Take me to church...

«Сегодня четверг, а значит, всё только начинается.» — О боже…утро… — Поднимаясь с диванчики, парень ерошит голубые волосы, в надежде понять, какой сегодня день. Боже его не слышит, но рядом пробегающие мальчишки слышат, как из комнаты сына главы церкви доносятся звуки недовольства всей жизнью и посылом всех о одно, очень интересное место. Причиной такого недовольства стало утро наступающего четверга. Сейчас ещё очень рано, но многие священнослужители уже не спали и готовились к этому дню с самого раннего утра. Как уже ранее упоминалось, этот день предслужебный. Название ему — «День сумасшедших». Юноше порой казалось, что он вовсе и не в церкви находится. Это было похоже на какую-то секту, а казалось ему так с каждым днём всё больше и больше. И, наверное парень даже не удивлялся этому. За столько лет жизни здесь можно многое повидать и, кажется, он уже повидал. Трудно представить, что его ждёт дальше. Однако его жизнь шла лишь ото дня ко дню, будто бы по списку. Утром рано нужно встать, в обед протереть окна и поздно вечером ложиться спать. Все предельно просто. До его совершеннолетия оставалось всего-то три недели и тогда уже он сможет перейти в наследство и собственноручно управлять священным местом. Нужно было подождать. А потом бороться. Ничего просто так он не получит, при таком то отношении. Хотя, иногда, как говориться: «ожидание хуже жестокой пытки». Кажется, сколько не жди, всё равно стрелки часов не сдвинутся ни на дюйм. Ни одна песчинка не упадёт с песочного сосуда. Мир, как назло, остановится. Остальные три недели он провел совершенно точно так же, как и прошлые. Каждый день он отмечал в своём воображаемом списке всё, что делал каждый день. Кажется, родители уже забыли, что когда-то давно родили ребёнка. Как-то не важно. Скоро они собираются в поездку, поэтому дышать будет легче, как и жить.

***

Настал он — тот самый освободительный момент, момент, когда Кейт сможет жить «как хочет», а не выживать «как может» — День Рождения Кейта. С самого утра он уже стоит у зеркала и примеряет принесённый сестрой Мирандой образ. Состоял он из платья прямо по самые лодыжки, накидки на плечи и непонятного пояса, который свисал так же до самых ног. Однако края пояса были обшиты светло-коричневой, ближе к жёлтому, тканью с узорами. И библия… Её еще не принесли, но он уже думал, как будет открывать книгу и нахально нюхать страницы священного писания. Трогать руками, вертеть в воздухе, думая, что тем самым будет злить высшие силы. Его коварные раздумья прервала сестра Миранда, вошедшая буквально только что, для того, чтобы отдать парнишке крест. Золотой кусок металла, лежал в руках Кейта и ждал своего часа надевания на очередную шею, дабы сдавить её и потянуть вниз, с желанием сломать спину. Но Кейт выдержит. Кейт и не такое знает. — Какой вырос…— Обычно так говорят только повзрослевшим детям? Миранда была рада за Кейта, как матерь рада за своё дитя, рада, что он смог стать взрослым и теперь может устроить себя сам. Однако, частенько Миранда вспоминала свою сестрицу Еву, которая ушла отсюда по своей воле много лет назад. Если быть точным, около 15-ти, — Видела бы Ева… — женщина оборвала свою реплику на имени. — Не стоит… Не упоминайте её, — Кейт не хотел слышать что-то о женщине, которая бросила его на произвол этим горе-родителям. Но он еще не знал, что пришлось пережить самой Еве, чтобы исчезнуть из жизни парня. Кейт чувствовал, что считает себя подарком, который подарили, а потом решили просто забрать, раня чувства человека и меняя к себе его отношение. — Но, Кейт, — взмолилась прислужница, — ты ничего не знаешь… — она отвела в сторону взгляд, а рукой коснулась собственной щеки. — Довольно! Я же просил Вас, почему Вы начинаете заводить одну и ту же шарманку каждый, мать его, раз? — чуть ли не крича, он выражает своё недовольство, — Хватит… — понизил тон парнишка, — Оставьте меня одного. — Он закрывает глаза, а в голове повторяется «всё будет хорошо», отзываясь будто засевшим радио. Женщина послушно остановилась, тяжело вздохнула и глянула на юношу исподлобья. Медленными шажками она вышла из маленькой комнатки, напоминающей подсобку. Прискорбно, ведь это его единственное владение, именно его. Парень тоже вздохнул и, ещё раз глянув на себя в зеркальную поверхность, закрыл лицо руками и сел на диванчик. Кейт много слышал о Еве, что воспитывала его до двух лет, но он никак не мог принять тот факт, что и она его бросила. Оставила на «воспитание» этим людям, которые даже и не собирались его принимать. Смешанное, что-то непонятное, внедряется в затуманенную мыслями голову, не давая думать о церемонии. К слову, начаться та самая церемония должна была уже через пол часа. Но Кейт не беспокоился и всё больше стал думать о словах тётушки Миранды. «Но, Кейт… Ты же ничего не знаешь…», крутилось и крутилось, но все же отвергалось и не принималось. Не могло такого. В конце концов он должен думать о своём будущем и данной им клятве. Массивный крест висел на груди, сжимая шею. Хотелось его поднять и держать, пока тот перекрывал доступ к драгоценному кислороду на ровне с волнением. Стук в дверь. Ну всё… Пора. Нехотя встав с диванчика, он легким движением дотянулся до ручки, но та его опередила и опустилась вниз до предполагаемого нажатия. Не успев ничего понять, Кейт смотрит на фигуру, зашедшую без спроса. — А…? — Кейт пытается взглянуть на незнакомца, но слышит странный, шелестящий звук, напоминающий хлопанье птичьих крыльев. — Перья?..