in the middle of the night

– Очнулся? – Джисон с трудом разлепил отекшие глаза и коротко осмотрелся вокруг, обнаружив себя в уже знакомой гостевой комнате. – Ты меня слышишь? Хан медленно перевел взгляд в сторону незнакомого голоса и пару раз моргнул, пока очертание лица не стало более четким. Над ним навис парень, ненамного старше самого Джисона, который был одет в просторную белую футболку, местами покрытую кровью, и спортивные штаны, заляпанные грязью. Хан какое-то время бездумно смотрел на чужие выпирающие ключицы, а следом закрыл глаза, внушая самому себе, что все происходящее – сон. Иногда ему казалось, что таким образом он уходит от образовавшихся проблем, но на деле лишь оттягивал их незамедлительное решение. – Кто ты и что ты делаешь в доме моего дедушки? – не разлепляя глаз, спросил Джисон, осторожно поднимаясь с дивана: спина болела из-за неудобной позы, в которой находился парень порядка нескольких часов. – Это больше не дом господина Хана, Джисон, – помотал головой гость, присев на рядом стоящий ветхий стул. – Теперь он твой на законной основе наследования имущества. Да и завещание твоего дедушки говорит само за себя: все ему принадлежащее стало твоим. И Хан понял, что недавние события все-таки были вполне реальными. Он провел рукой по шее, но, не ощутив призрачной руки фантома, расслабился, свесив ноги и окунув их в тапочки. Незнакомец некоторое время наблюдал за его незамысловатыми движениями, но все же не до конца осознавал, почему Джисон не предпринимает никаких попыток задать больше вопросов или устроить истерику из-за смерти родного человека. Новый же хозяин вдохнул полной грудью, чувствуя оседающий дождевой воздух в легких, а потом заговорил: – Кто ты? – глаза Хана говорили сами за себя: он был уставшим и истощенным, но пытался держать себя в руках, стараясь не выдавать внутреннего волнения и подступающей к горлу паники. – Откуда так много знаешь про моего дедушку? – Хван Хенджин, – представился парень и протянул руку, которую Джисон с нескрываемым удовольствием пожал: по крайней мере, в Допре он больше не один. – Мы с твоим дедушкой очень часто общались после твоего отъезда. Считай, я заменил ему внука, – Хван неловко посмеялся, понимая, какую чушь смолол, и объяснился: – Господин Хан остался один, поэтому какое-то время я проводил свой досуг в этом доме. – Какое-то время? – Понимаешь, – с запинкой продолжил Хенджин. – Когда я был в более молодом возрасте, то его рассказы казались мне замечательными и удивительными по природе своей, но после эти бредни мне надоели, – он угрюмо вздохнул. – Как оказалось, чушью сумасшедшего его слова не были, и все истории, рассказанные господином Ханом – правда, – Джисон сморщился: ему не за что было критиковать ни Хвана, ни своего дедушку, поэтому только удрученно махнул рукой, мол, ты не виноват. – В любом случае, проблему нужно решать. – Например, что делать с трупом? – грустно улыбнулся Хан, а следом продолжил: – У него даже не будет человеческих похорон, не то, что жизни. – Этим вопросом… – аккуратно встрял Хенджин. – Занимается Минхо, – Джисон вопросительно выгнул бровь. – Мы оба пришли на твой крик, а Минхо занес тебя в дом, и пока сам занялся… могилой. Он копает землю прямо сейчас на заднем дворе твоего дома. «Тот мальчишка?», – внезапно возник в голове голос дедушки. «Сын лесника, Ли Минхо. Славный малый, но излишне осторожен по отношению к незнакомцам», – голову Хана пронзила внезапная боль, и он скорчился. «Но вы бы определенно поладили. Он хоть и не любит новеньких, но ты бы смог найти с ним общий язык, я уверен», – Хан скривился и стал чаще дышать. Он не понимал, откуда в его голове возникли эти воспоминания, но почему-то подумал, что происходит это не впервые. – Джисон? – Ли Минхо, значит? – спросил он, и Хван удивленно кивнул головой. – Оставь меня одного, я присоединюсь чуть позже. Мне нужно переговорить с родителями и сообщить им о том, что домой вернусь я не скоро, – Хенджин сочувственно кивнул, и скрылся за дверью, закрыв ее с обратной стороны. Буквально вчера Джисон планировал уехать обратно домой, пробыв в Допре одну ночь, а сейчас перед его глазами – пустота, и он не знает, как с ней справляться. Проблемы навалились на его голову целой кучей, в которой парень начнет постепенно утопать и со временем утратит способность дышать. Но первым делом он решил поговорить с директором университета и взять академический отпуск по семейным обстоятельствам. Перед родителями придется отчитываться долго и нудно, но самое главное – отговорить их от того, чтобы приезжать в этот треклятый город. Разговор выдался на удивление еще сложнее, чем мог Хан себе представить. После двадцатиминутного звонка он чувствовал, что все силы его покинули, а сам парень готов повалиться на диван и застыть камнем, лишь бы его не трогали в ближайшие несколько лет. Одно знакомство за день – это нормально, но два – кошмар, с которым Джисон не готов столкнуться лицом к лицу. Он никогда не был сторонником близких отношений с кем бы то ни было, но обстоятельства вынуждали его подняться на ноги и идти на задний двор. В доме без дедушки больше не ощущалось атмосферы спокойствия и уюта. Персиковые бледные стены сразу стали чужими, отторгающими, а скрипучая половица вызывала лишь неконтролируемое раздражение, сопоставимое с легким гневом на весь мир вокруг. Хан шел медленно, подробно рассматривая выцветшие потолки и подсыхающие растения; парень взял себе на заметку протереть их влажной тряпкой и ближе к вечеру выставить на улицу. Полная тишина пугала, и если ранее Джисон бы за нее умер, то сейчас был готов вновь позвонить родителям, чтобы не чувствовать себя одиноким. Он случайно забрел в одно из открытых помещений и остановился, словно вкопанный. Эта комната когда-то принадлежала ему самому, а сейчас представляла из себя уютную гостевую спальню с поменянными простынями и чистыми подушками. Господин Хан тщательно подготовился к приезду внука, но так и не успел принять его у себя в гостях как следует. Небольшой шкаф был приоткрыт, а внутри лежали новые, недавно купленные вещи. Комод, стоящий вблизи кровати, поблескивал чистотой, а ковры сияли из-за отсутствия пыли. Джисон прикусил губу и, развернувшись, ушел прочь, скрывшись на улице. В воздухе явственно застыл запах дождя. Хан вдохнул полной грудью и осмотрел прилежащую территорию. Он все еще уповал на нереальность до тех пор, пока не заметил растекшееся красное пятно в пятнадцати метрах от дома. Сердце сковала обида на дедушку за то, что он подставился вместо внука, но менять что-либо было уже поздно. Быстрым шагом парень обошел крыльцо и издали заметил двух человек, кратко перекидывающихся сдержанными фразами. Хенджин стоял спиной к Джисону, но, по всей видимости тот самый Минхо, коснулся плеча друга, и Хван повернулся, коротко улыбнувшись. Джисон подошел поближе и заметил лишь предполагаемое место, где мог быть похоронен его дедушка. Клуб земли возвышался над поверхностью на каких-то десять сантиметров, но отсутствие травы говорило само за себя. В скором времени бугор осядет, и это место больше не будет похоже на захоронение. Хан присел на корточки и зарылся лицом в колени, порывисто вдыхая и выдыхая. Он услышал отдаляющиеся шаги и предположил, что парни решили оставить его одного, но когда Джисон поднялся, то совершенно не ожидал увидеть непроницаемое лицо Минхо. – Не хочешь сказать ему что-то напоследок? – спросил мужчина, всматриваясь в бесчувственные глаза напротив. – Он был твоим дедушкой, как никак, а ты даже и словом не обмолвился. – Минхо? – переспросил Хан, и новый знакомый кивнул. – Фактически, мы были не столь близки для того, чтобы я сейчас распинался речами и плакал, – глаза Ли потемнели, но он не показывал своей зарождающейся злости. – Рано или поздно люди становятся чужими и вспоминают друг о друге только в момент полной безнадежности и горечи. Также произошло и в нашей с ним ситуации, – Минхо выгнул бровь, облокотившись о лопату. – Мы – незнакомцы, связанные одной кровью, но с этих пор мне придется все чаще и чаще придаваться воспоминаниям. Минхо не ответил, но дал молча понять, что полностью принимает точку зрения собеседника и не имеет права его осуждать. Старший провел ладонью по лбу, а следом быстро переключил взгляд с могилы на шею Джисона, хмурясь. Кажется он в тот же миг осознал, что именно произошло на территории дома несколько часов назад, а потом протянул руку Хану, и когда он вложил в нее свою ладонь, быстрым шагом повел младшего в помещение, кинув инструмент себе под ноги. Внутри их ожидал Хенджин. – Хван, – окликнул Минхо друга. – Где мазь и бинты? Тащи сюда.

***

Сынмин разгребал свои вещи в предвкушающем нетерпении перед наступающим вечером. Он приехал в Допру еще несколько часов назад, но не смог уснуть, поэтому решил заняться разбором собственных чемоданов. Из противоположного конца комнаты послышался удрученный стон, напомнивший Киму о том, что в дряхлом мотеле застрял не он один. Феликс, редактор газеты, в которой они оба работают, ворочался из стороны в сторону, пытаясь таким образом заглушить весь шум, создаваемый Сынмином. – Не мог бы ты вести себя потише? – недовольно пробурчал он, закрывая лицо подушкой. – То, что ты приехал раньше меня, не дает тебе права издеваться над не выспавшимися людьми. – Ким коротко извинился, но в следующий момент грохотание стало еще сильнее. – Сынмин! – Феликс, – отозвался парень. – Ты сам проявил инициативу поехать вместе со мной, якобы в свои глаза увидеть те бредни, которые я тебе рассказывал и про которые подготовил кучу материала для выпуска. Теперь не ной или езжай обратно в Сеул, тебя здесь никто насильно не держит и за поручни постели не привязывает. – Ли на это заявление утробно простонал и поднялся с кровати, ища иное занятие, чем сон. – Я все еще не верю. – Будь осторожнее с зеркалами, он любит появляться прямо рядом с твоим отражением, – игнорируя слова Феликса, продолжил Ким. – Я все еще не до конца уверен в том, как сильно он может действовать на сознание человека, но несколько разбитых машин, встретившихся по дороге сюда, говорят о многом, – Ли закатил глаза, подходя ближе. – Феликс, – встрепенулся Сынмин. – Ты понимаешь, что с этим шутить нельзя? Ты вполне можешь оказаться здесь похороненным. По коже собеседника пробежал холодок, ведь голос Кима звучал вполне себе убедительно для того, чтобы Ли больше не изображал из себя жертву обстоятельств и страдальца. За окном начинало светать: начало дня казалось более спокойным, чем вечер, и это несказанно радовало парней, которые планировали в скором времени выдвинуться в лес для расстановок камер видео-наблюдения. – Запись от пятнадцатого сентября две тысячи двадцать первого года, – Сынмин включил диктофон и с выдохом присел на край скрипучей кровати. – В мотеле работает всего один человек. По его словам, расставаться со своим зданием он не намерен, и глубоко презирает тех, кто так быстро сбежал от несуществующей опасности, – Феликс фыркнул. – С первого взгляда могло показаться, что он не в курсе о трупах рыбаков, но при дальнейшем расспросе выяснилось, что владелец мотеля не верит во всю чушь, написанную в газетах, а сами трупы в глаза не видел. – Когда ты успел его расспросить? – Я журналист, Феликс, – устало вздохнул Ким, предварительно выключив запись. – Я бы не имел права себя так называть, не умей я незаметно расспрашивать очевидцев и простых людей, – Ли многозначительно кивнул. – От тебя же требуется то же самое, раз решил вызваться добровольцем: нужно обойти пару домов, которые еще не покинули, и задать несколько вопросов для подробных деталей. – Почему ты не сделал этого в прошлый раз? – В прошлый раз, родной мой, – отозвался Сынмин. – Я вылетел из этого города, как пробка из бутылки, не успев понять, что же на самом деле произошло. Страх сыграл со мной злую шутку, не дав скопить достаточное количество материала, но в эту поездку этой ошибки больше не повторится. – парень подумал, прежде чем закончить: – В любом случае, мы приехали выполнять свою работу по указаниям начальства. У нас есть в распоряжении несколько месяцев с условием, что каждые тридцать дней будем отправлять на почту издательства письменные отчеты и прикрепленные фото. – А если доказательств не найдем? – Покинем Допру через… – он мельком глянул на календарь, висящий на побитой временем стене. – Двадцать девять дней. Готов? – и они оба знали, что это был риторический вопрос. Улицы после повторного дождя выглядели отвратительно. Сам городок не славился своей величиной, и всю Допру можно было рассмотреть, взобравшись на самое высокое местное здание. Этот титул с отрывом в один этаж получил единственный жилой комплекс, который до недавних пор заселяло несколько семей, покинувших свое место жительства с приходом первых печальных вестей и слухов. Сынмин шел медленно, аккуратно неся небольшую камеру в правой руке и осматривая территорию. Некоторые повороты и улицы ему были знакомы, а что-то он видел впервые. Так или иначе, город все еще был прекрасен, хоть и носил звание «призрака». Все магазинчики и частные дома выглядели новыми, а газоны мелко-постриженными. На практическое отсутствие горожан указывала лишь всепоглощающая тишина и нерабочие вывески, указывающие на скорые скидки и новинки в ассортименте. Но Ким точно знал, куда им нужно идти, поэтому резко свернул на Запад, привлекая к себе внимание задумавшегося Феликса. Следом за причалом показался небольшой порт, где в ряд стояли порядка десятка моторных лодок и более крупных рыбацких кораблей. Сынмин сразу заприметил деревянный домик, стоящий прямо вплотную к морю, и последовал прямиком туда, с радостью подмечая горящий в окнах свет. Ли этот энтузиазм не разделял: ему больше хотелось заняться реальным делом, а не бесполезными опросами стариков и их капризных внуков, только вот эта встреча превзошла все ожидания парня, когда они увидели истинного и нынешнего хозяина порта. – Что вы здесь забыли? – голос молодого человека звучал мелодично, но в нем была сокрыта и злость вместе с раздражением из-за того, что незнакомцы помешали ему с делами. – Мне повторить еще раз или вы так и продолжите пялиться? – он выгнул бровь, облокотившись на дверной косяк. – Извините… – запнулся Сынмин. – Хван Хенджин. – Господин Хван, – откашлялся Ким, а следом продолжил: – Мы с моим коллегой хотели бы опросить Вас для написания статьи про Допру и ходящие здесь легенды. – было видно, что его слова вызвали в Хенджине только насмешку, так как он одернул руку и спустился по ступенькам вниз, опасно нависая над застывшим Феликсом, а потом переключил свое внимание на Сынмина. – Вы знали, что здесь есть городская библиотека? – Ким быстро замотал головой: он все еще не верил своим глазам, словно очарованный. – Если Вы, мистер журналист, не сможете найти свои ответы в этом месте, то и я вам обоим не помощник, – Хван вздохнул, окидывая их надменным взглядом. – Если планируете опрашивать и других горожан, то не советую пока идти в дом на окраине леса. Новый хозяин не в том расположении духа, чтобы принимать незваных гостей. «Крики», – внезапно осенило Сынмина, и он понял, что они принадлежат именно тому, про кого сейчас говорил Хван Хенджин. Он коротко кивнул и собирался уходить вместе с Феликсом, но хозяин порта их окликнул: – Все двери откроются перед вами со временем. Лес показался парням удручающим местом, насколько это вообще было возможно. И хоть на улице все еще был ясный день, многовековые темные деревья полностью застилали светлое небо своей кроной, укрывая корни от солнечных лучей. Феликс интуитивно поежился и встал ближе к Сынмину, подтягивая чехлы с вложенными в них камерами. Ему больше не было смешно или весело: страх осел твердой пеленой в затворах его сознания, вселяя неподдельный дискомфорт от происходящего вокруг. Ким же чувствовал себя более спокойно, находясь в этих местах не первый раз. – Как думаешь, что имел в виду тот… сумасшедший? – осторожно поинтересовался Ли, судорожно осматривая территорию. Но Сынмин не ответил. Через какое-то время они остановились недалеко от входа в лес, и краем глаза можно было уловить горизонт, состоящий из смежных крыш частных домов. Феликс сразу понял намек и мигом опустил чехлы на землю, выуживая из них аппаратуру для съемки, но его все еще не покидало ощущение надвигающейся опасности, хоть и внешних признаков как таковых не было. Все было тихо, а где-то вдалеке слышался трепет птичьих крыльев, словно цепляющихся за ветки гниющих сосен. Ким прошелся вдоль нескольких деревьев, подбирая подходящие кандидатуры для закрепления камер, а следом подзывал ладонью Феликса, указывая на выбранные места. Ли молча кивал, стараясь издавать как можно меньше шума; он не понимал всех тех стараний, с которыми он пытался не выдать своего местоположения, но всем телом чувствовал, что так будет лучше для них обоих, если каждый займется своими делами. Сразу после работы Феликса, Сынмин установил рядом с каждой камерой звукозаписывающее устройство; к сожалению, встроенный диктофон плохо передавал звук. – Что это такое? – спросил Ким, не оборачиваясь. Феликс сразу посмотрел туда, куда смотрел Сынмин, и замер. Небольшой лесничий домик стоял всего в пятидесяти метрах от окраины Допры, но был со всех сторон окружен листвой и не был виден даже с такого близкого расстояния. Ли наклонил голову, рассматривая здание из темного дуба, а следом ступил первым, идя прямиком к нему. Ким пошел вперед, оставив на земле все свое имущество, включая неиспользованные штативы и небольшие пластмассовые «козырьки», чтобы вода не попадала внутрь камеры. – Ты видел его в прошлый раз? – спросил Феликс, мельком переступая через упавшие листья, поваленные бревна и сухие палки, неприятно ломающиеся под давлением веса; Сынмин помотал головой. – Смотри, там горит свет. И слова Ли действительно оказались правдой. В одном окне виднелось слабое освещение, исходящее то ли от настольной лампы, то ли от нескольких зажженных свеч. Вблизи дома все деревья примерно на два метра от земли были голыми, а по периметру столбов крепко вбиты гвозди; скорее всего, в качестве вешалок для одежды или, что более опасно, оружия. Возле входной двери мягко покачивалось одинокое кресло, а когда парни подошли достаточно близко, чтобы рассмотреть узоры на двери, внутри послышалось копошение. Они сразу отпрянули назад, не желая проверять, кто же может находиться внутри. – Но кто-то все-таки должен будет постучать. – отразились эхом в воздухе слова Кима. Воздух в округе словно вмиг потяжелел, а небо внезапно заплыло тучами. Иного выхода, кроме как спрятаться в доме незнакомца, не было, поэтому оба парня с опасением глубоко вздохнули и, сделав твердый первый шаг, мигом пошли вперед, останавливаясь прямо около двери. В груди Феликса противно заныло клокочущее сердце, но перед тем, как постучать в дверь, его рука замерла в дюйме от древесины, и он перевел дыхание, наконец-то оповещая хозяина о присутствии незваных гостей. Какое-то время было тихо, но спустя еще пару попыток в доме вновь послышались угрюмые шаги. Сынмин встал чуть поодаль, чтобы его не задело, а Ли застыл прямо в проходе, готовый то ли бежать, сломя голову, то ли приветствовать над ними сжалившегося. И через мгновение темная тяжелая дверь открылась, а под ноги парню вмиг бросилось несколько котов, активно обнюхивающих гостей. В проеме показалась голова владельца и, убедившись, что Ким и Феликс опасности не представляют, открыл дверь полностью, облокачиваясь о дверной косяк. – Туристы в Допре, – заключил он сразу, едва глянув на застопорившихся парней. – В лесу. – подытожил он, усмехнувшись, а следом вышел из дома, предварительно загнав котов обратно. – Что вам обоим нужно? – Переждать дождь, – мигом среагировал Сынмин, понимая, что бояться нечего. – Он хлынет через пару минут, а обратно до мотеля идти долго. Оборудование промокнет. – И где же оно? – и только сейчас Феликс осмотрелся, вспоминая, что они бросили его на том месте, где недавно установили последние камеры, а потом мигом сорвался с места, оставляя Кима наедине с незнакомцем. – Скоро будет, – сам ответил мужчина, вздыхая. – Заходи. Внутри оказалось более уютно, чем снаружи. Мягкие белые ковры стелились вдоль стен, а первый этаж представлял из себя небольшую гостиную, соединенную с кухней. Пара кресел и диван стояли напротив горящего камина, а журнальный столик был заполнен пустыми чашками кофе и газетами с недавними происшествиями, случившимися в Допре. Сынмин коротко поблагодарил хозяина и прошел внутрь, присаживаясь на диван, а следом сразу взял в руки старый выпуск городского вестника, мельком перелистывая потрепанные страницы. Владелец дома сел в кресло рядом с ним, сложив руки на груди. – Ли Минхо. – Ким Сынмин, – в ответ представился парень, пожимая протянутую руку, а потом обратил взгляд на одежду нового знакомого, вопросительно поднимая бровь. – Это… кровь? – А? – встрепенулся Минхо. – Не переживай, не моя. – нервно усмехнулся он; было видно, что воспоминания, появившиеся при напоминании о грязной одежде, доставили ему дискомфорт. «От этого легче не стало», – подумал про себя Ким, но внешне своего волнения не выдал, оставаясь сидеть на одном месте и смотреть в снисходительно-улыбающееся лицо напротив. Спустя несколько минут в дом, постучавшись, вошел Феликс. Его одежда слегка намокла, но все принесенное им оборудование, благодаря чехлам, не пострадало. Минхо с интересом рассматривал то, как вошедший парень раскладывает все у него на полу, а потом медленно поднимается с колен и присаживается рядом с Сынмином, расслабленно выдыхая. – Вы ведь не просто так по лесу с аппаратурой для съемки ходили? – первым задал вопрос Минхо, вырывая гостей из раздумий, а потом поднялся с места и пошел на кухню. – У вас есть время подумать над ответом, пока я готовлю себе кофе. Но Сынмин и Феликс сидели в полнейшей тишине. С одной стороны, они видели в этом прекрасную возможность опросить того, кто живет в лесу, о чудовищах, которые в нем обитают, а после поинтересоваться и монстром, появившемся в машине Кима прошлым вечером. Но с другой стороны, этот Ли Минхо отнюдь не вызывал доверия и приятным собеседником, на манеру Хван Хенджина, не выглядел. В любом случае, Сынмин по работе своей общался с людьми и похуже, поэтому не станет терять шанс из-за собственного страха перед видом окровавленной футболки. Ее историю он узнает позже, ведь «Все двери откроются перед вами со временем». – Ну? – в ожидании поинтересовался Минхо, садясь обратно уже с доверху налитой чашкой. – Мы журналисты, – первым начал Сынмин. – Точнее, я, а Феликс, – он коротко кивнул в сторону сидящего рядом друга. – Редактор в той же газете, где мы вместе работаем. – Минхо кивнул, словно разрешая продолжить разговор. – Какое-то время назад я приезжал в Допру, но долго находиться здесь не смог. Убежал, – хозяин насторожился. – Вы ведь знаете о монстрах, живущих на этих землях, правда же? – Минхо сначала застыл в удивлении, а потом рассмеялся. – Уезжайте отсюда, – с небывалой строгостью начал мужчина. – Вы же еще дети, – его лицо скривилось в приступе сожаления. – Из этого леса я вынес немало трупов. Еще больше закопал, – Сынмин поджал губу, представляя, каково это было. – И не хочу, чтобы кто-то из вас стал следующим. А вы будто лезете в самое пекло, – он развел руки в стороны, обреченно вздыхая. – Жители уехали, потому что думали, что в городе есть серийный убийца, но в Допре обитает нечто намного страшнее. – Неужели никто из них не понял, что скрывается в этих местах? – спросил Феликс. – В наше время люди настроены видеть лишь то, что хотят видеть, – ответил Минхо, но на этом не закончил: – Они не желали признавать реальность таковой, какая она есть, и предпочли настоящей проблеме лишь ее мнимый образ. Так и появилась легенда о серийнике, – Ким понимающе кивнул: он не раз за всю свою практику сталкивался с тем, что люди отторгают неугодную им информацию. – Но вот это, – мужчина кивнул головой в сторону лежащих газет. – Полная ложь. Мое дело предупредить, ваше – принять решение. – Я хочу знать больше, – сразу ответил Сынмин и посмотрел на заинтересованного Феликса; казалось, он больше не думает, что все сказанное Кимом ранее – бредни сумасшедшего. – Мы хотим. Дело даже не в работе, – Минхо наклонил голову. – Все время меня преследовала скучная и однообразная жизнь, состоящая лишь из обыденных вещей: дом, издательство, дом. И так продолжается уже пару лет, – парень стиснул руки в кулаки. – Даже мое детство ничем не отличалось от остальных, поэтому я не хочу сидеть в четырех стенах до конца своей жизни, и если мне придется умереть, чтобы познать радость, то я готов. – хозяин пожал плечами. – Твое дело. Скоро станет поздно, а мне нужно проверить одного человека, – предупредил Минхо, вставая с места и отставляя в сторону пустую чашку. – Приходите в бар в центре Допры к завтрашнему обеду, поговорим. – Сынмин и Феликс кивнули, напоследок обводя глазами дом и замечая хитрый прищур животных глаз. По пути обратно в мотель парни наткнулись на тот самый дом на окраине леса, про который говорил Хенджин. Ли помотал головой, в полной мере готовый исполнить данное общение не трогать в нем живущего, но Ким только осторожно убрал чужую руку со своего плеча, подходя ближе к зданию. На улице была практически ночь, но на заднем дворе горел слабый свет, освещающий небольшой участок земли. Сынмин медленно подошел к металлическому ограждению, всматриваясь вдаль, а следом замер на месте, подзывая Феликса. Они увидели парня, склонившегося над безымянной могилой. Если быть точнее, то горбом земли, которая из-за прошедшего дождя уже начинала оседать. Сидящий рядом был до нитки мокрым, а в его глазах, пустынно-черных, не отражалось ничего, кроме бескрайней печали и отчаяния, томящегося на дне разорванной в клочья души. Ким непроизвольно зажал рот рукой, сдерживая подступающий крик: он хотел в тот же момент помчаться прямо к нему, но вспомнил, что дал обещание. – Его шея… – прошептал стоящий рядом Феликс, оцепеневший от увиденной картины. Шея незнакомца была перевязана пропитанным водой бинтом, практически сползшим со своего законного места, и мельком Сынмин увидел грубые следы, словно от толстых ветвей деревьев; они были чуть ли не черными и виднелись по всему периметру кожи, начиная от поникшего подбородка и заканчивая содрогающимися плечами. Вид был действительно жутким, и оба парня интуитивно поежились, оторвавшись от металла, словно ужаленные. Незнакомец просидел так еще какое-то время, а потом поднял с земли блокнот, оплетенный красной кожей, и встал, коротко смотря в сторону Сынмина и Феликса. Его взгляд не выражал никаких эмоций: ни злости из-за присутствия незваных гостей, ни горя потери. Весь вид парня явственно кричал о том, что ему все равно. Он последний раз посмотрел на могилу, поджимая губу, и скрылся в доме, тихо запирая деревянную дверь. Первым очнулся Ким. Он пару раз помотал головой, будто пытаясь удостовериться в том, что увиденное – это не сон, а потом увидел такого же дезориентированного друга и, убедившись в реальности происходящего, насильно повел его в сторону мотеля. В его голове крутилось множество вопросов, на которые он пообещал самому себе дать ответы позже.