С Благословением Небожителей!

      День не задался с самого начала. Сначала Се Лянь проспал будильник. Потом опоздал на автобус, который ещё и окатил его грязной водой с ног до головы. На то, чтобы вернуться домой и переодеться, времени не было. Роль будильника сегодня сыграла Линвэнь. Она потребовала немедля приехать на работу для знакомства с новым пациентом, добавив, что это «тяжёлый случай».       До начала смены остался час, а Се Лянь уже стоял перед кабинетом начальства. Что же это за «тяжёлый случай», ради которого даже Линвэнь поднялась в такую рань? Ей, как никому другому, был необходим отдых. Особенно после вчерашнего корпоратива, на котором та всё равно продолжала возиться с бумагами. Вздохнув, Се Лянь поправил растрепавшиеся волосы и толкнул дверь.       За столом сидела Линвэнь с огромной пачкой денег в руках и таким довольным выражением лица, какого Се Лянь никогда у неё не видел. Эта картина поразила его до глубины души, но ещё более поразительным был мужчина напротив неё. Он, раскинувшись, сидел в кресле, словно вся их полуразрушенная лечебница уже принадлежала ему, и не сводил глаз с Се Ляня. А тот, схватившись за сердце, замер в дверях и уставился в ответ. Первой тишину решила нарушить Линвэнь:       — Се Лянь, ты в порядке?       — Да, а ты?       — Превосходно, давно хотела сделать здесь ремонт, — сказала Линвэнь, обмахиваясь деньгами как веером. — Итак, это и есть тот самый пациент, о котором я говорила. Его зовут Хуа Чэн и он считает себя обезьяной. Ну, думаю, с этим ты разберёшься.       Се Лянь снова взглянул на мужчину, который в тот момент пытался прожечь Линвэнь взглядом, и подошёл ближе, чтобы под руку отвести его в палату. Но Хуа Чэн внезапно подался ему навстречу, обхватил руками и ногами за талию и так на нём и повис.       Се Лянь вопросительно посмотрел на Линвэнь, но та лишь пожала плечами. Именно так, превозмогая тяжесть и стыд — благо, после стольких лет занятий боевыми искусствами какая-никакая физическая подготовка сохранилась, — он направился на выход.       Решив, что стоит сначала познакомить Хуа Чэна с остальными своими пациентами, чтобы на групповом занятии не возникло проблем, Се Лянь зашёл в столовую, безошибочно найдя там Хэ Сюаня. Видимо, кто-то из пациентов снова перевернул свою тарелку, а тот решил, что нельзя позволять добру пропадать, потому и сидел на полу, поедая зелёное нечто.       — Доброе утро, Хэ Сюань! Тебе сегодня хорошо спалось? Смотри, я привёл кое-кого. Его зовут Хуа Чэн. Надеюсь, вы подружитесь.       Хэ Сюань в ответ вздрогнул всем телом и, как в замедленной съёмке, повернулся. Хуа Чэн, оторвав голову от груди Се Ляня, тоже на него посмотрел и ухмыльнулся.       — Эм… вы знакомы?       — Я его не знаю.       — Долг вернёшь с процентами, — и снова уткнулся в тёплую грудь. — Удивительно, гэгэ, на что способны люди, чтобы только не возвращать долг.       Несмотря на эту сцену, Се Лянь почувствовал, что отношения между этими двумя сложились весьма неплохие, и внутренне обрадовался. С первого дня Хэ Сюань целыми днями либо ел, либо в одиночестве сидел в своей комнате, теперь ему хотя бы будет с кем поговорить.       Следующей точкой назначения стал внутренний двор. В самом его центре на скамейке сидел высокий мужчина и меланхолично смотрел на высохший фонтан.       — Здравствуйте, Ваше Высочество. Как ваши дела? Вы уже позавтракали?       — Где моя корона?       — Её принесут на завтрак. Ваши подданные уже всё приготовили, — после долгих уговоров мужчина, наконец, встал и направился к больнице. Се Лянь последовал за ним, и, чтобы тот не услышал, наклонил голову ближе к Хуа Чэну, и прошептал:       — Короной он называет свою маску, которую постоянно где попало бросает, а мне потом приходится искать, — Се Лянь засмеялся, вспоминая, сколько раз Цзюнь У подкладывал свою маску в его кабинет, и опустил взгляд, чтобы увидеть реакцию Хуа Чэна. Но тот ещё глубже зарылся носом в складки халата на груди Се Ляня и довольно засопел, на виду осталось только его покрасневшее ушко.       Последний его пациент был личностью крайне зловредной, выпускать его из палаты одного было опасно, поэтому сейчас он был заперт. Раньше узкие дверные проёмы палат не были для Се Ляня проблемой, только вот Хуа Чэн выглядел так, словно не отпустит его, даже если начнётся конец света, поэтому пришлось протискиваться внутрь бочком.       Все стены в палате и даже человек, сидящий на койке, были перемазаны в чём-то зелёном. Мужчина держал в руках миску с завтраком, одну ложку отправляя в рот, а другую на голову. Одна из его рук была плотно перебинтована. На прошлой неделе он хотел таким же образом поесть с пола в столовой, но оказался покусан Хэ Сюанем. Подобный перевод продуктов мог вывести из себя кого угодно, не только Черновода.       Мужчина, едва завидев их, вскочил и уже замахнулся тарелкой, но благодаря молниеносной реакции Се Ляня никто не пострадал.       — Ци Жун, что я говорил тебе о твоём поведении?       Получив в ответ только поток нецензурной брани и ничего вразумительного, Се Лянь решил на этом закончить и наконец-то понёс Хуа Чэна в его палату. Там он опустил его на кровать, осторожно выпутавшись из цепкой хватки, сел на стул и открыл блокнот.       — Вот ты со всеми и познакомился. Про них здесь знают все, другие врачи даже дали им прозвища. Наверняка и тебе скоро придумают. Но надеюсь, вы поладите, потому что теперь вам придётся много времени проводить вместе. Теперь и нам с тобой пора познакомиться. Меня зовут Се Лянь, я твой лечащий врач. Как я могу к тебе обращаться?       — Все зовут меня Хуа Чэн, но ты можешь называть меня своим мужем* (Сань Ланом).       Смутившись, Се Лянь быстро опустил глаза в блокнот, трясущейся рукой вырисовывая там какие-то каракули так, словно записывал какую-то крайне важную информацию. Когда листок закончился, он осознал, что под этим пристальным взглядом не может задать ни одного адекватного вопроса. Внезапно появившееся жгучее желание снова схватиться за сердце тоже никак не помогало. Поэтому Се Лянь избрал единственный возможный выход — бегство.       Вскочив со стула, как ошпаренный, он бросил дрожащим голосом:       — Это ведь твой первый день. Я дам тебе время освоиться в новой комнате. Увидимся в обед, — и вылетел в коридор, даже не вспомнив запереть дверь.