(не) она

Близился отпуск. Еще с зимы Марк грезил наконец навестить родителей, тем более что жили они совсем недалеко от моря. Алина такого рвения не испытывала, но и противиться брату, который очень долго ее уговаривал, уже не хотела, так что деньги на поездку они начали копить еще тогда. Но вдруг как гром среди ясного неба внезапно стало ясно, что с родителями придется встретиться раньше времени, а накопления, к сожалению, потратить не так, как рассчитывалось. Полнедели Марк прожил как во бреду. На работе он почти не появлялся, а все бегал и бегал по разным ведомствам, подписывал горы бумаги, отвечал на несуразные, странные и страшные вопросы. Очнулся Марк, только когда кто-то незнакомый похлопал его по плечу, сказал, что даст еще немного какого-то времени и куда-то ушел. Перед мужчиной, укрытая белой простыней по шею, на кушетке лежала Солнцева Алина Федоровна, совсем еще молодая девушка двадцати семи лет отроду. С проглядывающими венками, бледное, синеватое лицо ее не выражало никаких эмоций. Глаза и рот были неплотно прикрыты. Смотря на сестру и понемногу осознавая, что происходит и где он находится, Марк все же не понимал, какие чувства он испытывает и как ему следует себя вести. Рядышком стояли престарелые Федор и Катерина Солнцевы. Прижавшись друг к дружке, они беззвучно плакали. Марк подумал, что ему, наверное, тоже стоит заплакать; однако почему-то не выходило. Так прошли долгие десять минут. Незнакомый мужчина объявился вновь и сообщил, что время вышло. Никто из присутствующих не проронил ни слова. Все отошли от кушетки, и мужчина, бережно прикрыв тканью лицо девушки (в этот момент Марк понял, как сильно не хотел расставаться с этим лицом), медленно и осторожно повез тело по длинному коридору. Семья вышла из здания и, пребывая в тяжелом смятении, стала бесцельно бродить по городу, такому неуместно шумному, что было ясно: он не собирался сочувствовать беднякам, а даже напротив — старался как можно громче посмеяться им всем в лицо и тут же утопить толпе . Хотелось заглушить этот гул своим горем. Завязался вязкий и гадкий, как деготь, разговор. Марк, силясь перебороть необъяснимый стыд, спросил: «А флешка уже готова?» Родители, также смущаясь и как будто даже безмолвно негодуя, отвечали, что она у них, и обязались как можно быстрее сделать копию для сына. Через пару дней в руках у Марка оказалась крошечная, размером с ноготь мизинца, черная пластинка. Он поспешил домой.