Другая Реальность

— Добрый день, Альбус, — решительно заявившись к директору, поздоровалась гостья. — Мисс Смит? — он удивленно поднял на нее глаза. — Вам лучше?! — Дамблдор поправил очки, чтобы убедиться, что перед ним действительно ассистентка зельевара. — Я хочу отказаться от наставничества профессора Снейпа, — девушка без приглашения прошла внутрь. — Вы уверены? — в голосе Альбуса чувствовалось замешательство. — Абсолютно. Ведь я имею на это право? В связи с открывшимися обстоятельствами… — Да, конечно, — директор потер ладони, которые внезапно вспотели. — В Министерстве знают о Роуан? — Конечно, — кивнул он. — Что теперь будет? — Кристен почувствовала слабость и без приглашения присела в кресло. — Они в курсе ситуации с Рейкпик. Профессор Сорувист содействует процессу. Кстати, он ходатайствовал о вас. Так что, вам точно ничего не грозит, — Альбус улыбнулся. Черный цвет ему совсем не шел: он добавлял волшебнику пару десятков лет сверху. — Эндреан? — удивилась Кристен. — Вы хорошо повлияли на него, мисс. Гостья не знала, что и думать. В один миг, мир для нее перевернулся с ног на голову. — Профессор, я хотела спросить у вас… — начала Кристен. — Слушаю? — директор насторожился. — У меня сомнения по поводу факультета, к которому вы меня отнесли. Что, если я должна быть на Гриффиндоре, под крылом Минервы, как моя мать? — Я знал, что вы спросите меня об этом, — Альбус поднялся и взял с полки Распределяющую Шляпу, которая недовольно закряхтела. — Придется тебе, мой друг, поработать. От древнего головного убора пахло старой обувью. Однако, она идеально подошла Кристен по размеру, словно была сшита по ней. — Сомневаетесь в своей принадлежности? — спросила Шляпа скрипучим голосом. Кристен хотела кивнуть, но не смогла этого сделать: ее голова словно была захвачена в плен. — Слизерин! — торжественно выдала она. Сняв Шляпу с головы девушки, директор удовлетворенно вернул ее на место. — Но как же так, ведь моя мать… — Ваша мать была и остается талантливой волшебницей, которой были присущи несколько другие качества, чем вам, — он обошел стол и подошел прямо к креслу. — Поначалу я определил вас на Слизерин по незнанию, пытаясь уберечь от ненужных провокаций со стороны недоброжелателей. Но, затем, я с каждым днем все больше и больше убеждался в том, что принял правильное решение. Особенно, когда вы добровольно решили шпионить за Сорувистом. Мэри, ваша мать, искренне любила Северуса, а любовь, как и магия, оставляет следы. Ее можно стереть из памяти, но она живет в сердце вечно. Сама того не ведая, она воспитывала в вас черты, присущие вовсе не гриффиндорцам. Вы наверняка замечали между собой и профессором Снейпом нечто общее. — Давайте не будем о нем, — сморщилась гостья. — Все это — заслуга вашей матери, — продолжал Альбус, словно не слышал просьбы Кристен. — Если у вас все еще остались сомнения, — продолжал директор, — Подумайте: что больше всего отличает, к примеру, Хаффлпафф от Слизерина? — Могу лишь предположить, — задумчиво ответила гостья. — Главным приоритетом Хаффлпафф является верность… — То есть, вы считаете, что студенты Слизерина не способны на верность? — хитро спросил Дамблдор. — Способны, но они более избирательны, — покачала головой девушка. — В этом и отличие, — директор многозначительно посмотрел на нее. — Хотя, в каждом из нас есть черты, присущие другим факультетам. В вас есть храбрость от Гриффиндора, ум от Рэйвенкло и доброта от Хаффлпафф. Кстати, ваша мать тоже на Рождество дарила мне сладости, правда, тогда это были обычные конфеты, а не лимонный щербет. Его я распробовал позже. Профессору Слагхорну Мэри преподнесла изящный кувшин, зная его слабость к красивым вещам. Вам следует беречь себя, мисс. Слизерин у вас в крови с самого рождения. «Кувшин, который стоит на полке в кабинете Снейпа был подарен Горацию моей матерью» — по коже девушки пробежали мурашки. — Спасибо за заботу, — буркнула Кристен и поспешила к выходу. — Мисс, у меня к вам остался последний вопрос. Мои решения будут правильными? Кристен остановилась у двери и повернулась к профессору. Он испытующе смотрел на девушку. — Абсолютно, сэр. *** «Уж кто-кто, а Дамблдор точно не желает мне здоровья.» Девушка злилась, хотя отчасти понимала намерения Альбуса: с чего он должен терпеть ее, если она в любой момент может нарушить его планы? «Хуже всего то, что Снейп читает мои мысли. Особенно сейчас» — думала она. «А что, если…?» Достав игрушку из ящика, гостье вдруг пришло в голову, что свойства послания могли передаться ей. Хотя львенок был небольшого размера, он выпирал из кармана сюртука. Проблему решала мантия. Сидя на кровати, поджав ноги, она вдруг задумалась почему именно Барти Крауч-младший был в школе в день ее трансгрессии, а вовсе не Рейкпик. «Неужели он работает на Патрицию? Ведь он вряд ли видит ее в качестве союзника, будучи верным Темному Лорду. Скорее всего, добыча Медальона — его вклад в возвращение Волан-де-Морта» — Кристен вздохнула. Ей не хватало общения с Северусом. Зельевар знал много, причем, являясь одним из Пожирателей Смерти, он, скорее всего, смог бы ответить на ее вопрос. Однако, девушка была тверда в своих намерениях относительно профессора. «Даже если я ошибаюсь, будет лучше свести наше общение до минимума» — от этой мысли ее сердце предательски сжалось. *** За окном начался дождь. Март вовсе не был красивым в Шотландии. Густые туманы опускались на землю, словно пуховая шаль. Облака застилали небо так плотно, что у солнца просто не было шансов пробиться сквозь них. Мелкий дождь поливал окрестности, будто уставший от дел садовник. Грустная картина за окном напоминала осень. Что было на душе у Кристен, знала только она. Девушка не знала правильно ли она поступила тогда, приняв такое количество Умиротворяющего Бальзама и почему она не вернулась в свою реальность. Но больше всего ее тяготил факт, что Снейп спас ее. «Зачем?» — спрашивала она себя. «Неужели ему не стало бы легче, если бы я ушла?» — думая обо всем этом, Кристен, незаметно для себя, уснула и проспала до утра следующего дня. Ритмичная музыка дождя успокаивала, но гостья чувствовала лишь вялость. Спустившись на завтрак, девушка увидела, что все преподаватели носят траур и с горечью вспомнила все, что случилось за последние несколько дней. В сборе были все, даже Сорувист. Завтрак продолжался в молчании. Кристен же, не в силах съесть хоть что-нибудь, почувствовала тошноту. Поднеся к лицу чай, она тут же поставила его на место, частично расплескав содержимое. Тихо извинившись, она вышла из учительской и остановилась возле лестничного холла. «Только бы дойти до мадам Помфри.» Почуяв неладное, Снейп вытер губы салфеткой и вышел вслед за Кристен. Преподаватели стали обеспокоенно переговариваться и директору пришлось вмешаться. — Успокойтесь, профессор Смит в надежных руках. Разумеется, все были в курсе случившегося, но тактично старались не лезть в душу ассистентки декана Слизерина. — Мадам Помфри вам не поможет, — сказал зельевар, приблизившись. — Идемте. Я же вижу, что вам плохо. У девушки, зарекавшейся не общаться с Северусом, не было другого выхода. — Надо отдать должное, вы смогли быстро встать на ноги после отравления, — профессор достал несколько флаконов с зельями из личных запасов. — Употребление снадобий в подобных дозах гарантируют практически мгновенную остановку сердца, — декан разговаривал, не поворачивая головы. В прохладном подземелье гостье не стало лучше. Слова профессора звучали где-то далеко. Кристен закрыла глаза, сидя на бежевом диване. — О полном выздоровлении говорить рано, — Северус переливал жидкости из флакона во флакон. Прежде чем дать зелья Кристен, Снейп смешивал их каким-то особенным образом, чего не делала мадам Помфри. — В ближайшие несколько дней вам не следует принимать пищу. Только зелья и только под моим чутким руководством. — Думаю, не стоит, — тихо возразила Кристен. — Как вы собираетесь преподавать в таком состоянии? — Северус повернулся и вопросительно изогнул бровь. Гостья нахмурилась: она совершенно забыла о работе. — Когда возобновится учебный процесс? — сморщилась она. — Завтра, — подойдя к Кристен, он протянул ей довольно большой флакон, заставив свою подопечную выпить содержимое в один присест. — Что вы мне дали? — почувствовав горечь во рту, девушка наколдовала стакан воды. — У вас сильная интоксикация. Сироп чемерицы при передозировке может давать побочный эффект в виде галлюцинаций, а иглы дикобраза в сочетании с лошадиной дозой валерианы вызывают паралич и отказ работы сердца. — Со мной не было ничего подобного, — выдавила гостья, слушая те страшные вещи, о которых говорил ее бывший наставник. Северус лишь кивнул. Наступило молчание, которое повисло в воздухе, точно паутина. Кристен окончательно запуталась. — Моя мать знала, что вы Пожиратель Смерти? — спросила она вдруг. Снейп, у которого, наконец дошли руки до разбитой чашки, черные осколки которой были разбросаны по полу, починил ее с помощью «Репаро» и посуда приобрела привычный облик. Вопрос застал его врасплох. — Я не знаю, — тихо ответил он. Гостья снова замолчала. — Вы знали о ее чувствах? — Догадывался, — отрезал Снейп. Кажется, его это тронуло даже больше, чем разговоры о Лили. — Покажите мне мать, Северус, — попросила вдруг Кристен. — Я уверена, у вас есть воспоминания. Декан не торопился выполнять просьбу гостьи. — Не вижу в этом смысла, — мрачно произнес он, давая девушке понять, что в свой разум он ее ни за что не пустит. — Тогда расскажите мне все, что знаете о ней… — Кристен вновь обратилась к нему. — Лучше спросите об этом Аретусу Полтри, она поведает вам многое. *** — Мерлин! — увидев Кристен, повариха закрыла лицо руками. — Что с вами, девочка моя?! — Отравление, профессор Снейп принимает все необходимые шаги, не переживайте. Девушка не врала: после принятия зелий ей действительно стало лучше. — Мадам Полтри, мы можем поговорить? — Разумеется! А эльфы принесут нам пирожки! — Нет-нет, — гостья начала мотать головой. Ничего не нужно. Пока идет лечение, есть мне запрещено. Так велел профессор, — Кристен выдавила слабую улыбку. — Ох уж этот Снейп! Заморит голодом! Ну ладно! Пойдемте. В знакомой комнате было привычно тепло и уютно. — А это правда, что все эти картины написала Геспер Старки? — девушка села за стол. — Откуда вы знаете? — удивилась Аретуса, поправив узел на белом фартуке. — Руфус, не забудь помешать суп, — громко прокричала она, приоткрыв дверь. — Я много знаю, мадам Полтри. Скажите честно, что вы подумали, когда я появилась в Хогвартсе? Услышав вопрос, женщина растерялась. — Когда директор сообщил, что вы приехали из России, я обрадовалась. А когда увидела вас, заплакала. Я говорила, что вы напомнили мне мою пропавшую дочь, — на глазах поварихи выступили слезы. — Я понимаю, что вам тяжело, но вы должны рассказать мне о ней, — Кристен сложила руки перед собой, будучи готовой к рассказу. Сходив за салфетками и дав затрещину одну из эльфов, мадам Полтри вернулась. На ней не было лица. — Моя дочь была человеком со сложным характером: увлеченным, упрямым и очень отважным. Я всегда говорила, что Гриффиндор — ее факультет и шляпа не ошиблась ни на дюйм, — Аретуса всхлипнула и взяла салфетку, чтобы вытереть слезы. — У нее были друзья? — О да, и не только. Она по уши была влюблена, — тут мадам Полтри замолчала, словно не имела права выдавать тайну. — Как она исчезла? — девушка сильно рисковала, задавая столь откровенные вопросы, но ей было очень важно узнать всё. — Дом, где мы жили, был небольшим. Это в районе Готленда. После окончания Хогвартса, дочка начала искать работу. Однако, наша соседка тяжело заболела. Поэтому, я работала, а моя девочка ухаживала за ней. Она очень любила и доверяла этой женщине. — Вы имеете ввиду Галатею Вилкост, не так ли? — предположила Кристен. — Именно, — глаза Аретуса округлились от удивления. — Когда на пожилую женщину начали охотиться Пожиратели Смерти, им пришлось бежать в Бригадун. Это деревня, скрытая от глаз простых смертных. Дамблдор помог им укрыться. — Почему сторонники Темного Лорда преследовали госпожу Вилкост? — У нее было что, что им нужно. Я не знаю что именно: дочка мне никогда не рассказывала об этом, — повариха отвела ясные голубые глаза в сторону. — Случилось страшное. Я помню этот день, как сейчас. — Что произошло? — по щекам Кристен катились слезы. — Галатея Вилкост была убита и найдена в Бригадуне. Тело дочери так и не обнаружили, — мадам Полтри зарыдала так сильно, что на звук примчался Криспинус. Однако, Кристен закрыла дверь перед его носом. — Аретуса, ваша дочь жива. В глазах поварихи вспыхнул свет, а на лице засияла улыбка. — Что? — не поверив свои ушам, переспросила она. — Она трансгрессировала в Россию, где по сей день живет под именем Маргариты. — Но мою дочь звали Мэри! — Я знаю. Мэри МакДональд — моя мать. *** Следующие пару часов, новоиспеченные бабушка и внучка сидели на кухне и, обнявшись и плача, рассматривали альбом с фотографиями. Девушка поведала мадам Полтри, что ее дочери стерли память, поэтому она не смогла вернуться. — Я чувствовала, — плакала повариха. — Сердце мне подсказывало, что ты — моя родная кровь. — Я появилась здесь случайно. Просто очутилась и все. Я ничего о себе не знала, вплоть до момента, пока не нашла фотографию того выпуска в ящике стола у профессора Снейпа, на которой увидела свою мать. — Она любила Северуса до безумия, — вздохнула Полтри. Когда вы появились, я почему-то решила… — Что? — Ничего, — вдруг одернула себя Аретуса. Она еще не отошла от новости, которая свалилась на нее, как снег на голову. — Мэри замужем? — Да, за моим отцом, — улыбнулась Кристен. — Он спортсмен и, как мне кажется, я больше похожа на него. — Могу сказать точно, что с матерью у вас много общего: улыбка, разрез глаз, такие же тонкие и длинные пальцы, изящная шея. Какая она сейчас? — Все такая же красивая, — любуясь фотографией матери в школьной форме, ответила девушка. — Правда, она сделала стрижку… — Вот негодница! — засмеялась Аретуса. — Память стерли, а все туда же! Ведь она хотела сделать это начиная с третьего курса! — Полтри покачала головой. — Аретуса, а почему у вас разные фамилии? — Все банально и просто. Мой муж, твой дедушка, заболел и умер, когда мы только поженились. Моя мать сочла это плохим знаком и посоветовала мне не носить фамилию мужа, дабы не накликать на семью беду. Однако, это не помогло… — Полтри теребила атласную кромку белого фартука. Подумать только, все эти годы ее дочь была жива! Перед глазами поварихи стояла вся ее жизнь. — Но почему она трансгрессировала именно в Россию? — озадаченно спросила гостья. — Ведь она могла отправиться куда-то поближе. Мадам Полтри вздохнула. — Когда Мэри было три года, по соседству с нами поселилась семья. Они сняли дом, совсем ненадолго, где-то на месяц. Лора и Сергей были из России. Их дочь, Регина, которой на тот момент было пять лет проводила с Мэри много времени. Хорошая была девочка… — Как они оказались в Готленде? — удивилась Кристен. — Сергей работал в Магическом Посольстве России и приехал, чтобы уладить какие-то дела. Они много рассказывали нам о Москве и, видимо, это крепко засело в подсознании Мэри. Заклятие Забвения стирает память, но не может проникать в подсознание, — Аретуса прослезилась. — Она вспоминает обо мне? — Она часто говорит, что проживает не свою жизнь, будто у нее забрали что-то важное… Губы Аретусы задрожали. — Все хорошо, — Кристен обняла ее. Тепло рук и близость родного человека лечили израненные души двух этих женщин. Девушке было хорошо. Теперь она официально знала свой статус: она была полукровкой, точно также, как Северус. — Почему Альбус не определил тебя на Гриффиндор? — поинтересовалась женщина. — Как и шляпа, он уверен, что я — слизеринка. Сказал, что во всем виновата любовь матери к мужчине с этого факультета и Слизерин у меня в крови, — гостья хитро улыбнулась. — Надеюсь, только это, — загадочно сказала Аретуса и обняла Кристен еще сильнее.