дуракам нельзя влюбляться

Кэйа думал о том, как хватает Тарталью за горло и начинает душить, вкладывая в ладони все свои силы. Он уверен: сначало лицо Чайльда выражало бы насмешку и озорство, но со временем, когда воздуха в лёгких начинало не хватать – он бы начал царапать его ладони и хвататься за плечи. Дальше его лицо бы начало синеть, а после бледнеть. Олберич насладился бы последним выдохом больше, чем глотком вкусного вина после тяжёлого рабочего дня. – Хватит смотреть на меня так, будто планируешь убийство, – рассмеялся Аякс. Его бледное веснушчатое лицо растянулось в ухмылке. Этот мудак точно понимал, что делает. – Я просил тебя быть аккуратнее, а не срывать все планы раньше времени. Я должен вернуться в Мондштат ровно через неделю. Если ты и дальше будешь всё портить, то мы не уложимся и в месяц, – Кэйа нервно натянул маску на лицо. Почему ему достался в напарники именно Тарталья? Когда Кэйа был уведомлён о выездном задании, то ожидал одиночную поездку или же сопровождение кого-то менее проблемного. Чайльд знатно нагадил всем: от простых жителей Ли Юэ до всей группировки Цисин и Фатуи. Как можно было допустить его возвращение в регион? Однако, Пульчинелло* отрицательно качнул головой на просьбу поменять партнёра на задание хотя бы на Предвестника номер 6. – Ох, скучаешь по своему братику? Понимаю. Хотя природа твоих чувств всё ещё остаётся для меня непонятной, но заведомо мерзкой, – рассмеялся Аякс, проливая чернила на свой серый камзол. Он отсутствовал в Снежной около недели, но уже не мог обойтись без того, чтобы отправить письма своей семье. – Завались и занимайся собственными делами. Если ты не помнишь, то моим приоритетом в организации является сохранение анонимности. Мне ни к чему резкие исчезновения из города, – Олберич глубоко вздыхает, задумываясь о своей несладкой участи. Кэйа не рассчитывал на то, что его направят на командировочное задание. Обычно он выполнял обязанности координатора Фатуи в Мондштате, следил за делами в городе и занимался информированием. О его личности знали только Предвестники Фатуи и Царица. Выездное задание всегда было чревато неприятными последствиями и возможным раскрытием, что не вязалось с его основной ролью: получением доступа к информации о внутренних делах Мондштата. После некоторой цепи событий Орден наотрез отказался устанавливать тесное сотрудничество с организацией, поэтому выход оставался один: получать данные без спроса. Олберич снова вздохнул. Джинн он наплёл с три короба о том, что уезжает в гавань Ли Юэ и хочет встретиться там с дальним другом – от этого становилось до жути стыдно. Врать Джинн это муки для совести. Она никогда не относилась к нему с пренебрежением и всегда поддерживала в сложных ситуациях. И хотя знала о сложном положении Мондштата, то всё равно положительно отреагировала на просьбу о коротком отпуске – сказала, что Олберичу стоит больше отдыхать и получить удовольствие от встречи с дорогими людьми. Если бы только она знала. Хоть он и не солгал про регион, но его путь лежал в Деревню Цинцэ, а не в Гавань Ли Юэ. Судя по наводкам Дотторе там обитал ныне живой Архонт Рисовых Полей, властелин щедрого урожая и плодородия. Возможно, его гнозис и мог оказаться не самым полезным приобретением для Фатуи, но не стоило скидывать возможность со счетов. Им с Тартальей было поручено доставить Сердце Бога в Снежную в максимально короткие сроки. Всё бы прошло как по маслу, но на третий день их поисков Тарталья решил, что глупо бродить по болотистой местности, расспрашивать местных об Архонте или делать подношения – он поджёг сарай с запасами урожая в деревне, ожидая, что Архонт сам придёт, когда деревне начнёт угрожать опасность. Однако, оказалось, что это был склад торговой гильдии с воспламеняющимися смесями. Вскоре пожарище перекинулось и на соседние ветхие здания, призывая в регион армию Ли Юэ: теперь сотни вооруженных миллелитов бегали с вёдрами воды, а части дипломатического крыла организации Цисин было поручено расследовать возможные причины для пожара. Ситуация складывалась патовая. – Я отойду. Нужно голубя отправить, – раздалось где-то сбоку, пока Кэйа анализировал сложившееся положение. “Отойди и не возвращайся”. Пространство вокруг всё ещё было заволочено дымом, воняло гарью, а вдалеке слышались частые выстрелы – будто фейерверки взлетали в небо. Так оно и было, бомбы выстреливали в тёмное небо, разнося гул по горным склонам. Они с Тартальей решили спрятаться, пока не уляжется пламя и шум вокруг пожара. Нужно быть полнейшим идиотов, чтобы решить, что такой цирк может закончиться за пару дней. Они буквально подорвали склады торговой гильдии вместе с горючими смесями. Кэйа правда надеялся, что никто не пострадал из-за этого безумия. Он смотрит на тёмное небо над головой, мысленно принося извинения. Никто из обычных людей не должен страдать по чужой прихоти. Он задумался о том, как бы сейчас на него посмотрел Дилюк, узнав о том, что происходило. Наверняка его рубиновые глаза заволокла бы дымка отвращения – так он обычно смотрел после очередной просьбы долить вина в таверне. Или когда узнавал о провале новичков Ордена на задании. Или когда Кэйа начинал флиртовать с людьми вокруг него – просто когда Кэйа существовал. Скорее всего, после продолжительного холода он бы разозлился и высказал всё, что о нём думает. Сердце Кэйи защемило, стоило ему только представить: Дилюк узнает об ещё одном его секрете. Конечно, на этот раз правда не будет настолько болезненной, ведь Кэйа уже смертельно его разочаровал и разрушил доверие. Даже мысль о том, что он может быть прощённым не возникала. Стены, воздвигнутые между ними после смерти мастера Крепуса, становились с каждым днём всё выше. Наверняка Дилюк не заметил его исчезновения из города, либо же подумал, что тот ушёл в запой. В наихудшем случае – подумал, что Кэйа замышляет что-то недоброе и стал незаметно высматривать доказательства нечестности Олберича. Да, Кэйа и правда замышлял что-то недоброе, но никакой угрозы Мондштату это не несло. Его мораль давно расплылась серой кляксой по уставшему разуму. Некоторые вещи требуют холодного рационального подхода, спорных решений и действий. Иногда компромисс с совестью – единственно верный выход. – Нужно всегда поступать по чести. Мы же рыцари! – восторженно прокричал маленький Дилюк. Они только вступили в Ордо Фавониус. Красноволосый мальчик был так рад в тот день. Он помог мужчине защитить его аэростат с грузом, когда на запах сбежались слаймы и хиличурлы. Вот только Кэйа, хоть и был немногим старше его, не счёл это хорошей мыслью. Мужчина был крайне подозрительный, нервно жевал стебель колоска, оглядывался по сторонам и косил взгляды в сторону далёкого Мондштата. Он дёрнул друга за рукав, вынуждая того наклониться, и тихо прошептал: – Мне кажется, что этот мужчина – похититель сокровищ. И мы сейчас помогли ему провезти награбленное, – Дилюк на эту фразу хмурится, резко одёргиваясь. Его брови насупливаются, и он вздёргивает нос. – Кэйа, бесчестно подозревать невинных в злодеяниях. Даже если и так, то мы спасли его от драки с монстрами или даже смерти. Нужно всегда думать о благополучии других. Этот момент застывает перед глазами уже повзрослевшего Кэйи. Нужно всегда думать о благополучии других. Это так было похоже на Дилюка. Он так много думал о других, что в итоге потерял отца, личную жизнь и покой. Вот только Кэйа никогда не хотел такой жизни. Он и так положил всё своё детство на задумки родного отца, из-за чего лишился единственных близких людей в жизни. Больше ему ни к чему думать о благополучии других – у него никого не осталось.