Ты мне кажешься

«Во время большого взрыва, все атомы во вселенной сжались в одну точку и взорвались, наши атомы, когда-то были вместе и сталкивались несколько раз за почти 14 миллиардов лет.» Раннее московское утро потихоньку вступало в свои полноправные обязанности, и вместе с запахом кофе небольшую светлую кухню медленно заселял солнечный свет, заставляя девушку, которая раскладывала сыр по тарелке, забавно морщиться. Она не любила утро, единственное, что угнетало Аню во взрослой жизни — вставать на работу к восьми. — Доброе утро. — послышалось сзади. Помятый Рома опустился на стул. Он не любил утро ещё больше, в этом они, кажется, действительно нашли друг друга, его невозможно было растормошить даже самыми важными делами, и, в большинстве случаев, Аня никогда не пыталась этого делать, она привыкла завтракать одна, уходить на работу одна. Им было нормально видеться только перед сном, этого времени хватало, чтобы спокойно уснуть и не поссориться. — Ты так рано встал? Куда-то собираешься? — спросила она, поставив перед ним американо. — Отдел бизнес аналитики решил собрать всех сотрудников с удаленки на совещание в офис, — фыркнул он, хмуро зевнув, — Я даже не помню, где мой костюм. — В шкафу в прихожей. Только его нужно отпарить, он там год висел. — А ты не успеешь? — он поднял на нее глаза, закидывая в рот кусок сыра. — Мне выходить через сорок минут, — фыркнула девушка, скидывая грязные чашки в раковину, — И не то что бы я хотела это делать. — Аня, — он не сводил с неё взгляд, — Что случилось между нами? Ты из Петербурга вернулась совершенно другая. Это все из-за той ссоры? — А ты не заметил что у нас все полетело в пизду ещё год назад? — ругаться сейчас не хотелось, но, кажется, сегодня она снова опаздывает на работу из-за семейных разборок. — Ты издеваешься?! Я сделал тебе предложение восемь месяцев назад! Мне позвонить в загс узнать, когда нас все-таки распишут? Ах, да, мы же даже не подали ебаного заявления! Потому что у тебя работа, у тебя учёба, да для тебя эти психи важнее чем я! — Я опаздываю на работу. — тихо отрезала девушка и вылетела из квартиры. *** Дверной звонок оглушал квартиру на окраине Питера своим звоном. Даша до последнего собиралась игнорировать его, потому что новые соседи не давали покоя уже месяц, то навязываясь в гости, то приглашая гулять, и сейчас скорее всего с девушкой просто хотят выйти покурить, она устала их культурно посылать. Но маленькая девочка с длинными волосами, которая сидела рядом и раскрашивала лошадь, в конце концов закрыла уши ладошками и захныкала. — Мамочка, открой пожалуйста, дверь, у меня в голове уже звенит. И ничего не оставалось, как встать и, собрав всю злость в кулак, послать этого звонаря на хуй. Но на пороге были не соседи. Соседи обычно хотя-бы ровно стоят на ногах, а ее вечерний гость, казалось, держался только за дверной звонок. — Дашенька… у тебя нет здесь моей сумки с паспортом? Горошко собственной персоной в мятой рубашке и с максимально поплывшим взглядом, ухватившись за дверной косяк, пытался встать ровно, но количество алкоголя в его крови давало о себе знать. — Ты что проебал паспорт, Горох? — она серьёзно посмотрела на парня, затаскивая его тушу в квартиру. — Он должен быть у тебя…я вчера оставил здесь сумку…вернее сегодня ночью, когда уходил, — она опустила его на обувницу, — Найди его, он срочно нужен мне. — Зачем? Хочешь кредит взять на психотерапевта? — Пфф не надо мне тут этих мозгочистов вспоминать, — пробормотал он, начиная икать, — Я в Москву еду. — Куда? Зачем тебе туда? Никуда ты сейчас не поедешь! — Я должен с ней поговорить! Я все понял, Даша. Мне нужно вернуть её! — она присела, чтобы снять его ботинки. — Кого ты возвращать собрался, герой? Во-первых: она даже не была твоей, чтобы возвращать её себе, во-вторых: ты знаешь ее сутки, она как минимум посчитает тебя сумасшедшим, но это как раз по ее компетенции, и, в-третьих: у неё есть парень, если ты забыл, она тогда на тебя даже смотреть не стала.— Серёжа нахмурился. В русой голове вспышками проносились моменты той ночи, про которую он так и не решился кому-то сказать. Потому что, а зачем? Чего бы он добился этим? Жалости и презрения? Он сам это все заварил, сам должен был с этим и разбираться, вот только он не учел момент, что один он априори находиться не может. Ни раньше, ни сейчас. С той ночи прошла неделя, и каждый миг этой недели он снова и снова возвращался к тому, как во время поцелуя держал ладонями лицо девушки, которую, кажется, знал всю жизнь. И не то что бы он хотел избавиться от этих воспоминаний, но засыпать становилось все сложнее. Если раньше он спал, да плохо, но хотя-бы спал. Сейчас ему приходилось напиваться, чтобы уснуть хотя-бы на час. Тогда Аня села в такси и уехала, она добровольно ушла из его жизни, и единственное, чего он не заметил сразу — она исчезла из его снов. Она исчезла, будто её никогда не было, будто она не появилась в жизни Серёжи, не перевернула его мир вверх дном и не заставила его остаться в этом сером городе один на один с воспоминаниями, половины из которых в принципе и не существовало в жизни вовсе. — Мы поцеловались в тот день. — он поднял на Шамину пустой взгляд. — Вы целовались? Когда ты успел? Ты же ушёл раньше. — он вымученно улыбнулся, запуская руку в волосы. — Я не виноват, что вы закрыли ее в театре. Я просто хотел поспать и забыть все к чёртовой матери, но она попросила открыть ей дверь, ей нужно было на поезд. — Серёже казалось, что он протрезвел за несколько минут этого разговора. — И она просто уехала? — тихо спросила Даша, вовлекая парня в объятия. Последние месяцы ее сердце разрывалось за него. Она буквально наблюдала за тем, как её любимый человек из громкого несносного мальчишки превращается в разбитого парня, а все из-за чего? Из-за снов. Из-за ебаных снов, в которые она сначала даже не верила. Теперь верит. Верит, потому что лично почувствовала ту химию, которую, казалось можно было потрогать, между двумя ранее незнакомыми людьми. Да в ней до сих пор все кричало, что такого не может быть, но вот в ее руках сидит поломанный от этого «не может быть», ребёнок. С вороньим носом, витилиго и дурацкими шутками, ее ребёнок, она наблюдала за тем как он растёт с первого курса театрального университета. Она помогала решать его проблемы, направляла его, она была тем связующим звеном между Серёжей и взрослой жизнью. — Она сказала, что не может бросить своего парня. Да я понимаю, где он и где я, я бы тоже не стал бросаться в омут ради первого встречного, но блять. — Вы даже не поговорили? — он медленно помахал головой. — Я не хотел ей звонить. — Но ты хочешь поехать к ней, чтобы что? — тихо спросила она, перебирая русые пряди. — Расскажу ей всё, и пусть дальше решает сама. Так хоть меньше шансов наткнуться случайно на ее парня. — Серёжа хмыкнул. — Ладно, — она подняла его лицо, чтобы посмотреть в глаза, — Езжай, только давай мы завтра отыграем спектакль, а потом делай что хочешь. Я думаю это правильно, если твоё сердце так тянет к ней. — Бля спектакль. Я забыл, прости. Да, конечно. — пробормотал он, поднимаясь с обувницы. — Пошли спать, завтра тяжёлый день. — она улыбнулась, наблюдая за тем, как парень безуспешно пытался расстегнуть пуговицы на рубашке. Утро встретило его адской головной болью. Естественно, идея поехать в Москву уже не казалась ему такой хорошей. Ещё не хватало, чтобы Аня начала его ненавидеть за испорченную жизнь. И единственное, что ему оставалось — выпить аспирин, попробовать привести себя в порядок, поехать и стойко отыграть спектакль. Тем более в его арсенале все ещё был действенный актёрский рецепт — на сцене ты можешь прожить любую, даже самую счастливую жизнь. Даша уехала раньше, оставив завтрак на столе. Есть не хотелось, и засунув все в холодильник, он вызвал такси, в надежде, что рабочая суматоха все-таки приведёт его в порядок. — Привет, любовь моя! — налетела на него Завтур, как только он переступил порог. — Анна, откуда у вас столько энергии? — засмеялся он, вовлекая девушку в объятия. — Я просто давно тебя не видела, ты где пропадал, вчера на репетицию не пришёл. Целую неделю мы тебе дозвониться не могли. — ее длинные светлые пряди водопадом плясали по плечам. — Мне нужно было побыть одному. Все хорошо. — впервые за последнее время он действительно искренне улыбался. Театр и эти ребята всегда поднимали его на поверхность. Что бы не случилось, он знал, что его здесь ждут. Эти стены способны залечить любые раны. — Пойдем, дорогой, уже нужно переодеваться. Он был прав, вся эта суматоха сразу же вышла на первый план, закрывая собой все мысли, бессонницы и нервные срывы. Серёжа обожал свою работу именно за это, только на сцене он мог, как вложить себя в своего героя, так и поселить его в себе, забирая его эмоции и чувства. Это, вкупе со зрительской отдачей, впервые за последнее время, заставило его чувствовать себя счастливым, оставляя приятный осадок даже после спектакля. Сердце все еще вырывалось из грудной клетки, когда он шёл домой, чтобы наконец провести вечер наедине с собой, отдохнуть, посмотреть какой-то дурацкий фильм да и просто поспать уже наконец. Квартира встретила его холодной пустотой, но не то что бы это его сейчас волновало, ему впервые было спокойно. Будто в этот вечер что-то поменялось, что-то, чего он не заметил, но чёткое ощущение, того что все теперь хорошо, не покидало. На самом деле больше всего он склонялся к тому, что просто сошёл с ума. Поставив в духовку пиццу, Серёжа принял душ, и уже было включил какой-то фильм на Нетфликсе, но телефон в прихожей решил, что сегодня его внимание кому-то намного нужнее. Незнакомый номер освещал экран. — Алло. — подумав минуту о том кому он мог понадобиться в такое время, снял трубку. — Серёж, — женский всхлип на том конце заставил его нахмуриться, — Прости пожалуйста, прости, что я звоню тебе, я не должна была, просто повесь трубку, если не хочешь слушать этот бред. — Аня? — внутри все громыхало и переворачивалось, он все ещё узнал бы этот голос из миллиарда других. — Я на нашей набережной, приходи, пожалуйста. — она плакала, ее голос постоянно срывался на всхлипы. — Ты в Питере? — тихо спросил он, опускаясь на пол прихожей, — Аня, зачем все это? — Я рассталась с Ромой. Каждую секунду этой проклятой недели я думала о тебе. Я не могу объяснить это, но тогда я будто познакомилась с тобой не впервые. Ты можешь послать меня, но я поступила глупо тогда, если я все ещё могу что-то исправить, приходи на набережную. — выпалила она будто на одном дыхании и отключилась, оставляя в ушах звенящую тишину. Впервые в жизни Серёжа не знал что ему делать, вроде бы вот все что он просил, все о чем думал последние несколько месяцев, сейчас ждёт его на набережной в пяти минутах ходьбы от него, но было одно «но» — он буквально разрушил чужие отношения. Своим безрассудством и тупостью. Он заставил плакать человека, ради которого готов был отдать все что у него есть. Он сделал ей больно. И даже несмотря на это, она сейчас здесь, стоит и ждёт его. А он как трус будто приклеился к этому полу. Громко выдохнув, он схватил кофту, ключи и вылетел из дома. Никогда ещё путь до этой набережной не занимал у него так мало времени. Девушка сидела на краю поребрика в том самом платье василькового цвета, которое он несколько раз видел в своих снах. Около её ног стояла небольшая сумка на которой сидел кот. Самый настоящий рыжий кот. Она аккуратно запускала пальцы в шерсть на его спине, иногда вытирая слезы. И если бы Горошко не видел все это своими глазами, он бы снова подумал что это сон. Блядский сон, который спроецировало его пьяное сознание. Но он не был пьян, и все это сто процентов не было сном. — Привет. — тихо проговорил он, опускаясь перед ней на корточки. — Ты пришёл. — она подняла на него полные слёз глаза. Животное рядом с ней с опаской смотрело на него своими зелёными омутами. — Конечно я пришёл, — прошептал он, вытирая большими пальцами слезы с её, кажется, прозрачной кожи, — Как я мог тебя бросить? — Ну я же тогда оставила тебя. Ты должен меня ненавидеть. — рыжий кот в ее руках начал рычать. — Я не могу. — Почему? Почему, когда мы увиделись первый раз, мне показалось, что я знаю тебя всю свою жизнь? Почему мне сейчас кажется, что я не смогу прожить без тебя ни секунды? Ты повязал меня по рукам и ногам и я не хочу от этого избавляться. — слова из неё лились потоком, казалось она не остановится пока не скажет все. — Я сейчас тебе кое что расскажу, только не считай меня сумасшедшим, — он все ещё продолжал шептать, будто если они начнут говорить громче, их личный мир развалится на мелкие осколки, — Ты снилась мне в самых прекрасных снах и я не хотел, чтобы они заканчивались. Это продолжалось два месяца и я абсолютно не знал как от этого избавиться, да и не собирался в принципе. — Снилась? — Ага. Вот в этом самом платье, без искажений такая же красивая и реальная, а потом я увидел тебя около вокзала и подумал, что сошёл с ума. Но как оказалось нет, не одному мне показалось, что мы были знакомы раньше. — хмыкнул он, опускаясь с корточек на теплый асфальт и притягивая девушку к себе в объятия. Кот фыркнул что-то на своём кошачьем и свернулся в клубок около их ног. Людей на улице практически не было, хоть и было не так поздно. Но не то что бы кому-то было какое-то дело до двух сумасшедших с котом на асфальте. — Я иногда вижу вещие сны, — она водила пальцем по небольшим пятнам на его ладонях, — Но последние два месяца их будто отрезало, я не увидела ни одного. Не хочу вязать это с тобой, но это все очень странно. — Если бы это все случилось не со мной, я бы никогда в жизни не поверил в это. На секунды повисла тишина, Аня тихо сопела, выводя только ей известные узоры на его руках. Ночь давно вступила в свои права. А Горошко понимал, что никогда ещё не чувствовал себя на своём месте так сильно, как сейчас. — Серёж? — прошептала она, подняв на него глаза. — Ммм. — Поцелуй меня. — она улыбалась, с теми самыми ямочками на щеках, она была его. Теперь точно только его. Теперь он никогда никуда её не отпустит. И он поцеловал, медленно углубляя поцелуй, она захихикала, запуская руку в русый беспорядок на его голове. И в этот момент, казалось, планета остановилась. Просто перестала кружиться, чтобы не мешать им. Он зацеловывал ее губы, заставляя сердце вырываться из груди. И каждый раз, сталкиваясь зубами, они смеялись как дети, которые целовались впервые. Они делали то, что говорило их сердце и никто из них не собирался с этим спорить. Кроме кота. Которому кажется не хватало внимания и он начал втыкать когти в их ноги. — Откуда этот кот? — спросил он, оставляя поцелуи бабочки по всему лицу Ани. — Он привязался ко мне где-то на входе в завод, — она улыбалась сквозь поцелуи, — Он похож на тебя, у него пятна на лапах и носу. — Я смотрю тебе нравится мой псориаз. — Витилиго, — фыркнула она и укусила его за губу, — Ты очень красивый, я надеюсь мне не придётся тебя уговаривать это принять. — Ну немного. Ну это же твоя работа. — Ах ты! Пользуешься мной! — воскликнула Аня и засмеялась. Начали разводить мосты, и набережная зажглась ярче. В свете этих огней, девушка выглядела потрясающе, она была целиком и полностью его и уже точно не сном и не воспоминанием. — Почему ты пошла учиться на психолога? Это же тяжело копаться в головах и все такое. — снова переходя на шёпот, он притянул ее ближе к себе. — Я хотела разобраться со своими бедами с башкой, но не особо получилось, зато теперь я как на ладони вижу проблемы других. — Звучит хорошо, — проговорил он, перебирая кольца на пальцах девушки. — Не очень, — хмыкнула она, замолчала на несколько секунд и потом продолжила, — Когда это люди, которых ты любишь и ты не можешь им помочь. Это пиздец тяжело. А почему ты выбрал театральный? — Знаешь, театральные кружки в школе очень сильно определяют будущее. — Не знаю, у меня не было такого. Поэтому я разбиралась со своей кукухой. — усмехнулась девушка, начиная оставлять поцелуи-бабочки по линии его челюсти. Становилось холодно, постепенно начинало светать, и кот в конец отлежал им ноги, нужно было домой, но никто из них даже не двинулся с места. — Ты надолго в Питере? — Я теперь живу здесь, — она подняла на него взгляд полный чертят, — Завтра пришлют доки о переводе в филиал, который на литейном. Я слишком долго тебя ждала, я не хочу разрываться на два города. Если я, конечно, тебе все ещё не надоела. — Будет слишком опрометчиво, если я сейчас скажу, что влюблен в тебя? — внутри все взрывалось и искрило, он никогда не верил в бабочек в животе, но прям сейчас ему казалось, что они соорудили там себе дом и теперь делают семьи. — Ммм да. Очень сильно опрометчиво, — прошептала она, оставляя последний поцелуй на виске, — Серёж? — Что? — его пальцы задержались на маленьком шраме на ее запястье. — Я в тебя тоже. «Мои атомы знали твои атомы, они всегда их знали. Мои атомы всегда любили твои атомы.»