Муки выбора

– Олеж, проснись! Олеж, это кошмар! Я не знаю, что делать! Олег резко открыл глаза и немедленно подорвался с кровати, пытаясь одновременно натянуть штаны и выудить из-за ковра приклеенный на скотч пистолет. – Что? Где? – зачастил он, крутя головой в поисках схоронившегося за шторами спецназа. Искомый спецназ обнаружен не был, в отличие от поникшего фикуса, который не мешало бы полить ещё два дня назад. – Что случилось? – чуть менее нервно спросил Олег. Кажется, вот прямо сейчас никто убивать их не собирался, а значит, можно было спокойно прикинуть план отступления для двух человек и одного хорька. – Гром всё-таки узнал, где мы прячемся, и готовит облаву? – Хуже! – решительно отмахнулся Серёжа. Он сидел на своей половине кровати, в гнезде из одеял, и явно не планировал спасаться бегством. А вот разрыдаться – очень даже. – Пчёлкина сняла новое видео и назвала тебя рыжей язвой на теле общества? – Ещё хуже! – зашмыгал носом Серёжа, и Олег неуверенно моргнул. Такие загадки он не любил, особенно с утра пораньше. Вообще, если призадуматься, в жизни у него было всего три радости: Серёжа, перестрелки и готовка. Ну, и возможно творчество Кипелова, хоть и не в одном ряду с готовкой. Только вот сейчас судьба требовала от Олега совсем других талантов. – Люцефирка сожрал шнур от зарядника и его стошнило на твой халат? – испуганно спросил он, одновременно прикидывая, не кончился ли у них порошок для цветного белья. Большей драмы Олег представить себе не мог, но Серёжа немедленно расширил границы его воображения. – Этот предатель! Этот пернатый ренегат присвоил все наши деньги! – Что?! – поразился Олег, с размахом своего новообретённого воображения немедленно нарисовав картину того, как Птица рассовывает по карманам сторублевые купюры и со злодейским хохотом убегает в закат. Но тут фантазия его всё-таки подвела. – Он перевёл деньги «Вместе» в офшоры. А теперь не хочет открывать мне доступ. Звучало удручающе, но вовсе не неожиданно. Стоило заподозрить неладное ещё пару дней назад, когда Птица на сутки залип в интернете, а на все вопросы отвечал, что скачал новое обновление SIMS и теперь сжигает виртуальный город. Всё-таки, доверчивость – главный враг Волкова. – Интересно, почему же я не хочу? – наконец проявился сам виновник утренней суматохи. Обида на лице Серёжи тут же мутировала в праведный гнев с оттенком оскорблённой невинности. – Может, потому что вы немедленно свалите в Мексику? Олег потёр указательным пальцем переносицу. Видимо, с причинно-следственными связями у него было ещё хуже, чем с воображением. – А что не так с Мексикой? – эта идея только-только дала слабые ростки в их с Серёжей умах и даже ещё не успела окончательно расцвести, но ягодки, судя по всему, попёрли уже сейчас. – А то, что вы там будете лизаться под каждой пальмой, а я обгорю и начну страдать. И всё это в то время, когда Питер пожирает чума беззакония! К этому заявлению у Олега было целых два вопроса. Во-первых, он не очень понимал, как можно обгореть, если круглые сутки проводить под пальмами, а во-вторых… так-то у Питера не было монополии на чуму беззакония. В крайнем случае, её можно было отыскать и на морском берегу. Тем более, там борьба с ней была явно приятнее для всех участников процесса. Но вступать в бессмысленный спор он не стал. Позиция Птицы была ясна: он против Мексики, а значит, денег, припрятанных на иностранных счетах, остальной части их компании не видать, как своих ушей. Серёжа, похоже, пришёл к тому же выводу. – Ну и ладно, – воинственно сказал он, – не хочешь нам помогать, обойдёмся без тебя. И сами заработаем денег. – Хотелось бы на это посмотреть, – ухмыльнулся Птица и сложил на груди руки, давая Олегу с Серёжей полный карт-бланш. Веры в их силы у него не было никакой. И вот это немного обижало. Или не немного. – Ладно-ладно, – миролюбиво ответил Олег, мысленно перебирая законопослушные профессии, желательно доступные в пределах города, или на крайняк – страны. Вариантов было не то, чтобы очень много, но глядя в исполненные надежды глаза Серёжи, пришлось усилить умственный процесс, – я мог бы попробовать устроиться поваром. – Да! – Радостно поддержал идею Сережа, – у тебя отлично получается готовить! – Ага, – не остался в стороне Птица, – в городе острый недостаток шавермы. Между прочим, благодаря нашему общему другу. К тому же, нераспроданную еду можно будет утащить домой. – Я не буду красть с работы! – Вот и зря, колбаса точно никогда не лишняя, – глубокомысленно изрёк Птица. – Если бы ты вернул нам деньги, была бы тебе и колбаса, и хамон, и стейки в ассортименте, – не остался в долгу Олег. – Спасибо, но я поддерживаю отечественного производителя. Не то, что вы. – Птица внезапно замолчал, подпер рукой подбородок и вальяжно прошёлся вокруг Олега, словно в Эрмитаже, любуясь раритетом, – а знаешь, что? Тебе отлично подошла бы форма работников Макдоналдса. Давно пора сменить эти мрачные шмотки. Волков, ты умеешь кричать «свободная касса»? Это был удар ниже пояса. Целый день жарить картошку и на скорую руку варганить бигмаки для неискушённых клиентов Олегу как-то совсем не хотелось. Но ради Серёжи он пошёл бы и на это. – На фастфудных харчах ты быстренько растолстеешь, – не унимался Птица, – тут-то тебя и бросят... – Так, всё, – вступил в разговор Серёжа, явно поражённый скоростью, с которой Олег приобретал вид побитой собаки. – Никаких Макдоналдсов, и уж тем более бросаний никого и никуда не будет. Да и вообще, что я, содержанка что ли? Я сам пойду работать. – Это кем же? – до невозможности саркастично осведомился Птица. – Да хоть кем! – выпалил Сережа, – вот учитель информатики – отличная профессия! В комнате повисла напряжённая тишина. Кажется, из всех присутствующих подобного мнения придерживался только Серёжа, ну и возможно, Люцефирка, который с радостью потёрся о его ногу. Хотя существовала доля вероятности, что хорёк просто клянчил завтрак. – Учитель – достаточно сложная профессия, – осторожно начал Олег. – Любая школа хуже, чем психушка, – проявив удивительную солидарность, согласился Птица, – если тебе не хватает острых ощущений, я всегда могу вернуть тебя обратно. – Даже не думай! – в один голос завопили Олег и Серёжа. – Обойдёмся без этого! – Я, между прочим, профессиональный военный, – добавил Олег, – если понадобится, могу и охранником устроиться, или, вот ещё – участвовать в подпольных боях. Олег очень надеялся, что последняя фраза подействует на Птицу деморализующе, но что-то в его плане пошло не так. – О, – восхитился Птица и даже в ладоши от восторга захлопал, – если хотел побегать перед толпой возбуждённых мужиков в одних трусах, так бы сразу и сказал. А лучше – в стрип-клуб устройся. Денег там явно дадут больше. Кстати, сколько возьмёшь за приватный танец? – и многозначительно пошевелил бровями, заставив челюсть Олега позорно проиграть битву с силой тяготения. Это ведь сейчас был подкат? Стопроцентный подкат! Очевидно, вид со стороны у него был придурковатый, потому что Птица снова рассмеялся. Но в следующую секунду правая рука Разумовского отвесила собственной макушке смачный подзатыльник. Что бы там Птица ни считал насчёт их деловых способностей, мозги у Серёжи варили как надо. – Ещё чего захотел, – вскинулся Серёжа, – лапы прочь от Олега! Ты его не интересуешь! – Да что ты говоришь? – захлопал глазами Птица, а Олег второй раз за утро всерьёз задумался о плане побега. Брать Птицу на слабо было делом заведомо проигрышным. В лучшем случае Олегу предстояло до конца своих дней запирать ванную на щеколду, в худшем – пасть смертью храбрых в попытке защитить свою честь. – Точно пора в стрип-клуб, – подлил масла в огонь Птица, – двое из-за тебя уже передрались. Волков, да ты везунчик! – и самым подлым образом облизал розовые губы, наведя Олега на мысль, что теперь-то дело одним подзатыльником не ограничится. Но Серёжа почему-то рукоприкладствовать не стал, напротив, стремительно разжал кулаки. – Ну, конечно! – радостно воскликнул он. – Везунчик! Счастливчик! Победитель по жизни! Мистер «Один шанс на миллион»! – Глаза Разумовского наполнились ликованием. – Олеж, я знаю, как мы раздобудем денег. Купим тебе лотерейные билеты! – И на какие же шиши? – невинно поинтересовался Птица. – А вот на такие! – торжественно объявил Серёжа и едва ли не вприпрыжку умотал в туалет, где за сливным бачком обнаружилась консервная банка с припрятанной в ней одинокой купюрой, изображающей Ярославль. – Я начал копить на твой день рождения, – потупив взор, пояснил он Олегу. Это был поистине щедрый дар, учитывая тот факт, что Птица о нычке ничего не знал, а до дня рождения было ещё очень далеко. Стараясь не провоцировать неконтролируемые объятия, Олег осторожно взял купюру. – Ну кто же так сразу отдает деньги? – простонал Птица, – не мог хотя бы заставить его побегать в трусах для начала? – Перед тобой никто в трусах бегать не будет, – сказал, как отрезал, Сережа и грозно зыркнул на Олега, как будто тот уже снимал штаны. С таким Разумовским лучше было не шутить, поэтому Олег примирительно поднял руки. Птица, кажется, тоже почуял неладное, а потому сменил пластинку. – То есть вы на полном серьёзе надеетесь на лотерею? – пробухтел, надувшись, он. Очевидно, Птицу глубоко задел тот факт, что не всё происходящее в их общей квартире было ему известно. – Это которая «Спортлото», что ли? – «Русское лото» лучше, – знающим тоном изрёк Серёжа. – А я говорю – «Спортлото». – Тебе вообще какая разница? – взвился Серёжа, – с тобой выигрышем мы точно делиться не будем... – Но договорить ему не дал Олег. Богатый жизненный опыт подсказывал, что добром этот спор не кончится, если кончится вообще. Поэтому действовать нужно было решительно. Не теряя времени, он чмокнул в губы «пока ещё Серёжу» и рванул к входной двери. – Я скоро вернусь! Дверь посторонним не открывать, на звонки не отвечать, спичками не баловаться, – на бегу схватив куртку, Олег выскользнул на лестничную площадку.

***

– Ух ты! – восхитился Серёжа. – Что это? – не понял Птица. – Моментальная лотерея! – сообщил Олег, выкладывая на стол целую стопку ярких билетов, – у меня даже монетки для стирания защитного слоя есть. – А помнишь, однажды летом в детстве мы покупали точно такие же билеты, и ты выиграл самокат? – ударился в счастливые воспоминания Серёжа. Они, правда, его сломали в тот же день, но сам факт выигрыша внушал некоторую надежду. – Помню, – мягко улыбнувшись, ответил Олег. – А мне потереть билетик можно будет? – скромно поинтересовался притихший Птица, кажется, он даже дышал через раз. Очевидно, его привлекли серебристые квадратики защитного поля билетов. А ещё монетки. Ну прямо как сороку. – Можно, – благодушно согласился Олег, решив, что наконец-то сделан ещё один шаг в сторону дружбы с рыжей хтонью. Интересно, что будет, если ему подарить монисто? Эстетическая кома? Сделав мысленную пометку на будущее, Олег добавил. – Но твой выигрыш делим на троих. – Идёт, – объявил Птица и выхватил пятирублёвую монетку из руки Олега. Следующие несколько минут прошли в томительной тишине, Серёжа старательно стирал защитный слой с билета, даже кончик языка высунул от усердия. – Ну, что? – наконец спросил Олег. – Знаешь, Волков, как-то неправильно твоя удача работает, – объявил Птица, недоверчиво глядя на собственный билет, – у меня мультиварка. – О, а у меня стиральная машинка, – хмыкнул Серёжа, – а у тебя? – Набор кастрюль, – со вздохом признался Олег. – Давайте ещё попробуем. Но за следующие полчаса ситуация существенным образом не поменялась, Олег и Серёжа стали счастливыми обладателями ещё двух мультиварок, трёх вафельниц и одного сервиза на двенадцать персон. Птица пополнил эту коллекцию газонокосилкой и утюжком для волос. Так-то вещами, несомненно, полезными, и даже желанными, но не для беглых преступников без кладовки и гаража. На лице Птицы снова появилось самодовольное выражение. – Я так понимаю, Мексика отменяется? Будем сидеть в Питере, выпрямлять кудри и соревноваться, чьи вафли круче. А после стрижки газона позовём на чай Грома и всех его друзей, заодно и узнаем, отстирывает ли наша новая машинка пятна крови. Вот был бы у нас ещё и холодильник, – глумливо заметил он, — можно было бы складывать туда тела наших врагов, по частям. Судя по всему, Птица был в полном восторге от своего остроумия, а вот со стороны Серёжи стали доноситься совсем не жизнерадостные всхлипы. Поэтому Олег осторожно ткнул его локтем в бок. – Ну, почему же, – сказал он самым что ни на есть будничным тоном, – все эти вещи можно продать через интернет. Или сдать на переработку – в металлолом. Какие-никакие, а деньги. – Э-э? – не понял Птица, а вот Серёжа Олега, кажется, понял. И очень однозначно. – В самом деле, – философски подхватил Разумовский, вытерев нос о рукав пижамы, – только прийти нужно пораньше, чтобы опередить очередь из бомжей… Глаза Птицы округлились, он открыл было рот, но Олега с Серёжей уже понесло. – …с другой стороны, в очереди постоять тоже будет неплохо. На свежем воздухе и вообще… – Правильно, – поддакнул Олег, очень стараясь сохранить скорбный вид, – обзаведёмся полезными знакомствами, узнаем, где можно разобрать рельсы. – Вот-вот, чем мы лучше бомжей – ни дома, ни денег, – на мотив «сами мы не местные» протянул Серёжа. Но, видимо, перспектива стать своим в компании маргинальных элементов Птицу всё же не обрадовала. Одно дело революция и борьба с чумой беззакония, совсем другое – прозябание на дне общества. – Всё, хватит! – Заорал он дурным голосом. – Какой же стыд! Вы ещё по электричкам с баяном пройдитесь. Скажу я вам, где деньги, – и замахал руками, – только никаких бомжей и ржавых рельсов! – Ну, если ты настаиваешь, – обрадовался Олег и обменялся с Серёжей победоносными взглядами. Что ни говори, а командой они были первоклассной. Олег развёл руки, и Серёжа тут же нырнул в его распахнутые объятия. А вот Птица заметно приуныл, поэтому Олег, не иначе как в приступе тихого помешательства, добавил: – Если уж так не нравится Мексика, всегда можно рассмотреть альтернативные варианты, – и, не сдержавшись, хмыкнул, потому что на лице Птицы отразился буйный восторг, который, впрочем, скоро сменился показной скромностью. – Я всегда хотел в Италию, – ласково заметил он и томно взмахнул ресницами, начисто забыв про любовь к отечественному производителю, а Олег подавил улыбку, дивясь этим манипуляторским приёмчикам. Никакая он не Птица – настоящий кот! – Тогда, может, в Венецию? – предложил Серёжа, и Птица активно закивал головой. Олегу оставалось только согласиться, он снова притянул к себе Серёжу и нежно погладил его по спине. В конце концов, какая разница: Мексика, Италия, Сибирь? Главное, что они вместе. Тем более, что может случиться в Венеции, чего не случится в Питере? Ведь так?