Мы видим звёзды,которых уже нет.

***

      — Нет, — Дилюк помотал головой, — Это все сон.       — Давно у нас не было живой души, — старик усмехнулся, голодно посмотрев на Рагнвиндра, — Если и сон, то только кошмар.Хороших снов в Каэнри’ах не бывает, сын мой.       — Кошмар, не важно! Значит, кошмар!       — Боюсь, я из этого кошмара уже очень долго не вылезаю.Жду не дождусь, когда проклятие погубит и меня.       — Проклятие?       — Да.А теперь, — Старик подходит к виноделу в плотную, — прости меня, сын мой.       — Что? — Вопрос звучит истерично и Дилюк пытается понять старца, однако, на его лице написано буквально ничего.Дилюк думает, что сейчас проснётся, однако, чувствует глухой удар по голове.Аккуратно дотрагивается до затылка, ощущает что-то липкое и мокрое.Что-то пытается сказать и успешно падает в чьи-то объятия.

***

       Мондштадт жил своей обычной спокойной жизнью.Одуванчики около ворот приняли свою истинную форму, терпеливо ожидающие человека с анемо.        Мондштадт рано встаёт.Все лавки уже открыты, рыцари выходят на службу, а вот сэр Кэйа, только проснулся.       Уснул он, совершенно в неудобной позе.Сидя на кровати за книгой.А во время сна, видно, сгорбился.       Спина и копчик неприятно ныли, старые шрамы отдавали покалыванием.Кэйа фыркает, аккуратно потягивается.Бросает книгу на стол, становится около зеркала.Оценивает уровень запутанности волос, фыркает, произносит что-то на диалекте Каэнри’ах и принимается расчёсываться.        Расчесавшись и переодевшись, Кэйа берет одно яблоко со стола и меч, аккуратно поставленный в угол комнаты и выходит служить долгу и городу.       Сердце непривычно ломит, ведь как бы это не звучало, но у Альбериха болит лишь душа.Ссылается на плохой сон, но отмечая, что это может быть предупреждением для события, после нехорошо повлиявшее на Кэйю или его близких.       Оно также болело в ту ночь.       Но близких у него уже нет.Теперь нет.       Нет, он дорожит многими людьми, но это не означает, что они также дорожили им.Так что, большинство дней, Кэйа проводил в чистом одиночестве.       Кэйа заходит в кабинет к действующему Магистру, как всегда, замечая рядом с Джинн библиотекаршу.Лиза, почему то, быстро отстраняется.Кэйа не спрашивает, лишь улыбается про себя.       — Утро.Какие сегодня поручения для меня?       — Утро, Кэйа, — Джинн начала, слегка прокашлявшись, — Три лагеря, тренировка рыцарей и…       — И книгу мою верни, дорогой мой!       — Что? — тихо спросила Джинн       — Что? — таким же тоном переспросил Кэйа       — Что «что»? Я жду, сэр Кэйа, где моя книга.Иначе мне придётся примен… — Лиза уже хотела договорить, когда Джинн встала и прикрыла ладошкой ей рот.Минчи фыркнула.       — Она имеет ввиду «верни книгу в срок, пожалуйста», — Джинн садиться обратно, а Лиза улыбается как-то на «их языке», чему Кэйа явно умиляется.Когда-то и у него с Дилюком был свой язык, на случай попаданий в мелкие неприятности и попытки избежать наказания от мастера Крепуса, — И да, Кэйа.Я прошу меня извинить, но прошу, проведай риф Маска. Бездна слишком подозрительно затихла.И не вляпайся в неприятности.       — Будет сделано, — на этом разговор был благополучно окончен.Джинн улыбнулась рыцарю, благодарно взглянула на его.Джинн очень ценила Альбериха, лучше помощника из рыцарей у неё не было.       Зачистить три лагеря было легко.У Альбериха, учитывая телепорты, заняло все это меньше часа.С тренировкой же было посложнее.Новички часто вставали в неправильную стойку, неправильно держали оружие, а что ещё хуже, неправильно использовали элементальные силы.Кэйа любил учить новичков.        Это заставляло вспомнить его о былых вре…       Это помогало ощущать себя важным.       Управившись с рыцарями, Альберих было бы отправился на риф, однако, телепорт не работал.Кэйа измученно простонал, понимая, что ему сейчас придётся делать.       С помощью ледяного мостика он добрался туда не сразу.Благо, телепорты обратно до Мондштадта работали.Кэйа фыркает, обращая внимание на абсолютно стабильный портал в бездну, не видя там никаких активностей.Единственное, что его смутило, нестандартные для бездны поблёскиваете на портале.Кэйа отметил это у себя в ежедневнике, уже отворачиваясь от портала.Собираясь уже вернуться обратно в город, Кэйа обернулся из-за звука.Портал уже конкретно мигал.То переставал работать, то наоборот.Кэйа быстро записал себе в блокнот данные, но бездна быстро перестала извиваться и потухла.Пока рыцарь переваривал информацию, бездна вновь возродила сияние.Кэйа фыркнул, отправляясь обратно в город.Надо было срочно доложить Джинн.А сердце все сильнее неприятно кольнуло, пока рыцарь телепортировался до города вина и свободы.

***

      — Держи! — говорит Дилюк, накладывая Кэйе ещё больше книг, — Они все очень интересные, я читал… Так, а эту ещё не читал! Давай вместе?       — Хорошо, — Кэйа, на тот момент, был ещё маленьким напуганным мальчиком, постоянно боясь сделать ошибку или сказать что-то не то, на вопросы Крепуса или Дилюка он просто либо молчал, либо кивал, либо наоборот, водил головой в разные стороны.Недавно он начал говорить короткое «хорошо».Кэйа снова боялся быть брошенным.       — Не знает же ещё, каким павлином вырастит, — Дилюк «старший», смотрел на это все со стороны.Дети, его, конечно же не слышали.Однако Рагнвиндр успокоился, осознавая, что это все просто кошмар.Что он совсем скоро проснётся.Всего лишь надо пережить одно из детских воспоминаний.Но в сердце что-то неприятно кололо, что заставляло чувствовать дискомфорт, но винодел не обращал на это внимания.       Дети усаживаются на диване, стоящим по центру небольшой библиотеки.Большую стопку книг Кэйа откладывает на соседний столик, обещая маленькому Дилюку все прочитать и улыбается, пытаясь сделать это как можно более искренне.Взрослый Дилюк помнил этот период.Прошло около трёх месяцев, как Кэйа поселился у них на Винокурне и наконец, начал хоть как-то взаимодействовать с Дилюком, чему красноволосый был очень рад.       Что очень пугало Дилюка в Кэейе, так это его же боязнь к громким звукам и грозе.От громких звуков тот шугался, отходя как можно дальше, пропадая где-то в своих мыслях.А когда начинал греметь гром и искрить молнии, Альберих резко подрывался и бежал в ту же библиотеку.Забивался в самый угол, брал первую попавшуюся книгу и прижимал ее к себе, плача и истошно звав кого-то.Мастер Крепус был в недоумении, а Дилюк все пытался расслышать имя.После долгих и мучительных попыток, тот распознал короткое «Дина», однако, тот был уверен, что это было неправильно.Так и было, ведь чем громче гроза становилась, то от совсем тихого голоса Кэйи оставалось меньше ощущаемому, чем от легкой бородки Крепуса.Голос становился громче, а Дилюк стал различать отчетливое «Дайн», переодически заменяемое на «Дайнслейф».Рагнвиндр никогда не говорит об этом Кэйе, но первый раз подойдя к нему и обняв крепко-крепко, шепча на ушко, что это всего лишь гроза и бояться ее так сильно не стоит, Кэйа утыкался ему в макушку и тихо сопел.Взрослый Дилюк так и не понял, кто такой Дайнслейф.И очень хотел бы узнать, но теперь уже было поздно говорить с Альберихом о важным ему вещах.       Сидя на диване, дети продолжали читать.Спустя минут пятнадцать спокойного чтения, Кэйа схватился за глаз.Взрослый Дилюк ошалел, не помня такого, как маленький продолжал спокойно читать, не обращая внимания на брата.Кэйа, словно кукла, упал на пол, бьясь в судорогах.Из правого глаза, скрытого под повязкой, текла красная и чёрная житкость.Видно, кровь и что-то ещё.Взрослый Дилюк опустился на колени, тихо окликая маленького «павлинчика».Кэйа не слышал.Истошно дышал, снова начиная тихо звать Дайнслейфа, но теперь имя было не одно.Строго, после Дайна, было имя Дилюка, потом Дайна и снова Дилюка, и снова.Взрослый Дилюк пытался помочь, но его руки лишь проходили насквозь тела мальчика.Маленький же, продолжал читать, как ни в чем не бывало.И вдруг, тихо вскрикнув Кэйа перестал биться в судорогах.Перестал звать Дайна, ‘Люка.Дилюк «старший» пытался докричаться до него, но, безуспешно.После, подняв голову на себя маленького, он спросил:       — Почему ты ничего не сделал? — маленький Дилюк с резким звуком закрыл книгу и холодным взглядом, не присущим детям, взглянул сначала на Дилюка, потом на мертвое тело Кэйи и спросил.       — А мы разве пытаемся помочь предателям?

***

       Дилюк проснулся.Но не там, где ожидал.Его ноги, руки и шея были прикованы к железному столу, ни рубашки, ни пальто на нем не было, а рядом мельтешили люди, у которых то на лбу, то на шее, то на руках были звёзды.Дилюк ахнул.Он и поверить не мог, что кошмар продолжается.        Или это не кошмар?..        Позади Дилюка находится тот самый старик, почетно трущий рукой бороду, надвисая над виноделом.Старик делает небольшой кивок, затыкает Дилюку рот рукой.       — Прости, сынок.Так надо.       К Дилюку подходит женщина, на вид схожая возрастом с магнатом.Она держит странный нож, оформленный звездой.Она подходит к Рагнвиндру, в зоне сердца проводить рукой и надавливает.Ухмыляясь, подносит «звездный» нож и нажимает с неистовой силой.Дилюк стонет в руку старику, кричит, но старик лишь сильнее зажимает ему рот.Он слышит, как бьется его сердце.Девушка вытаскивает нож, а Дилюк, чуть снова не теряет сознание, однако, женщина хлопает ему по накаченному животу, от чего тот просыпается.Она берет острую вещь, похожую на кухонный инструмент, которым вытаскивают кусочки пиццы.Но он не треугольный, он «звёздный».Девушка подходит к Дилюку, нажимает на кнопочку на инструменте, тот превращается в маленький ножик, она просовывает его в то место, где ранее был сделан прокол.Внутри он снова расправляется и вот, одним резким движением, кусок плоти Дилюка находится на инструменте данной дамы.Словно как кусочек пиццы.Она жадно облизывается, кладёт инструмент и берет подготовленную желтую звезду.       Она идеально подходит по форме.Теперь, над сердцем Дилюка красуется звезда Каэнри’ах.Девушка кивает и старик отпускает рот Рагнвиндра.       — Что за черт? — восклицает Дилюк, не чувствуя боли       — Каэнри’ах, малыш.Тут все сложнее, чем в вашем пьянчушнике, — отвечает девушка.Дилюк цокает, не замечая маленького мальчика рядом с ним.Мальчик, держа ножик в руках, быстро отрезает на правой руке два пальца.Указательный и средний.Дилюк вскрикивает от неожиданности и боли.Молится всем Богам, погибшим или живым, ушедшим или пришедшим чтобы все это было сном.       — Keia! Sasodīts! Eh, labi. Galvenais ir dalīties ar savu mammu un vectēvu. Un arī neaizmirstiet par princi, slavējiet viņu! * — Дилюк, уже, видно сходит с ума, раз ему начали казаться родные ему имена.Но, к счастью или сожалению, с ума он не сходил.       — Принц будет недоволен, — зашедший мужчина, блондин, строго одаривает людей в помещении злобным и недельным взглядом.       — Kungs! Kungs! Dāvana princim, dāvana* — та же женщина говорит что-то на незнакомом Дилюку языке.       — Принцу не нравится такие подарки, — мужчина дотрагивается до стола, освобождая его, берет на руки и резко выходит из помещения, бросая под конец, взяв попавшуюся сумку с очень уверенным взглядом, — Slikti.*       Дилюка быстро доставляют в замок.Он осматривается, другой рукой придерживая отсутствующие, отрезанные пальцы.Блондин кидает в него пальто, ранее как раз и принадлежащее Дилюку.       — Прошу меня извинить, все, кроме рубашки и жилета удалось спасти.Рубашку и жилет, они, видно, пустили на костёр.Я одолжу вам некоторые вещи.       — Кто вы? — с интересом спрашивает Дилюк, укрываясь пальто, все ещё поскуливая от боли, но держась.       — Кто я? Хранитель Ветви.       — Имя?       — Да, вы такой, как он рассказывал, — мужчина усмехается, — Дайнслейф.