Соврёшь - сполна огребёшь

Настало самое нелюбимое время Вэй Ина — сессии, так ещё и летняя, когда можно вместо скучных экзаменов собирать семена лотоса и ходить купаться в прохладной воде. — Да кто их вообще придумал, зачем это нужно? Я и так целый год пытался здесь удержаться, так ещё и эти дурацкие сессии. Без них что ль нельзя? — несчастный студент, не прекращая, жаловался на жизнь. — Нет, это обязательно. Вэй Ин, просто учи. — Тебе легко говорить, тебе никогда не доставляло это особых проблем, — висящий на плече возлюбленного Вэй Усянь всеми силами пытался спасти себя и других студентов своего потока от коварных и заморочных билетов по философии. И это он делал каждый день, ведь Ванцзы слишком тщательно подготавливал вопросы, как будто специально, чтобы люди как можно дольше искали ответы, а если б и нашли, то ни за что бы не поняли ни слова. — Да откуда ты это берёшь? Как я могу такое знать? — слова на экране ноутбука казались Вэй Ину непонятным секретным шифром чужеродных существ. — Вы проходили эту тему пять недель назад, — абсолютно спокойно ответил Лань Ванцзы. — Вот поражаюсь я твоей голове: как это у тебя может вмещаться? Знаешь что, Лань Чжань, лучше бы ты занимался более важными делами, — шаловливые руки полезли развязывать верёвки на домашних штанах преподавателя философии, заставляя уши того краснеть, — например, мною ~ — Не сейчас, потерпи немного, я скоро освобожусь, — рука Лань Чжаня резко остановила действия Усяня. — Эх, это совсем неинтересно, — Вэй Усяню пришлось отступить и отойти от рабочего стола Ванцзы. Демонстративно прыгнув на диван со звуком будто на него упало не тело обычного человека, а целый шкаф, Вэй Ин принял горизонтальное положение, сложил руки и просто начал смотреть в потолок. — Тогда я жду. — Ты можешь пока начать учить билеты по истории, у тебя скоро экзамен. — Да как-нибудь само выучится, ты же знаешь, какой я способный. Но ещё более я способный в другом деле ~ — Мгм. — Лань Чжань, я вот никак не пойму, почему ты так усердно делаешь эти билеты? Твой предмет у нас вообще последним стоит, — Вэй Усянь, конечно, знал, что Ванцзы всегда всё выполнял раньше срока, но с его знаниями и умениями, однозначно, не обязательно было начинать делать такое за месяц. — Сначала у меня будет много работы, а потом я уеду в другой город, чтобы разрешить некоторые дела, — произнёс он так, как будто это само собой разумеющееся. — Так. Подожди. Что??? — Вэй Ин подскочил как ошпаренный с дивана. — А когда ты собирался мне это сказать, почему я так поздно узнаю? И когда же ты уедешь? — В воскресенье утром, почти за неделю до вашего экзамена по философии, — Лань Ванцзы даже не отвлекался от работы, продолжая делать файл с билетами. — А когда приедешь? — В субботу утром. — Мм, печально, но я как-нибудь справлюсь. Правда, буду очень сильно скучать, — говорил Усянь с «поникшей» головой. На самом деле, он совсем уже не думал об экзамене, а лишь от том, что бы натворить за эти дни. — Уже строишь планы как бы веселее и бессмысленнее провести это время? Именно поэтому я тебе и не сказал заранее, — голос философа стал более строгим. — Ой, да не надумывай себе, у меня экзамен как-никак, нужно будет учить, — его мысли были слишком очевидны, чтобы предположить, что Ванцзы до этого не додумается. Преподаватель философии закрыл ноутбук и повернулся к студенту, озадаченному способами проведения дальнейших дней. — Будешь готовиться? — Обижаешь, Лань Чжань, конечно, буду. Ванцзы подошёл ближе, полностью захватил язык Усяня своим и взял любимого за ягодицы на руки, не разрывая поцелуй. Вэй Ин был словно пушинкой в руках философа, которую он так любил небрежно бросать на мягкую постель, чтобы потом нескончаемо удовлетворять потребности обоих. Они добрались до кровати, студент уже начинал всхлипывать от нетерпения. Растягивание, ласки, проникновение, хаотичные толчки, протяжные стоны Усяня — обычное регулярное их совместное занятие. Причём ни у одного из них никогда даже мыслей не возникало о том, что этот процесс может надоесть. Это было невозможно. Безусловно, они знали друг друга лучше, чем кто-либо: каждый сантиметр тела, каждый вздох, каждое тайное желание — но каждый раз был настолько фантастическим, что они никогда не могли насладиться друг дружкой. Так и прошли дни Усяня: полностью отдавшись любовным утехам и билетам по истории и экономике, а также различным зачётам. Только благодаря постоянным настояниям и подталкиваниям Ванцзы, все предметы были успешно сданы. — Я же говорил, что я очень способный, — с гордостью повторял Вэй Ин после предпоследней сдачи экзамена. Но осталось самое сложное — философия. Именно преподаватель по ней сейчас перед Усянем собирал свои вещи для поездки. — Мгм. Постарайся и последний также успешно сдать. — Скажу по секрету: у меня по этому предмету свои связи. Ты только никому не говори, но тот самый красивый преподаватель философии — мой любимый человек, который для меня сделает всё, что угодно, — искренняя улыбка Вэй Ина всегда заставляла сердце Лань Чжаня биться, как сумасшедшее. Она была слишком обоятельна. — Он ни за что бы не обращался по-особенному к какому-либо студенту на экзамене, несмотря на его статус, — хотел подыграть Ванцзы. — Да ладно, неужели ни одному его любовнику не удалось удачно сдать экзамен по блату? — строгий взгляд Лань Чжаня расмешил Усяня. — Ахахахаха не смотри на меня так. Я думал, что являюсь исключением. — С самой первой встречи ты единственное и главное исключение в моей жизни, — серьёзный вид Лань Ванцзы в сочетании с такими словами поразили Усяня до глубины души. — Ох, Лань Чжань, у меня сердце пропустило удар после такого. Я думал, что ты не хочешь моей скорейшей смерти, — хватаясь за левую сторону груди, жаловался Вэй Ин. — Мгм. Если бы Лань Ванцзы не надо было через десять минут выходить, он без каких-либо сомнений взял бы возлюбленного на месте. Тем более такого удовольствия они будут лишены шесть дней. Безусловно, они за все предыдущие дни занимались этим где угодно и когда угодно, но оба понимали, что полностью возместить утраченное время они ещё смогут после экзамена по философии, поэтому Вэй Усянь уже мог готовиться к этому как морально, так и физически. Хоть после прошлой прощальной ночи у студента и так осталось напоминание на все дни отъезда любимого, а именно ярко-бордовые засосы по всему телу и красные от шлепков ягодицы, которые будут болеть ещё долго, но в глубине души Вэй Ин уже скучал по Ванцзы. — Лань Чжань, приезжай скорее, а то я тут один загнусь. Как бы не пойти к другому мужчине за помощью… Да и ты там постарайся не пуститься во все тяжкие, — Усянь со своей фирменной улыбкой на лице начал подходить к входной двери, чтобы проводить Лань Ванцзы. Его немного грубо схватили за подбородок и притянули лицо ближе к себе. На контрасте с этим глубокий поцелуй оказался настолько нежным, что можно его было назвать воздушным. Вторая рука Лань Чжаня забралась под огромную домашнюю, причём собственную, футболку, гладя подтянутое тело по всему периметру. Их слияние губ продолжалось ровно до того момента, когда им окончательно больше не хватало воздуха. Напоследок Лань Ванцзы прикусил губу студента, чтобы тот ещё раз понял, кому он принадлежит. Не успели они ещё полностью отстраниться друг от друга, как неожиданно раздался громкий шлепок, отчего Вэй Ин слегка подпрыгнул. — Ай, за что? — Усянь недовольно тёр многострадальную пятую точку. — За глупые слова. Лань Чжань развернулся и уже хотел открыть дверь, но его крепко обняли сзади, явно давая понять, что никуда не хотят отпускать. — Я буду скучать, — обычно грустный голос не был присущ Вэй Усяню. — Я тоже. — Возвращайся скорее, — словно умолял преподавателя философии. — В субботу буду здесь. Зато будет много времени подготовиться к экзамену. После него тебя непременно будет ожидать награда. — Мм, ну ради такого можно и потерпеть, — на лице Вэй Ина появилась привычная ухмылка. Ванцзы повернулся, чтобы напоследок увидеть лицо любимого, но в ту же секунду осознал: он сам не хочет никуда ехать. Единственная проблема заключалась в том, что это было необходимо, тем более они оба понимали, что всего лишь шесть дней, так что потерпеть можно. — До встречи, Вэй Ин, мне уже нужно выходить, — Ванцзы стоял освобождённый от объятий и просто смотрел на возлюбленного. Неожиданный лёгкий короткий поцелуй в губы вернул Лань Чжаня в реальность. — А за продолжением приезжай, — волшебная улыбка Вэй Усяня во все 32 зуба была лучшим средством против всех печалей Лань Ванцзы, так что теперь он мог спокойно отправляться в путь. — Мгм. Дверь захлопнулась, а Вэй Ин так и продолжал стоять в прихожей. Долго он думал, что же поделать, ведь готовиться к философии как-то ещё рано, тем более у него законный выходной, поэтому лучшим решением показалось пойти купить себе выпить. А что, он только проводил любимого в дальний путь, следовательно, имел полное право немного «погрустить». Так и прошло три дня: алкоголь был верным его товарищем всё это время. Но вечером во вторник заканчивался срок сдачи ответов на билеты. Одногруппники Вэй Ина разделили их поровну и просто кидали в общую беседу, дабы облегчить задачу каждому. Только чтобы не подвести друзей, Усянь впервые открыл ноутбук и впервые увидел вопросы. — Ох, Лань Чжань, как же все страдают из-за твоих изощерений. Никуда не торопясь, с очередной бутылкой вина в руке, он доделал все вопросы и наконец отправил в общий чат. — Ура, это закончилось! — Вэй Усянь радовался маленькой, но столь тяжёлой победе. Найти ответы оказалось и правда слишком сложной задачей: от преподавателя философии иного ожидать не стоило. Неожиданно пришло сообщение. — Мда, даже притвориться, что меня нет в сети нельзя… Плохо дело, — студент уже представлял, какой нагоняй сейчас получит от Ванцзы. Но бояться было поздно — он открыл их диалог. Лань Чжань: «Вэй Ин, почему не спишь?» — А, вот значит как, вспоминаешь меня только тогда, когда хочешь. На самом деле, Усянь совершенно бессмысленно обижался, да он и сам это прекрасно понимал. Было очевидно, что будь на месте Лань Чжаня любой другой, ему потребовалось бы точно около двух недель, а Ванцзы поставил себе практически невозможный срок в шесть дней. Также Лань Чжань из-за работы явно сбил себе режим сна и ложился слишком поздно для себя. Можно было представить, насколько ему тяжело приходилось. Именно из-за плотного графика работы он не звонил эти дни, но Вэй Ин был уверен, что тот ни на секунду не забывал про любимого, собственно, как и сам Усянь. Вэй Ин: «Хах, да просто засиделся, билеты делал, уже собираюсь спать. Сам чего так долго?» Усянь, не подумав, отправил сообщение, только потом понял, что ответ был ясен, как белый день. — Какой же глупый вопрос…конечно, он не спит, потому что работает и пытается сделать всё быстрее, — молодой человек прикрыл глаза рукой и запрокинул голову. Лань Чжань: «Работаю». Алкоголь никогда сильно не ударял в голову Усяню, но выпитые за раз четыре бутылки в один вечер давали о себе знать. Он оглянулся вокруг: тёмная комната, пропитанная запахом сандалового дерева, вещи Лань Чжаня, открытое окно, из которого веял прохладный ветер — воспоминания нахлынули волной. Если бы этим двоим сказали в их первую встречу, что всё так обернётся, то один бы ответил «немыслимо», а другой рассмеялся в лицо. Теперь же они были готовы отдать жизнь друг за друга. Пришло ещё одно сообщение: Лань Чжань: «Вэй Ин, иди в кровать, лучше завтра будешь учить». Вэй Ин: «Слушаюсь, мой повелитель. Хороших снов♡». Мысль о том, что Ванцзы, вероятнее всего, улыбнулся такому ответу согревала студента. — Так, а теперь нужно исполнять приказ. Может, всё же и правда начать завтра учить философию? Ой, да как всегда соображу что-то на ходу. Хотя если подумать, то с этим предметом так никогда не получается. Ладно, оставлю, пожалуй, эту проблему на потом. Им обоим было очень тяжело переживать ночи в одиночестве, ведь осознавали, что около них не хватало любимого тела. И сейчас Вэй Ин лежал на кровати на стороне Ванцзы и обнимал подушку с его запахом. Не было сомнений, что Лань Чжань взял толстовку любимого человека для таких же целей. У обоих были идентичные желания: чтобы им приснился тот, по кому они скучают. На следующий день Усянь встал в два часа дня. Даже учитывая свою безграничную любовь ко сну, он сам от себя не ожидал такого. Этот день Вэй Ин хотел посвятить философии, но его отвлекала то новостная лента в интернете, то фильмы по телевизору, которые он не прочь был пересмотреть даже с рекламой, то просто было лень. На часах уже простучало одиннадцать часов вечера, и как-то уже совсем не хотелось открывать билеты, поэтому решил просто посмотреть что есть на просторах интернета. Среда была убита. После 12 пришло сообщение от любимого: Лань Чжань: «Как прошёл день? Много выучил?» — Да, конечно, много я выучил здесь без тебя… даже не представляешь, как мне, оказывается, не хватает для учёбы твоего постоянного гундежа под ухом, ты хотя бы подталкивал, а теперь я совсем один-одинёшенек. Ну вот как я скажу, что за день даже не смотрел в сторону его философии? — Вэй Усянь взвывал от бездадёжности. Вэй Ин: «Привет! Уже начал, всё под контролем 👌» «Это, между прочим, не окей…» — думал про себя студент. Лань Чжань: «Это хорошо». Усяню даже отвечать ничего не хотелось после такого. А ведь Ванцзы ему верит, даже сейчас, когда возлюбленный так открыто врёт. — Тааааак, Вэй Ин, соберись, а завтра обязательно начни делать билеты, — он хлопнул себя двумя ладонями по щекам, собирая мысли в одну кучу. Два дня до экзамена. Что делают все студенты? Готовятся к экзаменам. Что делает Вэй Усянь? Едет на турбазу с ночёвкой. «Я же приеду утром за день до философии, вот и успею выучить,» — самонадеянно думал Вэй Ин. Спрашивается: зачем. Всё время он сидел под деревом и пил вино. С друзьями Усянь практически не общался, не было настроения. Погода была настолько жаркая, что все молодые люди ходили без футболок. Тогда-то Вэй Ин и осознал не свой недостаток, а своё преимущество, а именно: засосы. Они были по всему телу, так что мысли снимать одежду даже не возникало. Ночью как обычно написал Лань Ванцзы: Лань Чжань: «У тебя всё нормально?» Что же мог сказать Усянь? Что просто лень было учить, поэтому он уехал отдыхать с друзьями? Он сам понимал глупость своего поступка, но отказываться от поездки на турбазу Вэй Усянь не хотел. Вэй Ин: «Да, очень устал за день, хочу спать». Лань Чжань: «Спокойной ночи». И вот опять. Свою совесть Усянь пытался заглушить алкоголем, и, стоит признать, это помогало. Приходили мысли о том, что он имеет полное право распоряжаться своей жизнью сам и почему бы было не съездить на турбазу отдохнуть после всех экзаменов и зачётов. «Ну а эта философия не такая уж и сложная,» — подумал он. Утро пятницы. Последний день до экзамена. В планах было уехать пораньше, но всё пошло по наклонной. Откуда-то привезли ещё выпивки, еды, и все собрались ехать на пляж. По правде говоря, Вэй Ин уже не был особым фанатом подобных скоплений людей. После проживания с Лань Чжанем ему стало чётко ясно: один-единственный человек мог заменить их всех. И так на самом деле, компания Ванцзы была приятнее всей этой толпы. Любимый Усяня никогда не запрещал ему встречаться с друзьями, но просто, собственно, и Вэй Ину не хотелось куда-то с кем-то идти. А в этот раз подвернулся такой шанс, поэтому Усянь решил не отказываться. В итоге он вернулся домой в 9 вечера. Считать, сколько в нём находилось алкоголя было бессмысленно. На удивление, безумно хотелось спать. Вэй Ин ухмыльнулся, мол, в кои времена по графику Лань Чжаня ложится. Он достал из шкафа первую попавшуюся одежду Ванцзы и заснул с ней в обнимку. Поставить будильник ему никто не напомнил, а в таком состоянии даже мысли не возникло. К счастью, он не проспал и встал в 6 утра. К его несчастью, он проснулся. Первая мысль: «Чёрт, экзамен». Вторая: «Лань Чжань». Где он — хороший вопрос. Тогда Вэй Ин начал искать телефон, чтобы посмотреть сообщения. А они были. Причём много. Лань Чжань: «Готов на завтра?» Лань Чжань: «Вэй Ин, всё в порядке? Слишком рано для тебя спать.» Лань Чжань: «Могу я позвонить?» Лань Чжань: «Скорее всего, ты просто устал и уснул. Хороших снов.» Лань Чжань: «Я не смогу заехать утром домой, сразу на работу. Экзамен в 9 — не опоздай.» Лань Чжань: «Я очень скучаю.» От последнего Усянь чуть вздрогнул. Такие слова были не свойственны внешне холодному Лань Ванцзы, но, видимо, ему и правда было очень тяжело и одиноко. Зато хорошо, что домой сейчас не пришёл, а то увидел бы не самую лучшую картину: помятая кровать, Усянь на ней в уличной одежде, потому что было лень переодеваться, бутылки, разбросанные по всей квартире, но самое главное — запах, который будто пропитал всё помещение. Пришлось собраться с духом и ответить: Вэй Ин: «Доброе утро! Да уж, рано я вчера заснул, просто опять сильно вымотался. Сегодня уже увидимся, до встречи)» Через минуту пришло сообщение, словно Лань Ванцзы только и ждал весточки от любимого. Лань Чжань: «Да.» Оставалось три часа до встречи с Лань Чжанем, поэтому нужно было делать всё как можно скорее. Первым делом он аккуратно заправил постель, открыл везде окна, собрал бутылки в пакет, принял душ, быстро позавтракал. Способность собираться со скоростью света уже была настолько развита, что всё это он успел менее, чем за час. Оставалось два часа до экзамена по философии. И 50 билетов, которые он всё время игнорировал. За первые 60 минут Вэй Усянь выучил только три билета. Ну как сказать выучил, более-менее разобрался. «Какой же бред», — данная мысль не покидала ни на секунду. Следующий час студент также грыз гранит науки, но вопросы казались в разы сложнее, поэтому получилось запомнить лишь 2 билета. «Да почему в каждом всего-то четыре вопроса, можно же было сделать и десять, чего мелочиться?» — возмущению Вэй Ина не было предела. На часах показывало десять минут до экзамена, быстро собравшись, он в прямом смысле выбежал из дома и направился навстречу своей смерти. Усянь здраво оценивал свои силы — идти на экзамен, зная только пять первых билета и три где-то из конца, которые он всего раз прочитал, когда скидывал одногруппникам, было как минимум страшно. А ещё более усугублял ситуацию тот факт, что преподаватель данного предмета — Лань Чжань, которого безусловно, не хотелось расстраивать. Но, будучи оптимистом, горе-студент верил, что вероятность выпада нужного билета была само-собой мала, но она была, так что благодаря ей, у Усяня будет всё, как надо, и попадутся нужные вопросы. К превеликому счастью, он пришёл вовремя, когда все студенты стояли около аудитории и ждали преподавателя философии. Опаздывать — точно не про Хангуан-Цзюня, поэтому вся группа начала сомневаться, не перепутали ли они время. А пока что можно было подышать перед смертью. — Ну как, Вэй Усянь, готов к последнему и самому страшному кругу ада? — с усмешкой спросил одногруппник Вэй Ина. — Да уж, для меня это будет такая игра в фортуну… честно признаться, я знаю только 8 билетов: 5 первых и 3, которые были на мне, так ещё и… — Вэй Ин не успел договорить, как из-за спины послышалось: «Здравствуйте, Хангуан-Цзюнь». Теперь Усянь только молился, чтобы преподаватель философии ничего не слышал. — Прошу прощения за задержку. Начнём экзамен, — голос был как обычно спокойным, а вот вид Лань Ванцзы оставлял желать лучшего. Вероятнее всего, все студенты не обратили на это внимания, да и к тому же многие побаивались просто смотреть на Хангуан-Цзюня. Лишь Вэй Усянь мог заметить измученный вид любимого: весь уставший, тон кожи бледнее обычного, как будто потухшие глаза, требующие нормального сна — но Ванцзы не имел права показывать своё состояние. Поэтому строгий костюм в холодных бело-голубых тонах был подстать ему. «Как же ему было тяжело эти дни…» — Вэй Усянь почувствовал укол совести. Само собой, после столь долгой разлуки пара почувствовала радость, увидя друг друга, но если у Лань Ванцзы потеплело в душе, то Усянь испытывал смешанные чувства. С одной стороны, Вэй Усянь безумно скучал по любимому и думал о нём, о его прохладных руках, касающихся тела Усяня, но с другой, естественно, было волнительно. Вэй Ин не так боялся провалить экзамен, как разочаровать Лань Чжаня, который беспрекословно ему верил. Все начали по очереди тянуть билеты, но когда Вэй Ин подошёл к столу преподавателя философии и ему нужно было брать бумажку, то тут настал ступор. Он уже хотел потянуться просто к близлежащей, но остановился из-за действия Ванцзы. Тот поправил сначала один билет, затем другой. Все знали о чрезмерной аккуратности Хангуан-Цзюня и о его перфекционизме в каждом деле, поэтому никто не был удивлён такому моменту. «Неужели Лань Чжань… Ладно», — думать долго не приходилось, задерживать одногруппников было неудобно, потому Вэй Ин взял правый билет, до которого дотрагивался Лань Ванцзы. — Билет номер 3. — Мгм. Усянь даже не помнил, как сел за парту, как пытался воспроизвести в голове материал, как сидел перед Лань Чжанем, рассказывал и отвечал на вопросы — всё словно в тумане. Осознание произошедшего пришло только после того, как он вышел из аудитории. И если бы раньше Вэй Усянь отпраздновал окончание сессии и первым делом купил бы вина, то после сегодняшнего экзамена и в мыслях такого не возникло. Из-за слишком удачного билета и помощи в его нахождении Ванцзы у студента сразу появились подозрения, что всё же его слова, адресованные однокурснику, были услышаны самым неподходящим человеком — Лань Чжанем. «Он однозначно специально прикоснулся к нужным билетам. Ох, не к добру всё это», — Вэй Ин больше ни о чем сейчас не мог думать. Следовательно, Лань Ванцзы догадался об обмане и о том, что горе-студент ничего не учил и просто-напросто лгал. Что оставалось делать Усяню? Конечно, ждать наказания. После такого случая, да ещё и накладывались шесть дней расставания, Вэй Ину можно было начинать писать завещание. Дабы хоть как-нибудь смягчить свою участь, он зашёл в магазин и купил свиные рёбрышки и корень лотоса, посчитав приготовление ужина хорошим способом сделать возлюбленного благосклоннее к милосердию. Усянь сделал блюдо, как любил Лань Ванцзы, а именно пресным. Время 5 часов, всё приготовленно. Волнение Вэй Ина можно было заметить за километр, он ходил из комнаты в комнату, не мог найти себе место от переживания. «Да когда же ты придёшь?!» В конце концов, после долгой прогулки по квартире Усяню ничего не оставалось, кроме как просто сесть на диван, включить телевизор и ни о чём не думать. Но, к сожалению, последнее никак не получалось. Наконец послышалось движение в замочной скважине входной двери, и Вэй Усянь пошёл на шорох в прихожей. Волнительно, очень. Как же иначе Вэй Ину ощущать себя в такой ситуации. — С-с возвращением, Лань Чжань, — виноватая улыбка не сходила с лица Усяня. — Я дома.