Мы видим звёзды,которых уже нет.

***

      — Война? — переспрашивает Самара, показывая взволнованный взгляд, но быстро надевает маску холода и уверенности, будто не было этой нежности с сыном, будто не было волнения, — Где дети?       — С Дайнслейфом, Самара, вы последние.Они в подвале.       — Кэйа, послушай меня.Сейчас ты идёшь в подвал и сидишь там с Дайном и братьями и сёстрами.Мы с твоим отцом должны защитить народ.       — Мама?       — Кэйа, ты должен найти Дайна с братьями и сёстрами.В подвале, все будет хорошо.       — Хватит с ним нежится, Самара!       — Прекращай вести себя как кретин и сосредоточься, Эрендор! Апокалипсис идёт с момента Рождения Энея, Эрендор! Всегда надо быть к этому готовым, просто Архонты действует слишком медленно, объяснения чему найти я не могу.Будто ты не знаешь, что более мелкие территории уже захвачены, а мы, центр, попали бы рано или поздно под удар! Все наши дети, Эрендор, могут быть прокляты.Сосредоточься! Звездочка моя, ты меня понял?       — Да, мама, — быстро показывая свою готовность к «битве», говорит Кэйа.       — Беги! — мальчик рванул, а Дилюк побежал за ним, как делал в детстве, когда у них случались какие то неприятности.Хоть Дилюк во многом шёл впереди Кэйи, например, с глазом Бога или же с Ордо, но бегал быстрее Кэйа.Даже уже на службе, на тренировках по бегу он всегда занимал первые места.Теперь Дилюк понимал, откуда у Альбериха такая способность.       На встрече мальчишке попадается паренёк, одетый в достаточно открытый костюм и белые крылья, истерично поправляющий свои две косички.Почувствовав Кэйю, парень обернулся.Его руки, тело, лицо были в крови, глаза горели голубым светом, также как и косички.Из глаз текли слёзы, а паренёк, кажется, задыхался.       — Венти, — тихо сказал Дилюк, узнавая анемо Архонта в парне.Барбатос будто услышал его, начал водить взглядом, ища источник звука, но так и не найдя, вновь перемыл взгляд на Кэйю.       — Малыш? — тихо сказал Архонт, будто боясь разбудить кого-то, — Беги быстрее, малыш, — вытирая лицо от слез, оставляя на нем кровавые следы сказал Анемо Архонт       — Вы… Архонт?! — тихо, но с удивлением произносит Кэйа       — Беги, малыш, прошу тебя, — Венти говорил на тейватском, но в силу своего статуса Архонта, Альберих понимает его.И Кэйа слушается, уж собирается бежать, как плечо Архонта задевает копье стражника замка.Архонт шипит, откидывает с помощью анемо сил стражника к стене, призывает вихрь, — Беги, малыш, кому говорю! — Кэйе кажется, что глаза Архонта светятся ещё больше.Анемо Архонт, с помощью сил делает дыру в стене, которая выходит на улицу и с помощью вихря выкидывает туда стражника, чтобы силы Асмодей поглотили его разум и тот получил проклятие.Венти смотрит вслед убегающему мальчику, истерично вытирающего слёзы и сам Архонт тоже плачет.Дилюк не может понять, почему сейчас эти двоя чуть ли не лучшие друзья в его таверне, такую травму забыть невозможно.А может… Кэйа понимал его? Или понял, спустя все эти года.У Дилюка почему то нет сомнений, что все происходящее, правда.Все ещё бегая за Альберихом, Кэйю хватает на руки достаточно взрослый парниша, похожий на Альбериха.       — Где ты застрял? По моим подсчетам ты уже должен быть с нами!       — Эней, я…       — Аргх, ладно! Черт с тобой, мы уже почти на месте, — Эней имел такой же оттенок кожи, что и Кэйа, такие же густые длинные синие волосы, лишь глаза были желтые, как у отца, когда у Кэйи, видно, были материнские.На шее Энея красуется звезда, как бы намекая, что тот, хоть и нося в себе гены родителей, сделан с помощью кхемии.Как никак, хоть и до центра Архонты шли долго, Рождение детей уже давалось с трудом, из-за близкого проклятия.Поэтому, уже многие были сделаны с помощью кхемии.Кэйа же, был явным исключением, что удивило всех в Каэнри’ах.Что про Альбериха начали писать легенды и мифы, где писалось о том, что он последняя надежда Каэнри’ах на спасение.Даже пророки, толкли про это, лишь про это.Последние шестнадцать лет Каэнри’ах жестоко уничтожали, именно поэтому Эрендор подумал о надобности в наследниках, но как бы с женой они не старались, естественно родить у них не получалось долго.Первый был создан Эней, за ним Венеция и Лоренция, за ними Каин и за ним уже Кэйа.Однако, естественно родится получилось лишь будущему рыцарю.За что за ним следили как за зеницей ока, — Пришли! Заходи, — опуская Кэйю на землю сказал Эней, открывая дверь.       — Дайн…       — Иди сюда, звёздочка, — совершенно не изменившийся Хранитель позвал Альбериха обниматься, — Все будет хорошо, — дитё крепко обнял хранителя, а тот поцеловал его в синюю макушку.       — Ужасно! Ужасно, ужасно… — истерично говорила Венеция, а на ее поясе красовался электро глаз Бога.       — Что нам делать дальше? — спросила Лоренция, но у неё на поясе уже красовался Гидро глаз Бога.Идеальное сочетание глаз Бога у близняшек лишь давало понять, что те намного сильнее, когда рядом.Их непослушные синие волосы были собраны в небрежные пучки, глаза были одинаково подведены у одной голубыми тенями, сделанными из ядер Гидро гипостазиса, а у другой фиолетовыми, сделаные из ядер электро гипостазиса.Наряды их были одинаковые, отличались лишь расцветкой — голубой и фиолетовый.Глаза светились голубым, а вместо зрачков — звёзды.Глаза были точно такие же, как у Кэйи.Дилюк посмотрел на них, замечая, что эти двое явно были совершено идентичны, как когда то были и они с Кэейе.Они с Альберихом знали каждое последующее действие, каждое последующее слово друг друга, они знали друг о друге все, как Дилюк думал на тот момент, как сёстры Ция.       — Главное спокойствие.Родители все решат, — сказал Эней, протерев стекляшку, на которой красовался знак пиро.Он получил его в силу своего характера, целей и достижений.И лишь у Каина и Кэйи не присутствовали благословения богов.Когда Кэйа получил свой глаз Бога, Дилюк хорошо знал, а вот насчёт Каина, конечно же — нет.Его вообще смущало, что Дайн соврал ему о его смерти, но с этим он разберётся позже, а сейчас ему хочется лишь наблюдать за происходящем.       Дайнслейф сделал несколько простых движений рукой и дверь рассеялась, скрывая их от уже превратившихся в монстров людей.Но Боги могли их почувствовать, и им осталась лишь надеяться друг на друга и на себя, верить в победу и благополучие.Молиться, они, конечно же, не могли.Некому.Почему же все же Боги напали на Каэнри’ах? Потому что Селестия была недовольна, что, мол, страна без Бога, а процветает чуть ли не лучше всего Тейвата.Взяв своих семерых пешек под контроль, они напали на страну шестнадцать лет назад, но лишь сейчас дошли до центра, до места, где так сильно развивается кхемия, ведь как никак, но на свои страны им тоже надо было обращать внимания и следить за ними.В глазах Рагнвиндра начинает темнеть и видно, что тот переносится уже в другое время.       Тронный зал.На двух главных тронах сидят Самара и Эрендор, но между ними теперь стоит третий, самый выделяющийся и яркий.       — Почему их…теперь три? — тихо спрашивает Каин.       — Для будущего наследника, — строго отвечает Эрендор.       — Как дела в городе? — спрашивает Венеция, на что Лоренция делает одобрительный кивок, как бы спрашивая тоже самое.       — Плохо.Люди начали превращаться в монстров, Боги все ещё на территории и неизвестно, когда они покинут ее, — Самара вздыхает, но лицо ее холодно и стеклянно, не выражает ни одной эмоции.       — Родители, — Эней вздыхает, делает шаг вперёд, — Я надеюсь получить ваше благословение, — Самара настораживается, но лицо ее остаётся таким же холодным, Эрендор же вздыхает, — Я хочу вступить в ряды бойцов и бороться за нашу страну.       — Исключено, — говорит Эрендор, не поднимая взгляда на сына.       — Отец!       — Ты сын королевской династии Альберих! После нашей смерти первым сможешь лишь ты занять наше место, в силу своего возраста, Эней!       — Отец!       — Эрендор, — властно отвечает Самара, — Глупый.       — Я не понял тебя, — недоумевающе говорит Эрендор и переводит взгляд на жену, — Я, глупый?       — Да.Он же все равно уйдёт.Такое невозможно держать в себе.Он все равно уйдёт служить.       — Я не разрешаю!       — Пф, — Самара тихо смеётся, показывая своё превосходство, — Он спросил нашего благословения лишь из воспитания и уважение, но он все равно уйдёт, я вижу это.Я благословляю тебя, сын мой, — говорит Самара, ещё сильнее расправляя спину, — Но попрошу тебя кое о чем.       — Да, матушка?       — Не умри.       — Самара!       — Не смей, — Самара поворачивает взор на мужа, — повышать на меня голос.       — Он наследник.       — Ты думаешь, даже если мы сможем отбить Богов, но те люди, которые уже стали монстрами.После войны с Богами… Мы сможем их победить? — Эрендор молчит, — Я так и знала.Пусть он идёт.       Дети обнимают брата, что-то шепчут ему на ухо, Дайнслейф по доброму трепет его по голове.       — Дайн, — обращается к хранителю Король, — потренируй Каина.       — Будет сделано, мой король, — уводя Каина на тренировку, говорит Дайн.       — Ты думаешь, легенда будет правдива?       — В нашей истории, Самара, Каин будет мёртв от Рождения.       — Не смей делать из моего сына машину для убийств и собственных целей.       — У нас нет другого выхода, — доставая из шкафа фотоаппарат, говорит Эрендор, — Для Кэйи прописано такое будущее.А теперь, прошу, — садясь обратно на трон, перед этим поставив камеру на штатив говорит Эрендор, — Фотографируемся для будущего, — Все дети позируют для фото, Эней стоит рядом с отцом, положив свою руку ему на правую, девочки стоят по центру, скрепив руки, Венеция держит отца за левую руку, а Лоренция мать за правую.Кэйа же, почетно сидит на коленках матери, положив свою руку ей на левую.Данный жест как бы показывал о их связи.Но лишь Каин, чьё будущее прописано не лучшим образом, был сейчас с Дайном.Хотя, было ли тут у кого-то хорошее будущее?        У Дилюка вновь потемнело в глазах, а как Рагнвиндр уже понял, это был знак к перемене событий, да и временному путешествию.Смотря на слегка изменившуюся королевскую династию, которые сейчас находятся в троном зале, Дилюк делает вывод, что прошло примерно две или три недели или чуть больше.       — Сэр! Мэм! — вбежал брюнет, лет двадцати, в служебной форме Каэнри’ах, а на шее красуется звёзды, — Мне очень жаль.       — Что случилось? — Самара вскочила, перебирая пальцы, но лицо ее ничего не выражало.       — Эней…погиб, защищая свой народ, — Самара села обратно на трон, потерев переносицу, хмыкнула.Эрендор молчал, недоволен тем, что лишился наследника.       — Когда?       — Сегодня утром, моя королева       — Свободен.Иди, — сказала Самара, отводя взгляд.       — Подожди! — сказал Кэйа, побежав за стражником, — Что с ним случилось? — истерично вытирая слёзы, дергая его за штанину говорит Альберих.       — Проклятие, мой принц.Он стал магом бездны.       — Кэйа! — громко сказал Эрендор, — Прекрати разводить нюни! Скажи спасибо своей матери, — стражник быстро покинул помещение, чтобы не следить за ссорой семьи.       — Отец! — тихо сказала Лоренция, дотрагиваясь до руки Эрендора, кивая в сторону Самары, которая целым кулаком зажимала себе рот.       — Самара, — тихо сказал Эрендор, грустно фыркая       — Я в порядке.Это в любом случае бы произошло.Мне надо побыть одной, — властно встав с трона, с прямой спиной королева вышла из зала.Кэйа побежал за ней, а Дилюк — за ним.Рагнвиндр помнил, как когда они были маленькими, Кэйа, хоть всего и очень боялся, но рядом с Крепусом — не плакал ни разу, кроме как когда его бросили.Да, дрожал, истерично прятался, убегал от страха, но никогда не плакал.А потом, когда уходил в их комнату, плакал в подушку, ито так беззвучно, что многие могли подумать, что тот просто спит беспокойно.А Дилюк же, наоборот, когда был маленьким, больше плакал на глаза Крепуса, но условно именно, меньше, чем Кэйа.Альберих редко плакал из-за стёсанных коленок, но просто так, из-за грозы, сильного ветра, или же вообще, без причины, плакал намного больше, чем Рагнвиндр.Дилюк же любил поплакаться отцу в плечо из-за стёсанной коленки.А Кэйа же, всегда любил его успокоить и очень сильно переживал, в первые месяца даже спрашивая, не умрет ли он.       Кэйа бежит за матерью, ускорившись, добегает и дёргает за подолы платья, а та переводит свой стеклянный взгляд, но с дрожащими губами на него.Берет его на руки, ребёнок утыкается ей в плечо, а она ему в макушку, целует, что-то напевает.       Дилюк узнаёт эту мелодию.Перед сном, каждую ночь, уже лёжа в кровати, каждый раз Кэйа напевал эту мелодию.Именно под его голос и эту мелодию Дилюк лучше всего засыпал.После случившегося четыре года назад, Дилюк долго не мог засыпать, даже пытался напевать эту мелодию, но все, что получалось ей вызвать это чувство удушья и слез.Рагнвиндр улыбается, понимая, откуда Кэйа с детства знает эту мелодию, ведь Альберих всегда уходил от этого вопроса, когда ‘Люк спрашивал.       — Мама?       — Да?       — Могу я спросить?       — Конечно, Кэйа.       — Почему, мама? Почему они напали?       — Кэйа, — женщина тяжело вздохнула, сглотнула, — Потому что мы умнее.Потому что мы смогли развиваться без покровителя, а то и лучше.А Селестии это невыгодно, сынок, — Самара ещё раз целует его в макушку, вздыхает, — Уже поздно, Кэйа.Ночь на дворе, уложить тебя в кроватку?       — Ты сможешь сегодня поспать со мной?       — Хорошо, мальчик мой, — Дойдя до комнаты ребёнка, она укладывает его самого и ложится рядом, крепко обнимая.       — Мама?       — Да, Кэйа?       — Я когда-нибудь увижу звёзды?       — Конечно, увидишь, я обещаю тебе.       В глазах снова темнеет и Дилюк фыркает, боясь, что может быть дальше.Снова тронный зал, снова вся семья.Эрендор истерично ходит по всей комнате, явно что-то обдумывает.Дилюк делает вывод, что прошло достаточно много времени, пару месяцев.       — Мы отправляемся в экспедицию, — быстро выпалил Эрендор, ставя заметную точку на своих словах, — Но не сегодня.Пару месяцев и дети как раз подрастут.       — Мне ими заняться? — тихо спросил Дайнслейф, намекая как бы на своё присутствие       — Да.Обязательно, — говорит Самара, — И, Дайн, — подходя к хранителю впритык, она что-то шепчет ему на ухо, чтобы слышал лишь он, — К концу тренировок у Кэйи день Рождение же.Шесть лет уже, как никак.Если меня уже не будь рядом…       — Понял, госпожа, — Дайнслейф поклонился, слегка улыбнулся Самаре, как бы понимая ее намеки        Дети плетутся за хранителем и Дилюк делает вывод, что из Дайна выходит очень хорошая нянька.И Рагнвиндр плетётся за Дайнслейфом также, как и все Альберихи, будто уже стал частью их династии.Он смотрит на Кэйю, у которого сейчас оба глаза открыты и совершенно нормальны.Кэйа обещал, что когда нибудь покажет, что же скрывается за повязкой, но так у них этого и не вышло.После той ночи любопытство поостыло, но каждый раз в таверне, когда он остаётся последний из пьянчуг, так и хочется напомнить ему, мол, что он обещал.       Дети династии Альберих были бешено натренированы, умели использовать несколько видов оружие и умели искусно прятаться и маскироваться.Все они умели готовить еду из достаточно плохих продуктов, которые просто встречались им по пути по мёртвой дороге страны.Умели готовить зелья, которые усиливали их и ослабляли противников.Их учили убивать всех, кто пытается убить их, человек это или монстр, родственник это ваш или друг, иль народ, который вы поклялись защищать — неважно, главное — самим не умереть.Кэйе сначала было тяжело.Тяжело смотреть в глаза всем этим монстрам, зная, что это его люди, а кто-то из них может быть его родным братом.Дайн также для Кэйи придумал полную историю, со всеми нюансами и деталями, но вот Кэйа ещё не понимал, зачем она ему.А Дилюк услышал ее, как только Альберих младший начал разговаривать с ним.О том, что он из далеких краев, но не помнит откуда конкретно, что маму свою он не помнит, а отец бросил его около винокурни, а родственников больше и друзей — у него не было.Дилюк даже удивился, как при первых их совместных тренировках Кэйа так умело отбивал чучел и уклонялся от них, неизвестными ни Дилюку, ни мастеру Крепусу приемами.Кэйа даже начал учить Дилюка парочке, но вдруг при одной из такой тренировок резко дернулся и будто вспомнил что-то, но приему все равно научил, но уже с меньшим желанием.        В глазах Дилюка вновь начало темнеть, а Рагнвиндр хмыкает, не желая переставать смотреть за такой более менее спокойной идиллией — тренировкой детей к сражениям с собственным народом, родственниками и друзьями.И Дилюк задумывается, как Кэйа сейчас зачищает лагеря? Как сам Рагнвиндр будет зачищать эти лагеря после такой информации? Дилюк пока не знал ответа.Но он очень хотел поговорить обо всем этим с Альберихом.Новая сцена начала появляться, и как Рагнвиндр понял, что прошло пару месяцев.Как минимум потому, что у Дайна откуда то взялся глупый колпак «С Днём Рождения».       — С днём Рождения, Кэйа, — Дайн поцеловал мальчишку в лоб, а дети топтались позади хранителя, — Мы с твоим братом и сёстрами приготовили тебе праздничное печенье и шашлычки.       — С днём Рождения! — Лоренция кричит громко и накидывается на брата с объятиями       — С днём Рождения! — Венеция повторяет за сестрой и накидывается на Кэйю с такими же крепкими объятиями       — Вы меня задушите…       — С днём Рождения! — Каин накидывается на Кэйю тоже, и в итоге они валят Альбериха на кровать.Дайн улыбается, поправляя колпачок.       — Спасибо, — Кэйа хрипит, а Дайн слегка стукает детям по спинкам, чтобы они не задушили Альбериха       — Кушайте, а после тебя Кэйа ждёт мама, а к вечеру Король ждёт всех в тронном зале.       — Хорошо, — в унисон сказали дети, уже уплетая за обе щеки печенье в перемешку с мясом.       В глазах у Рагнвиндра темнеет и переносит его на пару часов вперед.       — Сынок, — Самара ласково обнимает Альбериха, — Тебе уже шесть.Прими мой скромный подарок, — женщина целует сына в макушку.Даёт маленькую коробочку, Кэйа с интересом ее открывает, находит там сережку, которая раньше весела на ухе матери, когда теперь там красуется лишь одна.       — Спасибо, — ребёнок искренне улыбается и просит Самару нацепить серёжку на ухо.Женщина крепит сыну голубую серьгу на ухо, целует в мочку.И Дилюк понимает, почему Кэйа никогда не снимал серьгу.Даже перед сном, даже перед купанием.Но сильно переживал за неё.Во всех боях с монстрами, как они стали рыцарями, Кэйа всегда проверял две вещи — сережку и благополучие Дилюка.О себе он вспоминал только после указа Рагнвиндра, но Кэйа отшучивался всегда на этот повод, желая не беспокоить никого.       — Тебе идёт, — Самара улыбается искренне, гладит ребёнка по волосам, — Нас всех ждут в тронном зале, — Самара фыркает, — Эрендор хочет сделать какое-то объявление.Пошли?       — Пойдём, — мальчик берет маму за руку и они направляются к тронному залу.Дилюк идёт сзади, потирая место, где ранее были пальцы.Он думает, что ему придётся привыкать жить и сражаться без двух пальцев на правой руке, если, он, конечно, выживет.Его смущает, стоит ли ему переучиваться на левшу, иль просить у Альбедо протез или просто свыкаться с отсутсвие пальцев.Что насчёт Альбедо, кстати.У Магната он вызывал вопросы, но для себя он хотел найти у него ответы.Звезда на шее алхимика явно что-то значила, а тот факт, что например, Дилюком будут управлять из бездны или Каэнри’ах его не радовал.Поэтому, от звёзды надо избавиться.Насчёт этого, конечно, можно были бы поговорить с Кэйей, но Рагнвиндр решил, что бы он сейчас не увидел, говорить Альбериху он это не будет.Будет глупо снова начинать разговаривать спустя четыре года, с темы, мол, братишка, я побывал на твоей Родине, мне тут какую то звезду вставили, помоги, будь добр.Дилюк фыркает от собственных мыслей, и следует за Альберихами.        В тронном зале уже все собраны.Самара оставляет Кэйю рядом с другими и садится на свой трон.Эрендор, вновь ходя по комнате, вздыхает.       — Завтра отправляемся в экспедицию, — говорит Эрендор, — Каэнри’ах решит, кто слабый, а кто сильный и кто вернётся домой, — Самара вздыхает, дети тоже, по ним видно — напуганы, но стараются держать лицо.       В глазах Рагнвиндра вновь темнеет и очнувшись, он видит всю династию уже на улице, около костра.Дайнслейф, видно, остался охранять замок.Они сидят около небольшого костра, как Дилюк делает вывод, прошло уже несколько недель.       — Я отправляюсь за продуктами, — сказал Эрендор, вставая, — сидите тихо.       — Будь острожен, — сказала Самара, тихо вздыхая       — И ты, — ответил Эрендор.       Эрендор уходит, а Самара встаёт и раздаёт каждому по цветку.Девочкам — одинаковые колокольчики, Каину сладкий цветок-сахарок, так как мальчишка любил сладости, а Кэей лилию калла.Все цветки, из-за того, что их зону обитания нарушили Боги выглядят неестественно, однако, пахнут они также прелестно.Самара по очереди целует всех детей в макушки и гладит по спине.Дети с интересом разглядывают свои цветы и друг друга.Дилюк смотрит на них часами, конечно же особое внимания обращая к Кэйе.Все слишком подозрительно тихо, до того момента, как сёстры не начинают кашлять в унисон.Девочки закрыли рот руками, а когда кашель остановился, то на руках виднелась кровь.       — Вы чего? — с заботой спросила Самара       — Мн… , — Начала Лоренция, но остановилась, будто резко передумала — Нам плохо, мам, — в унисон сказали девочки, подняв взгляд на мать.Из глаз, ушей, носа и рта потекла чёрная жидкость.       — Боже… — тихо сказал Каин, вставая со своего бревна       — Встаньте за мной! — крикнула Самара, и Кэйа, и Каин встали за спиной матери.Дилюк стоял неподвижно тоже за спиной Самары, удивленно и со страхом следя за происходящем.Женщина призвала копье, сглотнула, — Девочки?       — Мама? — сестры Альберих одновременно сказали своё последнее слово перед тем, как их покрыла чёрная тьма.Лоренция и Венеция превратились в двуглавого дракона, фиолетово — голубой раскраски.Две головы взревели, атакуя огнём — одна, с элементом электро, вторая же — с Гидро.       — Дьявол, — сказала Самара, подходя ближе к дракону.       — Мама! — крикнул Кэйа, побежав за матерью, схватил ее за платье       — Кэйа, отцепись! — Дракон рычит, хватает Самару своими лапами, из-за того, что на отвлеклась на ребёнка.Кэйа удерживается за подол платья и поднимается вверх вместе с матерью.Как солнце, иль наоборот, как гроза, прибегает Эрендор, хватает Каина, бросает его на плечо, чтобы голова его смотрела в ту же сторону, что и отцовская, — Эрендор, черт! — Самара Кричит, бросает копье на пол, хватает ещё свободными руками мальчика, — Лови! — Кэйа летит в руки отца, Эрендор ловит его почти идеально, мальчишка лишь получает легкий испуг, — Только попробуйте умереть! Я вас всех с небес достану! — в бреду уже кричит Самара.Какой бы сильной, бесстрашной она не была, сейчас она боится.Эрендор забрасывает Кэйю на другое плечо, однако ребёнок смотрит уже в противоположную сторону, не в одну с отцом.Специально он это сделал, иль нет, неизвестно даже самому Эрендору.Король разворачивается, бежит, смазывая с щёк ветром слёзы.       Венеция и Лоренция всегда все делили пополам.Если им дали каждой по печенью — они сломают их пополам и отдадут друг другу по половинке.Если им подарили по цветочку, они поставят их в одну вазу, не смотря на то, что это будет иметь похоронный смысл.Если им подарили разные футболки — они разрежут их пополам и сошьют странную, глупую и возможно некрасивую футболку, соединяя две части, но по другому они отказываются ходить.        Как и тут.Стороны Гидро и электро дракона поделили свою первую добычу — собственную мать — ровно пополам, вертикально.Чтобы каждой достался одинаково кусочек.Дилюк переводит взгляд на Кэйю, который наблюдает за всем этим кошмаром и истошно кричит, зовёт маму.Все происходит будто в замедленной съемке и Дилюк понимает теперь, почему Кэйа так вздрагивал когда ему задавали вопросы о его матери.Ведь вся винокурня видела его отца как алкоголика, бросившего сына, а о матери никто не знал.И хоть Кэйа отнекивался, что ничего не помнит, Дилюк видел, как дрожали его руки, а в уголке глаза начинала скапливаться влага.        В глазах вновь темнеет, намекая, что эпизод сейчас изменится.       Кэйа сидит в библиотеке, а рядом, за свободным столом сидит Дайн и что то делает.Из глаза, который у Кэйи сейчас закрыт повязкой, течёт чёрная жидкость, а из обычного, простые слёзы.Кэйа пишет что-то в книжке, закидывают лилию, ранее подаренную матерью.Дилюк хмыкает, осознавая, что произошло.       — Как долго ты ведёшь этот дневник, звездочка?       — С момента, как до нас дошла война, — Кэйа истерично вытирает слёзы и чёрную жидкость, не желая казаться слабым.       — Что ж, — Дайн вздыхает, поворачивает взор к Кэйе и улыбается, — Готово, моя звездочка.       — Уже?       — Да.Примерь, — Дайн протягивает уже привычную всему Мондштадту повязку на лице капитана кавалерии.Дайн помогает сзади завязать, поправляет волосы, — Проклятие не успело дойти до сердца, но глаз поражён, однако, видеть ты сможешь.       — Спасибо, — Кэйа улыбается, но из открытого глаза текут слёзы.Дайн гладит его по волосам, улыбается, — А где…все они?       — На небе.Они стали звёздами.       — Но мы…не видим звёзд.       — Боги отобрали у нас звёзды, Кэйа.Но когда-нибудь ты увидишь звёзды, — Дайнслейф улыбается, не смотря на тяжёлый разговор, чтобы у Кэйи не портилось настроении ещё хуже.       — То есть…мы видим звёзды, которых уже нет?       — Все верно, звездочка.Пусть у нас больше нет звёзд, но покинувшие нас люди ими стали.И мы всегда их видим и чувствуем, — Дилюк вспоминает, как Кэйа любил вечерами и ночами смотреть на звёзды, изучать созвездия.Как он в первые недели сбегал на улицу и смотрел на звездное небо, а Мастер Крепус пытался затащить его обратно домой.Но Кэйа продолжал это делать, из-за чего у всех в доме Рагнвиндров сбился режим.Позже, Кэйа уже начинал дремать целыми днями, при завтраках утыкаясь в тарелку носом.И перестал сбегать, наслаждался звёздами лишь в расписанное ему время, а после ложился спать.Кэйе очень часто снились кошмары, не то что даже часто — всегда.И сначала маленький Дилюк пугался, а после ложился к нему в кроватку и успокаивал.Когда они подросли, на улице они находились дольше, чем раньше и больше любовались звёздами.Кэйа рассказывал Дилюку про каждое созвездие.Но вот когда они ложились спать, кошмары мучать его не переставали.Даже мелодия, которую он всегда напевал перед сном, не давала ему покоя во время сна.       — Принц Кэйа, — ворошится стражник нарушил их идиллию, — Вас ждёт отец, — заметив, что встал и Дайн, стражник вновь заговорил, — Нет.Только принца, — Дайн смерил его тяжелым взглядом, но все же отпустил.Дилюк последовал за стражником и младшим Альберихом.Ребёнок перебирал пальцы, явно нервничая.Доведя ребёнка до тренировочного зала, в котором находился Каин и Король, стражник удалился.       — Сын мой, — Эрендор напряжен, но уверен и холоден, — Сегодня день прощаний, — он подзывает Кэйю к себе, даёт и ему, и Каину по мечу, — Ты должен убить Каина, Кэйа.       Ты должен убить Каина, Кэйа. Ты должен убить Каина, Кэйа. Ты должен убить Каина, Кэйа. Ты должен убить Каина, Кэйа. Ты должен убить Каина, Кэйа. Ты должен убить Каина, Кэйа. Ты должен убить Каина, Кэйа. Ты должен убить Каина, Кэйа. Ты должен убить Каина, Кэйа. Ты должен убить Каина, Кэйа.Ты должен убить Дилюка, Кэйа! Ты должен убить Каина, Кэйа. Ты должен убить Каина, Кэйа. Ты должен убить Каина, Кэйа. Ты должен убить Каина, Кэйа. Ты должен убить Каина, Кэйа. Ты должен убить Каина, Кэйа. Ты должен убить Каина, Кэйа. Ты должен убить Каина, Кэйа. Ты должен убить Каина, Кэйа.       — Нет, — Кэйа отшатывается, что делает и Каин, — я не буду убивать братишку!       — Его поглощает проклятие! Так он не станет монстром.Это пойдёт на благо Каэнри’ах! На благо мира!       — Папа…       — Сражайтесь.Если ты проиграешь, Кэйа, я сам его убью, — Эрендор отошёл в другой угол, закрывая детей забором, выше их самих, чтобы они не могли выйти.       — Братик… — Каин напуган, — Я не хочу драться, Кэйа.       — Я тоже, — Кэйа плачет, уже не стесняясь, смелеет, — Мама бы не оценила такой жест!       — Мамы больше нет и никогда не будет! — агрессивно отвечает Эрендор, — Сражайтесь!       — У нас нет выбора, — неожиданно говорит Каин       — Есть! Выбор есть всегда!       — Сегодня его нет, — Каин явно готовиться к бою, хоть и знает, что слабее Кэйи в пять раз, — Доставай свой меч, братец.       — Нет!       — Так было прописано, — Каин готовиться защищаться, но нападать не планирует.Кэйа, вытирая слёзы, нападает.Каин защищается, а Кэйа наоборот, лишь нападает.Но они оба плачут.Громко, не стесняясь своих эмоций.Кэйа валит Каина на пол, ставит меч около шеи, уже надавливает, но того резко отбрасывает.       — Каин… — Кэйа тихо зовёт брата, у мальчика на сердце лежит крио глаз Бога, Эрендор в замешательстве, но все же говорит       — Убей его, Кэйа! — Альберих встаёт, подходит, ставит меч к глазу Бога, намеривая продавить и сердце.       — Прости меня.Пожалуйста прости меня!       — Прощаю, — Каин улыбается, а Кэйа надавливает мечом, разрушая глаз Бога и останавливая биение сердца мальчика.Глаз Бога потухает, а губах мальчишки остаётся улыбка.Кэйа падает плачет, обнимает бездыханное тело брата.       — Прекрати.Можешь идти.И Кэйа, когда ты будешь уже там, знай, что ты так должен будешь сделать и с названным, — Кэйа не понимает, кто такой «названный», плачет.Эрендор отрывает Кэйю от брата, зовя стражу.Кэйа выбегает, бежит обратно в библиотеку.Дилюк за ним, осознавая, что названный это и есть сам Рагнвиндр.Вспоминает, что когда Кэйа получил свой крио глаз Бога, позвал как раз таки какого то Каина и в голове у магната наконец-то собирается пазл.       — Дайн! — мальчик забегает в библиотек, бросается в объятья к Хранителю       — Я знаю Кэйа, я знаю.Все хорошо.Я рядом, — Хранитель обнимает Альбериха крепко, гладит по волосам.В глазах Дилюка темнеет, и теперь ему ещё страшнее, что может произойти.        Кэйа лежит в кровати, как и его отец.Посреди маленькой комнатушки стоит Дайн.       — Готовы? — спрашивает Хранитель       — Да, — король отвечает грубым и охрипшим голосом       — Да, — Кэйа же отвечает тихо, но уверено.       — Спите спокойно, — Дайн дотрагивается до их лбов и они засыпают, — встретимся через четыреста восемьдесят лет.        В глазах непривычно быстро вновь снова темнеет.       — Доброе утро, мой принц, — Кэйа проснулся, совершенно не изменившись внешне       — Доброе, Дайн, — ребёнок улыбнулся, осмотрелся по сторонам, — Сколько времени прошло? Где папа?       — Четыреста восемьдесят лет.Ваш отец у себя, он сказал не беспокоить его.Голоден? Прогуляемся?       — И то, и то, — Кэйа улыбнулся, взяв хранителя за руку.       Хранитель вывел мальчика на улицу, Кэйа лишь охнул.       Дилюк отмечает, что его взгляд слишком осознанный и взрослый.Он слишком быстро повзрослел.        Дайнслейф опускается, Кэйа залазит ему на шею.Дилюк помнит, как радостен Кэйа был, когда мастер Крепус предложил его покатать на плечах.       А Дайн лишь не хочет, чтобы Кэйа замарал обувь и штаны в крови, которой уже пропитана земля.       Они гуляют, а Кэйа спокойно перебирает волосы Дайна, даже не держится за его плечи и шею, зная, что он не даст ему упасть.       Они проходят мимо портала в бездну, Кэйа резко начинает дергать Хранителя за волосы, на что Дайн шипит, но тот быстро извиняется и гладит его по голове.       — Извини… Смотри! — Кэйа указывает в сторону рыжей макушки, стоящей около портала.       — Давай подойдём, — Дайнслейф заворачивает в сторону портала, подходя к мальчишке, — Здравствуй.       — Что? — мальчик истерично поворачивается, сверкает испуганными голубыми глазами, где уже не виднелось детских задорных бликов       — Как тебя зовут? — спросил Кэйа, спускаясь с плеч Дайна       — Я?       — Ты не из Каэнри’ах, да? — спрашивает Кэйа, задумчиво потирая затылок       — Из Каэ… Что? — мальчишка ещё больше пугается       — Как тебя зовут, мальчик? — спрашивает Дайн       — Я… — рыжий грызёт ногти, тяжело дышит, — Аякс.Я из Снежной.Я… — будущий предвестник Фатуи смущается, не зная, стоит ли говорить, — Я упал в бездну.Я хочу домой.Хочу к семье.К братьям, сестре, маме, папе…       — Семье? — тихо переспрашивает Кэйа, заметно грустнея, но быстро опомнившись, протягивает ладошку мальчику, — Я Кэйя.       — Приятно, — Аякс улыбается, как только способен в этой ситуации.       — Послушай меня, Аякс, — неожиданно подаёт голос Хранитель, — Жди тут, но будь осторожен, тут опасно.Как только мы будем отправляться в Мондштадт, Я отправлю тебя в Снежную.       — Вы мне не врете?       — Нет.Я тебе обещаю, если ты не умрешь.       — Пф, — Аякс хмыкает, — Я вам поверю.       Видение вновь рассеивается и Дилюк вновь оказывается в троном зале, видно, через пару часов.       — Рагнвиндры, — Эрендор произносит уверено, Дилюк же жмурится от осознания — Я выбрал эту семью для Кэйи, Дайн.       — Могу я взглянуть, мой король?       — Прошу, — мужчина протягивает фотографию трясущимися, очернёнными руками к Хранителю, — Влиятельная семья, с хорошей репутацией.Мастер Крепус, по слухам — добр и силён.Кэйа хорошо обучен, все пройдёт по плану.       — Я думаю, с угольком они поладят, — Дилюк фыркает, осознавая откуда пошла эта кличка.       — Его зовут Дилюк Рагнвиндр, Дайнслейф, — Мужчина кашляет, слегка задыхаясь, — Время.Завтра надо отправляться, поговори с ним, Дайн.       — Будет сделано, мой король, — Дайн заходит в самую дальную и защищённую комнату, Дилюк сделает за ним, — Звездочка? Не спишь ещё.       — Нет, — мальчик зевает, по привычке протирая два глаза руками, забыв, что один теперь прикрыт повязкой.Хранитель садится рядом на кровати, мальчик подвигается ближе, прижимается к блондину.       — Завтра отправляешься в Мондштадт.       — Нет, уже?       — Уже, звездочка.Пора.       — Я не хочу, — Кэйа шмыгает носом, но сразу отгоняет эти мысли.Он сильный.Он справиться.Этому его готовили с рождения, — Не хочу бросать тебя и папу.       — Я всегда буду с тобой.Буду навещать тебя во снах, звездочка, ты же не против.       — Конечно не против, — ребёнок крепче прижимается к хранителю.       — Ты сильный, Кэйа.Ты справишься.       — Ради мамы, братьев, сестёр и народа Каэнри’ах?       — Ради мамы, братьев, сестёр и народа Каэнри’ах, звездочка.Но помни, — Дайн отстраняется, кладёт большую руку на грудь ребёнку, — Мама, братья и сёстры — всегда тут, — указывая на область сердца говорит Дайн, — и я с твоим отцом тоже, а народ Каэнри’ах и сама страна, Кэйа, — Дайнслейф указывает чуть ниже, — Тут, Кэйа.       — Я помню, я знаю… Я буду скучать.       — И я, звездочка.Но придёт время, и мы обязательно встретимся, — Кэйа благополучно уснул на плече хранителя, а Дайн, заметив это, аккуратно переложил его в кроватку, накрыл одеялом и поцеловал в синюю макушку, — Все будет хорошо.Уголек обязательно зажжет твои внутренние силы, я знаю это.       Видение вновь быстро рассеиваться, уже опять оказавшись около врат в бездну.Кэйа вновь сидит на плечах у Дайна, Эрендор же, идёт впереди.Аякс послушно ожидал у портала и заметно оживился, когда увидел знакомые лица.       — Это кто? — властно сказал Эрендор, подойдя к портал впритык       — Я за него ручаюсь, — сказал Дайнслейф, — Людям не место тут.       — Не натвори дел, — фыркнул Эрендор, заходя в портал.Хранитель опустил Кэйю на пол, Альберих улыбнулся новому другу и протянул ему руку.Аякс, смущаясь, сжал его руку в ответ.       Выйдя из портала, они оказались на знакомом Рифе Маска, и Дилюк вздохнул.Старался почувствовать Мондштадтский воздух, такой свежий, в котором буквально витала свобода.В отличии от воздуха Каэнри’ах, где было невозможно дышать.Дайн дотронулся до головы Аякса, кивнул, создавая портал.       — Не бойся, — сказал Дайн, подбадривающе улыбнувшись, — Заходи.       — Спасибо, — Аякс боялся, это было видно, но после монстров бездны, отвратного воздуха Каэнри’ах, портал созданный каким-то блондином казался не таким страшным.Дайн создал второй портал.       — Заходите.Я буду ждать вас тут, мой король.       — Спасибо, Дайнслейф, — Эрендор улыбнулся хранителю, вновь закашлялся       — Спасибо, Дайн, — ребёнок улыбается слегка, показывая хранителю единственный оставшийся, но грустный глаз.Альберихи входят в портал, Дилюк за ними.       Запах вина, древесины и документов.Винокурня .Дилюк делает шаг назад, чуть не заходя обратно в портал.       — Кэйа, послушай, — Эрендор опускается на колени, — Ты наша последняя надежда .Последняя надежда всей страны.Ты должен сделать все идеально, — переходя от шепота на громкий голос сказал король, — Сейчас я пойду куплю виноградного сока.        И Эрендор отходит, приближается к мастеру Крепусу .Дилюк видит маленького себя, который следит за всей ситуацией из-за косяка двери, пытаясь подслушать разговор Эрендора и отца.Взрослый Дилюк пытается подойти к мужчинами, но неизвестный барьер не даёт ему пройти.Он возвращает взгляд к Кэйе.К ребёнку, с которым он познакомился.И в его единственном глазу такая паника, такая боль и тревога, такой страх быть брошенным.Кэйа очень боялся рассказывать Крепусу о своих проделках.Боялся, что его тоже бросят.Мастер Крепус кивает, а Эрендор удаляется.Голова начинает болеть, и Рагнвиндр просыпается.

***

      Дилюк гладит голову, хмыкает, замечает рядом сидящего Дайнслейфа.       — Сколько я спал?       — Три года.       — Сколько?       — Для Тейвата тебя нет три месяца с лишнем.Тут же ты уже три года.       — Черт, — Дилюк отмечает, что Хранитель выглядит также, как и в начале его сна.Да и в зеркале, стоящем неподалёку, Дилюк тоже совершенно не изменился.Рагнвиндр встаёт, направляется к двери.       — Куда вы?       — Мне надо проветриться.       — Уголёк.       — Да?       — Будь осторожен, — Дилюк кивает, выходит из библиотеки, а после и из замка.       Дилюк бежит, не зная куда, пытаясь осмыслить все случившееся.То, что Кэйа должен был убить его в ту ночь, но сам чуть не погиб.То, что его Кэйа, оказывается, принц.       Дилюк думает о Аделинде, которая получила ещё немного седины на макушке, из-за того, что самого Рагнвиндра уже долго нет.О Эльзере, который все это время все делал за него.О Мондштадте и о его защите, будучи уверенном, что Ордо не справляется, не зная, что монстров почти и нет.О Кэйе, за которым некому присматривать в таверне, чтоб тот совсем не спился.        ’Люк забегает в первую пещеру, замечает там желтый свет, подходит ближе.       В центре пещеры находится звезда, освещая все пространство.Рагнвиндр протягивает руку, отмечая, что раны на пальцах зажили за эти месяца, иль годы.Дилюк касается звёзды, она неприятно обжигает кожу, но ран не оставляет.Дилюк, наплевав на все, заходит.Тело жжёт, время течёт долго, не давая спокойствия.Ему уже плевать, куда его выбросит, или совсем он уже — умрет.Выбросив в какой то пещере, Рагнвиндр кашляет от боли.Но воздух тут, более приятный.Встаёт, выходит из пещеры.Смотрит, не веря своим глазам и спокойно вздыхает.       Мондштадт