Второе дыхание

Стоял жаркий июль. Мы сидели с Мирой на набережной, греясь на солнышке — она в изящном платье, я в обычных джинсах, и лениво попивали сидр, надежно замаскированный под яблочный сок. — За красный диплом, — сказала я, и мы чокнулись, безмятежно улыбаясь. Это был день Мириного выпускного. Едва получив свою заветную корочку, она тут же ушла с торжественной церемонии и отмечала теперь сие важное событие вместе со мной, напрочь проигнорировав и предстоящий банкет, и трогательное прощание с друзьями-однокурсниками. — Я все-таки узнала, кто сделал ту злополучную фотографию и слил нас, — сказала Мира, прищурив глаза, и я воззрилась на нее в недоумении. — Это Ксюша, моя одногруппница, ты ее прекрасно знаешь, — сообщила Мира. — Она сама мне об этом сегодня сказала перед церемонией вручения дипломов. Уж не знаю даже, на что она рассчитывала? Что я наброшусь на нее с кулаками и мне все-таки решат не давать диплом в самый последний момент? — Мира невесело хмыкнула. — Зачем она так? — спросила я, не в силах поверить, что эта прилежная, покладистая и скромная студентка, которую я с удовольствием учила, совершила такой мерзкий поступок. — Сама не знаю, — пожала хрупкими плечами Мира. — Впрочем, догадываюсь, конечно. Думаю, она тайно была влюблена в тебя (а я ведь говорила, что на тебя засматриваются другие студентки!), вот только кишка тонка была в этом признаться. Ну и того напора, что был у меня, ей явно недоставало. Мы обе рассмеялись. — Очевидно, — продолжила Мира, — она догадалась, что мы встречаемся, а может, тогда, в скверике, увидела нас и получила неопровержимое доказательство — ну и не выдержала душа поэта… — Мира вздохнула. — Мне, конечно, захотелось ей врезать как следует или хотя бы в рожу плюнуть, но… Я подумала — а чего опускаться до ее уровня? И не стала. — Что, так прямо и ушла молча? — восхищенно спросила я, удивляясь Мириной выдержке. — Ну, нет, конечно. Сказала ей только, что она мразь последняя, но на том дело и кончилось. — Теперь Мира рассмеялась уже весело. — В любом случае, она не добилась всего, чего хотела. Я ведь стала-таки выпускницей. Она прижала к груди выстраданную красную корочку, и я испытала неизведанное раньше ощущение счастья. Мы помолчали. Потом Мира сказала: — Ты ведь так и не поведала мне, чем закончилась твоя история с Тиной. Девушкой, которая разбила тебе сердце в университете. Расскажешь? Я с удовлетворением отметила, что привычный болезненный укол в груди, который ощущался, стоило кому-то произнести заветное имя, почти не причиняет мне боли. Только легкую, почти приятную ностальгию навевал теперь на меня образ девушки, без которой я когда-то не хотела жить. Прежде чем ответить, я некоторое время подбирала слова. — А ничем эта история не закончилась. В ней до сих пор остались вопросы, на которые я не могу найти ответов. Но это неважно. Как только я закончила учиться, то сразу переехала сюда, поступила в магистратуру, затем в аспирантуру… Пыталась отвлечься от любви учебой, новыми знакомствами и случайными, ничего не значащими встречами и мимолетными увлечениями, которые не оставили на сердце ни единого отпечатка. Я строго-настрого запретила себе выходить с Тиной на связь, интересоваться ее жизнью и даже думать о ней. Не думать, конечно, не получалось, а вот в остальном я преуспела — до сих пор не знаю, где она и что с ней. Не знаю даже, вышла ли она замуж за того парня или сменила еще десяток, прежде чем найти того самого… Ведь… какое это имеет значение? Я была уверена, что никогда больше не смогу полюбить. Что моя женщина, моя любовь и вся моя жизнь осталась там, в прошлом, в другом городе и словно в другой вселенной. Но как же я счастлива, что ошибалась. И я притянула к себе Миру, целуя ее в висок.