One Way Or Another

Birdy — «Strange Birds»; Не отпускала на протяжении написания главы.

Глава четвёртая.

Ванда ковырялась в своей тарелке без особого энтузиазма — её милая головка была занята другими мыслями.

Ну не станет же она запускать в меня ужином, который готовила почти весь вечер? Хотя, всё указывало на то, что готовил Пьетро, Ванда больше хотела верить в тот вариант развития событий, в котором Наташе будет жаль, если не её, то хотя бы свои усилия. Но было бы вообще идеально, если бы всё в целом обошлось без битья поводы (или морд, согласно плану с прописанием маршрутов и люлей) или хотя бы не на таких громких тонах, как в каких-нибудь сериалах, которые Максимофф не особо жаловала. (Хотя, ей нравились американские детективы, выходящие преимущественно в начале двадцать первого века). Знаменитая настолько, насколько и опасная Чёрная Вдова сидела напротив, занимаясь своей лазаньей и изредка, как бы между делом, поднимая на девушку взгляд исподлобья. Мурашки от этого по спине не бегали ни табунами, ни как-либо ещё, но то, что настроение блондинки было хуже, чем с утра, причиной этому была Ванда и от объяснений ей никак не уйти — факт, с которым Ведьма мирится уже несколько минут с момента прихода. Помимо прочего, этот ужин ничем не отличался от их ужина в любой другой день: Ван, Таша и Питер (шпионка так иногда называла Пьетро — скорее всего, здесь виноваты долгие годы работы в США, из-за чего забывается родной язык; или всё дело в акценте на Заковианский манер, без которого имя Пьетро не звучало так мягко, как его произносит сестра), вместе ужинают своей маленькой семьёй, рассказывая о своём дне, а на фоне иногда звучит тихое радио, которое включают от случая к случаю и оно большую часть времени пылится на подоконнике на кухне. По утрам радио включал старший Максимофф, когда стоял у окна, выкуривая сигарету, но это случалось очень редко, так что да — этот предмет интерьера стоит без дела и Ванда периодически смахивает с него пыль, когда проверяет свои цветы, а иначе бы радио приобрело бы некрасиво-пыльный цвет. Ну, почти. Сейчас тишину между людьми разбавляла тихая мелодия на фоне. Ванда специально включила музыку, как зашла на кухню, желая смягчить обстановку и не подумав над тем, что, скорее всего, всё придётся выключить, как только дело дойдёт до больницы, Тора с Локи и Стрэнджа. Пьетро сразу же, только стоило ей снять обувь в прихожей, заметил перебинтованные руки сестры, но когда спросил, Ведьма перевела тему на то, что не плохо было бы вспомнить несколько перевязок и попрактиковать их на молодом человеке. Сейчас блондин тоже периодически опускал взгляд на ладони Ванды, смотрел на Ташу и делал вид, что упорно пытается услышать слова песни. А лазанья была вкусная — Ванда любила это блюдо на ужин больше, чем любое другое. Оно было похоже на мамино и это как раз натолкнуло девушку на идею о том, что готовил старший брат. Всë это вообще похоже на ужин дома. И она, конечно, про картинку из детства, потому что сейчас у близнецов в Заковии другая квартира, где минимум вещей, куча книг, которые Ванда перечитала пять раз каждую, кассеты с отвратительным дубляжом прямо поверх английской озвучки и пластинки с музыкой, которые Пьетро заслушал до тошноты. Склад сентиментальностей. Они там и не бывают почти — гуляют по ночному городу. (Но такая тихая квартирка идеально подходит для смены обстановки после шумных миссий, так что плюсов выше крыши). Это и есть ужин дома — прорезался внутренний голос Ведьмы и она улыбнулась, подумав о том, что настоящий семейный ужин сейчас у Клинта Бартона с семьёй. Посмотрела на часы. Стрелки показывали 18:27. Ванда опустила глаза в тарелку, вернувшись к своему, успевшему прилично остыть, ужину.       — Очень вкусно, правда, — смотрела то на Пьетро, то на женщину. Парень улыбнулся и положил руку поверх её ладони, которая сжимала нож. Легко погладил её внешнюю сторону указательным пальцем.       — Что с руками, Вани, детка? Она поборола в себе желание ударить его. Ванда терпеть не могла, когда он обращается к ней тем же тоном, с которым разговаривает со своими потенциальными подружками. Девушка поджала губы, прожгла Пьетро взглядом, а потом просто ему улыбнулась. Для брата она всегда Ван, а когда он добавляет смягчающую «и» в конец — просто переживает. Ей ничего не остаётся.       — Разбила чашку, только и всего, — пожала плечами рыжая. Её это не сильно волновало. Сестра медленно развернула ладонь и сплела их пальцы вместе. Скороход аккуратно сжал её руку в своей сильнее. So take my hand and perfectly, [1] Если она правда Стивену не нравилась, то считайте, что я даже доброе дело сделала.       — Надеюсь, доктор не слишком сильно расстроился? — обратила на себя внимание Наташа, пристально смотря на Максимофф.       — Нет, — честно ответила Ванда. Девушка поставила локоть свободной руки на стол, предварительно отодвинув в сторону свой ужин и положила подбородок на ладонь, отвечая Романофф тем же взглядом.       — А что он сказал по поводу нового цвета? Ну, конечно, тебе это интересно.       — Заметил, что мне идёт, — врать шпиону бесполезно. — И вообще был любезен, — брат чуть напрягся, — но всё так же немногословен, странноват и весь в работе.       — Нашёл бы себе уже миссис Хадсон, я не знаю, — Пьетро склонился ближе к девушке. Вот именно это я ему и сказала,— свою мысль Ванда выразила красноречивой ухмылкой. — И вообще, в таком случае правильно будет миссис Стрэндж. Самым правильном в таком случае было прекратить глупое обсуждение того, что близнецов ни коим образом не касается. В случае брата сделать это нужно было потому что маг за такие разговоры про его личную жизнь парню нос открутит, а случае сестры потому что сейчас ей нужно было сосредоточиться на вещах куда более важных. Не без участия доктора, но всё же это другое. Что ж, так или иначе мы должны были прийти к этому.       — К слову, Тор тоже оценил мой новый цвет. По глазам видела, что больше всего его интересовала твоя реакция, — словно я могла бы украсть цвет Чёрной Вдовы без её участия, пф-ф.  — Он очень изменился за время отсутствия на Земле, — эх плакала его шикарная причёска. Интересно, сколько ребят из гвардии Асгарда держали его в кресле парикмахера? Честно, всё произошло именно так, как Алая ожидала: молодой человек вытаращил на неё свои голубые глаза, хихикнул, кажется, нервно, перевёл взгляд на Романофф, которая забыла про свой ужин, натянуто улыбнулась, сложив руки на груди, откинулась на спинку стула. Её не могло не радовать, что всё шло так, как Ванда планировала. Блондинка склонила голову в бок, смотря своей подруге глаза в глаза и очень старалась не говорить, и не смотреть на неё тоном, который использовала на допросе — повода девочка не дала. Но, честно говоря, всё это было похоже на то, что интуиция Натальи Романофф никогда не ошибалась. И это паршиво.       — И где это ты успела с ним пересечься?       — Мы виделись в городской больнице этим утром. Как раз после завтрака. Брови женщины на какую-то секунду взмыли вверх, но это не укрылось от Ведьмы, которая сделала следующий вывод: это её удивило. Пьетро спросил очень тихо, но очень обеспокоено: «ты была в городской больнице?». Ванда посмотрела на него, быстро, но убедительно показала головой «нет» и вернулась к допросу от Таши.       — Как вас занесло туда? Ванда рассказала правду о том, что Тор позвонил ей с просьбой приехать по важному вопросу. И почти не соврала. Ну, Пьетро был крайне заинтересован, заинтересован их с агентом диалогом и очень увлечён, метаясь глазами то к одному, то к другому краю стола.       — Это и были твои «важные дела»? — казалось, что Вдова интересуется чисто для того, чтобы себе галочку поставить в списке всего того, что по её мнению могло случиться с Ван этим утром. Не совсем мои дела, но получается так, да — утвердительно кивнула девушка. Насколько она могла судить, ответ Наташу успокоил и она даже расслабилась — опустила плечи, руки положила на стол, взгляд стал мягче, а улыбка чуть более искренне. Что ж, всё шло хорошо. Хотя… это «хорошо» должно было закончиться и, если верить ожиданиям, Ванда понимала, что всё мирное существование на этой кухне она закончит сейчас, когда станет отвечать на следующий вопрос. Девушка набрала воздуха в грудь.       — И что вы там делали?       — Навещали-моего-жениха, — на одном дыхании выдала девушка, инстинктивно зажмурившись и вжавшись в спинку стула. Несчастный Пьетро, которого к такому жизнь не готовила и который, к великому сожалению сестры, сидел достаточно близко к ней, чтобы первым понять смысл сказанного, подавился своим питьëм и закашлялся. Рыжая тут же подскочила к брату, чтобы помочь ему и чуть не оглохла, когда он, глядя ей в глаза и находясь в нескольких сантиметрах от её лица, закричал:       — Чего?!.. Ей показалось, что он планировал закончить вопрос несколько иначе, но этот вариант вселял больше надежды. Ванда опустила глаза, скосила взгляд в сторону и почувствовала себя виноватой. Неприятное чувство скрутило живот, несмотря на то, что она поела буквально только что. Девушка заламывала пальцы, теребила кольца, которых у неё было много, мяла губы. И кажется, в этом Пьеро увидел больше, и поэтому смягчился — взял её за плечи, мягко улыбнулся, поймал зелёные глаза, и спокойно сказал:       — Расскажи. Со вздохом, сестра посмотрела на него, выдавила улыбку и посмотрела на Наташу. Та молчала, но взгляд её говорил вполне внятно. В руках у женщины Ведьма заметила пачку сигарет, из которой она выуживала одну и Максимофф всегда удивлялась возможности Нат доставать эту гадость буквально из воздуха. Женщина сделала несколько шагов к близнецам.       — Да, будь добра, рассказывай. Алая упëрлась поясницей об стол, сложила руки на груди, набрала воздуха.       — Как я и сказала, наша Златовласка набрала мне этим утром с просьбой увидеться. Мы поговорили в больничном кафе, а подробная инструкция… — рыжая подошла к стулу и достала из сумки, висевшей на спинке документы, — здесь. Романофф даже смотреть не стала — мазнула по папке взглядом и отбросила в сторону на стол. Женщина предпочитала читать людей больше, чем бумаги.       — Что за чертов жених? О чём вы говорили? Прямо как на допросе. Чёрт возьми, я начинаю понимать Тора. Гадкое чувство.       — У нашего бога дела в Асгарде, а здесь были дела, которые он не успел решить и Тор попросил меня о помощи, — на секунду голос её стал громче, прямо как у громовержеца во время их беседы.       — Понятно. Давно его асгардское высочество здесь? Что у него за дела? Что за чёртов жених?       — Насколько мне известно, не больше двух недель, — честно ответила мстительница. — По крайней мере, по вопросу, который тебя интересует. Ванда посмотрела на синюю папку, которая её уже бесила и скревила губы.       — Я же сказала, что здесь вся информация.       — И что там? Давно у тебя жених, Ван? — Пьетро подал голос. Второй вопрос тебя интересует больше — сестра посмотрела на него.       — С этого утра, — Алая старалась сказать об этом как можно равнодушнее. — А там важные дела, в которых я участвую. Кстати, так же с этого утра. А вот агент Романофф больше интересовалась документами и при упоминании «дел» Ванды её интерес возрос Господи, ты знаешь, что слишком себя накручиваешь? Два слова, а ты придумываешь всякое. Ничего из этого не было сказано вслух — Наташа всё прочитала всё в зелёных глазах. Впрочем, Ванда старалась смотреть очень добродушно.       — Послушай, всё хорошо, — наверное.       — Это ведь ложь? Считаю, это слишком громкое слово, Таша.       — А ты преувеличиваешь. — И чуть тише:  — Я просто не совсем уверена. Ванда понимала, что избежать упоминания Локи и в целом разговора о нём со всеми вытекающими отсюда последствиями у неё не получится. Но сейчас всё шло тихо, она тянула время и думала о том, как правильно подвести к теме с Люком. О. Девушка обратила взгляд на брата, облизнула губы и сказала ему, старалась сделать это максимально честно:       — Его зовут Люк. Люк Лэнгдон. Пьетро кивнул, задумался о чём-то, пробуя имя на вкус, отошёл в сторону, но пристального взгляда от Вани не отвёл. Его губы что-то шептали и это точно было имя парня, с которым спуталась единственная любимая девочка. No one but you.[2]       — Значит, Люк? — выгнула бровь Наташа. Конечно, эта женщина шпион лжёт так же хорошо, как видит эту ложь в других. Её невозможно обмануть. Честно сказать, Ванда даже не пыталась. Она сказала одними губами: «это сложно, Таша» и развела руками. Вздохнула. Сложнее, чем можно подумать. Рыжая выдвинула свой стул в бок со скрипом. Присела, положила руки на колени, выпрямила спину.       — Не совсем, — призналась на выдохе. — Он Люк Лэнгдон, только такой же, как Натали Рашман, — перевела взгляд на Вдову. Та дернула губами, коснулась волос, понимающе вдохнула. Подняла глаза на Пьетро, попросила пепельницу, которая была на подоконнике и, когда та оказалась в её руках, выкинула туда маленький окурок. Достала ещё одну. Ванда прикусила нижнюю губу.       — И кто он? — спросил Пьетро из-за плеча женщины. Ну… Старк называет его Северным оленем. Скандинавы, кажется, зовут Богом Коварства или Огня,  — припоминала Ван. — Она вот знает его как дело в Нью-Йорке.       — Люк не помнит, кто он, — это было важным уточнением. — Лежит в больнице с переломами, сотрясением и частичной амнезией.       — И кто он? — повторил Пьетро. Ванде оставалось только вздохнуть. Он всегда был упертым и это помогало ему с подружками, и иногда бесило сестру.       — Твой знакомый, — обратилась к Романофф. И она удивилась во второй раз.       — Даже так? И? Кто он? Вы издеваетесь? Чёрт возьми, нужно извиниться перед Джеймсом, как увидимся. Всё-таки мерзкое чувство. Максимофф опять свернуло живот. Гадко. Губы опять пересохли. Но ведь всё шло именно к этому, верно? Девушка не хотела, не планировала, не собиралась врать и плевать хотела на Тора. Это был ужасно тяжёлый день, навалилось много, сразу и всё это сложно.       — Это… Это Локи, — сказать честно, это было просто. Проще, чем думала. Как будто так и надо было. Как-будто она свыклась с этой мыслью. Повисла тишина. Отвратительная, давящая, ненавистная ей в такие моменты тишина. Да вашу ж мать. Хотелось уйти наверх, чтобы избежать последствий. Ванда устала. Они оба всё ещё молчали, а зелёные глаза бегали по лицам. Пьетро не понимал, не знал, о ком идёт речь, но должен вспомнить. Возможно, вспоминал. А вот Наташа помнила. И её переполняли эмоции: неверие, удивление, хотя, скорее, шок, отрицание. Конечно, злость. По-тря-са-ю-ще. Господи-боже. Вздохнула. Убрала чёлку со лба длинными пальцами. Выдохнула. Облизнула губы. Два. Один…       — Прости, что?! Кто?! Он? Подожди, он?! Кивок.       — Локи? Тот самый, вашу мать, Локи? Она спросила глазами: «а ты знаешь других Локи?» и снова кинула.       — И ты не шутишь? — шаг ближе. Наклон вперёд — и между ними сантиметры. Ванду тошнит от дыма. Неприятное чувство не исчезает, а она улыбается и выходит это идиотским образом. Она мотает головой — это значит нет.       — Пиздец. Не то слово, Таша, дорогая. Полный. Что до Пьетро — то он уже всё понял и нервно курит в сторонке. В прямом смысле и от этого ей почему-то смешно.       — И чë ты ржешь? Звезда моя, каким местом ты думала? — слишком близко и от этого Ведьма морщится. — Если вообще думала, — хмыкает женщина, затягиваясь сигаретой. Рыжая хихикает и думает, что Стрэндж во время её гневного монолога ощущал себя так же. Возможно. Разве только не смеялся.       — Ты сошла с ума, — это могло быть, что угодно: вопрос, утверждение или просто мысли в слух. Где-то на заднем фоне она заметила Пьетро, который волне активно кивал. Это полное безумие, да. Разговор только начался, она это прекрасно понимала. Понимала, что это неизбежно, что будет именно так. Ванда не дура. Не сумасшедшая. (Хотя, по мнению Тора и его отца — достаточно безумная). Она склонила голову, потирая лоб, вздохнула. И всё-таки её втянули во что-то безумное.       — Послушайте, он вполне нормальный. Правда, он выглядит, как обычный человек, а не как непонятный хрен из неоткуда, который хотел захватить Нью-Йорк. Это был честный ответ.       — С чего это вдруг? — Наташа снова сложила руки на груди. Ведьме показалось разумной указать лишь о том, что ему стëрли память, без углубления мотива изгнания.       — А что такой тип, как Локи вообще делает на земле, — это звучало как простое предположение и Ванда слышала его со стороны окна. Девушка только пожала плечами, решив отвечать сразу на оба вопроса. Впрочем, иначе всё равно бы не вышло.       — Ему стëрли память, когда отправляли в Мидгард.       — С какой это радости его к нам опять забубенили? Прошлого раза хватило, спасибо, — тут Таша по-лисьи посмотрела на Ванду, с серьёзным лицом выдавая: — можешь оформить возврат отправителю? Что ж, как Алая сама догадалась, дураку было понятно, что она играет важную роль в плане. Причины, почему именно до этого догадалась не так уж и важны. Боюсь, он вне зоны доступа.       — Мне не до шуток, Наташа, правда. И только тогда, когда Романофф начала отвечать, до рыжей дошло, что лучшим вариантом было сидеть и молчать, как доктор Стрэндж.       — Правда? Правда в том, что ты сейчас по самые уши в дерьме, дорогая, — она показывала в сторону девушки рукой, зажимая пальцами сигарету. — Ты в заднице и я, правда, не знаю, что перекосило у Тора в голове, но я, правда, могу убить его при встрече. Если Клинт меня не обгонит, конечно. Ты вообще в курсе, что Локи обещал выпотрошить меня руками Бартона, а потом разбить мужику череп? Это тоже правда. Да, я видела отчёт… Стоп, что? Ванда аж подскочила со стула, благо у Романофф хорошие рефлексы и обошлось без травм.       — Ты же не собираешься сообщить Клинту?       — Собираюсь. И всем другим тоже стоит знать. На этих словах всё перекошенное к чертям нутро девушки кричит о том, что этого просто нужно избежать. Внутренний голос вполне доходчиво объясняет, что, если об этом узнает и Соколиный Глаз весь этот идиотский план просто развалится, а из глаза Локи будет торчать стрела. Как бы странно это не звучало, при таком раскладе, Ведьме больше всех будет жаль Локи — он и так сейчас выглядит не многим лучше побитого щенка, в голове у него бардак, который он без её помощи не разбëрет, и почему-то сейчас она вспоминает про конфеты.       — Оптимальное количество человек для хранения тайны — один. Наташа смотрит на девушку, как-будто она сейчас сморозила глупость, хотя Алая всего-лишь процитировала её же слова. Женщина проводит рукой, показывая, что в этой команде находиться два человека, которых рыжая сама поставила в известность, тем самым разрушая это правило. В итоге обо всём знают доктор Форстер, доктор Стрэндж, я, Пьетро, Наташа, а теперь будет знать Бартон. Потрясающе. Ванда пытается сосредоточиться на мысли, что первых двух в это дело втянул лично Тор, который и её, собственно припахал, Клинту доложит Нат и по итогу конкретно Ванда втянула в это только её с Пьетро — людей, которым она доверяет, значит, всё нормально. Наверное. По крайней мере с ними можно договориться.       — Пожалуйста, не надо. Не нужно никого привлекать и портить отпуск, я контролирую ситуацию. В глазах шпионки читается вопрос: «правда что-ль?». Алая кивает.       — Всё в этой папке, — кивает в сторону стола с делом Лэнгдона. — От меня не нужно ничего, с чем бы я не справилась бы, — Стивен звучал убедительно. В конце концов, не зря же ходила она к доктору за поддержкой? В том числе и потому, что нужны аргументы для разговора с Наташей. И кажется, её снова в чём-то убедили.       — Что от тебя требуется? — снова появляется брат. Он подозрительно тих, спокоен, а это значит только то, что ей предстоит второй тур уже один на один с парнем.       — Контролировать память пациента, а ты знаешь, что у меня это даже хорошо выходит. Ведьма немного успокаивается и расслабляется, когда говорит о чем-то, в чём действительно хороша. Чувствует себя свободно, как на своём поле. По сути так оно и есть, только вот это поле переговоров — кухню в собственном доме, контрастирует агент Романофф:       — То есть, Локи ничего не помнит сейчас, но в будущем его может не хило так флешбекнуть? В общих чертах так. Примерно так же всё пояснил Тор, если это вообще похоже на пояснение, поэтому всё, что остаётся подставной невесте Франк — согласно кивнуть.       — Это писец, товарищи! — заключает Вдова и в голосе её скользит смешок. — Как сказал бы Тони, Земле кранты, мы все умрём. Максимофф редко соглашается со Старком и дело тут даже не в принципах, но вот здесь она готова Железного Человека поддержать. К слову о Старке и Таше…       — Ты, что, сомневаешься в моих способностях? — корчит обиженную мордочку Ван. — Есть ещё кое-что о чём ты должна знать. Младшая близняшка решает, что сейчас самое подходящее время для чашечки кофе — этот вечер будет долгим. Пройдя мимо Наташи, будучи под её взглядом, как натурально под прицелом, девушка достаёт кофе, сахар, молоко, мелком смотрит на Пьетро, убеждаюсь, что им предстоит беседа, так что обоим стоит быть бодрыми и достаёт для него ещё одну чашку. В этот момент за спиной раздаётся кашель, поэтому рядом с её чашкой появляется ещё одна с надписью «Дрянь³» — подарочек от любителя раздавать клочки. Судя по тому, что женщина эту чашку использует до сих пор, а не разбила Старку об голову в первые секунды, у них с Тони хорошие отношения. Они ведь знакомы были ещё до плана Фьюри с инициативой «Мстители», так что… — мыслями она опять с Натали Рашман. — Она дольше знает только агента Бартона. Ловкие пальцы Ванды быстро, отточеными движениями заваривают кофе с молоком на три персоны. Ну, точнее молоко себе и Наташе, а сахар только себе. Подхватывая их магией, Ведьма ставит на стол чашку Вдовы, кофе брата плавно опускает ему в руки, а сама она встаёт рядом с Пьетро. Он шепчет ей, что они ещё обсудят это, как Ван и думала, что она не должна была этого делать и что должна была рассказать ему сразу же. Делает глоток. Сестра извиняется, касается плеча, легко поглаживая, смотрит большими зелёными глазами, стараясь без слов высказать дорогому человеку всё, что накопилось за сегодня и виновато улыбается. I want to be heard. [3] Скороход смягчается в лице, приобнимает девушку той рукой, которую она только что гладила, прижимая ближе к себе. Ванда жмётся к нему потому что у окна холоднее, потому что она делала так с самого детства.       — Спасибо, — Романофф отвлекает их на себя. Ванда кивает и делает ещё глоток. Приятное тепло разливается по телу и заставляет думать, что всё налаживается. По крайней мере, в пределах этой кухни.       — Что ты хотела мне сказать? — делая глоток. Из-за чашки видно только, как вопросительно смотрят на Вани глаза.       — Хотела проконсультироваться по поводу вторых личностей. — Ванда предвещает следующий вопрос: — Стивен посоветовал спросить тебя о Натали Рашман. Она, кажется, работала на Тони в своё время? Чёрная Вдова подтвеждающе кивает, отставляя на стол чашку. Говорит, что это было давно, говорит, что мистер Стрэндж (всегда его так называла) очень осведомлён для человека, который не работал в структурах ЩИТа или с командой. Максимофф кивает, хотя не во всём была с женщиной согласна: Стивен не работает на Мстителей, но сотрудничал с ними. Если исключить его дела с близнецами, то всё равно выходило, что несколько раз доктор пересекался с ребятами из регулярного состава — Брюсом Бенером или той же Наташей Романофф. Шутки про Шерлоков прошли после их совместного с Железным Человеком дела. И это дело рук её брата.       — Нужен ещё один паспорт? Как звать тебя станем, девочка?       — Ванда Франк. Женщина выгибает бровь и выстреливает в Ведьму внимательный взгляд, но длится это не больше нескольких секунд, а после смотрит на её, так как будто Ванда реально девочка и не понимает какую-то взрослую шутку. И объясняет:       — Не повезло вам, мисс Франк. Сложное это дело… Я понимаю.       — Но я тебе помогу, — эта фраза тонет в кофе, но Ванда слышит и улыбается. Я в тебе не сомневалась. Романофф не может отказать своей семье супергероев — Ведьма знает об этом даже лучше, чем остальные. Возможно, со стороны выглядит не очень то, как Ванда использует чувства и привязанности людей против них же самих (даже в таких не особо серьезных ситуациях), но это то, что делает её той, кто она есть. Наверное. Наталья смотрит на папку, берёт её в руки, быстро пролистывает, даже не глядя — оценивает объём информации. Смотрит на часы, что-то прикидывая, проверяет количество кофе в чашке. По-лисьи сузив глаза глядит на Алую, улыбаясь тому, как они с братом смотрятся вместе. Произносит:       — Задачка у тебя с тремя звездочками и двумя неизвестными, Макси́мова. Ванда слышит свою фамилию в правильном произношении только от Чёрной Вдовы или брата, что конечно, совсем не странно, но такое случается очень редко. И потому всё-таки удивляет. И вызывает улыбку такую, как будто она с Наташей (соответственно, Пьетро тоже) знают секрет, который никто другой не поймёт. (По большому счёту так и есть — коллеги по работе преимущественно из Штатов, за исключением асгардского царевича, конечно же).       — Пойду прочитаю условие, а потом будем делать над способами решения, — женщина встаёт и выходит из кухни. Девушка кидает ей в спину благодарность-извинение, а в ответ слышит, что старик Клинт надерëт ей задницу. Закатывает глаза, кривит губы, но это обстоятельство больше не кажется катастрофой. Может потому, что теперь уже неизбежно. А может потому, что перед глазами возникает забавная картина: Бартон отчитывает её «потому что не для этого упыря мы розу такую с Нат растили!», грозиться пристрелить Локи, между угрозами глотая валидол, сокрушается, хватаясь за голову; официально заявляет, что потерял веру в мир и сваливает на пенсию как можно скорее потому что Ванда такая же заноза в его заднице, как её старший брат. В почти пустой кухне раздаётся смех, ей действительно весело. Пьетро опускается на неё внимательный взгляд и под прицелом любопытных светло-голубых глаз, сестра цокает языком, не скрывая веселой улыбки. Она забирает у него из рук пустую чашку, проходя мимо стола подхватывает недопитый кофе блондинки и направляется к раковине, чтобы привести всё в порядок. Скороход молчит, пока льётся вода, потому что его маленький человечек скажет, что ни черта его не услышал, даже если это будет не так, но когда всё сделано, Ван вернулась к нему, Максимофф впихивает ей её чашку с кофе, занимает между собой и подоконником, поставив руки на него по бокам от сестры, и начинает уже свой допрос:       — Какого хрена, Вани, детка?       — Меня попросили, — отвечает она. Вроде бы даже логично, но Пьетро лучше всех знал, что какой бы самой-самой очаровашкой не была его сестра, если она не хочет участвовать — пошлёт на три буквы даже всемогущих.       — Ой, не ля-ля, пожалуйста! — цокает языком парень. — Почему согласилась? Ванда о чем-то думает какое-то время, допивая свой напиток, который, наверное, почти остыл и говорит:       — Ты что-то имеешь против ребят вставших на путь исправления? — она спрашивает серьёзно. Вопрос немного сбивает Пьетро с толку, но потом он понимает, что на самом деле это почти никак не связано с историей того парня, с которым она связалась. Это про них двоих, которые почти устроили апокалипсис на пару с кучей металлолома с именем Альтрон. Хм, а Златовласка умеет манипулировать, — подумал молодой человек, но это не прибавило Тору балов в его глазах. — А ты эгоистка, — смотрит на сестру, — сделала это ради чувства собственной правильности?       — Ради своего чувства справедливости, Пьетро, — говорит ему девушка. — Каждый заслуживает второй шанс, да? Да. Ты знаешь, для меня ты всегда права. Брат злиться, что она читает его мысли, но не спорит с ней, ничего не отрицает и только кивает. Он ответил на вопрос. Вдруг девочка запрыгивает на подоконник между радио (которое давно кто-то выключил) и своими цветами. Откидывается на окно и смотрит на брата.       — С чего ты взяла, что Локи заслуживает? У неё в глазах читается «я видела», Ведьма думает о чем-то своём, а блондин о том, что она не настолько банальна, что бы ответить «мне его просто жалко». Впрочем, у неё была привычка тащить домой всякую хрень, от которой по квартире всегда летала шерсть.       — Никто плохой никогда не бывает по-настоящему плохим,  — и никто хороший никогда не бывает по-настоящему хорошим.       — Ты всегда любила чинить сломанные вещи. [4] Она мотает головой. Он улыбается добродушно и почти беспомощно, потому что знает про сестру всю правду. You see the truth. You've always loved the strange birds. [5]. (Она и птиц тащила).       — Я просто думаю, знаешь, о том, что это он причастен к тому, кто мы с тобой сейчас… Ванда говорит про скипетр Локи, о котором Скороход, конечно же, в курсе, намерено опуская те детали с Нью-Йорком, амбиции Бога и все последствия экспертов над близнецами Максимофф с помощью этой космической хренотени. Пьетро не думает, что это попытка высказать благодарность, но мысль сестры находит немного логичной. Совсем чуть-чуть. Молодой человек расплывается в улыбке по-чеширски, как может только он, пододвигается ближе и говорит вполне обычным тоном:       — Не сиди на холодном, — пора бы ей слезть с подоконника. Ванда поднимает брови. — Я хочу племянников! Сестра смеётся вместо того, чтобы ударить, как он ожидал, откидывает голову назад, но бьётся о стекло затылком и шепит: «ой-фф…». Пьетро хватает её за шею, двигает к себе ближе, хватает поудобнее и на скорости пересаживает на диван. Сестра видит только синюю дымку, а он уже моет и убирает её чашку. Потом так же молча, хитро и быстро заваливает Ванду в плед и относит уже на свой диван. Девушка, оказавшись на месте наконец-то протестует:       — И что это было? Освободи меня, Максимов!       — Ты под домашним арестом, Ван, — он только мотает головой и говорит ей, как будто так и надо. Чего-чего? Она делает глаза ещё больше и смотрит на брата — несмотря на тон и поведение, он точно с ней не шутит. Ванда вздыхает, что-то прикидывая что-то в голове, зло сдувает с лица рыжую прядь перед тем, как ответить спокойно и уверенно.       — Не получится, — говорит она. Пьетро смотрит с немым вопросом: «с чего это, милая?». Его милая отвечает.       — Я обещала Люку навестить его. Брат ничего с этим не сделает и она понимает это. Понимает и он, хмуря лоб, сводя брови, сжимая губы в тонкую линию. Сестра уже готова победно показать ему язык и выбраться из пледа при помощи магии. Но Максимов не был бы собой, если бы не сказал что-то, что её выбило бы.       — Я еду с тобой, — тоном, с которым не спорят. Чего-чего?.. Ванда хочет что-то сказать своим недовольным тоном, но такое крыть ей просто нечем, поэтому она пыхтит, поворачиваясь лицом к спинке дивана и от Пьетро подальше, недавно бормоча под нос безобидные ругательства.

***

Снег больно обжигает босые ноги, ветки рвут грязную красную накидку и светлое платье, иногда попадая по лицу, и путаясь в волосах. Холодный воздух почти разрывает лëгкие. Ей больно. Она бежит. В голове:«Найди. Найди». Что найти — она не знает. Не знает, куда и от кого бежит, даже не знает где находится. Этот лес совсем не знаком — не одного даже немного знакомого деревца. А сердце сжимается от эмоций, которые уже не осознаются. Она устала. Но куда-то бежит. Всё ещё. Невозможно дышать на таком воздухе, она думает, что сейчас выплюнет лёгкие; успокоить дыхание просто нет времени. Нет времени даже посмотреть назад и увидеть того, чьё дыхание она чувствует на своей шеи, и затылке. Она слышит где-то голос, который кажется до невозможного знакомым.       — Иди сюда. Сюда. Иди ко мне! — слышит. И бежит — ноги несут её сами. Куда-то, куда ей просто нужно добраться.       — Сюда…

***

Спала ночью Ванда плохо: диван явно проиграл в своём размахе двухспальной кровати на втором этаже, она всё ещё была завернута в плед, а принять более удобное положение мешала рука Пьетро на талии. Он лежал сзади, сопел ей в затылок — наверное, именно по этой причине девушка так явно ощущала чужое дыхание во сне. В таком случае не стоит беспокоиться и придавать большое значение этому сну, поэтому Ведьма просто вздохнула и сосредоточилась на том, чтобы выбраться из своего «плена». Красные нити обвили мужскую руку и подняли её вверх. Способность двигать предметы силой мысли очень сильно помогала ей по жизни. Плед развязался сам, как раз благодаря телекинезу и это очень хорошо, потому что физически воплощать энергию бывает утомительно. С грацией агента ЩИТа Максимофф перелезла через брата, отпуская его из тисков магии и убрав пару светлых прядей с лица. После секунды раздумий Ванда накинула на него плед и направилась к лестнице на второй этаж. По привычке считая все ступеньки, девушка старалась ступать особенно тихо, чтобы не побеспокоить Нат. Скорее всего вчера вечером женщина легла позднее, чем обычно и так как объективно виновата была в этом мисс Франк, становится той, кто её разбудит не хотелось вот совсем. Пройдя в комнату, где как и предполагалось дремала Наташа, уткнувшись лицом в подушки, мстительница мельком взглянула на часы: 08:06, подошла к шкафу, вытаскивая оттуда, не глядя, какой-то верх и новые джинсы на замену помятой одежде. И собравшись, девушка направилась в душ, раз размышляя о том, что было бы просто отлично помыть голову. Закрыв за собой дверь в ванную комнату, рыжая наконец обратила внимание на вещи, свисающие с локтя: это оказалась блузка белого цвета, простая без какого-нибудь орнамента и довольно удобные тёмные джинсы, которые нравились за то, что выгодно подчеркивали её стройные ноги. С этим даже очень хорошо смотрелись бы те балетки… — проснулась в девушке модница. Дёрнув головой, девушка сложила вещи стопкой на край большого стола под зеркалом, в который была вмонтирована раковина, подняла глаза на своё отражение и, улыбнувшись себе любимой, взялась за зубную щётку. Под механическое жужжание Ведьма разглядывала себя в зеркало и недовольно хмурилась, опуская глаза к мятой вчерашней рубашке. И боялась капнуть на неё пастой периодически сплевывая в раковину. Предав дыханию свежесть, в несколько быстрых движений ловкими пальцем, Максимофф избавилась от грязной одежды, сложив ту кучей возле стопки новой и в три шага оказалась в душевой кабинке. На этой неделе Алая купила себе шампунь с запахом мёда. (Как чувствовала, что стоит подобрать именно такой — вышло под новый цвет). Шампунь был необычный –хранился в методической мелкой коробочке с какими-то иероглифами, напоминал мыло и действительно оставлял после себя приятный аромат. На банные процедуры в целом мстительница потратила около пятнадцати минут. Быстро выскочила, закатывая волосы в колпак с резинкой, чтобы впитать влагу с волос и стала ожидать, занимаясь своим лицом. Потом промокнула волосы ещё раз большим полотенцем и несколько минут сушила их феном до полной готовности. Затем застегнула на себе рубашку, не беспокоясь о том, что мокрые локоны могут что-то испортить. Посмотрела в зеркало и подумала: Чего-то не хватает. После некоторых раздумий выбор пал на то, чтобы добавить кудри и рука сама потянулась в сторону плойки. Ванда довольно умело с ней обращалась и скоро аккуратно завитые локоны струились по плечам, и спине. Поджав губы, девушка немного встряхнула прическу, формируя неровный пробор на одну сторону. Отлично.       — Ты там скоро? — раздался голос Пьетро.       — Да, сейчас. Быстро убрав кучу одежды в корзину и развесив все инструменты по местам, сестра выскочила из ванны, чуть не зарядив молодому человеку по носу дверью. Тот даже отшатнулся и запракинул голову.       — Ты сегодня просто убийственно красива.       — И тебе с добрым утром. Сильно?       — Нет. Он сделал шаг навстречу, взял за плечи, приветливо улыбаясь и отодвинул рыжую с прохода скрываясь за хлопающей дверью. Ведьме показался этот звук уж слишком громким, потому она зашипела, косясь в сторону второго этажа. Потом подумала, что нос — это месть за затëкшую за ночь шею и успокоилась. И направилась обратно, как минимум для того, чтобы вернуть плед с кухонного дивана на его законное место. Ванда завернула на кухню с улыбкой. Расправив плед на диване, девушка заметила, как на столе три тарелки с сухим завтраком — шоколадными мишками, которые очень нравились её брату. Наверное, это он ел, когда проснулся. Хотя, почему наверное? Обернувшись в сторону ванной, откуда доносился шум воды, жужание механической щётки и криво-картавое пение. Вроде это было что-то из репертуара Шакиры, но разобрать было сложно, рыжая поджала губы, что-то решая. Потом взяла со стола одну тарелку голубого цвета, придерживая пальцами ложку, и присела на диван, закидывая на него одну ногу. Ей бы стоило побеспокоится о том, что такое поведение на кухне Романофф — сидеть в такой странной позе с тарелкой сладкого молока в руках — недопустимо и Ван может сильно за такое прилететь от Наташи. Но вся эта ситуация шоколадными мишками по какой-то причине кажется ей детской, а кому не хочется подурачиться время от времени? Было вкусно. Утро приобретало какую-то особую атмосферу с песнями, которые Пьетро поёт с того момента, как прилично выучил английский и завтраком для детей. Это почти как дом родной. Съедает она всё довольно быстро думая о том, как сложиться сегодняшний день: Всë так хорошо начинается, что, возможно, отлично пройдëт, — она имеет в виду встречу с Локи-Люком и вздыхает. — В конце концов, что может пойти не так?  — натянуто изгибает губы Ванда, но улыбка быстро спадает с её лица. Есть много фактов, которые могут испортить её «операцию по внедрению в жизнь асгардского принца», конечно исключая то, что она не всемогущая и всё вокруг не может быть так, как ей угодно. Например, Наталья с её предчувствием может создать проблемы, потому что подозрительность может быть излишней. (Насколько нужно быть подозрительной, имея дело с Богом Коварства? Насколько должен быть подозрительным один из лучших агентов ЩИТа, чтобы это было нормально?) Если уж говорить об агентах — Соколиный Глаз с его родительским инстинктом, внушительным колчаном стрел и личными счетами с Локи станет проблемой. Скорее всего Таша сообщила ему сразу же после того, как всё выяснилось. Не говоря о Пьетро, который, к слову, чуть с Джарвисом не поругался потому что ему показалось, что программа из башни Старка как-то слишком мило общается с сестрой. Кошмар. Да, исчезнуть без него при всём желании не выйдет. Боже, храни Лэнгдона. К своему стыду, мстительница замечает, что не одна, когда слышит, как открывается окно и на фоне начинает звучать радио. Максимофф слегка прикусывает нижнюю губу, поднимает глаза. Пьетро Максимофф стоит в профиль, лицом к свежему воздуху и возится с сигаретой. Его светлые пряди немного мокрые, а толстовка не до конца застигнута и кажется, что парень надел её на голое тело. Девушка закатывает зелёные глаза очень недовольно, вздыхает, чертыхаясь про себя.       — Замёрзнешь ведь, — говорит. И она не хочет слышать ту отговорку про то что «сестрёнка, я вообще-то горячий парень в самом расцвете сил!». Он и так кашляет, а погода всё ещё очень грустная. Он всё это знает, поэтому молчит, когда поворачивает к Ван голову и улыбается обнадеживающей улыбкой.       — Вкусно? — спрашивает искренне, но тему переводит. Да. Ты, должно быть, сильно устал, добавляя молоко к прессованному какао? — думает Алая, но вслух произносит только первое предложение. Брат довольно улыбается. Девушка подходит к Пьетро, попутно оставляя посуду на столе и, когда оказывается довольно близко, то приобнимает со спины, застëгивая его молнию до конца. Парень тихо-тихо ойкает, хватаясь за руку сестры в моменте, чтобы остановить её, пока она ему чего-нибудь не прищемила.       — Как думаешь, это наша мускулистая блондинка бесится? — спрашивает он. Ванда утыкает подбородок в мужское плечо, смотря на тусклую картину за окном. Конечно, как здравомыслящей, ей стоило сказать «нет» и забыть об этом, но Тора ведь не за красивые слова зовут Богом Грома? Нет. Да и в Асгарде может быть не самая лучшая обстановка, учитывая всё то, что там произошло за последний…месяц? Может быть, настроение его действительно ухудшилось, когда брата пришлось отставить на планете, не слишком к Локи дружелюбной. А возможно, что плохая погода просто случайно совпадает со всеми временными рамками. Рыжая запускает пальцы в волосы брата, когда размышляет об этом и он бы мог даже замурлыкать, если бы был котом.       –'Не знаю, Пьетро. Она пожимает плечами, спускает руки до его талии, пряча ладони в карманы чужой толстовки. Почему-то пальцам стало холодно. Наверное, из-за любования на не слишком солнечную картинку. Скороход обхватывает одно её запятые. Тепло. Стоять так близко к нему было не самой лучшей её идеей и понятно это стало тогда, когда Вани чихнула от неприятного дыма сигарет. Хотя, вроде бы, должна была привыкнуть, если брать во внимание привычки окружения. (Хотя бы самого ближайшего). Он тихо говорит ей «подожди секунду», вытаскивает её руки из своих карманов и исчезает, оставляя за собой синий и табачный дым. Сестра закатывает глаза, прикусывает губы, желая подавить лёгкую улыбку, складывает руки на груди и делает шаг ближе к окну. Сегодня её начинают терзать какие-то довольно смутные сомнения. Мысли возвращаются к Локи, хотя и так, крутятся вокруг него вихрем. Ванда трижды произносит в голове имя мистера Люка Лэнгдона. И вздыхает. На плечи вдруг опускается что-то, Ведьма оборачивается назад в поисках хитрой улыбки брата, краем глаза замечая берёзовый цвет. Немного приоткрывает рот, поднимая зелёные глаза в нежно-голубые с вопросом «ты сдурел, что-ль?». Его улыбка, видимо, означала, что да. Девушка мягко растягивает губы, делая шаг назад и прижимаясь ближе к близнецу.       — Уверен, что поедешь?       — Уверен. Впрочем, вопрос её был больше риторическим — ещё вчера была понятна твёрдость намерений старшего брата. Да и кроме того, во-первых, поддержка Максимофф не помешала бы, а во-вторых, знакомство с членом семьи — это не то, чего можно было избежать и значит, Локи и Пьетро просто придётся встретиться рано или поздно. А ещё Ванда надеялась, что ей не придётся знакомить своего подставного жениха с Ташей или Клинтом — кроме прочих опасностей, это может спровоцировать воспоминания о вторжении в Нью-Йорк в 2012, а этого вот вообще не надо. Мне как раз нужно избежать этого. Максимова надела на себя жакет, который принёс Пьетро и подумала, что этой детали ей не хватало для того, чтобы всё сегодня на ней смотрелось отлично. Она поправила кудри, вытащив их из-под воротника, всё поправила. Сделала шаг вперёд и покрутилась, показывая себя прекрасную блондину.       — Это мой жакет? — послышалось с лестницы. Наташа явно выделила и подчеркнула то, что это еë жакет. Делиться она не любит, а самое ужасное в этом то, что близнецы об этом знали. Но брату побоку запреты, если он что-то решил. А сестра знает, что выбить из него идею нельзя.       — Она собралась на свидание! — крикнул он. Назовëм это встречей по работе в неформальной обстановке? Ведь она действительно встречалась с Локи, потому что такая у Ванды сейчас работа и к тому же, вряд ли больницы входили в категорию мест «для формальных встреч».       — Это не объясняет жакет, Максимов. — Сказала, как отрезала. Но тем не менее в тоне Нат Ванда не услышала убедительной просьбы снять с себя чужую вещь немедленно. По какой-то причине в этот момент показалась важным уточнить что-то, что так-то было даже очевидно, но девушка сказала тихо, ни к кому не обращаясь:       — Это не свидание. Парень с ужасным чувством юмора, который, к сожалению, стоял рядом, сказал, что встреча с женихом, если это не обсуждение свадьбы с организатором — это свидание. Сестре захотелось его ударить и она попала ему в плечо. Наташа тем временем жевала свой завтрак, намного хрустя мишками, а когда шуточная драка затянулась, вставала свои пять копеек:       — В любом случае, Ванда, сначала тебе нужно встретиться с доктором Джейн Фостер. Ведьма выглянула из-за фигуры своего брата, вопросительно поднимая бровь. Пока это высказывание казалось бессмысленным. Но Вдова не из тех, кто стал бы тратить слова попусту, так что Ванда сосредоточилась на том, чтобы найти смысл: Хорошо. Я в любом случае хотела переговорить со всеми, кто в этом замешан. Но почему я не могу сделать это после визита в больницу?       — Я хотела переговорить с ней после того, как вернусь от Локи. Сегодня.       — А должна была идти к ней в первую очередь. До того, как бежать к мистеру Стрэнджу, — просто ответила Таша. — А могла бы позвонить сразу после того, как асгардское величество унеслось не пойми куда. Ну, в принципе он мне это и сказал. Кажется.       — Почему? — вмешался Максимофф. Наташа перевела на него взгляд. Тихо вздохнула и сложила руки на груди.       — Потому что мисс Фостер и я уверена, что Ванда думала об этом, знает больше всех, кто в этом замешен.       — Не больше Тора, — ответил Пьетро. Но и не меньше, милый, — согласилась Ван со шпионской. — уж свою невесту Златовласка посвятил в дело детальней меня. Алая даже не сомневалась. И это действительно имело смысл, если подумать в этом направлении. Джейн знала обо всём с самого начала и, скорее всего, помогала устроить жизнь Локи в Мидгарде — у доктора в этом опыт не маленький имеется. К тому же, она фигурировала в воспоминаниях Люка, потому сомнений в её причастности у Ванды по итогу вообще не было.       — Хорошо, я напишу ей. Наташа только помотала головой, улыбаясь той своей улыбкой, которая ничего хорошего как правило не предвещала. В следующую секунду шустрый Скороход поймал мобильный телефон сестры и передал ей. А Романофф продолжила разговор:       — Я уже договорилась о встрече, — посмотрела на часы, — Через полчаса в кафе мистера Паттерсона. Вам лучше не опаздывать.        ◡◠◡◠◠◡◠◡ ᅠᅠᅠᅠ  ꞋꞌꞋꞌ  ꞋꞌꞋꞌ ꞋꞌꞋꞌ ᅠᅠᅠᅠ ─╶╶╌─╌╌╶─╴╌╶╌─        [1] Так возьми мою руку и отлично. [2] Никто кроме тебя. [3] Я хочу быть услышанным. [4]Из диалога Локи и Мёбиуса, а так же из разговора Равонны с Мëбиусом в сериале «Локи». Можете говорить, что у меня нет никакой фантазии, но это слишком крутой проект. И фраза в оригинале звучит, как: «no one bad has ever truly bad and no one good has ever truly good». [5] Ты видишь правду. Вы всегда любили странных птиц.