Второе дыхание

Открытие, которое я сделала относительно своей скромной и весьма талантливой студентки, немного удивило меня, но я и думать об этом забыла до определенного момента. Как только начался новый семестр, я стала замечать ее немного странное поведение, которое, что-то мне подсказывало, имело место быть и раньше, вот только я не придавала этому значения. А теперь вот я видела, что она каждый раз почему-то позже всех уходит из класса. Чаще других задает вопросы во время и после пары. А еще она почему-то всегда сидит одна. Раньше она казалась мне достаточно дружелюбной девочкой, но я ни разу не видела, чтобы она общалась с однокурсниками, чтобы подсаживалась к кому-то, да и вообще, судя по всему, она в действительности была отшельником. Меня это удивляло, ведь она и вправду была такой милой и располагающей к себе: одета непримечательно, но вполне стильно и не вызывающе. Всегда с книгой или наушниками, с легкой улыбкой на губах, словно занята своими мыслями и внутренними рассуждениями. Стройная фигура, густые волосы, красивые глаза… Зная теперь, что она лесбиянка, я могла только удивляться тому, что не натыкаюсь на нее в темных коридорах и закоулках филологического дворика в объятиях какой-нибудь хорошенькой третьекурсницы. Но, кажется, я разобралась в чем дело. Мои подозрения были развеяны раз и навсегда однажды после вечерней пары. Мира по традиции осталась последней в классе и ждала, пока я не закончу с делами, чтобы снова спросить меня о чем-нибудь. Когда она подошла ко мне, я сразу отметила, что она нервничает. — У вас снова вопрос? — бодро спросила я ее, застегивая сумочку и показывая, что уже собираюсь уходить. — Скорее предложение, — ответила Мира твердо, хотя она все равно явно волновалась. — У меня случайно образовался лишний билет в театр на сегодняшний вечер, отличная постановка, известные актеры… Вы случайно не хотите спасти билет от грустной судьбы быть выброшенным в мусорку? Я почти сразу поняла, к чему это было. Почти. Но прежде чем переварить вопрос как следует, я недоуменно выпалила: — Мира, неужели у вас нет подруги или друга, с которым вы бы могли пойти? Тем более на хороший спектакль… Думаю, никто не откажется от такого подарка! Мира явно подготовилась к этому вопросу. — Понимаете, подруга, с которой я собиралась пойти, заболела. У остальных друзей тоже планы на вечер уже составлены, и мне так жалко, что билет пропадет… Вот этому я уже не поверила. — Мне очень жаль, — ответила я, — но похоже, что вам придется поискать кого-то еще. У меня тоже есть планы на этот вечер, которые я никак не могу отменить. (Это, разумеется, была наглая ложь.) Но в любом случае — спасибо за приглашение! Я уже было закинула сумку на плечо и направилась к выходу, как вдруг услышала, как Мира говорит совсем другим, глубоким и негромким голосом: -Ты просто боишься. Я обернулась и взглянула на нее в полном недоумении. На секунду во мне вскипела злость, и я даже открыла рот, чтобы отчитать ее за наглость, но передумала и просто молча вышла из комнаты. Я пришла домой в очень растревоженном состоянии духа. Сегодня для меня открылось то, о чем я подозревала, но о чем не хотела задумываться. Теперь было очевидно: я ей нравлюсь. Хотя, пожалуй, этот школьнический термин не очень подходил под описание ситуации, поэтому я поправила сама себя. Видимо, Мира в меня влюблена. Я видела в этом огромную проблему. Во-первых, теперь ее постоянные вопросы на парах и чрезмерное, почти фанатичное отношение к моему предмету приобрели совершенно другую окраску. Во-вторых, после сегодняшнего приглашения я поняла, что она, очевидно, хочет, чтобы я знала о ее чувствах. Но зачем? Я вдруг рассмеялась в голос. Какие дурацкие вопросы я задаю! Надо что-то сделать, думала я, чтобы она перестала себя так вести. И чтобы ни разу после сегодняшнего инцидента я не почувствовала неловкости, находясь с ней в одном кабинете. И тут я подумала — а могла бы я вообще обратить на Миру внимание? Если бы, предположим, мы были ровесницами и не работали бы в одном университете… С уколом стыда я призналась себе, что, пожалуй, да, могла бы.