Точка с маленькой запятой

Наступление ночи создавало определённую, невероятно романтичную обстановку, и врачей это приятно удивляло. Правда говорят, что ночью происходят самые откровенные разговоры. Да, возможно, даже наверняка, ты пожалеешь об этом на следующий день, но сейчас ты хочешь открыться человеку, находившемуся рядом, полностью и увидеть его поддержку, любовь. Павлова была далеко не тем человеком, который любил откровенничать. Наоборот. Единственный человек, кому она могла поплакаться, доверить свои переживания — она сама. А сейчас ей хотелось получить поддержку от Анатолия, но не через свою слабость. Её она никогда не могла показывать, лишь в тех случаях, когда она никак не могла совладать с собой.      Время незаметно быстро утекало, пока двое откровенно беседовали между собой. Бутылка коньяка оставалась почти не тронутой, врачи выпили по сто грамм алкоголя, и им этого показалось достаточно. Глубокая ночь опускалась на Питер, и, казалось, лишь из номера блондинки горит свет настольной лампы, освещая некоторую часть улицы под окнами отеля, и доносится беседа мужчины и женщины, которые так увлечены друг другом, что забыли о существовании дня и ночи. Ведь действительно, врачи продолжали разговоры вовсе не из-за того, что не хотели спать, а потому что не могли себе позволить оборвать и закончить этот момент, который согревал сердца обоих. Лишь по истечению некоторого времени Ирина, взглянув на дисплей телефона, удивительно приподняла брови. Два часа сорок минут. Много. — Уже так поздно, — женщина посмотрела в окно. — Действительно. — мужчина взглянул на часы и встал с кресла, — Нужно ложиться, завтра ранний подъём, — Анатолий направился к выходу из номера, и женщина последовала за ним, — Спокойной ночи, — чиновник стоял за пределом номера, и двоих людей отделял один шаг. — Может.? — Ирина не успела договорить, как её перебил мужчина. — Останусь, — шаг через порог, и руки мужчины ложатся на талию женщины, дверь с привычным звуком закрывается.       Глаза женщины. Глаза мужчины. Один взгляд на двоих. Анатолий покрывает шею женщины нежными поцелуями, двигаясь с ней в сторону кровати. Из глотки блондинки вырывается тихий стон, служащий показателем возбуждения женщины. Тело заведующей оказывается на мягкой кровати, а сверху нависает мужское тело, с каждой минутой полностью опускаясь на хрупкое тело. Странно. Ирина не ощущает дискомфорта, она вовсе не чувствует массу мужчины на себе. Женщина сильнее возбуждается, чувствуя его мужественное тело на её хрупком, как что-то твёрдое и пульсирующее упирается в её бедра.     Он не такой, как Коля, Илья. Нет. Все предыдущие мужчины казались ей неопытными юнцами на фоне взрослого мужчины. Только с Анатолием Ирина чувствовала себя женщиной в постели, которая полностью подчиненна своему мужчине, доминирующему над ней и дающему понять, что она является только его. С бывшими мужчинами Павлова ощущала себя той же самой начальницей, но в интимной обстановке. Это было всё не то. Ей хотелось быть нежной и хрупкой женщиной, которая будет чувствовать настоящего мужчину в постели и не только. За свою жизнь Павлова считала, что попробовала в сексе всё, но сегодняшняя ночь с чиновником приятно удивила её, и женщина испытала чувства, которые прежде никогда не чувствовала. Блондинка влюблялась в мужчину, находившегося рядом с ней, всё сильнее с каждой минутой, и надеялась, что это по-настоящему происходит в её жизни, а не просто приятный сон, длиною в несколько часов. — Анатолий Борисович, вы сейчас, — молодая брюнетка подошла к чиновнику, сидевшему рядом с Павловой в конференц зале, и указала вглубь помещения. Мужчина кивнул и, кинув взгляд на блондинку рядом, встал с места, напрявляясь к месту своего выступления, думая лишь о том, что это его последняя речь, и совсем скоро форум закончится, и он будет в родной Москве. — Уважаемые коллеги, в завершение нашего форума, — речь чиновника из министерства началась, и врачи выдохнули, поняв, что всё подошло к концу, скоро они все будут в родных городах и станут делиться полученным опытом со своими коллегами, подчинёнными. — Ир, — Олейниченко, сидевший, как и прежде справа от женщины, посмотрел на неё, стараясь говорить тише, дабы не прервать речь Анатолия, — мы можем выйти и поговорить? — блондинка перевела взгляд на мужчину и посмотрела в потухшие зелёные глаза, прежде казавшиеся ей горящими от огня в них. — Да, — Ирина понимала, что им стоит поговорить и решить, как быть дальше, поэтому решила, что этот разговор состоится сейчас. Хирурги тихо покинули зал, чего не упустил Анатолий, наблюдавший за двумя силуэтами врачей, выходящих из помещения. Ирина с Ильёй отошли от дверей и встали возле окна, чтобы не разговаривать посреди коридора. — Ир, я… — Нет, подожди. — блондинка перебила его, но лишь после этого поняла, что совершенно не может подобрать слов для разговора, — Илья, прости меня, я прекрасно знаю, что поступила ужасно, но я не могу ничего с этим поделать. Ты можешь подумать, что я была с тобой ради какой-то выгоды или ещё чего-то, но нет. У меня была к тебе симпатия и даже влюблённость, просто в один момент я осознала, что ты… что я люблю не того. Прости меня. — Я уволюсь из института Склифосовского. Думаю, ты и сама понимаешь, что так будет лучше всем. — Прости, — короткое слово, не способное описать всю боль и неприятность к себе, которую испытывала Ирина, но другого слова она не могла подобрать. — Мой рейс сегодня. Я вылетаю в Москву и подаю заявления на увольнение. Всего доброго, — кардиолог стремительно покинул здание, не успев сказать что-то собеседнице. — Прощай, — Павлова повернулась к окну всем корпусом и наблюдала за мужчиной, который садился в серую машину и уезжал в сторону отеля за своими вещами. Приезжали вместе, а уезжают по отдельности. Он один. Она с другим. Он разбит. Она влюблена. Всё произошло так быстро, что никто из троих московских врачей не успел понять происходящее. Ирина так точно. Даже в этот момент не до конца осознаёт всю ситуация. — Всё хорошо? — низкий голос чиновника, подошедшего сзади женщины, испугал её, отчего Ирина сдрогнула и повернулась к нему. — Да. — А зачем вы вышли посреди выступления? — в голосе мужчины была не ревность, а скорее беспокойство за женщину, ведь он видел, как вчера она винила себя в том, что предательски поступила с Ильёй, и не хотел, чтобы это вновь повторилось. Глубоко вздохнув и уловив суровый и обеспокоенный  взгляд чиновника, Ирина опустила глаза вниз. — Он улетает в Москву сегодня, отдельно от нас, и подаёт заявление на увольнение. — Ир, — рука мужчины коснулась подбородка блондинки, и подняла её голову вверх так, что её изумрудные глаза смотрели в его. Оглянувшись и поняв, что вокруг много людей, которым не стоит знать об отношениях начальника и подчинённой, убрал руку, — пойдём погуляемся? Двое покинули пределы уже успевшего надоесть за эти дни здания и направились в неизвестном направлении. Женщина взяла мужчину под руку, ей было необходимо чувствовать его поддержку как морально, так и физически. Если с последним Анатолий прекрасно справлялся, то с моральной поддержкой оказалось несколько труднее. Анатолий, пусть и чиновник, который прекрасно управляет своей речью и разбирается в эмоциях людей, боялся неправильно понять чувства Ирины и подобрать, сказать слова, способные ранить её ещё глубже. Найдя подходящие слова в этой ситуации, он старался подбодрить Павлову и увидеть её улыбку, которую так сильно любил.     Ночь постепенно опускалась на Санкт-Петербург. День и вечер прошли весьма быстро и незаметно из-за очень насыщенного последнего дня форума в культурной столицы России. Врачи дошли до набережной реки Невы, продолжая вести разговоры, но уже не о предательстве блондинки, а о том, как Анатолию и Ирине хорошо вместе и, если бы не этот форум и город, то всё было бы иначе. — А, если бы не эта мини-командировка, тогда что бы? — устроив свою руку на талии мужчины, Ирина посмотрела снизу вверх на него и улыбнулась. — Ничего, — мужчина обнял женщину за плечи, — нашёл бы способ быть с тобой в Москве. — усмехнулся Алеников, — Вызвал бы в министерство, возможно, отчитал за что-нибудь, а ты, как все женщины, проявила свои эмоции, ну, а я бы сжалился над тобой и… — он не стал продолжать мысль и ехидно посмотрел на блондинку. — Я смотрю, с фантазией у вас, Анатолий Борисович, всё в порядке, — она посмеялась и прижалась к мужчине сильнее. — Ты не замёрзла? — пара направилась к парапету и, устроившись возле него, смотрела на ночной Питер, освещённый миллионами огнями. — Нет, — Ирина улыбнулась, посмотрела на Анатолия, стоявшего сзади неё и обнимавшего его за талию, и откинула голову ему на грудь. Мужчина посмотрел на черты лица подчинённой, которые при ночном свете, казались ещё более красивыми, и улыбнулся. — Какая красивая ты, — нежное касание его губ её макушки, и тёплое чувство разливается в теле женщины, согревая её сильнее, чем пальто или объятия мужчины. — А ты специально звал меня на этот форум?  — женщина повернулась к нему и теперь стояла к нему лицом. — А вот не важно, — усмехнулся мужчина и притянул к себе Ирину ближе за талию. — Ну, Толь. — Нет, я просто действительно хотел, чтобы ты узнала что-то новое, тем более тебе, как заведующей нового большого отделения будет полезен полученный опыт, — Анатолий заправил волосы Ирины за уши, чтобы ветер не закрывал ими её лицо. — Что? — глаза Ирины округлились, и женщина слегка отстранилась от мужчины, по-прежнему оставаясь в его объятиях, — Ты сейчас серьёзно? — Да, почему нет? — Я не хочу так. Получается ты меня назначаешь на эту должность только потому что мы с тобой в отношениях. Я хочу, чтобы я сама добилась этой должности. — Вон оно как. — Анатолий посмеялся, — Имей ввиду, Ирина Алексеевна, взятки я натурой не беру. Просто отделением больше никто, кроме тебя, не сможет руководить. Соглашайся. — Хорошо, — пару минут молчания, и из уст блондинки вырвался положительный ответ. — А ты на всё так быстро соглашаешься или на другое тебя уговаривать приходится? — Анатолий задал вопрос, вовлекая Павлову в страстный поцелуй, во время которого не давал ей возможности отстраниться и ответить ему на заданный вопрос. — С тобой на всё согласна, — отстранившись спустя пару минут от заветных губ, Ирина улыбнулась и поняла, что ей ничего не нужно, лишь бы стоять вот так вот, с ним в объятиях, и всё. — Я люблю тебя. — А я тебя, — нежное касание губ и чувственные объятия.      Павлова отстранилась от Аленикова и, повернувшись к нему спиной, вернулась в исходное положение, когда он стоял сзади и обнимал её за талию, а она положила руки на его, и двое смотрели на город, в котором они нашли друг друга. Мысли женщины и мужчины были о разном, но в тоже время об одном и том же. Их сердца бились в унисон, а в сопровождение им шумел осенний ветер, который теперь уже казался не таким холодным, когда они вдвоём, и звуки воды.              «… а потом, вдруг,      рука задевает другую руку,      и двое (почему-то)      просто не стали молчать.      и двое, вдруг, победили тоску и разлуку,      чтобы больше никогда       н е с к у ч а т ь…»