Нет ограничений

Забравшись на стул с ногами, Леви ел хрустящие хлопья с молоком и читал учебник. Если бы не последнее, Кенни не пялился бы на него, как на сумасшедшего. — Не заболел? — он положил холодную ладонь Леви на лоб. Леви медленно поднял глаза. — Я обязан сдать этот гребаный тест, — пальцы сильнее сжали страницы. — И у тебя же сегодня выходной, зачем так рано проснулся? — Кто рано встает… — Тот быстро об этом жалеет. Не ври. Зачем? — Отвезти тебя, чтобы ты не завалил тест, даже не начав его писать. Жуй быстрее. Пререкаться сегодня не хотелось, мысли были заняты другим, поэтому Леви послушно опустошил тарелку и побежал за рюкзаком. Прийти пораньше было в приоритете, и не из-за теста, а чтобы с Майком и Найлом не пересечься. Им было посвящено полночи утомительных рассуждений и соплей на кулаке, и бестолку — Леви был в таком упадочном состоянии, что идей, как себя вести, разум не подкидывал. У двери он по обыкновению столкнулся с Кенни. Тот был одет по-деловому, как вчера, так же щепетильно причесывался и крутил на указательном пальце брелок с ключами от машины. — Ты чего это? — спросил его Леви, зашнуровывая потертые кеды. Надо бы купить новые, а то в таких даже скейтерам нельзя было ходить. — Чего? — переспросил Кенни, в рассеянности уронив ключи на ковер. — Франта из себя строишь. — Вошел в раж. Закрой двери сам, я буду ждать тебя в машине. Леви вновь послушно исполнил просьбу и через пять минут пристегивался ремнем, сидя в развалюхе. С этой развалюхой Кенни связывала бурная страсть — сколько бы раз она ни глохла посреди пути, он исправно лелеял ее и круглосуточно чинил. Леви не терял надежды, что дядя еще способен выйти из этих абьюзивных отношений. — Не дрейфь, — Кенни щелкнул Леви по носу, чувствуя упадок его духа, который высился над ним черной грозной тучей. — Если не знаешь ответа, то ставь галочку наугад, вдруг окажется верным. — Мне редко везет, — Леви потер кончик носа пальцем. Машина затряслась и весело задребезжала. Кенни обхватил руками руль, надел солнцезащитные очки и криво улыбнулся, глядя в боковое зеркало. — Я так на права сдал, и ничего. Метафора про волосы дыбом перестала быть всего лишь метафорой. Леви испуганно вжался в кресло и потянулся к ручке двери. — Ну нафиг! — выпалил он. — Да стой ты! — Кенни схватил его за край футболки. — Столько лет ездил, а ни одного штрафа не оплатил! — Потому что ты жмот! — Хватит дурачиться! — рявкнул Кенни. — Я получил права честно! Почти, — застенчиво добавил он. — По пути заедем за пончиками, а ты пока полистай учебник еще раз. Ладно? Леви вернулся на место и начал перерывать карманы рюкзака в поисках наушников. — Ладно, — успокоился он. Точнее, ему просто было лень сопротивляться. Отныне он плыл по течению и ничего не решал, потому что все его решения ни к чему хорошему пока не приводили. — Однако быстро ты меняешь приоритеты. Кенни погнал машину по дороге и, кажется, дважды проехал на красный. На поворотах Леви прибивало к двери, но он ни разу не пискнул — в ушах играла музыка, а в глазах рябило от строчек в учебнике. Его мысли были заняты тем, как он войдет в школу и проскользнет в класс незаметно от всех. Сегодня нет урока истории, но шансы столкнуться с Эрвином и его компанией были велики. Леви определённо хотел с ними поговорить, но пока не был готов. Они заехали за пончиками, и как бы привлекательно ни выглядела розовая глазурь, а масляная бумага не обжигала пальцы, Леви едва проглотил два кусочка. — Валяй, — Кенни остановился у бордюра и опустил переднее зеркало, отчего солнечные зайчики заскакали по сидениям и потолку. Леви вышел на улицу, громко хлопнув дверцей, и вдруг заметил, что Кенни подозрительно не спешит отъезжать. — Думаешь, я не дойду до школы и прогуляю? — с обидой спросил он, насупившись. — Это у тебя уроки до трех, а у кого-то он всего один, — неохотно объяснился Кенни, опуская глаза. — Да ладно, — Леви фыркнул, — математичка, ты серьезно? Кенни замялся и отвернулся. — Эм, да… Познакомился там кое с кем… — Все ясно. Она вскружила тебе голову и оставила меня почти сиротой. Окстись до вечера, хорошо? И, не слушая брошенной ругани с упоминанием всех чертей, Леви побежал в школу. У входа стояла Петра, говорящая по телефону и не замечающая ничего вокруг. А неподалеку брели Зик и Порко, прижимая к груди охапкой папки и учебники. Леви забеспокоился — опасная дистанция, и рванул к Петре, то ли ее спасая, то ли себя. Он подхватил ее под локоть и потянул, пропуская мимо ушей возмущения, в класс. Петра убрала телефон в сумку и душевно одарила Леви подзатыльником. — У меня к тебе много претензий, юноша, — подражая тону учителя, проговорила она. — Куда ты убежал с матча? — Долгая история, — Леви сморщился, будто проглотил что-то кислое, и с опаской озирался по сторонам, высматривая Эрвина и его приспешников. — После игры Эрвин искал тебя. Он тоже видел, что ты приходил. — Вот черт, — Леви вспомнил, что не проверял соцсети со вчера. Наверняка там скопилось немало тревожных сообщений с требованием пойти на откровенность. — Почему ты избегаешь его? — Петра затормозила ногой, и они резко остановились у двери, ведущей в кабинет. До теста оставались считанные минуты, учителя еще не было, но практически все сидели за партами. Девушки задирали юбки, слегка обнажая ноги, исписанные чернилами, а парни подворачивали рукава, к которым скрепками были прикреплены шпаргалки. Короче говоря — рабочая атмосфера. — Долго рассказывать. Давай лучше повторим параграфы вместе? — От меня так просто не отделаешься, — Петра прижала Леви к стене, заткнула ему рот ладонью, и он замычал. — Хватит прятаться в панцире. Иногда мне кажется, что второе пришествие Христа я застану быстрее, чем ты вылечишь свою голову. Раздраженно отпихнув от себя ладонь, Леви злостно высказал: — Я думал, ты меня поддержишь, а не будешь обвинять! — Да я даже не знаю всей ситуации, — вспыхнула Петра, — ты молчишь как рыба. Но я давно знаю тебя, поэтому подозреваю, что твоя неуверенность вновь принесла выдуманные проблемы. Или нет? Давай обсудим после теста. Уже через секунду Леви стало стыдно за свое поведение. — Прости, — сказал он, потирая руки, покрывшиеся пятнышками от волнения. — Я вновь доверюсь твоей мудрости и все честно расскажу. Начинаю завидовать тебе. — Почему? — озадаченно спросила Петра. — Не помню, чтобы ты влюблялась. Петра самодовольно улыбнулась и скрестила руки на груди. — Если только в отражение в зеркале. Всем советую. Затем она проскользнула в кабинет, а Леви какое-то время кружил по коридору, пытаясь успокоиться и глубоко дышать. Подруга, наверное, была права — он излишне драматизирует, и прежде чем обвинять Эрвина, надо бы во всем разобраться. И уж точно нельзя было касаться Зика ни под каким предлогом. Леви понял, почему Эрвин тогда вступился за него — причиной тому было его противостояние с Зиком, а не благородный порыв. Но плевать, ведь Зик не мог быть причиной всего того, что успело произойти между ними потом. Верно? Леви, собственно, не был уверен ни в чем. Зик словно из его мыслей перенесся в реальность и не спеша шел по коридору. Солнечный свет падал на его насмешливое и умиротворенное лицо, на котором виднелись следы усталости. Белая немного свободная рубашка была идеально выглаженной, стекла очков идеально натерты, а обувь блестела, будто никогда не знала общественного транспорта. Леви почувствовал себя замухрышкой в футболке, которую он вырвал из кучи вещей на стуле. — Эй, Леви! — окликнул Зик, подходя ближе. Леви попятился к классу — еще этого ему не хватало! На пару секунд он опешил, его сковали смятение и предчувствие неприятностей. — У меня тест, мне некогда с тобой ругаться, — он старался говорить сдержанно, хотя на уме были только огрызания и все производные от фамилии Зика. — Я не ругаться пришел, — Зик сунул кулаки в карманы и вальяжно облокотился спиной о стену. Глазами он пробежался по всей фигуре Леви, осматривая придирчиво, как товар на прилавке. — Напоминаю, что я извращенец. Могу броситься и нарисовать на лбу что-то из садомазо. — Заткнись, — лениво бросил Зик, — это ни для кого уже не новость. — То-то мне в личку прислали интересные фото. — Серьезно? — Ага. Я думал, ты их надоумил, — Леви сложил руки на груди, размышляя, что диалог подозрительно спокойный. — Делать мне нечего, — Зик презрительно усмехнулся и в миг стал серьёзным. — Ты какой-то унылый. — А ты не в курсе новостей? Зик поправил очки. — Ты опять в центре внимания? — Это уже традиция — обсуждать меня, — плечи Леви опустились, будто под тяжестью. — Я даже не буду пытаться с этим бороться. Зик на короткий миг растерялся, чем доставил Леви большое удовольствие. Как приятно было видеть, что тормозит не только он. Леви решил воспользоваться своим выгодным положением и продолжил наступление, словно не он минуту назад хотел сбежать в класс. — Ты знал, что IQ самой умной обезьяны равен семидесяти пяти? — Нет. К чему это? — Хотелось проверить, сколько зависти у тебя вызовет этот факт. Зик открыл рот, намереваясь выдать гневную тираду, но вдруг некто в конце коридора отпугнул его, и он резко оторвался спиной от стены и ушел. Леви непонимающе моргнул и обернулся — Эрвин. Что тут происходило, черт побери? Леви сощурился и разглядел на запястье Эрвина свою фенечку. Ярко-оранжевый браслет нелепо смотрелся рядом с черным прикидом и мрачным лицом, но Эрвину было все равно. Он подошел к Леви и обдал вишнево-горьким ароматом, с которым тот успел свыкнуться. — Что он хотел? — Эрвин прожигал злым взглядом точку в пустоте коридора. — Без понятия, — Леви пожал плечами, ощутив толику неловкости, будто был в чем-то виноват. — Но вряд ли этот прямоходящий что-то замышлял. — Ты успел всякого ему наговорить, наверное. — О, я же не ты, — небрежно обронил Леви и тут же пожалел об этом. Он закрыл рот руками, вытаращив глаза, но было уже поздно. — Что? — Эрвин дернулся и приблизился так, что расстояние между ним и Леви напрочь исчезло. Леви ощущал его частое горячее дыхание на своем лбу. — Прости. Может, тебе стоит пересмотреть свой круг общения? — процедил он, ощущая, как внутренне кипит от нанесенной недавно обиды. — Некоторые только притворяются твоими друзьями. — Ты намекаешь на Майка? — взгляд Эрвина стал холодным и остекленел. — Я давно заметил, что вы не ладите друг с другом, но это не повод… — Отлично! — Леви оттолкнул Эрвина. — Ты не готов мне верить? Тебе не хватает смелости признать, что ты ошибся в выборе друга? Эрвин попытался остановить Леви, взять его за руку, но лишь зажал в кулаке воздух, а Леви оказался у двери кабинета. — Дело не в этом, — твердо сказал Эрвин, сдерживая внутренний напор гнева. — Я вас обоих перестаю понимать. Вчера ты куда-то исчез, хотя мы собирались потом вместе провести время, а теперь ведешь себя странно и обвиняешь Майка. Да, Майк не из тех, кто осторожен, но он много раз вытаскивал меня из дерьма. Почему ты против него? Ты уверен, что… — Единственное, в чем я уверен, что не хотел бы такого друга себе, как Майк, — зло проговорил Леви, ощущая, как легкие судорожно сжимаются. — Перед матчем он сказал, что вы обсуждали мой способ заработка. Прижми к стене его, а не меня. Надеюсь, он солгал и ты умеешь хранить секреты. — Ты сомневаешься во мне? — Эрвин перешел на шепот и пригнулся. — Детка, я все решу. Обещаю. В глазах Леви выступила влага, и он поспешил закончить разговор, чтобы войти в кабинет и не услышать едкие смешки в свой адрес. — Теперь о моем блоге знает половина школы, Эрвин. Ты ведь знаешь, как мне было важно хранить это в секрете. Я люблю рисовать. Иногда ненавижу, но больше — люблю. Тогда я ощущаю силу, что действительно могу на что-то повлиять. Эти рисунки — мое все. Я еще не испытывал более глубокого чувства. Взгляд Эрвина, пронизывающий и донельзя любимый Леви, внимательно изучал его. Молча, обдумывая сказанное, Эрвин казался отрешенным и глубоко опечаленным. Наверное, прямо сейчас он искал оправдания Майку, хотя знал, что их быть не может. — Это не ревность? — тихо спросил он, затаив глубоко внутри какую-то странную надежду. — Нет. Но я дорожу тобой, Эрвин. Знаешь, у меня всегда были маркеры под рукой, но раскрасить мой мир удалось только тебе, — Леви замолк, услышав, как его голос дрогнул. — Может, это тупо звучит, но как есть. Весь красный и нервный, он цокнул языком и ушел в кабинет. Эрвин не попытался его остановить и, громко шагая, удалился прочь. От него на километр разило нервозностью и огорчением, и Леви было жаль его. Ровно через минуту в кабинет ворвался учитель и принес с собой не только листы с тестами, но и панику, тремор рук и желание выйти в окно. Леви смотрел на вопросы сквозь туман и отвечал наобум, признав поражение в самом начале. Возможно, он знал ответы на вопросы, ведь недаром Эрвин часами вдалбливал ему в голову злосчастные формулы, но он просто не доверял себе. Учитель, заложив руки за спину, раздражающе ходил между рядами и нагнетал обстановку своей хмурой миной, словно не ему недавно отвалили отпускные за месяц вперед. Петра, сидящая впереди Леви, стучала кончиком ручки по поверхности стола и дергала ногой. И такой оркестр составили все ученики, щелкая и стуча чем ни попадя в попытке успокоиться. Леви хотелось зажать уши и выбежать отсюда вон. Ладони вспотели, а со лба на кончик носа скатилась испарина. — Извините. Леви поднял голову от листа и чуть не уронил челюсть на пол — у двери стоял Зик, нагруженный внушительной кипой бумаг. Учитель вопросительно изогнул брови, но с места не сдвинулся. — Попросили вам срочно передать, — Зик ловко прошел между столами и немного задержался рядом с Леви. Леви уперся глазами в лист с ответами, написанными криво и неуверенно, и вдруг увидел бумажный шарик. Чье это? Он быстро спрятал в кулаке шарик и под партой, стараясь не шуметь, что было несложно, ведь Зик о чем-то беседовал с учителем, развернул бумажку. На маленьком клочке стройным рядом были написаны ответы. Глаза Леви широко распахнулись от удивления, и он ошарашенно посмотрел на Зика. Зик прихватил что-то со стола учителя, повернул голову через плечо и, встретившись взглядом с Леви, подмигнул. Леви спрятал взгляд под челкой, вспыхнул и остервенело принялся царапать ручкой тест. Что это было? Но время поджимало и заставило его довериться сомнительной шпаргалке и списать. После уроков Леви выскочил на улицу и чуть не напоролся на Майка, вертевшего на пальце мяч. Он тут же спрятался за красным кирпичным столбом, подождал Петру и с ней вышел к шумной загруженной дороге. В разгар дня отовсюду разлетались разъяренные гудки и ругательства на нескольких языках. Вдоль низкого бетонного ограждения стояли торговые пестро разрисованные автоматы. Леви метнулся к одному из них и пошарил рукой по карманам, выискивая заветную мелочь. Он всунул в отверстие монеты, вытащил две банки ледяной газировки и одну отдал Петре. — Я абсолютно не переживаю о результатах, — трещала Петра, пробуя открыть банку. — В моем гороскопе было сказано об удаче. Треск, и из банки вырвалась мощная струя сладкого напитка. Петра мгновенно разозлилась и с досадой топнула кроссовком по газированной лужице. — Кажется, ты ее только что исчерпала, — пессимистично добавил Леви. — Сгоняем за кедами? — Прям сейчас? — Мне приспичило, у этих скоро подошва оторвется. Для подтверждения слов Леви задрал ногу и указал свободной рукой на обувь, глядя на которую можно было сказать, что ее носили кочевники в пустыне, а потом жевали верблюды. — Еще выше, и помимо кед побежим покупать тебе штаны, — Петра шлепнула его по заднице и обошла. — Идем, а то мне нужно успеть на ночевку к Нанабе и обсудить наше следующее выступление. — Но вы же отыграли матч, — вкрадчиво напомнил Леви. — Не последний в этом году. Так ты расскажешь, что между тобой и Эрвином? — У меня нет выбора, судя по всему. За десять минут автобус довез их до огромного торгового центра, отражающего стеклом дневной свет. Как только они вышли на остановке, Леви споткнулся и упал. — Твою мать, — застонал он и надавил на ссадину на ноге через джинсы. — Поездка летом в автобусе — это неплохая подготовка грешника к аду, что думаешь? — Что у тебя расхлябанный вид, — Петра критически осмотрела его. — И ты всячески оттягиваешь разговор. — Меня стошнит от занудства. Идем, иначе я выйду отсюда босиком. Длинные ряды магазинов с подсвеченными витринами и неторопливая музыка быстро вынудили их забыть о переживаниях на тесте. Кроме подростков и матерей с визжащими детьми никого не было. Петра пританцовывала, выслушивала его рассказ про случившееся на матче и помогала с выбором обуви весьма условно. Если Леви показывал ей черное, то она фыркала или отворачивалась, а если цветное, то одобрительно кивала. — Ого! — Петра подлетела к железной корзине с обувью со скидкой и выудила из пестрой горы леопардовые кеды. — Давай эти? Леви вырвал их из ее рук и вернул обратно в корзину. — Я в фигуристы не записывался. — Причем здесь фигуристы? — растерянно спросила Петра и убрала прядь волос за ухо. — А, ты про юрцов? Бери, они лежали и ждали тебя. Не бойся выделяться, так ты лучше запомнишься людям. — Что обо мне в школе подумают? — Леви со вздохом взял обувь в руки и постучал пальцем по резиновой подошве. — Поверь, ничего нового. Леопардовые кеды — всего лишь следующая логичная остановка для твоей личности. — Мне как обычно нечем тебе возразить. Но я черные возьму и разрисую их. Леви понадеялся, что хоть один день его жизни обойдется без странных смущающих событий, но судьба была иного мнения и редко щадила. После покупки обуви Петра потащила его по другим магазинам и заслуженно требовала сопроводить ее до самого конца. Леви быстро смирился с ролью носильщика и таскал ее многочисленные пакеты, не проронив ни единого возмущения. В одном из отделов Петра остановилась напротив манекена и будто вросла в гладкий блестящий пол. Даже мельтешащие нерасторопные консультанты не сдвинули ее ни на йоту с места, словно она была тем же манекеном. — Все в порядке? — у Леви уже руки отнимались от тяжести пакетов. Он опустил их вниз, подошел к Петре и проследил за направлением ее взгляда. — Ой. Петра ехидно улыбнулась. Леви попятился назад, заранее зная, чем все закончится. — Ты понял меня? — Отбрось эту идею. — Леви, уступи мне. — Категорически нет. Петра приобняла его за острые плечи, не позволяя вырваться из хватки, и проворковала в ухо: — У тебя должок, дружище. Просто примерь. — С моим уровнем везения меня увидит кто-нибудь из школы, — упирался Леви. — Ну пожалуйста, — жалобно захныкала Петра. — Сделай женщине подарок, она хочет увидеть парня в юбке. Леви был уже в предобморочном состоянии. — Что-то обязательно пойдет не так, — скулил он. — Я не стесняюсь, но мне уже достаточно проблем. — Можешь не выходить из примерочной, — рационально предложила Петра. — Я знаю, что ты переживаешь о сплетнях, но надеюсь, что скоро поймешь их бессилие перед тобой. Да, они косо смотрят на тебя и шушукаются за спиной, но раз они так поступают, то не нужны тебе. А смысл беспокоиться о тех, кто тебе не нужен? После такой вдохновляющей речи Леви скрылся за шторкой примерочной вместе с короткой юбкой. А надев ее, признал очевидное удобство, хотя в ней точно не побегаешь от полицейских по парку. Наметанный взгляд Петры подобрал ему самый подходящий размер — юбка плотно облегала его талию и хорошо сидела. — Можешь войти, — сказал он, топчась перед зеркалом. Петра отодвинула серые тяжелые шторы и просунула голову. — Ты ощутил свободу? — Считаешь, внутренняя свобода связана со свободой от штанов? — Леви провел ладонями по складкам юбки и встал к зеркалу боком, разглядывая себя. — А если серьезно, как тебе? — Очень горячо, — Петра говорила так убедительно, а ее взгляд был столь красноречив, что Леви без труда поверил ей. — Теперь у меня есть идея открыть клининговую компанию с мужским персоналом в юбках. Должна же у людей быть какая-то услада. — А теперь выйди, я хочу сфотографироваться. — Тебе понравилось? — с предвкушением спросила Петра. Леви вновь посмотрелся в зеркало, к которому его тянуло магнитом. Скромничать не стоило, с такими стройными бледными ногами юбка смотрелась очень привлекательно. — Неплохо, — ответил он.— Я хочу прислать фото Эрвину вместе с извинениями, если все разрешится. Думаю, это скрасит его вечер. — Вот бы и передо мной так извинялись, — вздохнула Петра и театрально хлопнула себя по лбу. — Ну почему я не симпатичный парень, которому пришлют такие фото? — Отведите ее к логопеду. Она назвала симпатичным парнем самого сексуального мужика в мире! — Леви засмеялся. — Жду тебя на кассе. — Зачем на кассе? Я не буду покупать юбку. — Ну пожалуйста! — Петра поджала губы и сделала жалобное лицо. — Второй раз не сработает, брысь, — Леви рывком закрыл шторку. — Ладно, потом сам побежишь ее покупать. Увидишь! — не сдавалась Петра. После утомительного шопинга Леви разглядывал сделанные фотографии, а Петра направлялась к лавочке, ощущая усталость, и вдруг услышала громкий собачий лай поблизости. Леви поставил пакеты на скамейку и закрутился, выискивая среди прохожих и клумб собаку. Но собака, пушистая и светлая, нашла их быстрее и подняла передние лапы, радостно виляя хвостом. — Какой милый, — запищала Петра, поглаживая пса по морде. Леви пожал ему лапу и ласково потрепал. — У него есть ошейник, — он нашел на шее собаки медальон и увидел волочащийся тонкий поводок, — значит, и хозяин. Надо его вернуть. — А если с ним плохо обращались и поэтому он убежал? — Для плохого обращения он слишком хорошо откормлен. Я беру пакеты, а ты веди его за поводок. Хозяин наверняка рядом и ищет его. Пес простодушно залаял в ответ, и Петра потянула его к себе, пока Леви обвешивался пакетами. Уже смеркалось, поочередно загорались тусклые фонари и уютный свет в окнах. Людей становилось все больше, они как муравьи пересекали улицы и терлись друг о друга. В такой суматохе шанс найти хозяина собаки падал, но Леви упрямо мотал круги вокруг торгового центра и парка. — Леви! — позвала его Петра. — Пес куда-то тянется. — Гадость какую-нибудь хочет с земли поднять, — ответил Леви, продолжая идти вперед по узкой парковой аллее. — Если мы никого не найдем, то придется идти в полицейский участок. — Он порвал веревку! Леви обернулся и увидел, как пес растворяется в высоких зеленых кустах. Вот черт, сегодня им тотально не везло! — За ним! Петра первой бросилась за собакой, а Леви рванул за ней, прикрывая лицо, чтобы его не поцарапали кривые ветки. Как он не выронил пакеты — загадка. Они оказались на велосипедной дорожке и замерли, заметив, рядом с кем был найденный пес. — Подойдем или не надо? — сомневалась Петра, придерживая рукой длинную ветку кустов. — Мы свою миссию выполнили, пес вернулся к хозяину, так что идем к автобусу, — Леви потянул Петру за рукав, но та упрямилась. — А вдруг это не он? Нет, надо уточнить. — Не надо, — зашипел Леви и покраснел от усердия, пытаясь сдвинуть Петру с места. — Надо, — сказала Петра и замахала руками в воздухе. — Зик! Это твой пес? Леви взбесился и застонал. Ну какого черта она творит? Еще и Зик, сама любезность, что прямо-таки удивительно, учтиво махнул ей рукой в ответ и подошел к ним вместе с питомцем, который юркал у его ног. — Вы его нашли? — спросил он, и его взгляд упал на ноги Леви. — Классные, тебе идет. — Спасибо за твое ценное мнение, — Леви сложил руки на груди, демонстрируя всем своим видом, что не рад встрече. — Держи свою псину покрепче. Петра с настороженностью наблюдала за их беседой, наверняка приговаривая мысленно: «ну почему парни такие задиристые?». — Это не так просто, — Зик присел и погладил пса. Тот утыкался мордой в его ладонь. — Лабрадоры добрые, но очень сильные и игривые. Они часто убегают. — Ты мне еще его фотоальбом покажи. — Не строй из себя гордого. Считай, ты оплатил услугу за услугу. Леви быстро выбило из колеи. Петра незаметно ущипнула его. В целом, он всегда был готов к неприятностям, потому что без них не обходилось ни дня, но Зик вызывал у него бурю болезненных чувств. В его попытки стать хорошим Леви слабо верил. Если Зик в самом деле пытался исправиться, то он не собирался ему препятствовать, но только его искупление должно было происходить без него. — За какую услугу? — с подозрением спросила Петра и сжала кулаки, глядя на Леви. — Он сам расскажет, если захочет, — Зик продолжал усугублять положение Леви, но осознанно ли — похоже, сам того не знал. И умолк под давлением неловкости. Глаза Леви были опущены вниз и в темноте разглядели расцарапанные и разбитые ноги Зика. Даже ноги Эрвина выглядели лучше, хотя на поле и в обычной жизни он не жалел себя. Зик почувствовал, что за ним пристально наблюдают, и прикрыл ноги взявшимся будто из ниоткуда скейтом. — Леви, не смотри на меня так. Отчего-то просьба Зика метко попала в Леви и больно кольнула его. — У меня есть догадки о тебе, — Леви решил быть честным и говорил с небывалой ранее легкостью. — Но думаю, что ты станешь все отрицать и нам лучше разойтись без слов. — Петра, — Зик прицепил к ошейнику собаки поводок, не смотря ни на кого, — ты производишь впечатление умного человека. Можешь объяснить его позицию? Петра пожала плечами. — Между вами было множество недопониманий. У вас разные мнения, которые вы не можете преодолеть. Ты, разумно или нет, уязвил Леви, причинил ему неудобства и заставил его сомневаться в себе. В совокупности все привело к тому, что он не может поверить в твою светлую сторону и может чувствовать только отторжение. — Кратко резюмируя: ты в пролете, — проконстатировал Леви и кивнул на скейт. — Давно катаешься? Зик неохотно взглянул на скейт, как на роковую улику, выдающую всю его подноготную. — Нет. — Пожалуй, — Петра взяла из рук Леви свои пакеты, — я оставлю вас. Постарайтесь не убить друг друга, хорошо? Леви хотел было увязаться за ней, но осекся и из-под упавших на глаза волос посмотрел на угасающее в темноте очертание Зика. Тот выглядел уязвленным. Впервые Леви видел его таким и воспринял момент как шанс проверить давно мучавшие его догадки. Как утихли шаги Петры, он опустился на низкую ограду, вцепившись в нее руками намертво, а Зик стоял напротив, удерживая пса. Слова давно крутились на языке Леви, мысли витали в голове, будто рой пчел, но губы склеились, и он молчал. — Что ты хочешь? — Зик наклонил голову набок и снял очки. — Ты правда любишь меня или себе хочешь доказать, что лучше, чем кажешься? — неожиданно смело и громко спросил Леви и колко посмотрел на Зика. Зик всполошился и пораженно приоткрыл рот, намереваясь ответить, но Леви наступал. — Не удивляйся, что я раскусил тебя. Ты не особо старательно скрывался или попросту не умел изображать равнодушие. Железные прутья ограды нагрелись под руками Леви и обжигали кожу. Зик надел очки вновь, словно они могли защитить его от чужой проницательности. — Не думаю, что я люблю тебя, — Зик покачал головой, но его голос звучал неубежденно. — С чего ты так решил? — Я тоже так не думаю, — Леви поднялся на ноги, но держал дистанцию. — Но врать у нас у обоих плохо получается, Зик. Ты соперничаешь с Эрвином? — По умолчанию. — Зачем? Зик усмехнулся, но в нем не виднелось ни капли веселья. — Ты вряд ли поймешь меня, — он холодно посмотрел на Леви сверху вниз. — Особо нет выбора, когда вас постоянно сравнивают и сталкивают лбами. Только один может быть первым. А чтобы им стать, приходится нести груз ожиданий. Знаешь, о чем со мной говорят утром, в обед и вечером? — Догадываюсь, — Леви прикусил нижнюю губу. — Это должно оправдать тебя? — Не должно. Это мой выбор — соперничать. У Леви закралась ошеломляющая мысль, отчего он пошатнулся. — Я был предметом вашего спора? — приглушенным тоном спросил он. И взмолился, чтобы правда оказалась иной. — Мы никогда не говорили о тебе, — спокойно ответил Зик. — По крайней мере, напрямую. Но я догадывался, что Эрвин запал на тебя. Когда ты проходил у поля с Петрой, он пялился. Леви глубоко вдохнул ночной воздух и ощутил, как боль в районе солнечного сплетения утихла. — Тогда все ясно, — он ткнул в Зика пальцем. — Ты просто посягаешь на все, чем обладает Эрвин. Может, если бы ты стал капитаном школьной сборной, то почувствовал бы победу, но со мной у тебя ее не будет. Я не трофей, Зик. Я много думал над тем, что сказал тебе при Порко. Это неправильно, у каждого есть шанс исправить ошибки. Но я не обязан быть твоим средством для залечивания ран. И ты станешь счастливее, если перестанешь жить чужими ожиданиями. Зик отнесся ко всему крайне скептически. — Легко говорить, — он отодвинул руку Леви от себя. — Ты никогда не смотрел под моим углом. Не оправдываешь ожидания — о тебе забывают. Очень тяжело жить, когда ты просто тень. Даже если ты на втором месте — ты тень. Понимаешь, Леви? Отвернувшись, Зик проводил взглядом случайных прохожих и вдруг признался: — Есть предчувствие, что ты можешь чему-то меня научить. — Могу, — Леви кивнул. — Перестань использовать меня как средство. Не знаю точно, что ты хочешь слепить из себя, но ты сможешь это без меня. Иди дальше один. Ты плохо меня знаешь, я не нужен тебе. — Довольно хорошо, — перебил его Зик, — учитывая некоторые обстоятельства. Леви лишь облизнул пересохшие губы и ушел по извилистой тропе вперед, обдумывая, что бы это значило и кто мог рассказать о блоге Майку, если не Эрвин. В числе подозреваемых был Зик, но Леви сомневался, что столь плохой актер мог так хорошо подделать удивление, услышав про новости.