Вверх дном

      Томми осматривается.       Дома никого. Уилбур опять уехал проворачивать свои стрёмные сделки где-то в три ночи, Техноблейд поехал получать лицензию на оружие (технически он не разыскивается за терроризм, ведь никто не видел его лица или отличительных черт, поэтому всё было нормально), Филза поехал с ним.       Томми встал в семь утра (почему все они вставали рано?), хотя лёг где-то в час ночи, пролиставший всю ленту Твиттера, ТикТока и многого другого. Ему недавно купили новый телефон на деньги Уилбура, полученные из-за не совсем сорванной сделки с Эретом, и он сейчас пользуется всеми прелестями гаджета.       Ему скучно. Томми даже не хочется ничего портить: ни тёмный столик, ни кухню, ни чужие комнаты. Он уже спёр наушники Уилбура и странные кольца Техноблейда. Они велики ему, забавно болтались на тонких пальцах Томми. Он положил их в ветхую шкатулку и спрятал её под кровать, чтобы её точно не нашли.       Ну, и ещё Томми сейчас ходит в толстовке Уилбура. Она тёмно-желтого цвета с каким-то мелким текстом в районе сердца. Иннит прыскает, понимая, что пишется там, насколько эта толстовка хорошая, из чего изготовлена и тому подобное. В общем, Томми — ходячая реклама этой штуки.       А еще он узнал, что толстовка состоит на 65% из хлопка и на 35% из полиэстера. Какая полезная информация.       Томми выходит на улицу, положив лишь телефон и связку ключей в карман. На удивление сейчас прохладно, несмотря на август, — вот, Инниту в лицо дует холодный ветер, откидывая чёлку назад.       Он пробыл в этой семье почти три месяца. Но он почти никогда не выходил на улицу.       Ему всегда весело с Уилбуром, с Техноблейдом, с Филзой. Они разделяли его бушующую энергию и не собирались направлять её в «нужное русло» — они позволяли этому бесконечному потоку сносить стены, ломать всё хрупкое и не очень да и просто жить. Томми не думает, что соседи будут такими же.       Конечно, тот парень, всё время бегающий в плавках, тоже чокнутый, но разве остальная улица будет такой? Томми не хочется общаться с теми, кто закрыт в эти рамки общественности. Не то чтобы он прямо против — такие люди бывают весёлыми, но редко.       Он хмурится, когда на него несётся мелкий каштановый ураган.       — О-о-о, ты ведь вышел из дома Фила, да? — этот мелкий мальчишка с интересом наклоняет голову, рассматривает лицо Томми.       Мальчик выглядит на все четырнадцать: лёгкие каштановые волосы прикрывают его лоб, а из-под них невинно блестят голубые глаза. Такие же голубые, как и у самого Томми. Мальчишка одет в джинсовый комбинезон, под ним — полосатый свитер. Он жёлтый, но тонкие полосы коричневого цвета делилят его на равные части. На плечи накинута мятая зелёная рубашка, явно на размер больше нужного.       «На пчелу похож», — думается Томми.       — Дап, — легко отвечает Иннит, вынимая большие руки из толстовки. — Меня Томми зовут.       — Таббо, — улыбается мальчишка. — Ранбу рассказывал про тебя. Фил тоже говорил, но я сам ни разу тебя не видел.       Ранбу?       Томми пару раз моргает.       Ох, точно. Тот паренёк со сплит-окрашиванием… состоящий в группировке Техноблейда. Они что-то типо братьев? Может, Ранбу опекун этого странного Таббо?       Они болтают о том, о сём. Таббо кажется славным парнем, и Томми действительно удивляется, когда тот говорит, что ему семнадцать. Он старше Иннита на год, но выглядит слишком крошечным и порядочным.       Он и кажется таким ровно пять минут после их знакомства, пока Таббо не ведёт Томми в свой подвал.       — Смотри! — Таббо подходит к шарообразной металлической штуке. — Я сам её сделал.       Маленький экранчик гордо выделяется на фоне коричневой конструкции. Томми сглатывает.       Семнадцатилетний парень с невинной улыбкой, детским прикидом, которого, если встретишь на улице, примешь за ангела, сейчас безумно улыбается и поглаживает самодельную бомбу.       Томми нравится этот парень.       Следующие три часа, когда холодный ветер начинает стихать, эти двое гоняются по улице и делают невообразимую хрень. Туббо, как называет его Томми, кидает мелкие самодельные бомбочки в небо и запускает их, а они шумно взрываются, обдавая лица детей жаром. Томми предлагает закинуть такую бомбочку кому-нибудь в окно, но их останавливает вовремя подоспевший Ранбу.       Ранбу худой и высокий, выглядит, как какой-то палочник. Томми не сказал бы, что это тот самый парень с автоматом в руках и лёгким бегом.       Томми попросил у Техно автомат, как только они приехали. Техно его не дал: не собирался доверять младшему такую ценную вещь.       В итоге Иннит пробрался в его комнату и сумел его поднять: не то чтобы он был тяжёлым, может, где-то три килограмма. Оно и ясно: с ним надо бегать, прыгать, и это действительно сложно. А ещё, если учесть ту экипировку, в которой Томми принял Ранбу за мужчину, телосложением напоминающего Техноблейда, то бегать этим четверым было ещё сложнее, но Томми бежал медленнее них.       Это люди с внушительной физической силой, и Томми хочет поспевать за ними. Он уже жалеет, что пропускал физру.       Ему хочется как-нибудь уделать Техно, обогнать, превзойти. Пока что это невозможно.       … Ну, он хотя бы бегал быстрее Уилбура.       Они это выяснили, когда Томми своровал у него пакет с выпечкой. Он сгрыз всё находу.       — Иди нахуй, Ранбоб! — фыркает Иннит и показывает средний палец. Таббо рядом злобно хихикает, как какой-то стрёмный гремлин.       Они убегают вместе с бомбами, но Ранбу, очевидно, их догоняет. Если он держится на равных с Томми с четырьмя килограммами снаряжения, то стопроцентно может догнать его без лишнего веса.       Туббо выскальзывает из хватки, как какая-то мурена, и тянет Томми за собой. Они пробегают сотню метров, не меньше, а теперь, когда Ранбу их резко ловит, громко дышат, сгорбившись, опершись на колени под недовольный взгляд старшего.       — Ребят, вы чуть не закинули бомбу в окно Шлатта, — Ранбу трёт глаза. — Он бы потом вас прихлопнул бутылкой.       — Если бы догнал, — по-гремлински хихикает Туббо.       — Кто такой Шлатт? — Томми отхаркивается и выпрямляет спину. Он помнит, что Уилбур мельком упоминал о нём, и, как понял Томми, этот Шлатт тоже не брезговал алкоголем и наркотиками.       — Да так, бывший президент, — Туббо махает рукой так, словно сказал что-то неважное.       У Томми глаза грозятся выйти из орбит.       — В смысле… в смысле бывший президент? — Томми нервно смеётся. Он не ожидал узнать, что у него в соседях окажется бывший президент какой-нибудь страны… точно не этой. Томми не знал никого с именем Шлатт.       — Ну, Уилбур тоже бывший президент, ты не знал? — Туббо невинно хлопает глазками.       Томми кашляет в кулак. Ранбу, стоящий неподалёку, не выглядит удивлённым: ему скорее неловко с того, что новый ребёнок Филзы не знает об интереснейшем прошлом своего брата.       — Ники расскажет лучше, — улыбается Туббо и весело открывает дверь пекарни. — Ники, приве-е-ет!       Чего.       Ники же… Ники тоже в группировке Техноблейда.       И она работает в пекарне?       Какого чёрта?       Томми заходит внутрь, следом за ним идёт Ранбу. Звонкий колокольчик звенит над головой, оповещает о приходе посетителей.       В помещении сладко пахнет. Всё в коричнево-бежевых тонах: деревянный пол чуть рыжеватого оттенка, рядом с широкими окнами стоят столики и стулья. На них заботливо поставлены подставки с салфетками и мелкие пачки зубочисток. Под тёмным потолком подвешены лампы — сейчас они выключены, ведь сейчас достаточно светло.       На витринах лежат ароматные булочки. Их аромат можно учуять даже из-за стекла. Вон булка с вишней, в другой стороне — пирожки с мясом, в третьей — вообще пачки с печеньем.       А за кассой стоит розоволосая девушка. Ники.       Она в прикольном фартуке тёмно-бежевого цвета, белая рубашка с короткими рукавами, открывающими вид на тонкие белые руки. Странно, что она так легко несла автомат.       Ники удивлённо хлопает глазами, когда они заходят, а потом счастливо улыбается:       — Привет, Таббо. Ранбу, Томми, тоже привет.       — Здравствуй, Ники.       — Привет…       Томми неловко. Туббо останавливается рядом с кассой и указывает на булочку с яблоком. Может, вы назовёте Томми привередливым ребёнком, но яблоки в качестве начинки для него отвратительны.       Что не так с вкусовыми рецепторами окружающих?       Томми указывает на булочку с вишней: он больше любит ягоды в качестве начинки.       — За счёт заведения, — улыбается Ники, поправляя выбившуюся прядь розовых волос из-под белой шапки.       Она отдаёт сладости, и мальчишки с горящими глазами уплетают их за обе щёки. Ранбу довольно улыбается, облокотившись на стену рядом со столом. Ники спрашивает, будет ли он что-то, и в ответ Ранбу качает головой.       — Нифи, — Туббо жует булку, поэтому сложно разобрать, что он говорит, — хасскафи пхо Л’Манбух.       — Он просит рассказать про Л’Манбург, — переводит Ранбу. — Но я тоже могу рассказать! Я тоже там был!       — Ты хасскасываеш не тах увлехательно, — парирует Туббо, кусая булку вновь.       Томми смеётся и давится. Таббо хлопает его по спине, и удары, на удивление остальным, выходят сильными. Ранбу разочарованно выдыхает и кивает Ники, мол, начинай.       Ники выглядит удивлённой и переводит взгляд на Томми. Для неё не так сложно сложить два плюс два.       — Уилбур тебе не рассказывал? — Томми хмурится и качает головой. — Удивительно. Обычно он часто этим хвастается.       — Ну, не думаю. Вряд ли тот лысый чувак знает хоть что-то про работу Уилла, — встревает Ранбу.       — Но зато он об этом говорит каждый раз, когда идёт в казино и знакомится с кем-нибудь.       — Его проверка на ненормальность удивительна.       Томми хмурит брови. Его это оскорбляет.       — Что-то меня он на ненормальность не проверял, — фыркает парень, откидываясь на спинке стула.       — Ты был в пяти семьях — без проверки ясно, что ты отбитый на голову, — вздыхает Ранбу, за что получает каким-то бумажным шариком в лицо. Карманы толстовки Уила хранят удивительные вещи.       Туббо, съевший свою сладость, облизывает губы, как довольный кот, и с интересом смотрит на Никачу. Он слышал историю про Л’Манбург миллион раз, но она никогда не переставала быть интересной.       — В общем, — девушка складывает руки в замок, и Томми видит блестящее золотое кольцо на среднем пальце, — твой братец… основал страну.       Окей, на этом историю можно заканчивать.       — Он назвал её «Л’Манбург»… в четырнадцать лет этот кретин устроил революцию в центре страны, указал на глобальные проблемы, даже говорил с президентом! В семнадцать лет! У него были таланты лидера, — на одном дыхании говорит Ники.       Томми доедает булку, но Ники не перебивает. Ему интересно прошлое его новых родственников.       — И-и-и, — продолжает девушка, облокачиваясь на кассу, — он нашёл соратников, оружие, пригрёб к себе несколько городов и сделал новую страну. Он укреплял её год, и мне смешно от того, что жилось там намного лучше, чем здесь. Уилбур устроил выборы, но Шлатт на них выиграл. Тогда Уилл понял, что не хотел отдавать страну…       — Чего? — Томми поперхнулся слюной. — Отдавать страну?…       — Ага, — фыркает Ники, и Туббо дьявольски хихикает. — Шлатт с помощью Квакити подстроил выборы, поправил несколько дней, а потом Уилбур обратился к нам. В итоге мы сравняли эту страну с землёй.       Томми опять поперхнулся, зачем-то поворачивается к Ранбу, а тот кивает, мол, «правда».       — А-а… как?       — Ну, динамит многое решает.       — Нет, а как вы сейчас живёте? Уилбур же с Квакити сделки свои проворачивает, Шлатт живёт буквально рядом… как?       Ники молча смотрит на Томми несколько секунд, а потом улыбается. Она прищуривается к нему, карие глаза хитро блестят, а потом девушка начинает чуть посмеиваться, прикрыв рот аккуратной ладошкой. У неё бледно-розовый маникюр.       — Их всех разыскивают, — улыбается Ники. — Они часто переезжали, но в итоге появились здесь. Им весело, они часто ходят к друг другу играть в покер или в дурака.       — Если туда идёт Ники, то она всех обыгрывает, — добавляет Туббо, стуча указательными пальцами по деревянному столику.       Никачу смущённо улыбается.       — Ну, не всегда…       — Ты выиграла у Шлатта три бутылки вина подряд, он потом проклинал тебя ещё неделю, — вставляет Ранбу.       — А ещё ты выиграла у Ранбу крутые ножи! — говорит Туббо.       — А ещё ты выиграла у меня крутые ножи, — грустно выдыхает Ранбу.       Томми задумчиво прищуривается. Похоже, он был не прав насчёт адекватности этой улицы. Здесь все ненормальны: от этой милой девушки, пекущей печенье и таскающей огромные автоматы, до его брата Уилбура, бывшего президента-наркодилера.       В какой раз он понимает, что попал в самое лучшее место в мире?       Они продолжают говорить о другой чепухе. Про политику Европы, про всякие кризисы, про то, что не мешало бы понизить цены на стиральные порошки и мясо. Обычная повседневность, о которой мало кто напоминает.       Они могли бы проговорить так до самого вечера. Сюда заходят покупатели, которых Томми не знает, но Ники с радостью их представляла.       Парень по имени Джек Манифолд с лысой головой приехал с другого конца города, чтобы купить что-нибудь в пекарне Ники. Томми знатно смеётся с его лысины, с его разноцветных очков, из-за чего они чуть не подрались прямо в пекарне. Наверное, это тот самый «лысый чувак», про которого они говорили чуть раньше. Который вообще не подозревал, что двое из четверых людей здесь — опасные вооруженные преступники, один делает бомбы из подручных средств, а другой… просто наглый воришка.       Они все вместе смеются, когда Томми смог стащить у него кошелёк. Правда, Джек сразу возвращается и просит отдать.       Томми приходится отдать. И он естественно спёр пару баксов оттуда.       Потом приходит рыжий парнишка Фанди. Он возрастом с Ранбу, как-то странно смотрит на Томми, но продолжает рассматривать хлеб на витрине.       — Уилбур шутил, что Фанди — его сын, — шёпотом объясняет Туббо, выпивая какой-то кофе. — Это почти стало серьёзно. После Л’Манбурга они разошлись, я точно не знаю, что у них произошло.       Томми презренно вскидывает брови в ответ на взгляд Фанди. Тот лишь усмехается и молча выходит.       Странный тип. Томми он не нравится.       Потом приходит добрая девушка с кудрявыми белыми волосами. Ники краснеет, когда эта женщина с счастливой улыбкой выбирала выпечку.       — Ух ты, я тебя не видела раньше, — её пушистые волосы щекочет нос Томми. — Меня зовут Паффи! Ты сын Филзы, да?       Паффи безумно болтливая и… солнечная. Она радостно смеётся, когда оказывается права. Ники всё это время наблюдает за ней с блаженной улыбкой, её щёки чуть краснеют.       Потом и женщина уходит, оставив крутое впечатление после себя.       — Она, кстати, должна вступить в нашу группировку, — невзначай говорит Ранбу, вырывая из рук Таббо кофе и отпивая совсем чуть-чуть.       Томми опять поперхнулся. На этот раз воздухом.       Девушки бывают нежными и красивыми, но такими сильными…       — Она крута, — говорит Томми, когда она уходит.       — Ага, — влюблённо соглашается Ники.       А потом приходит мужик в голубом свитере, с небритым лицом и бутылкой в руках.       — Ники Никачу! — ревёт мужчина. — Я вызываю тебя на игру в дурака! Ставлю пиво!       Туббо присвистывает, Ранбу чуть не выплёвывает кофе, а Ники изумлённо хлопает глазами.       Томми захлёбывается смехом. Он только догадывается, кто это может быть, но…       — Знакомься, Томми, — Ники нервно смеётся, — это Шлатт. Бывший президент.       Шлатт переводит затуманенный взгляд с Ники на Томми и скалится. У него есть один золотой зуб. Томми продолжает смеяться.       — Чё ржёшь, мелочь?! — Шлатт рыкает и с громким стуком ставит бутылку на кассу. — Я принёс карты!       И правда: в больших ладонях покоится дорогая колода чёрных карт. Он небрежно снимает с них резинку, кидает её куда-то в сторону. Колода карт остаётся идеально ровной, когда Шлатт кладёт их рядом с тарелочкой, куда Ники кладёт сдачу клиентам.       — Играем в дурака, — хрипит Шлатт. — Тот, кто выиграл, забирает пиво и загадывает проигравшему желание.       — О-о-о, какие ставки, — протяжно издаёт Таббо, откинувшись на спинку стула. При этом он чуть не падет, когда сделал это.       Томми лыбится. В его голове возникает совершенно бессмысленная и глупая идея, но…       Парень резко встаёт. Шлатт чуть поворачивается, скользит взглядом по жёлтой толстовке Уилбура. У бывшего президента узкие карие глаза, небритые скулы и безобразные грязные волосы. Милый голубой свитер вообще не сочетается с образом алкаша.       — Я тоже буду играть, — утверждает Томми, поднося стул к кассе.       Никачу забавно хлопает тёмными глазами, Шлатт выдаёт протяжное «хе-е-е?» на манеру Техноблейда, Ранбу прикладывает ладонь ко лбу, устало выдыхая, а Туббо заливисто смеётся.       — Я тоже буд-       Его взгляд падает на Ники.       — … хотя нет.       Томми вопросительно выгибает бровь дугой. Он будто не слышал рассказы о невероятной игре Ники в карты, о её выигрышах. Ему всё равно хочется сыграть.       Томми никогда не играл в карты всерьез. Он знает правила, но играл от силы раза два. Противниками были его одноклассники, и они были… ну, обычными. Это было весело, но никак не азартно.       А вот играть с Ники, преступницей, владелицей пекарней и опытным игроком, азартно. Играть с бывшим президентом азартно.       — Но как тогда исполнять желание? — спрашивает Туббо, выглядывая из-за плеча Томми.       — Ну, кто первый выиграет, тот и загадывает желание и получает пиво, — Ники прикладывает указательный палец к губе. — Кто остаётся в дураках — тот исполняет.       Томми согласно кивает.       Ранбу отходит от полупрозрачной входной двери и без спроса берёт чёрные карты.       — Побуду крупье сегодня, — усмехается долговязый парень и начинает тщательно тасовать колоду.       Томми наблюдает за движениями длинных пальцев Ранбу, наблюдает, как одна карта заменяется другой, точно такой же.       Спустя минуту под недовольное бурчание Шлатта Ранбу начинает раздавать. Томми пытается подглядеть, но Ранбу мастерски скрывает рисунки карт, насмешливо поглядывая на Томми. Тот резко вскидывает голову, отвечает злобным взглядом.       Забавно.       У каждого на руках по шесть карт. Козырем оказываются крести, символ богатства. Было бы ироничнее, если бы на кону стояли деньги.       Туббо заинтересованно смотрит в карты Томми, потом подходит к Шлатту, но тот ревниво прикладывает их к груди, скалясь. Заходит за стойку к Ники, смотрит в её карты долго-долго, пока сама девушка загадочно улыбается.       Их ждёт жаркая игра. И парень в фиолетовом худи, стоящий снаружи около двери, скучающе вглядывается в толпу народа. Он может купить любимые булочки для Панза чуть попозже.