуривая глаза в непроглядной ненависти.       Как противно каждый раз оказываться в унизительном положении, будучи правым, но неспособным противостоять беспросветной силе. И где те бравые идеи, что сейчас могут спасти? Вокруг стало слишком много тех, кто может только давить, требовать и кричать. Слишком сильно они сжимали горло душащим узлом. Дипперу становится так тяжело терпеть этот непосильный груз, что в голову невольно закрадывается вопрос: «А может, хватит уже?»       — Неизменные подонки… — в продолжении уронил подросток шёпотом и вдруг сорвался на полукрик: — Требуете своего без всякого права и уважения, толкаете других на сделки, а сами не способны и «прости» сказать за всё, что совершили! Да даже знай я правду, никогда бы не сказал её такому мерзкому человеку, как ты!       Его резко бьют в грудь с тонким намёком заткнуться, и вся холодная слюна, что копилась во рту до этого, в кряхтящем кашле брызжет наружу, заляпывая и пол, и чужие брючины в частую полоску.       Парень болезненно скрючился. Он дрожал, но вместо череды надрывных слёз на его лице дёргано расплылась улыбка.       В этой непривычной странности Диппер чувствовал себя просто великолепно. Почти что не осознавая себя. Неужели он сумел выбесить Грилла? Это так смешно… Разве нет? Уголки губ в столь мазохистском положении сами растянулись сквозь тягучую боль. Диппер медленно поднял голову, и его взгляд уже не казался таким безобидным и хрупким, как раньше. Он напугал бы и себя самого, взгляни тот в зеркало. Неестественно жуткие глаза азартно вонзились в противника острыми точками зрачков, и даже те, кто стоял поодаль, в один миг отступили назад.       Дёсны Батта оголяются в гримасе отвращения. Громила сначала даже отшагнул в сторону, замявшись, но вовремя спохватился, беря себя в руки и принимая привычный угрожающий вид.       — Ты ненормальный, — рычит Батт, грозно нависнув сверху. — Всегда был ненормальным, таким и остаешься. Уродец — вот ты кто!       Пайнс тут же отшатнулся, будто придя в себя. Осколки ледяных слов довольно быстро выбили из него кипящую злость, взамен пронзая тело новой эмоцией. Зрачки пришли в норму, но не прекратили смотреть в ту же туманную пустоту, не понимая. Диппер болезненно хмурится и нервно убеждает себя в том, что услышанное — бред. Но ещё больше он желает, чтобы то, что с ним творилось секунду назад — оказалось всего лишь миражом.       А Грилл, окончательно утверждая своё влияние, всё продолжает старательно выдавливать из своего рта желчные до дрожи слова.       — Не хочу иметь с тобой ничего общего… Вали, Пайнс, и не приближайся ко мне, если не хочешь новых проблем! — он победно оценивает надломленный взгляд и, в конце концов, остро указывает: — Ясно?!       Диппер растерянно бегает глазами. Не слыша ничего вокруг, он пытается найти оправдание захватившей его тяжести в груди. Столько всего навалилось: вопросы, претензии, странности… Да что такое?! Так тяжело, что даже дыхание безжалостно сжигает изнутри останки лёгких… Он неверяще хватается за себя, стараясь усмирить растущую панику.       — Хватит придуриваться! Ты всего лишь сопливый пацан! И если я задаю тебе вопрос, ты на него отвечаешь, ясно?! — Диппера одним рывком вздёрнули за грудки, сотрясая, как освежёванное мясо. — Ясно, мать твою?! Тебе ясно?       — Д-да! — боязливо кричит Диппер, и в эту же секунду его швыряют на пол с резким глухим звуком.       Падение выдаётся жёстким. Рука больно стреляет в предплечьи, но Диппер молчит, закусив губу. Сжимается в комок. Он недвижимо ждёт, когда тяжёлые шаги, наконец, исчезнут из этого мира и скроются за углом, чтобы можно было открыто зашипеть от боли, больше не сдерживаясь и ни перед кем не робея в пыльном зеркале пустого пола.       Хоть бы с рукой ничего не случилось. Растяжения ещё не хватало для полного набора. Что это вообще было? В голове одна каша из эмоций с примесью резко бьющей боли…       Собирая волю в кулак, Диппер тонкой струйкой выдыхает воздух и нетвёрдо поднимается. Падает и снова поднимается, чтобы опереться на стену и поникло сползти обратно вниз.       Уши всё ещё слышали отголоски ненавистных слов, и всё большие мысли напряжённо скатывались в один растягивающий нервы ком. Радовало только то, что больше не придётся пересекаться с этим невыносимым ублюдком. С одним из двух.       Настроение лучше некуда… Вначале одноклассница, потом это… А сегодняшний день всё успешней справляется с задачей добить Пайнса! Снова тяжёлый вздох. Усталость быстро накатывается на плечи, и больная рука вмиг даёт о себе знать. Всё-таки растянул. Супер. Плюс одна дополнительная забота.       И лучше бы… об этом никому не знать.       Полный решимости провести остаток дня в самом отдалённом закоулке, Диппер, шатаясь, возвращается в класс. Но садясь за парту, он удручённо замечает, что вокруг как-то поразительно тихо. Оглядываясь, парень пытается уловить, что такого важного он упустил с радаров своего тонкого чутья проблем. И только через мгновение в его голову стреляет спонтанный вопрос…       Куда делся Сайфер?

***

      Дрожащий воздух на заднем дворе становился всё холоднее, незаметно нашёптывая лёгкому туману о скором переломе погоды. Грилл молча стоял у стены, щёлкая искрой у основания сигары, и держал всё тот же звериный оскал, навечно изуродовавший его лицо гневом, как пламя, до черна пожравшее кору дерева в лесном пожаре. Ссутулив спину, он искоса смотрел на огонь, утопая скорее в каких-то шумных эмоциях, чем раздумьях.       Разбросанные повсюду следы от окурков красовались на расписанных надписями стенах, а по углам валялась давно потерянная мелочь: осколки бетона, стекла и прочего мусора. В тени закоулка такой порядок был традиционным приёмом для тех, кто ищет неприятностей. Но Гриллу, как главному их инициатору, конечно, нечего было бояться в привычной для себя обстановке, где он был королём положения. Сплюнув в сторону, задира тяжело затянул дым в лёгкие, сжимая в кулаке недавно приобретённую зажигалку.       — Что, денёк не задался?       Тихие нотки слащавого тона где-то в потёмках кирпичных стен хоть и заставили Грилла подавиться, но оглянулся он уже преисполненный ядом и желчью презрения.       — Ты ещё кто? — выплюнул он, бегая глазами в поисках ненавистного источника, отдающего эхом. Кем бы тот ни был, он точно глупец, раз заявился сюда, да ещё и в одиночку.       — Твой новый почитатель, здоровяк. Премного благодарен, что ты выудил важные для меня сведения. Браво, я впечатлён… — на скользнувшей в моменте усмешке Грилл пренебрежительно дёрнул бровь. Он молчал от непонимания того, серьёзно ли с ним говорят или шутят, поэтому, делая новую, более глубокую затяжку, из любопытства позволил наивному гостю продолжить. — Однако, видишь ли… несмотря на блестящие старания, ты совершил одну… ммм… пустяковую ошибку, которую я, к сожалению, не могу игнорировать, как бы ни старался, — голос снова усмехнулся, игриво протянув горловым звуком последние слова, как будто высокие ноты были подчёркнутым доказательством невыносимого терзания, плавящего душу в тленной безысходности стараний. Так театрально… Аж бесит. И этого Грилл уже не вынесет.       — Слышь, мутный, не неси всякую хрень! Думаешь, напялил очки и стал самым крутым на районе? — жгучий выдох дыма направился прямиком в сторону странного собеседника, пресекая неспешные шаги навстречу. — Лучше не угрожай мне, если не хочешь в гробу проснуться, очкастый. Шагай, пока я добрый, понял? Давай, вон отсюда…       Он хотел было прикрикнуть, но принял мудрое решение быстро заткнуться, потому, как именно в этот самый момент загадочный собеседник подступил к нему ближе, вышагивая на свет с такой улыбкой, словно бы… словно собрался убить.       Пары секунд хватило Гриллу, чтобы у него появилась ещё одна седая прядь. Кажется, на ум ему пришло некогда забытое воспоминание, словно кошмар, пробудившее первобытный страх на затёртом злобой лице. Сигарета в дрогнувших руках не удержалась и упала, потухнув под туфлей плавно подступающего Сайфера.       — Т-ты? Это же ты… тот… Тот самый!.. — Грилл спешил договорить, но слова то и дело передёргивало заиканьем. Он попятился назад.       — Хах, весьма интересное заявление, — в задумчивости протянул незнакомец, элегантно поправив столь дерзко оценённые очки, и с какой-то лаской в голосе поспешил объяснить: — Видишь ли, один «уродец» очень просил меня их не снимать, но… — рука медленно стянула тёмный аксессуар, и из-под тёмной оправы заискрил ослепительный взгляд цвета кровавых брызг, — я как-то не смог удержаться…       Мгновение и жалкое человеческое тело с писклявым звуком опрокинулось наземь. Грилл не успел даже ни о чём подумать. Все мысли перебивал тихий, шелестящий мёртвыми листьями шаг, который, словно издёвка, просачивался через кожу, прошивая её холодным стежком страха. Под наплывающей тенью с глазами самого дьявола Грилл начал смутно осознавать, что лишился не только способности мыслить: он не смел даже пошевелиться. Мечты его свелись к одному только желанию остаться в живых. С побледневшим видом он мог только смотреть, как улыбчивый гость присел на корточки и мягко подобрал с земли эту чёртову зажигалку.       — Давай это будет нашим маленьким секретом? — улыбнулся Билл, медленно склонив голову набок. И Грилл вдруг осознал, что в этом переулке… его никто не услышит.       Раздался треск отлетевших в сторону очков, и в холодной тишине заброшенной подворотни нежно растворилось одинокое эхо истошного крика.

* * *

      Красная дорожка ровно проскользила до края, оставляя за собой исчезающий влажный след. Да, этот скрипучий текстовыделитель уже староват, надо бы заменить его. Но встать и дойти до мусорки слишком сложно. Лучше выбросить его по пути домой. Или дома. Или завтра. Или отправить в пенал на вечное забытье со словами «потом разберусь», как происходит с большинством принадлежностей Диппера. Они, в конечном счёте, остаются с ним навсегда, даже будучи ненужными.       Стоило подумать об этом, тоскливо подчеркнув новую строку, как на тетрадь с грохотом приземлилась чужая рука. Напугать она не смогла, зато вытянуть очередной скептичный вздох вышло за раз.       — Отстань, Сайфер. Я не в настроении, — ровно проговорил подросток, даже не поднимая взгляд. Он сегодня по горло познал свою высшую точку кипения и не хотел больше лыбиться в ответ ударам, как ненормальный. Потому что он нормальный. Он точно, абсолютно, однозначно в этом уверен. Лучше просто забить на всё и продолжить спокойно решать уравнения. Как совершенно нормальный человек!       — Ну как хочешь, парень… Я просто нашёл кое-что, пока бродил тут неподалёку. Думал, это твоё.       Пайнс повернул голову к раскрывшейся ладони, и его моментально прошиб пот, стоило только взглянуть на знакомый блеск. Он начал судорожно проверять карманы, чтобы убедиться: это та самая зажигалка. В голове одно за другим начали всплывать предположения. Одно хуже другого… Неужели Билл знает о произошедшем?       С тревогой метнув глаза вверх, парень уставился на демона в беспокойном смятении. Но в жёлтых глазах искрилось лишь привычное самодовольство с лёгким привкусом гордости. «Значит, Сайфер не знает», — убедился Диппер, осторожно выдохнув.       — Эмм… Да, видимо, я обронил её… где-то, — неловко бросил Пайнс, сглотнув под пристальным немигающим взглядом. — Спасибо, что нашёл.       В ответ блеснула ослепительная улыбка, и, глядя на неё, Диппер как-то не осмелился взять потеряшку из рук непредсказуемого демона. Ибо боязно. Нахождение рядом с Биллом само по себе напряжённое занятие, а уж касание и подавно испытание-раунд. Искренне хотелось верить, что трикстер поймёт этот тонкий намёк и просто положит вещь на стол, скрывшись в небытие. Диппер вернулся к тетрадям.       Но кто бы мог подумать, что уйти к компании почитателей будет для трикстера не так заманчиво, как неспешно опереться на парту и начать щёлкать огоньком, словно заворажённый школьник, нашедший, чем можно побесить класс. Только вместо класса был Диппер, которого, к собственному удивлению, поведение демона ничуть не раздражало. И чёрт его знает почему. То ли настроение было неподходящее, то ли Билл, зараза, везучий, но сейчас демон казался непривычно смирным и расслабленным. Даже довольным. Не было в движениях и намёка на бешеную экспрессию или безумно дикий азарт. Как будто он слишком выдохся для новых метаний. Ладно, пусть сидит тут, раз так хочет. Вроде, не мешает. И как бы ни было тяжело признаться, но Дипперу, кажется, даже нравится такой отстранённый, ненавязчивый взгляд…       Интересно, о чём думает Сайфер?       На отголоске сознания возникает одна странная мысль. Одна, которая неосознанно ломает всю стройную концепцию Диппера относительно этого абсолютно безнравственного существа:       «Никто в этом мире не может знать Билла Сайфера по-настоящему, какие бы таблетки ни глотал. Он — одна сплошная тайна, настолько бескрайняя и тёмная, что необъятные просторы космоса кажутся лишь маленьким бликом в его искристых, вечно смеющихся глазах».       И ведь так и есть. Кто может докопаться до правды, если даже то, что сам Билл говорит, не всегда правдиво. Диппер вообще сомневается, что Сайфер способен говорить правду. Да и кому он мог бы её доверить? Действительно ведь интересно. Но признать же это Диппер не мог. Не хотел, ибо это было бы равноценно маленькому поражению этому вселенскому разуму.       От таких мыслей Пайнс мгновенно смутился, искоса глянув на увлечённый огоньком жёлтый взгляд. Наверное, так неправильно, но… Но хочется верить, что Сайфер может быть не таким лицемерным, жестоким, безнравственным и… (место для любого нелестного эпитета).       Что же всё-таки скрывает эта сумасшедшая голова, которая сводит с ума любого, кто поддаётся её влиянию? Что в ней… такого интересного?       Рука нерешительно потянулась вперёд, желая мельком коснуться золотистой обоймы света, так гладко огибающей идеально заглаженные волосы, и вдруг замерла на месте. Так, стоп. Диппер что, сейчас хотел погладить Сайфера по голове? Это что ещё за бред?! За одну зажигалку? А не маловато ли для размена? Не-не-не… Не так быстро.       Пайнс фыркнул, поспешив незаметно одёрнуть руку к себе, но только она двинулись назад, её настойчиво перехватили цепкие пальцы.       — Чего это ты остановился, Пайни? — тихо, почти невесомо спрашивает мягкий голос.       Подросток мигом вспыхнул. Чёрт, его спалили на месте! Всё случилось так быстро, что оценить происходящее, а тем более исправиться, Диппер бы не смог. Опять он в проигрыше! Вот же ж! Резкая реакция вмиг проела меланхолию и уже готова была стрельнуть в ответ дерзким заявлением, как за окном прозвучали отдалённые звуки сирены, и Пайнс инстинктивно отвлёкся. Погодите-ка, там…       — Это что, скорая там, в школьном дворе?       Может, кому-то плохо, и нужна помощь? Или это учебная? Или…       — Ты вроде хотел что-то сделать? — напомнил Билл, крепче зажав запястье, пока подросток не взвизгнул, забывая обо всём, что творится снаружи.       — Что-то я уже передумал! — съязвил Диппер, упёрто вырываясь из хватки. Не важно, что со стороны он просто заёрзал на стуле и вдавил ногами в пол. Это была бойня за жизнь.       — Хах! Ты не можешь передумать. Я последователен в своих действиях. И ты должен делать то же самое.       — Ничего я тебе не должен, долбанный ты маньяк!       — Хорошенько подумай, парень! Кажется, ты запамятовал что-то… — с наигранной угрозой протянул Билл, игриво дёрнувшись. Опять началось…       — Ну уж точно не правила приличия!       — Да? А по тебе и не скажешь о почтительности.       — Нарываешься, Сайфер?       — Констатирую факт…       —.!!!       В какой-то момент громкие фразы донеслись до знакомой Дипперу одноклассницы, что подходила к нему перед уроками. В шуме толпы она откинула тёмные волосы и оглянулась на интересующий звук, переигравший всех в состязании на громкость.       Слышно не всё. Но иногда сквозь нарастающее напряжение до ушей доносятся открытые заявления и восклицания. Что там происходит? И почему Диппер так враждебного смотрит на Билла? Он явно рассержен, но стоит ему зашипеть и негодующе вцепиться в Сайфера взглядом, как того несомненно заводит эта бурная реакция, и он придвигается ближе. Они что, передразнивают друг друга? Шипят и дёргаются, нападают взглядами и дерзят, но так легко ведут диалог. Парадоксально даже, как при всём этом они ещё не выкололи друг другу глаза. Как будто их связывает нечто более сильное, чем то, что они способны высказать вслух. Что-то настолько личное, чтобы можно было из-за этого подпускать ближе, позволяя дотронуться и не отпускать.       Видимо, наблюдая за ними, девушка решила для себя что-то, потому что, чуть помедлив, она обидчиво отвернулась обратно, больше не намереваясь ни мешать, ни что-то пробовать.       У неё, кажется, и не было шансов.